Драконий цветок

      Откуда-то снизу доносились громкие голоса. Кто-то спорил на повышенных тонах. Барри поморщился, из последних сил цепляясь за сон, но тот уже ускользнул, оставив его наедине со своими мыслями.              Аллен разочарованно вздохнул и открыл глаза. Он лежал в просторной постели, закутанный в тёплое одеяло. Свет проникал в комнату через небольшую щель между шторами, и Барри видел, как пыль кружится в воздухе.              Он не был дома — комната была незнакомой. Шоколадного цвета стены, тёмный паркет, тумбочка и кровать с высокой спинкой. Его рюкзак лежал на полу, и из него выглядывал рукав свитера. Барри вздохнул, плотнее укутываясь в одеяло. Вставать не хотелось.              Раздалось негромкое цоканье, и затем Барри почувствовал тяжесть где-то в районе ног. Она поднималась всё выше, пока мордочка Флэша не оказалась прямо перед его лицом.               — Доброе утро, — хрипло сказал Барри. — Напомни, где мы? Это определённо не «Театр».              «В поместье Снартов, которое, по совместительству, является штабом Легенд. Сейчас одиннадцать, и они садятся завтракать».              Барри кивнул. События вчерашнего дня медленно всплывали в его голове.              «Что-то не так?» — озабоченно поинтересовался Флэш.               — Я… — парень вздохнул. Чувство тоски расползалось в его груди, и он был не в силах ему сопротивляться. — Мне снился сон. Довольно… странный. Это скорее как… давно забытое воспоминание.              Это не было похоже на обычный сон. Барри ничего не видел, лишь чувствовал. Он лежал на чём-то мягком, и чьи-то сильные руки обнимали его за талию, прижимая к себе. Его голова лежала на чей-то груди, и он пальцем выводил на ней круги. Мягкие, потрескавшиеся губы касались его волос и лица. Вдалеке шумела вода. Они о чём-то говорили, и их негромкие голоса разносились эхом.               — Они… они разговаривали на норвежском. Ну или, по крайней мере, я думаю, что это норвежский. Я ни слова не понял, но было так… хорошо и спокойно.              «Думаешь, это было воспоминание из первого перевоплощения?»               — Да. Может быть, его спровоцировала клятва, произнесённая на спектакле.              «Вполне возможно, что ты и произносил её там. В первый раз».               — Я не знаю, Флэш, — вздохнул Барри. — С одной стороны, я очень хочу узнать, кто этот человек. Но с другой стороны… я любил его. Я точно это знаю. И любил сильно. Что если, когда я вспомню, кто он такой, я не смогу думать ни о чём другом? Что если тоска и боль переполнит меня? Я не хочу становится ещё одним Бартом Джонсом, потому что… Он страдал по тому мужчине. И он умер из-за него.              «Тогда не цепляйся за эти воспоминания. Прошлого не вернуть, но настоящее спасти ещё можно. Тем более, когда здесь, в настоящем, всё не так уж плохо. Я бы даже сказал хорошо, учитывая, что вчера мы узнали, что Леонард Снарт не против замутить с мужчиной», — Флэш подмигнул ему, и Барри прыснул. — «Что, сразу жизнь наладилась, да, Барри Аллен? Ты такой влюблённый идиот, что я даже умиляюсь».              Парень закатил глаза, но всё же улыбнулся. Он медленно поднялся с кровати и потянулся, чувствуя, как хрустят косточки спины. Флэш спрыгнул с постели, и Барри заправил её. Будь он в «Театре» — в жизни бы так не сделал, но это же Снарты. Надо было показать себя с лучшей стороны.              Живот неприятно заурчал, и он поморщился. Барри взглянул на себя в зеркало, оценивая свой внешний вид. Решив, что домашние штаны и большая футболка довольно приличные, чтобы появиться в них на людях, он вышел из комнаты.              Паркет лежал по всему дому и был довольно холодным, так что Барри сразу же пожалел, что не надел тапки. Поместье Снартов было большим. Тёмные стены, куча комнат, какие-то фотографии и картины в рамочках. Коридор, в котором оказался Барри, был пустынным и неуютным. Аллен почувствовал, как по коже бегут мурашки. Какие-то неприятные образы начали лезть в голову.              Парень поспешил к лестнице. Он быстро шел, звонко стуча босыми ступнями по лестнице, и оказался в гостиной. Она была более светлая и уютная. Здесь был камин, большой диван с кучей подушек и кресло, а ещё — плазменный телевизор. На каминной полке Барри заметил фотографии, но подходить не стал.               — Барри? — окликнула его Лиза.              Аллен вздрогнул, услышав её голос. Он повернул голову и увидел, что девушка выглядывает из соседней комнаты. Парень направился туда.              За большим круглым столом сидели Легенды и его друзья. Барри кивнул в знак приветствия и плюхнулся на пустующий стул рядом с Леной.              Лиза поставила перед ним стакан с кофе и тарелку каши с ягодами. Барри благодарно кивнул ей, а девушка потрепала его по волосам.               — Ты сейчас на котёнка похож, — улыбнулась она, садясь на своё место.               — Угу, — буркнул Аллен, чувствуя, как щёки его заливает румянец. Друзья рассмеялись, а он сделал глоток кофе.               — Как твои руки? — спросил Леонард.               — Я в порядке, — сказал он, подняв глаза на профессора.              Снарт кивнул. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, и между ними словно происходил немой диалог.              Краем глаза Барри увидел, как Лена довольно улыбается, и перевёл взгляд на неё. Та ухмыльнулась, делая глоток кофе, и Аллен закатил глаза.               — Что я пропустил? — спросил он.               — О, ты пришел вовремя, — усмехнулась Сара. — Мы как раз говорили о том, что, наверное, вам стоит называть нас на «ты».               — Но только на время каникул, — серьёзным голосом сказал Рип. — Не дай бог я услышу…               — Что вы называете меня Лизой, а не мисс Снарт, в Хогвартсе, — закончила Лиза. Барри прыснул и, протянув руку, дал девушке «пять».               — И… давайте знакомиться, — усмехнулся Палмер. — Я — Рей.               — Сара.               — Рип.               — Мик.               — Леонард, — сказал Снарт.              Брови Барри поползли вверх, и он усмехнулся. В голове всплыл их разговор шестилетней давности.              Можешь звать меня Лен.              «Интересно, а почему?» — вдруг подал голос Флэш. — «В смысле, Легенды зовут его Леонард или Снарт, Лиза — Ленни. На Лео, я видел, он огрызается. Но Лен… Он никому не говорил, чтобы его называли Леном. Никому, кроме тебя».              «А ты-то откуда знаешь обо всём этом?» — мысленно спросил Барри.              «Я приглядываю за Человеком моего Всадника. Ну, знаешь, так, на всякий случай».              Аллен хмыкнул и вернулся в реальность. Леонард смотрел прямо на него. Уголки его губ были приподняты. Барри улыбнулся ему и отвёл взгляд.               — И… сегодня мы будем готовить Рождественский ужин.               — О, кстати, — сказал Барри. — Мне нужно купить подарки. Я собирался сегодня ехать в Лондон, ибо всю неделю я только и делал, что носился по «Театру», заставляя людей работать.               — Я надеюсь, все целы? — спросил Циско.               — Моя нервная система пала, — пошутил Барри. Друзья усмехнулись.               — О, мне тоже нужно в Лондон, — сказала Лена. — Мы можем поехать вдвоём на «Ночном Рыцаре», а вы пока украсите дом.               — Слинять решили? — усмехнулся Мик.               — Это опасно, — нахмурился Рей. Лена усмехнулась.               — Да ладно вам. Мы быстро.               — Плюс мы можем зайти в супермаркет и купить продуктов для Рождественского ужина, — предложил Аллен. — Это будет… честно?               — Да, наверное, — кивнула девушка. — Но, чур, сумки тащить будешь ты.               — Конечно.               — Ну, тогда решено, — сказала Сара. — Львята отправятся за продуктами, а мы начнём украшать дом. Потом, когда они вернутся, начнём готовить ужин. Палмер, твоя очередь мыть посуду!               — Я мыл на прошлой неделе!               — Вот именно, Рей, на прошлой.              Мужчина страдальчески вздохнул, а все рассмеялись.              Покончив с завтраком, Барри помог Лизе убрать посуду со стола, а затем отправился наверх переодеваться. Флэш, завидев его, выскользнул из-под кровати.              «Что ты собираешься купить?» — спросил он, наблюдая, как Барри пересчитывает деньги. Аллен убрал их в кошелёк.               — Не думал пока, — Барри поменял пижамные штаны на джинсы, а футболку — на тёплый свитер.              «А что насчёт Лена? Я же чувствую, ты что-то придумал».               — Да, есть одна мысль, — усмехнулся парень. Он достал из недр рюкзака шапку и куртку, и надел их на себя. На всякий случай сунул в карман палочку.              Он почувствовал, как Флэш роется в его голове, а затем дракончик рассмеялся.              «О, он будет в восторге!»               — Что там с подарком для Лизы?              «Шона прислала его этим утром».               — Отлично, — кивнул Барри. — Тогда я пошел.              «Помни о персиках».               — Может, мне стоит набить татуировку с этой фразой?              «Отличная идея. Сделай это».              Парень рассмеялся и вышел из комнаты. Лена стояла у лестницы. Заметив его, она махнула рукой, и Аллен нагнал её. Вдвоём они спустились вниз.              Леонард и Сара ждали их в прихожей. Из кухни доносился плеск воды и басистый смех Мика.               — Так, львята, — сказала Сара. — Это список продуктов и деньги, — она протянула Лене свёрнутый лист пергамента и несколько десятифунтовых купюр.               — Продукты положите сюда, — сказал Леонард. Он вручил Барри рюкзак.               — Дай угадаю, — усмехнулся Аллен. — На нём поисковые чары и заклятие незримого расширения.               — Пять очков Гриффиндору, — улыбнулся Снарт. — Вы взяли палочки?               — Конечно, — кивнула Лютор, обуваясь.              Из гостиной донёсся звук бьющегося стекла, а затем громкий крик. Сара ругнулась про себя и, резко развернувшись на пятках, поспешила туда. Барри и Лена усмехнулись.               — Не задерживайтесь, — сказал Леонард. Барри кивнул.               — Мы вернёмся в четыре. Если не придём в половину…               — Вот только давай без всяких «если», — вздохнул Снарт. — Чтоб в четыре были здесь. И не смейте во что-нибудь влипнуть. До конца года на отработки будете ходить.              Лена вздохнула, а Барри захихикал.               — Тебе не стоит так волноваться, — сказал он, глядя мужчине в глаза. Увидев, что Снарта это не убедило, Барри решил прибегнуть к крайним мерам. — Мы можем за себя постоять, Лен.              Он не знал, какую реакцию ожидал от мужчины. Тот ухмыльнулся, а затем расслабился. Он улыбнулся ему в ответ, и какое-то мгновение они молча смотрели друг другу в глаза.               — Помнишь всё-таки.               — Конечно, помню. Ты всё ещё не соцработник, Леонард Снарт.              Лен рассмеялся, и от его смеха в груди у Барри потеплело. Ему снова захотелось взять его за руку и переплести их пальцы. Почувствовать тепло его ладони, шероховатость кожи…              Лена кашлянула, привлекая его внимание.               — Магазины закроются, Барри.               — Да, идём, — кивнул он, быстро обуваясь.              Лена открыла дверь и вышла на улицу. Барри пошел за ней.              Дом, в котором жили Легенды, находился в каком-то небольшом городке. Он был сделан из тёмного камня и стоял в отдалении от всех. Высокий и громоздкий, но в то же время такой маггловский, что и не верилось, что в нём живёт спецотряд из Министерства Магии.              Они прошли по дорожке, и вышли за калитку. Лена достала из кармана палочку и проголосовала. Тут же с громким хлопком перед ними появился ярко-фиолетовый автобус. Зайдя внутрь, Барри занял место у окна и взглянул на дом.              Лен стоял на крыльце. Заметив, что на него смотрят, он улыбнулся и махнул рукой. Барри махнул в ответ, и в этот момент автобус рванул с места. Аллен вцепился в подлокотники, надеясь, что завтрак не выскочит из желудка прямо сейчас.              К ним подошла миниатюрная волшебница с ярко-желтыми волосами, торчащими из-под вязаной шапки.               — Куда направляемся, детки?               — В Лондон, — ответила Лена, протянув ей плату за проезд. Женщина кивнула.               — Не желаете какао?               — Нет, спасибо, — покачал головой Барри.              Волшебница пожала плечами и, развернувшись, ушла. Лена выразительно взглянула на него.               — Лен, значит, — Барри вздохнул.               — Да, Лен.               — С какой это стати?               — С такой, — усмехнулся парень. — У меня есть разрешение шестилетней давности.              Брови Лютор выразительно поползли вверх.               — Ну и что это значит?               — Мы были знакомы до Хогвартса.               — Интересненько…               — Он забрал меня из приюта, представившись соцработником из Лондона. Мне было одиннадцать. Ему — двадцать один. Полчаса вместе.               — И именно за эти полчаса ты успел втрескаться в него по самые уши? — хитро улыбнулась Лютор. Аллен закатил глаза.               — Нет, это произошло уже в этом году.              «Не ври мне тут, Барри Аллен! Ты подумал, что он красивый!»               — Теперь понятно, почему вы ведёте себя так, будто знаете то, что не знают другие.               — Ну, это действительно так, — пожал плечами Аллен.              Остаток пути они молчали. Лена читала какую-то книгу, а Барри дремал, слушая болтовню Флэша.              Когда автобус тряхануло особенно сильно, он открыл глаза. К ним, пошатываясь, подошла кондуктор.               — Косая Аллея! — громко объявила она.              Лена убрала книжку в сумочку, и они вышли из автобуса.              Косая аллея была забита людьми. Падал снег, и было довольно прохладно.               — Ух, я и забыл о том, что подарки покупать надо не только нам, — усмехнулся он, оглядывая толпу взглядом. — Тебе много нужно купить?               — Вообще-то мне ничего не надо, — ответила Лена. На удивлённый взгляд Барри она пояснила: — Легенды и Циско с Лизой и Кейт, конечно, очень милые, правда… Но я устаю от них. Мне вообще довольно тяжело общаться с людьми. Исключением являешься ты и Кара. Да и тебя бы в жизни не отпустили одного.               — Это точно, — усмехнулся Барри. — Спасибо, выручила.               — Ты всегда меня выручаешь, — пожала плечами Лютор. — А тебе-то что нужно?               — По счастливой случайности тебе подарок я уже заказал, так что разделяться нам не придётся. Так что для начала мы отправимся в книжный.              Он подставил ей локоть, и девушка ухватилась за него. Вместе они нырнули в толпу и направились к книжной лавке.              Барри собирался подарить Кейтлин несколько интересных книжек по психологии и медицине, прекрасно зная, что она хочет стать колдомедиком. В книжной лавке, благо, было не так много народу. Продавец даже аккуратно запаковал книжки в подарочную бумагу в честь праздника.              Когда они вышли на улицу, на часах было половина третьего. Барри взглянул на Лену.               — Ты когда-нибудь была в Лондоне? — спросил он. Девушка покачала головой.               — Я не покидала Америку до этого года. Не было… возможности, и вообще у меня было с этим строго.               — Давай так. Мне нужно в один магазин, а потом мы можем немного погулять. В городе сейчас должно быть просто волшебно.               — Звучит заманчиво, — улыбнулась девушка.              Она снова подхватила его под локоть, и они направились в сторону «Дырявого котла». Поздоровавшись с миссис Лонгботтом, ребята вышли на улицу.              В маггловском Лондоне было более снежно, чем в магическом. Барри натянул шапку на уши, а Лена плотнее застегнула пальто.               — Куда тебе надо? — спросила она.               — В магазин гиковской атрибутики, — ответил Барри. — Это не близко, но мы пройдём через парк. Там сейчас должно быть красиво.              В парке, до которого они добрались, дважды перейдя дорогу, и правда оказалось красиво. Дорожки были подметены, заснеженные кроны деревьев украшали гирлянды, и то там, то тут виднелись аккуратные снеговички.              В центре парка находилась ярмарка: играла рождественская музыка, сияли огоньки, отовсюду доносился радостный смех, а в воздухе витал приятный запах карамели. На губах Барри появилась улыбка, а дух Рождества медленно заползал к нему в душу.               — Когда мне было одиннадцать, — сказал он, глядя на ларёк со сладостями. — Мы с родителями пошли на такую ярмарку. Мы провели здесь целый день. Ходили на разные аттракционы, ели сладости и много, очень много смеялись. Я помню, как мы с мамой создавали омелу, и она была повсюду. Это было последнее Рождество с ними.               — Повезло тебе, — ответила Лена. — Мои Рождественские праздники были довольно унылыми. В основном, это были балы, которые мать устраивала каждый год. Меня заставляли танцевать со всякими… богатыми парнями.               — То есть это будет твое первое полноценное Рождество?               — Вроде того.               — Ого. Значит, стоит постараться, чтобы оно стало лучшим.               — Почему-то мне кажется, что оно таким и будет, — улыбнулась Лена.              Они прошли через парк, миновав ярмарку, и вышли на перекрёсток. Там Барри свернул влево и сразу же уткнулся в магазин.              Он придержал Лене дверь, пропуская её внутрь. Девушка благодарно кивнула.              В магазине было тепло, и ярко горел свет. Здесь повсюду стояли стеллажи с комиксами, полки с фигурками. У дальней стены в ряд расположились несколько компьютеров, за одним из которых сидел мальчишка лет двенадцати. Продавец, услышав, что они зашли, оторвался от комикса и поднял на них взгляд.               — Вам помочь с чем-то?               — Да, — кивнул Барри. Он подошел к прилавку. — Мне нужны перчатки Вайба и экшн-фигурка Капитана Холода.               — Минуту, — кивнул парень.              Он развернулся и ушел, отправившись, по-видимому, на склад. И вернулся оттуда через пять минут, держа в руках две коробки.               — Перчатки Вайба вот, — он поставил перед Барри вытянутую коричневую коробку с прозрачной вставкой на крышке, сквозь которую было видно её содержимое. — А вот Капитан Холод. Остался только один.              Он поставил перед ним другую коробочку поменьше. Барри ахнул.              Это была очень редкая фигурка. Капитан Холод был одет в тот самый первый бело-голубой костюм. Белые волосы были зачёсаны назад, а на руках была имитация льда, который он создавал. Такие фигурки перестали выпускать ещё до рождения Барри, и Аллен понятия не имел, как она оказалась здесь.               — Это… это оригинал?               — Да, пацан, — ухмыльнулся продавец. — Это та самая фигурка с Комик-кона 1981. Взгляни на знак на крышке. И цена у неё тоже… хорошая.               — Сколько?               — Триста фунтов.              «Барри, это дорого».               — Я беру.              «Ну, это было ожидаемо», — хмыкнул дракончик. — «Если вы не начнёте встречаться после этого, то я ему в тапки насру».              Барри достал из кошелька деньги и, отсчитав нужную сумму, протянул парню. Продавец хмыкнул. Он убрал фигурку и перчатки в пакет и отдал Барри.               — Поздравляю, — сказал мальчик за компьютером. Аллен кивнул.              Они с Леной вышли из магазина.               — Так, теперь нам надо в супермаркет, — сказал Барри, устаканив сходящее с ума сердце. — Тут недалеко есть «Tesco»*.               — Я не против, — ответила девушка. — Веди.               — О, это не далеко.              До супермаркета они добрались за десять минут. Здание, в котором он находился, было большим, трёхэтажным и очень хорошо освещалось.              Убрав подарки в камеру хранения, они взяли тележку и прошли внутрь. Лена достала список продуктов и развернула его.               — Так, начнём с напитков, наверное. Это налево.              Они двинулись к стенду с напитками. Со стороны это выглядело довольно забавно — Лена указывала на продукты, а Барри послушно клал их в тележку. После напитков они направились в консервный отдел, а оттуда — за овощами. Складывая помидоры чери в тележку, Лена вдруг сказала:               — Эта фигурка, она ведь… Не для тебя.              Барри покачал головой, выбирая перцы.               — Мне больше нравится Флэш.               — Ну, а так как я знаю, что Циско с ума сходит по Вайбу, то рискну предположить, что для него ты купил перчатки.               — Твой риск полностью оправдан, — усмехнулся Аллен.               — Ну и тогда кому же ты даришь игрушку за триста фунтов стерлингов? Чёрт возьми, моя метла дешевле стоит!               — Ты не понимаешь, — покачал головой Барри. — Она очень редкая, Лена. Её перестали выпускать ещё до моего рождения.               — Да, ты прав, я не понимаю, — улыбнулась девушка. — И не хочу понимать, потому что это — чистой воды безумие.               — Может быть.              Какое-то время они молча шли, пока Лютор не нарушила тишину.               — Ты ведь в курсе, что Сара не встречается с Леонардом? — спросила она. — Она замужем за Хантером.              Барри кивнул.               — Я знаю. Мне рассказали.              Он положил в тележку мешок картошки, а девушка — коробки с клубникой и голубикой. Лена пробежалась глазами по списку и произнесла:               — Так, нам нужно шоколадное и обычное молоко. А ещё мороженое.               — Это должно быть в молочном отделе.              Они направились туда. Лена улыбнулась, убирая молоко в тележку.               — И ты этому обрадовался, не так ли?               — Молоку? — усмехнулся Барри, а Лена закатила глаза.               — Тому, что Снарт свободен.               — Может быть.               — Я так и знала! — выпалила девушка, довольно улыбаясь. — Вы поговорили об этом?               — О Саре? Нет.               — Но вы же о чём-то говорили, когда остались одни?               — Это личное.               — Мм, — Лена понимающе кивнула, а Барри вздохнул. — Вы целовались?               — Что?! Нет, конечно! — щеки Аллена вспыхнули.               — Да ладно тебе. Я никому не расскажу, кроме Кары.               — Нет, мы правда не целовались. У нас были пару… моментов, но не более.              «Пару моментов?!» — удивлённо воскликнул Флэш — «Оцепенение, отработки, на крыше, на балконе, в его кабинете, Амортенция, обнимашки в Лесу, громовещатель для Джея…»              «Так, ладно, я понял».              «…обнимашки в поезде, переглядки на постановке, твой героичный прыжок под когти отца, переглядки после, флирт возле «Театра», держание за руки, переглядки этим утром и «Лен»! Это я ещё назвал только самое яркое! И ты называешь это парой моментов?! Может, ты хотел сказать, пару десятков?!»               — Но всё же они были, да? — Барри кивнул, возвращаясь в реальность. Они встали в очередь к кассе. — Вы не целовались, но… Что тогда было в поезде?               — Ну…               — Барри, — с нажимом сказала Лена. Она посмотрела на кассира.– Нет, нам не нужен пакет, спасибо.              Барри открыл рюкзак и стал складывать туда продукты, пробиваемые парнем за кассой.               — Я видела его лицо, когда он вышел из поезда. Да чёрт возьми! У него был букет цветов в руках! Твой букет.               — Это был подарок, — ответил Барри. — У него же день рожденья был девятнадцатого.               — Да, Легенды и Лиза весь день над ним подтрунивали, — согласно кивнула девушка. — Но он всё равно весь день довольный ходил. О тебе, наверняка, думал.               — С вас сорок фунтов, — сказал продавец.              Лена протянула ему деньги. Пока он отсчитывал сдачу, Барри убрал оставшиеся продукты в рюкзак и застегнул молнию. Затем он направился к камерам хранения и забрал оттуда пакеты с подарками.              Лютор нагнала его у выхода. Они вышли на улицу. Снег начал падать сильнее, и уже стемнело. Парень задумался, сколько сейчас времени, и тут Лена чертыхнулась. Барри нахмурился.               — Всё нормально?               — Барри, взгляни на время, — сказала девушка.              Аллен поднял взгляд на электронные часы, стоявшие на отдельном столбе. Он прищурился, пытаясь разглядеть неоновые цифры.              15:57.              Он чертыхнулся.               — Мы опоздали, — подвела итог Лена. — Нам в жизни не добраться до поместья вовремя.               — Мы можем дойти до «Дырявого котла» и добраться по камину.               — В такую погоду? Дорога займёт полчаса, Барри. К тому моменту, как мы дойдём до Косой аллеи, они уже будут в панике разносить Лондон. Сейчас бы трансгрессировать, а не это всё. Жаль, мы не умеем.              «Позови Гидеон», — предложил дракончик. — «Думаю, она с радостью тебе поможет».               — У меня есть одна идея, — сказал Барри.              Он огляделся. Стоянка супермаркета была пустынна, но они всё равно отошли в сторону. Зайдя в тень, Аллен быстро посмотрел по сторонам, а потом произнёс:               — Гидеон!              Лена непонимающе нахмурилась. В этот момент раздался громкий хлопок, и от неожиданности Лютор вскрикнула.              Гидеон, в привычном полотенце, смотрела на него, широко раскрыв глаза. Её уши подрагивали на ветру.               — У тебя есть домовой