***
В обязанности старост школы входило еженедельное дежурство, которое проводилось один раз в неделю и длилось с девяти вечера и до полуночи. На этом дежурстве старосты школы, каких было всего двое, занимались тем, что помогали Филчу и миссис Норрис патрулировать коридоры в поисках учеников, что гуляли после отбоя. По рапорту им полагалось делать это раздельно, но ни Барри, ни Каре оставаться одним в тёмном коридоре не хотелось, так что они патрулировали вдвоём, но были вынуждены проверять все кабинеты. — Нет, ну ты представляешь! — громким шепотом возмущалась Кара. — Это же просто возмутительно! Ты представь, мы сейчас открываем, скажем, вот эту дверь, — девушка указала на закрытую дверь ближайшего класса. — А там, скажем, Палмер с Рори целуются! — Барри гоготнул. Зрелище ему представлялось невероятное, так что откуда-то издалека доносился хохот Флэша. Но тут перед глазами возник образ целующихся Снарта и Лэнс, и смех тут же застрял в горле, а во рту возник привкус желчи. — Вот ты смеёшься, а мне теперь дверь открывать страшно! Давай-ка ты. — Да пожалуйста, — ответил Барри и резко толкнул дверь. Класс за ней оказался пустой, что принесло ему немалое облегчение. — Фух, — вздохнула Кара. — Ненавижу эти ночные дежурства. Завтра вставать ни свет ни заря, а тут они… — Да, но МакГонагалл сказала, что, — Барри изменил голос так, чтобы он был похож на голос директора, — «учитывая особенные обстоятельства, мистер Аллен, вы с мисс Дэнверс можете покинуть свой пост на час раньше!». Так что осталось всего двадцать минут. — Ну и хорошо. Хватит времени, чтобы поговорить, — Барри приподнял бровь, удивлённо посмотрев на подругу. Кем-кем, а фанатом задушевных разговоров Кара не была. — Что с тобой происходит? Ты какой-то нервный в последнее время. И сегодня вот что это было на ужине? — Просто устал, — ответил гриффиндорец, пожав плечами. — И немного нервничаю. Первый матч в сезоне завтра, все на взводе, в команде вечно какие-то стычки и ссоры, Тея вообще в монстра превращается. Гоняет нас неимоверно, будто от этого матча зависит судьба Вселенной. — Сочувствую, — искренне сказала Кара, похлопав его по плечу. — Я стараюсь с нашими быть более… мягкой, хоть и держу в ежовых рукавицах. Но они справляются. Циско вообще бриллиант! Такого хорошего ловца у нас не было со времён Седрика Диггори. — Стоп, погоди… Ловца?! — удивился Барри. — Да, я провела пробы, и он показал себя лучше, чем я. Так что да, он — ловец, а я — охотник. — Вау, боюсь представить, как хорош был Циско, что ты решила оставить свой пост. Мне стоит бояться? — Трепещи как осиновый лист! — они рассмеялись. — А как Лена? — поинтересовалась Дэнверс, успокоившись. — Лена тоже самородок. Ты бы видела её! Когда она на метле, создаётся впечатление, что она родилась в воздухе, настолько всё гармонично и плавно, но при этом быстро и ловко. — Да, Лена великолепна, — кивнула Кара, и на губах её появилась какая-то мечтательная улыбка. — Ты уже выбрал ей цветок? Если нет, то думаю что-то со значением «вы великолепна» или просто «Великолепие» ей подходит, — брови Барри удивлённо поползли вверх. «Великолепие» для него было довольно сильным словом, которым он, может быть, описал бы Минерву МакГонагалл, но ей больше подходили Одуванчики*, букет которых он вручил директору ещё на первом курсе. Но тот факт, что Кара употребила именно «Великолепие», говорил о многом. Барри улыбнулся. — Во-первых, цветка, обозначающего «Великолепие», нет. Под твоё описание подходит Ананас, он правда означает «Ты — совершенство», но смысл тот же. Ну и ещё Земляника с её просто «Совершенством». А во-вторых… кое-кто, кажется, влюбился, — щеки Кары вспыхнули. — Что? Я… нет, Барри, не гони пургу. «Ты мне точно так же отвечал месяц тому назад». Аллен ухмыльнулся. — Я знаю тебя как облупленную, Кара Луиза Дэнверс, так что нет смысла отрицать. И тем более Лена — это лучшее, что можно пожелать. — Ага, да вот только у меня нет уверенности, что Лена играет за мою команду, — тяжело вздохнув, сказала Кара. — Ты играешь за обе команды, Лютик, так что будь конкретней, — пошутил Барри. Девушка улыбнулась краешком губ. Аллен знал, что Кара, как и он сам, би. Два года назад, когда им было по четырнадцать, они, дрожа как осиновый лист, совершили каминг-аут, произнеся это одновременно, а затем визжали и прыгали по комнате. Барри до сих пор удивлял факт того, что они с Карой так похожи. Действительно как брат с сестрой. Заметив, что девушка всё ещё выглядит довольно печальной, Барри вздохнул. — Хей, Лютик. Послушай совета своего клишированного лучшего друга почти-гея, — эти слова всё же вызвали у Кары улыбку, и Аллен понял, что идёт в правильном направлении, — и поговори с Леной. Она чудесная девушка, как и ты, и даже если она отвергнет твои чувства, то ты хотя бы не будешь питать иллюзий. И помни, Барбариска будет всегда рядом и поможет тебе устроить хаос. Девушка рассмеялась, а затем крепко обняла Барри за шею, приподнявшись на носочки. Аллен улыбнулся и обнял её в ответ. — Что бы я делала без тебя, мой клишированный лучший друг почти-гей? — Барри прыснул, а девушка подхватила его смех. — Твоя жизнь стала бы намного мрачнее без тех радужных красок, что я приношу в неё, — улыбнулся гриффиндорец, не удержавшись от каламбура. Кара ударила его в плечо и отстранилась. — Кончай каламбурить. А это ещё что такое?! Открыв дверь очередного класса, они обнаружили за ней стайку девочек-первокурсниц. Их было четверо, и все они жались друг к другу, а на лицах их отчётливо читался испуг. — Эмбер? Шарлотта? Крис? Виктория? — по именам перечислила их Кара, и каждая из девочек сжималась ещё больше, заслышав своё имя. Барри почти поразился осведомлённости Кары, но тут заметил, что галстуки у девочек были чёрно-золотые. — Какого чёрта вы делаете здесь так поздно? — Мы практиковались, — пропищала та, что откликнулась на имя Шарлотта. Барри нахмурился. — Практиковались в чём? — В разоружающих чарах, — ответила Виктория. Из всех четверых она казалась единственной, кто не был напуган. — Профессор Снарт задал нам это сегодня, а у Эмбер и Крис не получалось. Мы решили им помочь, потому что… — Профессор нас заживо съест, если в понедельник мы не продемонстрируем ему разоружающие чары, — пропищала Эмбер. Барри и Кара переглянулись. На губах у обоих появились одинаковые усмешки. Аллен махнул головой, как бы говоря: «Это по твоей части». — Вам стоило обратиться ко мне или к другим старостам, — мягко сказала Кара. — А не заниматься в пустом классе в двенадцать ночи. Все бы вам с радостью помогли. — Правда? — недоверчиво спросила Крис, в глазах которой Барри заметил слёзы. Он кивнул. — В Хогвартсе, — начал цитировать он, — тот, кто ищет помощи, всегда её получает. — Да, это верно. Давайте вот что, — девочки заинтересованно уставились на Кару. — Завтра у нас матч, но в воскресенье я полностью свободна. Так что я смогу помочь вам попрактиковаться. Но сейчас мы все дружно отправимся спать. Идёт? — Идёт! — хором ответили девочки. Кара улыбнулась и посмотрела на Барри. — Закончишь обход этажа без меня, хорошо? — Без проблем, — ответил Аллен, пропуская девочек мимо себя. Те разбились на пары и встали рядом с Карой. — Отлично, тогда увидимся утром. И да, Барри, — девушка взяла его за локоть, — спасибо тебе за совет. — Рад стараться, — улыбнулся парень. Кара кивнула, а затем вместе с первокурсницами направилась в сторону пуффендуйской гостиной. Барри улыбнулся, заметив, что они выглядят довольными, и в голове его мелькнула мысль, что Кара будет просто отпадной матерью. «Если у неё, конечно, будут дети, — вставил своё слово Флэш. — Потому что, если она женится на Лене Лютор, матерью она вряд ли станет». — Ну, во-первых, детские дома полны детей, нуждающихся в семье, — ответил дракончику Барри. — Во-вторых, существует ЭКО. И, в конце концов, волшебники мы или нет?! Я уверен в больнице Святого Мунго этот вопрос уже давно решен. «Наверное, ты прав. Так что у вас со Снартом тоже детишки могут быть». — А не пойти ли тебе лесом, с такими заявлениями, а? Барри решил быстро закончить патрулирование, дабы пойти спать. Тея превратила бы его в оленя, явись он завтра на матч не выспавшимся. Так что он быстрыми движениями открывал двери классов, проверяя их на присутствие учеников. Когда стрелки часов указали на полночь, ему оставался всего один кабинет. Он плавным движением открыл дверь, огляделся и уже был готов уйти, как вдруг услышал тихий плач. Барри замер в дверях, прислушиваясь. Плач доносился из глубины класса, так что он, вздохнув, зашел внутрь. Плач прекратился, но Аллен уже заметил у дальней стены скрючившуюся фигуру, вот только сказать, кто это, было трудно из-за темноты. — Барри? — раздался знакомый голос полный удивления. Парень нахмурился. — Мы знакомы? — спросил он. — Чёрт, ничего не видно, — он поднял вверх палочку. — Люмос! — комната осветилась, и Барри наконец узнал сидевшего на полу человека. — Лена? — удивлённо воскликнул он. — Что ты… Почему ты плачешь? — Я… У меня всё хорошо, Барри, — ответила девушка, но голос её подрагивал. — Когда у людей всё хорошо, они не плачут, — Лена хотела было возразить, но вдруг снова заплакала. Волосы плавно упали ей на лицо. Барри погасил свет и сел рядом. Впервые он видел, чтобы Лена, которую он считал невероятно смелой и сильной, показывала слабость. «Представляешь, людям свойственно плакать, — съязвил Флэш. — Особенно девочкам, которые не стесняются своих чувств». «Ради всего святого, заткнись!» Аллен осторожно сжал её руку, показывая, что он здесь и готов её выслушать. Лена убрала волосы от лица и шумно вздохнула. Гриффиндорец увидел, что глаза у неё красные и опухшие. — Что случилось? — шепотом спросил Барри. Девушка шмыгнула носом, вздохнула и заговорила. — Некоторые… Я бы даже сказала, многие люди довольно жестоки ко мне. — Что?! Но почему?! Ты же такая… — Дело не во мне, — ответила Лена, и голос её надорвался. — Дело в моей семье. Барри проглотил все слова, что собирался сказать ей. Он понимал, к чему клонит Лена. — Что… что не так с твоей семьёй? — тихо спросил он. — Да практически всё! — усмехнувшись, сказала девушка. Она вздохнула, и Барри увидел, что слова даются ей тяжело. — Они… Ты слышал, что в прошлом году была волна нападения волшебников на магглов? — Барри кивнул. — За этим стоял мой брат. Он всегда был довольно жестоким, но в прошлом году это достигло пика. Люторы довольно богаты, и у нас с братом с детства были свои счета… Так вот Лекс свои сбережения тратил на спонсирование преступной организации, пока не встал в её главе. Он и его дружки убивали магглов, и ему это нравилось. Он натравил своих шестёрок на отца, когда тот попытался остановить его. Папа погиб, но мать, кажется, этому только обрадовалась. Она, как оказалось, поддерживала Лекса. МАКУСА потребовалось сотрудничество с Министерством Магии, чтобы остановить их. В конце концов Кларк Кент упёк моего брата в Азкабан, — девушка сказала это каким-то отстранённым голосом. Барри не мог понять: испытывает она облегчение или расстроена. — Я надеялась, что этот Ад закончился, но, как оказалось, всё только начиналось. В школе на меня обозлились все. Началась травля. В ней участвовали не все, но многие; а те, кто не участвовал, относились равнодушно. — Поэтому ты приняла участие в программе обмена, да? — предположил Аллен. Девушка кивнула. — Я надеялась, — шепотом заговорила она, — что в Великобритании всё будет проще. Меня уверяли, что Хогвартс славится своими дружелюбными детьми, и да, многие из вас такие, — она благодарно улыбнулась Барри, но улыбка её быстро померкла. — Но всё же и здесь обо всём знают. Многие относятся ко мне холодно, но благодаря тебе и Каре мне проще это переносить. Впервые за много лет у меня появились друзья. Но некоторые… личности считают, что мне мало досталось. Это не открытая ненависть, а скорее что-то исподтишка. Иногда это просто слова. Обычно со словами проще, но Тея у нас мисс Острый язычок, — девушка всхлипнула. — Тея? — удивлённо спросил Барри. — Но она же… Он хотел сказать «вроде неплохо к тебе относится», но тут в памяти всплыли все те моменты, когда Тея и Лена пересекались. Барри понял, что не прав. Тея всегда была холодна к Лютор. Она долго думала, прежде чем принять её в команду, она никогда не обращалась лично к ней и никогда не называла Лену по имени. Он вспомнил письмо Оливера и его слова: «Будь осторожен с ней. Она может быть опасна». Должно быть, Оливер знал о Люторах и рассказал о них сестре. И да, Барри знал, какой может быть Тея, когда злится или не доверяет кому-то. Он и врагу не пожелал бы встретиться с такой Теей. — И ладно бы, если она… если бы она не была связана с квиддичем. Тогда бы я просто не обращала на это внимания — таких, как она, в моей жизни были сотни, если не тысячи. Но квиддич… — девушка вздохнула. — Понимаешь, Барри, квиддич для меня значит очень много. Моя мама всегда любила Лекса больше, чем меня. Он был лучше меня во всём, кроме… — Кроме квиддича, — закончил за неё Аллен. Лена кивнула. — Да. Квиддич — это единственное, в чём я была лучше, причём намного. И ты не представляешь, как я была рада этому. Меня впервые заметили. Впервые поставили выше брата. Это его взбесило. Однажды на матче он заплатил одному из своих дружков, чтобы этот здоровенный шкаф сбил меня с метлы. Я упала с десятиметровой высоты, — Барри охнул. — Мне было тогда лет двенадцать. Я сильно повредила спину, и это было невероятно больно. Помню, как я лежала на траве, а он нависал надо мной и ухмылялся. «Ты никогда больше не будешь играть» — сказал он мне тогда, а его лицо было полно радости. Это был его триумф, а мне было так страшно. Тогда я поняла, что не в безопасности даже с семьёй. — Но ты вернулась, — сказал Барри. — И ты хорошо играешь. Но как, если у тебя такая травма? — Меня вылечили, а потом я на одном лишь упрямстве выучилась, вернулась в форму и стала играть. Врачи, конечно, были против, сказали, что ещё одно такое падение, и я стану инвалидом. — Но ты всё равно играешь. — Да, потому что иначе не могу. Квиддич — это единственное, в чём я точно знаю, что хороша. Когда я на метле, я будто абстрагируюсь от всех этих проблем; он столько лет был моей отдушиной, но вот теперь… Тея сказала, что если завтра мы проиграем, то я вылечу из сборной. Лена заплакала, уткнувшись головой в колени. Барри, наблюдавший за этим, чувствовал, как его переполняют два желания: найти Тею и высказать ей всё, что он думает, или же утешить Лену. Барри выбрал второе. — Мой отец сидит в Азкабане, — сказал он. Девушка подняла голову и удивлённо посмотрела на него. — Правда? — Да, — Барри кивнул. — Его посадили туда пять лет назад, осудив за убийство моей матери. — Ого. — И когда я поступил в Хогвартс, все профессора жалели меня, а за моей спиной говорили что-то вроде: «О боже, какой несчастный мальчик!» или «Я знала Генри, он был таким милым и добрым мальчиком! Никогда не думала, что он способен на такое!». И меня всё это так бесило, потому что… — Барри шумно вздохнул. — Потому что папа не убивал маму. — Не убивал? — удивлённо переспросила Лена. Аллен покачал головой. — Он очень сильно любил её. Тебе очень повезёт, если ты встретишь кого-то, кто будет любить тебя так. Но знаешь что? — Что? Барри вытянул руку вперёд. «Молния» слабо засветилась, а затем в руке возник цветок. Небольшой, насыщенного красного цвета с лепестками идеальной формы. Парень протянул его Лене. Та, кажется, смутилась. — Спасибо. — Ты говорила, что твоя крёстная — Алиссия Флорист, не так ли? — спросил он. Лена кивнула, внимательно рассматривая цветок. — Знаешь, что это? — Это… это геогрин. — Именно. И что он обозначает? — Я не знаю, — покачала головой девушка. Барри улыбнулся. — Георгин означает «Достоинство», и это именно твой цветок. Потому что, несмотря на всё то дерьмо, что произошло с тобой, ты не только сохранила достоинство, но и стала сильнее. И завтра ты надерёшь им всем зад, показав, что лучше Лены Лютор в квиддич никто не играет. Впервые за вечер девушка улыбнулась. Барри встал и протянул ей руку, помогая подняться. Он подставил ей локоть. — Пойдём спать. Лена кивнула. Они вышли из класса и медленно пошли по коридору в сторону гриффиндорской гостиной. Лютор перебирала стебелёк в руках, а на губах её то и дело появлялась смущённая улыбка. — Тебе, наверное, много раз это говорили, но ты очень хороший человек, Барри, — сказала Лена, прервав царившее молчание. — Я очень рада, что ты мой друг. — На самом деле ты первая, кто так сказал, — ответил парень, и брови Лены удивлённо поползли вверх. — Спасибо. Я тоже очень рад, что ты мой. — Аллен? Лютор? — раздался сзади знакомый голос, и Барри почувствовал, как по спине ползут мурашки. Они с Леной обернулись. Снарт вышел из своего кабинета и теперь с удивлением смотрел на них. Барри заметил, как взгляд его скользнул на их руки, и губы профессора плотно сжались. — Что вы здесь делаете? — строгим голосом спросил Снарт. Бровь Аллена невольно поползла вверх, а на губах появилась улыбка. — Заканчиваем дежурство, — ответил он. — Знаете, старосты школы… — Это мне известно. Как и то, что мисс Лютор являться старостой школы попросту не может, — Барри почувствовал, как хватка Лены усилилась. Но он лишь шире улыбнулся. — Она заменяет Кару, — спокойным голосом ответил гриффиндорец. — Ведь завтра матч, а Кара жутко волнуется. Мы, конечно, тоже, но долг есть долг. — Как преподаватель, — заговорил Снарт, и Барри вдруг осознал, что он абсолютно серьёзен, — я должен быть беспристрастен. Но только слепой не заметит, что вы двое будто в воздухе родились. Я играл в квиддич и понимаю, о чём говорю. Но всё же, идите-ка вы спать. — Да, конечно, — подала голос Лена. — Мы пойдём. Спокойной ночи, профессор. — Спокойной, — кивнул Снарт. Девушка потянула Барри в сторону, и тот пошёл, но в последний момент вдруг вспомнил одну важную вещь. Он остановился и обернулся. — Сэр! — Снарт, который уже почти зашел в свой кабинет, остановился и поднял на него взгляд. Их глаза встретились. — Да? — Не будьте слишком строги к первокурсникам с Пуффендуя в понедельник, — сказал Барри, улыбаясь. — Разоружающие чары довольно трудные, но они очень стараются. Правда стараются. Снарт усмехнулся, а затем на его губах застыла искренняя улыбка. — Не буду. Доброй ночи, Барри. — И вам, сэр. Аллен позволил Лене увести себя. Они не разговаривали до того момента, как пришли к портрету Полной Дамы. Назвав ей пароль «Лакричные чёртики», прошли внутрь гостиной. В ней было довольно пустынно, за исключением нескольких старшекурсников, готовившихся к экзаменам. Когда они дошли до лестниц, ведущих в спальни, Лена наконец прервала тишину. — Ты знаешь, что Чудовище было старше Красавицы на триста лет? — спросила она, как-то загадочно улыбаясь. Щеки Барри залила краска, потому что он понял, к чему вела Лена. — А ещё у них домашняя утварь разговаривала, и все проблемы решались поцелуем истинной любви. — Как будто наш мир так далёк от этого, — ответила Лютор, и Аллен усмехнулся. — Но, если это всё, что тебе требуется, мы с Карой можем это устроить. — Лена… — Доброй ночи, Барри. И спасибо за всё. И девушка, махнув своими волосами, отправилась наверх, оставив парня задаваться вопросом, настолько ли очевидно их со Снартом притяжение. «Именно настолько».***
На следующее утро Барри был чутка не выспавшимся. Это не было то ужасное разбитое состояние, когда твои мозги напоминают какую-то разбухшую вермишель, а лишь лёгкая сонливость немного слипала глаза. Аллен заранее переоделся в спортивную форму, взял метлу и, получив от Флэша пожелание надрать им всем зад, отправился в Большой Зал на завтрак. В это утро Барри и Лена сидели отдельно от Кары и Циско. Дэнверс приветливо помахала ему рукой и пожелала удачи, но за стол не пересела. Это было их негласное правило, которое Барри не собирался нарушать. Он заметил, что Лена как-то нервно сжимает свою кружку с кофе, так что стремительным шагом направился к ней. — Доброго утречка, — сказал парень. Девушка вздрогнула, но поняв, что это он, улыбнулась. — Доброго, Бэлль, — Барри закатил глаза, но, наливая себе кофе, он чувствовал, как щёки краснеют. — Как спалось? — Отлично. А ты как? — Я немного нервничаю, — призналась Лена. Барри усмехнулся. — А то я не вижу, — девушка смутилась. — Не переживай. Я уверен, ты отлично сыграешь. Ох, пора отправляться, — он заметил, как Капитан оживлённо махала им рукой с другого конца стола. Лена побледнела ещё больше, но всё же встала из-за стола и взяла в руки метлу. — Батюшки, это что, «Молния»? — воскликнул Барри. Девушка кивнула. — Подарок от папы. Он сказал, что это награда, но я думаю, это было в качестве мотивации, чтобы вернуться в строй. — Ну ради такого действительно стоит. Лена улыбнулась, но улыбка её померкла стоило им приблизиться к Тее. Оглядев команду и убедившись, что они в полном составе, Куинн гордо вздёрнула подбородок и, приказав им следовать за ней, направилась на поле. Зал проводил их восторженными криками. — Погода сегодня просто отличная, — размышляла Тея, когда они направились к площадке для квиддича. Даже издалека было видно, что трибуны почти заняты. — Лёгкий ветерок, солнечно, но в тоже время есть облака. Просто прекрасно. Сама природа благословила Гриффиндор на победу. — Мне казалось, ты не веришь в знаки, Кэп, — усмехнулся Ронни. — Я верю только в хорошие знаки. Они зашли в раздевалку. Кто ещё не переоделся, начал шустро натягивать на себя форму. Барри заметил, как тряслись руки у новых загонщиков, но не стал заострять на этом внимание. А вот мертвенную бледность, даже почти зеленоватость, Лены он заметил. Девушка убирала свои чёрные волосы в какую-то замысловатую причёску, а губы её были плотно сжаты. Барри вдруг в голову пришла блестящая идея. — Кажется, я знаю, что тебе поможет, — сказал он, подойдя ближе. Лена подняла на него заинтересованный взгляд. Аллен вытянул руку и создал цветок георгина. Ярко-красные лепестки практически сливались с формой Гриффиндора, когда парень закрепил его на ней. Лена улыбнулась и даже с какой-то гордостью вздёрнула подбородок. Барри кивнул. — Именно так. — Так, команда! — громко сказала Тея, привлекая их внимание. Барри и Лена подошли ближе. — Сейчас наступает момент, когда я говорю вдохновляющую речь. Я в этом не очень хороша, так что… я хотела сказать, что в составе Пуффендуя произошли некоторые изменения. Кара Дэнверс, капитан, теперь занимает позицию охотника. Их ловец — это новенький из Ильверморни, Циско Рамон, так что, Барри, возьми себе на вооружение. В остальном у них всё так же. Просто помните, что Гриффиндор всегда был силён. Мы — львы, и каким-то барсукам нас не одолеть, — команда радостно закричала, поддерживая своего капитана. Тея улыбнулась. Они построились у выхода из раздевалки в аккуратный ряд. Впереди была Тея, за ней — Барри, а за ним — двое охотников, затем — загонщики, а Ронни замыкал строй. Сквозь приоткрытую дверь Барри видел, что трибуны просто переполнены орущими болельщиками. — Сколько народу-то! — сказал Ронни. — Ого, это что, весь учительский состав на трибунах? Даже МакГонагалл здесь, вот это да. — Кто комментирует матч? — поинтересовался Барри. — Лиза Снарт, — ответила Тея. Аллен заметил, как костяшки пальцев её побелели: так сильно она сжимала черенок своей метлы. Барри хотел было её пожалеть, но слова Лены не выходили у него из головы. Наконец, над трибунами раздался усиленный голос Лизы. — Ну всё, вперёд. — Рада приветствовать на первом матче в этом сезоне: Гриффиндор-Пуффендуй! А вот и сборная Гриффиндора! — воскликнула Лиза, когда они вышли на поле. — Куинн, Аллен, Лютор, Роуди, Саймон, Риттер и Реймонд. В этом году состав Гриффиндора пополнился аж четырьмя новыми игроками. Посмотрим, как они покажут себя. А вот и сборная Пуффендуя во главе с Карой Дэнверс. Но, погодите-ка, неужели она занимает позицию охотника? Да, это действительно так, а их новый ловец — это Циско Рамон из Ильверморни. Я слышала, что он, как и Лена Лютор, были капитанами факультетских сборных у себя в школе. Должно быть это непривычно. — Капитаны, пожмите друг другу руки! — скомандовала Сара Лэнс, которая судила этот матч. Тея и Кара схватили друг друга за руки и потрясли. Кара даже что-то сказала, но Барри не услышал. Пуффендуйка отпустила руку Куинн и, посмотрев на Барри с Леной, улыбнулась им. — Седлайте мётлы! — распорядилась Сара. — Пусть этот матч будет честным! Раз… Два… Три! Она засвистела, трибуны завопили, а четырнадцать игроков взмыли в воздух. — Итак, мяч у львов, Тея Куинн вместе с квоффлом* несётся к воротам… Ох, мяч перехватывает Кара Дэнверс и… Поглядите, Лена Лютор вступила в игру! Барри с нескрываемым удовольствием смотрел, как Лена, ловко перехватив мяч у Кары (почему-то ему казалось, что ей достаточно было просто улыбнуться, и мяч сам оказался бы у неё в руках), рванула к пуффендуйским воротам и, увернувшись от бладжера*, забросила мяч в кольцо. — Гол! Гриффиндор открывает счёт! Лена победно улыбнулась и гордо вскинула голову, приветствуя аплодисменты трибун. Барри послал ей широкую улыбку и принялся парить над полем, выискивая золотой мячик. В последующие двадцать минут Гриффиндор забросил ещё десять мячей, семь из которых принадлежали Лене. Барри переполнял восторг, когда девушка носилась по полю, ловко отнимая квоффлы у пуффендуйцев. Стоило признать, также он был поражен игрой Кары в качестве охотника — они с Леной будто соревновались, кто у кого отнимет мяч, а со стороны это походило на догонялки. Барри не переставал улыбаться. Ему нравилось играть с пуффендуйцами. Они редко нарушали правила, играли честно и быстро. Сам же Барри уже несколько раз замечал золотой мячик, но тот ускользал от него. Циско парил неподалёку, смущённо улыбаясь Барри. Аллен провернул свой трюк: сделав взволнованное лицо, он рванул в сторону колец Гриффиндора. Уловка сработала, и Рамон понёсся за ним, пребывая в полной уверенности, что Барри заметил снитч. Но Аллен, затормозив у гриффиндорских колец, на ходу дал Ронни «пять», а затем обогнул их и взмыл вверх. Циско, замерший неподалёку, кажется, выглядел смущённым. Барри усмехнулся. — Добро пожаловать в Хогвартс, чувак! Гриффиндор вёл со счётом двести — пятьдесят, когда Барри действительно заметил снитч. Тот парил в пятнадцати метрах над землёй, поблескивая на солнце. В тот же момент Лена ринулась в атаку на пуффендуйские ворота, и Аллен понял, что время пришло. Он направил метлу и со скоростью пули рванул вверх. Циско от него не отставал. — И, кажется, ловцы заметили снитч! В это время гриффиндорский охотник совершает нападение на пуффендуйские кольца и…! У Барри свистело в ушах. Он видел снитч так чётко и точно знал, что если поднажмёт, то успеет схватить его раньше Циско. Краем глаза он видел, как Лена взмывает вверх и гордо выбрасывает кулак, празднуя победу и тут… Два бладжера полетели прямо в неё и по очереди ударились девушке в живот и грудь. Словно в замедленной съёмке, Барри видел, как Лена, посинев от боли, плавно соскальзывает с метлы и летит вниз. «Врачи, конечно, были против, — вспомнил парень её слова. — Сказали, что ещё одно такое падение, и я останусь инвалидом». Ни секунды не раздумывая, Барри резко развернул метлу и понёсся к камнем летящей вниз девушке. Кровь стучала у него в висках. — Давай же! — кричал на метлу Аллен. — Давай! Давай! Давай! Стадион, казалось, полностью погрузился в тишину. Барри почувствовал, как зрение его обостряется, и он словно увидел облако страха, окутавшее Лютор. Молния внутри него бушевала, заставляя сердце биться сильнее, а руки мелко подрагивать. На секунду Барри даже показалось, что он видит молнии, вырывающиеся из него. До земли оставалось два метра. Аллен всем телом резко наклонился вперёд и, оторвав от метлы руку, ухватился ею за локоть Лены, а затем, собрав все свои силы, притянул её на себя. Девушка обхватила его за шею, и Барри придержал её одной рукой, другой — притормаживал метлу. Сердце его бешено стучало, а Лена сидела на метле съёжившись и крепко зажмурившись, словно ожидая удара. — Ты не падаешь, — задыхаясь, проговорил Барри. Девушка с силой вцепилась в него. — Я держу тебя. Ты в безопасности. Ты никуда не падаешь, Лекс в тюрьме, и тебе ничего не угрожает. Она наконец открыла глаза. Гриффиндорец осторожно остановил метлу и слез с неё. Лена ступила на траву и немного пошатнулась, но Барри подхватил её, удерживая от падения. Девушка посмотрела на него, и глаза её расширились от удивления. — Я… Ты поймал меня. Поймал, но упустил снитч. — Потому что ни один снитч не стоит твоего здоровья, — серьёзным голосом сказал Барри. — Поразительно! — закричала Лиза. — Барри Аллен предпочитает спасти товарища по команде от падения, чем поймать снитч! Он отдаёт победу Пуффендую! Хотя погодите-ка… Вот это да! Гриффиндор выигрывает матч со счётом двести десять — двести! Рамон ловит снитч, но львы всё равно побеждают! — Вот видишь, — с улыбкой сказал Барри. — Мы всё равно победили. И всё благодаря тебе. Лена широко улыбнулась. Она крепко обняла его, и Барри почувствовал, как его форма намокает от слёз. Парень погладил её по голове. — Ну-ну, не надо. Ты играла лучше всех, — девушка отстранилась, и Аллен увидел, что она улыбается. — Только благодаря тебе, — сорванным голосом сказала она. — Ты единственный, кто поверил в меня. К ним подлетела Кара и, соскочив с метлы, набросилась на Лену с объятиями. — Я так испугалась! — воскликнула она. Барри улыбнулся. Волосы Кары растрепались, а лицо было бледное, словно мел, так что Аллен даже не сомневался в правдивости её слов. — У меня чуть сердце не остановилось, когда ты полетела вниз. Я уже направляла метлу, когда вот это вот чудо в перьях, — она указала на Барри, — пролетело мимо меня пулей. В жизни не видела, чтобы кто-то так быстро летал! — Это было поразительно, Барри! — с жаром воскликнул Циско. В руках он сжимал трепыхающийся золотой шарик и выглядел при этом каким-то виноватым. — Я был уверен, что ты сейчас схватишь снитч. Ну всё, думаю, проиграл. И тут ты резко сворачиваешь, аж воздух засвистел. Я схватил снитч, потом обернулся и увидел, как ты подхватываешь Лену. Тогда-то я всё понял. Ты просто герой, чувак, — Циско хлопнул его по плечу, и Барри понял, что краснеет. — Да никакой я не … — Бартоломью Генри Аллен! — воскликнула Тея, и окрик этот был вовсе не радостным. Она грозным шагом направлялась к нему, и всего на секунду парень почувствовал страх. — Какого чёрта?! — Тея… — Какого чёрта, я тебя спрашиваю, ты упустил снитч?! — Барри нахмурился. — Какая разница? Мы всё равно победили. — Какая разница?! — осипшим от возмущения голосом переспросила Тея. — Какая разница?! Да мы могли победить с отрывом в двести десять очков! ДВЕСТИ ДЕСЯТЬ, БАРРИ! Ты хоть представляешь, что это значило бы для команды?! Но нет, теперь у нас отрыв всего десять, а всё из-за того, что ты решил поймать эту… — Тея, казалось, задумалась, как бы похуже назвать Лену. Барри почувствовал, как гнев поднимается из глубины его души и готов вырваться наружу. Земля вокруг задрожала, и там, и тут стали прорываться наверх стебли пионов*. На лице Куинн мелькнул страх — Напомни-ка мне, дорогая Тея, — прошипел парень, поражаясь холодности своего голоса. — Сколько мячей ты забросила в кольца? Не знаешь? Зато я знаю — ровно три. А Лена забросила в четыре раза больше. Мы победили благодаря ей. Не тебе, а ей. И мне плевать, что её брат преступник, честно, вообще параллельно. Она хороший человек. И если ты только посмеешь… Он вдруг почувствовал чью-то небольшую руку на своём плече и замолчал. Лена вышла вперёд и встала напротив Теи. Она сузила глаза, и от неё исходила такая аура силы, что Куинн побледнела. — Знаешь что, Тея? — заговорила Лютор, и голос её был похож на шипение змеи. — Ты можешь сколько угодно насмехаться надо мной. Говори, что хочешь — и то, что мой брат преступник, и что он должен быть мёртв и гореть в Аду, как и вся моя семья. И что я не должна спать по ночам от ужаса, потому что из-за моего брата погибли невинные люди. Мне плевать на твои слова, честно. Ты не первая и не последняя, кто так считает. Если бы я умирала каждый раз, когда мне этого желали, я бы давно была медицинским чудом, — Барри не смог сдержать усмешки, как и сама Лена. Но она быстро взяла себя в руки. — Но я не позволю тебе шантажировать себя. Да, мой брат — чудовище, и Азкабан — это именно то место, которое он заслуживает. Но я не заслужила всей той грязи, которой люди поливают меня. Так что, если ты продолжишь, я пойду к МакГонагалл и добьюсь того, чтобы тебя сняли с должности капитана. Потому что ты ничуть не лучше моего брата. У Лекса хотя бы мотив был для ненависти. Идиотский, но всё же был. А ты просто ненавидишь, будто это доставляет тебе удовольствие — унижать других. Но кому-кому, а отпрыску Малкольма Мерлина унижать себя я не позволю. Лена замолчала, а все присутствующие с удивлением смотрели на неё. Тея выглядела так, будто её сковородой по лицу шарахнули. Барри распирала гордость за подругу. Он улыбнулся Лютор, и та, смягчившись, улыбнулась ему в ответ. — Барри, Кара, мне нужно в больничное крыло. — Окей, пойдём, Георгин, — усмехнувшись, ответил Аллен. Кара кивнула, а Лена снова взглянула на Тею. — Всего хорошего, Капитан, — улыбнулась она, и они втроём направились к замку. Три часа спустя Барри сидел в общей гостиной Гриффиндора, окружённый огромным количеством народа. Ученики закатили вечеринку, на которой его и Лену чествовали как героев дня. Каждый считал своим долгом подойти к Барри и сказать о том, какой он благородный — просто истинный гриффиндорец. Аллену это, конечно, было невероятно приятно, но вскоре он начал уставать. Ронни и Роуди, оба под два метра ростом, посадили Лену к себе на плечи и обмотали флагом Гриффиндора. Все аплодировали и поднимали бутылки со сливочным пивом за неё. Девушка выглядела счастливой. — И всё это благодаря тебе, Барри, — раздался голос прямо над ухом Аллена. Он повернул голову и, увидев Лизу Снарт, улыбнулся ей. — Ты очень хороший человек, Барри. — Спасибо, но любой бы поступил на моём месте так же. — Не любой. — Ты хорошо комментировала, — перевёл тему Аллен. — Но кто будет комментировать, когда ты будешь играть? — Лонгботтом, скорее всего, — пожала плечами девушка. — Может быть, Сара. Она очень этого хочет. В толпе показался Циско. Девушка широко улыбнулась ему и замахала рукой. Рамон подошел ближе, и она смачно чмокнула его в щёку. — Вот он, мой герой, — промурлыкала Лиза. Рамон покраснел. — Ты был великолепен сегодня! — Это абсолютная правда, — сказал Барри. — И да, вы что, теперь вместе? — Ага, — улыбнулся Рамон. Аллен присвистнул. — Мои поздравления! И добро пожаловать в команду, Лиза. — Спасибо, милый, — улыбнулась слизеринка. — У меня есть предложение: Хэллоуин уже через две недели, и как насчёт сходить в Хогсмид за костюмами? Или, если Хогсмида вам мало, я могу уломать Ленни и Сару, чтобы мы сгоняли в Косой переулок. Возьмём с собой Кару, Лену и Кейтлин с Ронни (они вроде тоже теперь встречаются). — Если ты уломаешь Ленни, — Барри улыбнулся, словно пробуя имя на вкус, — то идея просто супер. — Согласен, — поддержал его Циско. — Но мне почему-то кажется, что Ленни не согласится. Он меня убьёт, если узнает о нас с тобой. — Да ладно вам! Мой брат просто притворяется такой букой. — Просто отлично притворяется, — усмехнулся Рамон. — О-о-очень естественно. Он случайно в театре не работал? Лиза закатила глаза, а Барри почувствовал, как воздух заканчивается в его лёгких. В гостиной было очень душно, и он практически задыхался. Парень отложил бутылку со сливочным пивом в сторону. — Пойду-ка воздухом подышу, — сказал он, обращаясь к Циско и Лизе. Снарт нахмурилась. — Всё в порядке, сладкий? — Да, просто не люблю, когда так шумно. Я скоро вернусь. И Аллен осторожно направился к проходу, стараясь двигаться как можно быстрее. Это оказалось намного проще, чем он думал, потому что Лиза отвлекла внимание, предложив тост. И под громкие крики «за дружбу факультетов!» Барри вышел из гостиной. Полная Дама улыбнулась ему. В коридоре было прохладно, но парню понравилось это. Он остановился и задумался, куда же ему пойти. «Иди вперёд, затем поднимись по лестницам на восьмой этаж. Там дойди до доспехов и сверни в левый коридор. Дойдя до конца, нажми на небольшой выступ в стене. Поднимись по винтовой лестнице наверх. Я жду тебя там». Барри послушно выполнил все указания дракона. Каким-то чудом на пути ему не встретилась ни миссис Норрис, ни Филч. Правда, одна из лестниц в последний момент доставила его не на восьмой этаж, а на четвёртый, так что Барри прошлось пройтись по коридору вдоль кабинетов. Потом он всё же поднялся на восьмой этаж и, сворачивая в левый коридор рядом с доспехами, как ему показалось, услышал шаги за спиной. Дойдя до конца коридора, Аллен оглядел стену в поисках выступов, но долго искать не пришлось — он был прямо напротив глаз. Барри нажал на него, и вдруг стена отъехала внутрь, открывая проход на винтовую лестницу. Поднявшись, он увидел, что лестница упирается в люк с кольцеобразной ручкой. «Толкни его». Барри поднялся выше, при этом согнувшись в три погибели, и толкнул люк. Тот поддался (хоть и не сразу) и открылся. Аллен поднялся выше и… невольно ахнул. Он оказался на крыше замка, которая была покрыта черепицей, потрескавшейся в некоторых местах, но в целом не вызывающей сомнений в устойчивости. Барри выпрямился и, закрыв за собой люк, огляделся. С крыши открывался невероятный вид. Барри видел, как блестит гладь озера в свете луны; видел бесконечные просторы Запретного Леса и огни Хогсмида. Но самым поразительным оказалось небо. Оно раскинулось над замком тёмным куполом, и звёзды были такими яркими, что у парня перехватило дух. Не успел Барри подумать, где же Флэш, как тут же раздался шелест крыльев, и дракончик осторожно опустился на крышу. Аллен подошёл к нему и сел рядом. — Привет, — сказал он. — Как твой день? «Неплохо», — ответил дракон. — «Но я здесь, чтобы поговорить с тобой насчёт того, что случилось днём». — И ты туда же! Да, я упустил снитч… «Да я не про это, дурья башка!» — А про что? — удивился Барри. «Мда… Барри, ты ведь сегодня воззвал к молнии! На матче, когда летел спасать Лютор! И причём сделал это сам, не сосредотачиваясь на моём образе! Сам взял и воззвал к ней!» — Ну да, я почувствовал. Надеюсь, глаз моих никто не увидел в тот момент, а то пойдут расспросы. «Барри, да это же невероятный прогресс! Ты молодец!» Гриффиндорец улыбнулся. — Я просто хотел её поймать, — устало вздохнул он. Флэш покачал головой. «Я пойду полетаю ещё, а ты давай, не задерживайся на крыше, а то простынешь». — Я думал, ты хочешь поговорить! «Ты устал, Бар, и разговаривать с тобой о прогрессе в обучении сейчас бесполезно. Завтра расскажешь об этом Мэтту, вот и обсудите. А сейчас — отдыхай. А я, пожалуй, от ещё одной порции крольчатинки не откажусь». — Хорошо, — вздохнул Аллен. У него и правда не было сил разговаривать о молнии и его способностях. Флэш кивнул и, зашелестев крыльями, взлетел и вскоре исчез из виду. Барри откинулся назад и лёг на спину, устремив взгляд в ночное небо. Над ним разверзлись тысячи звёзд. Он даже попытался собрать их в созвездия, вспоминая всё, что выучил на астрономии, но его знаний хватило только на Большой и Маленький ковш. Барри усмехнулся сам себе. Он стал прокручивать в голове прошедший день, как делал иногда перед сном. Аллен в сотый раз убедился, что абсолютно не жалел о своём решении отказаться от снитча. Во-первых, он спас Лену от инвалидности, что, несомненно, было хорошо, потому что Лена не заслуживала этого. К тому же лишать мира такого великолепного игрока не хотелось. Ну, а во-вторых, он дал Циско показать себя и тем самым способствовал тому, что они с Лизой начали встречаться. По крайней мере, он так думал. Единственное, в чём Барри, пожалуй, сомневался, — это в Тее. За весь вечер он видел её всего лишь раз, и она выглядела довольно несчастной. Но Аллен не подошёл к ней, помня о всех тех гадостях, что она наговорила о Лене. И всё же он сомневался в том, что стоило кричать на неё и тыкать носом в то, что она мало забила. У всех бывают плохие дни в конце-то концов. Из размышлений Барри вывел скрип черепицы. Он повернул голову и увидел Снарта. Тот, кажется, был поражен увидеть его здесь. — Тебе не следует находиться здесь так поздно, — сказал он, нахмурившись. Барри вздохнул. — Дайте мне пять минут, и я уйду. — Нет, на самом деле я не против. Просто удивлён увидеть тебя здесь. Снарт подошёл ближе и сел рядом так, что между ними был один ряд черепицы. Он окинул парня оценивающим взглядом. — Почему ты не на вечеринке? — Не люблю, когда столько людей собираются в одном месте, и каждый стремится либо напоить тебя, либо высказать своё мнение насчёт произошедшего на матче. Это приятно, но от этого быстро устаёшь. — Ну, то, что произошло сегодня, действительно необычно, — пожал плечами Снарт. Барри закатил глаза. — Я разговаривал с мадам Помфри, и она сказала, что у мисс Лютор уже была травма позвоночника, и что если бы сегодня она упала, то навряд ли смогла ходить. Так что ты спас ей жизнь. — Я знаю. Лена — хороший человек и не заслужила ещё и этого. А снитч… У меня мелькнула мысль, что он ни на что не влияет, но меня заботила лишь безопасность Лены. Не хотелось бы терять такого хорошего друга из-за какого-то матча. Тем более Циско нужно было показать себя как хорошего ловца, чтобы зарекомендоваться в команде. Так что да, хоть и решение было принято внезапно, оно было обдумано. Это падение сломало бы Лену, а я не мог этого допустить. — Это очень… благородно, — усмехнулся профессор. — И очень продуманно, стоит признать. Из тебя выйдет отличный мракоборец. — Уж вы-то об этом всё знаете, — усмехнулся Барри, посмотрев Снарту в глаза. Тот улыбнулся и отвёл взгляд, устремив его в небо. Аллен снова ощутил это оцепенение, но теперь он не противился ему, позволяя Лантане* разрастаться по крыше. Повисла приятная тишина, которую Барри испытал впервые. Она была не давящей, а какой-то естественной. Звуки словно притихли, и Аллен видел, как ветер перебирает волосы Снарта. Цветок в сердце прорастал, и медленно стал появляться бутон. Взгляд Барри скользнул по спине учителя, и щёки невольно залил румянец. — Сегодня красивое небо, — сказал Снарт, и Барри соглашаясь кивнул. — Отсюда видны все звёзды, и я бы собрал их в созвездия, но астрономия не мой конёк. — Да это же просто! — воскликнул мужчина. Он зажёг огонёк на конце палочки и указал на небо. — Видишь вон там? Будто вытянутая «W»? Это Кассиопея. — О, это та мать-года из Древней Греции! — Снарт рассмеялся. — Та, что свою дочь на смерть чудовищу отдала. — Да, именно она. А вон и её дочь, она похожа на падающего человека, — профессор указал влево, и Барри увидел её. — Да, и правда похожа. — А вот эта абракадабра, — Снарт соединил светом несколько звёзд. — Это созвездие Стрельца. Оно моё любимое. — Почему? — Я не знаю, честно. Кентавры всегда казались мне загадочными божествами, может быть, из-за этого. Они ещё долго сидели на крыше. Снарт рассказывал ему о созвездиях, и Барри взволнованно слушал, стараясь запомнить как можно больше. С профессором было хорошо — они легко находили общие темы для разговора. С ним было так спокойно, что на какой-то миг Барри действительно поверил, что они созданы друг для друга.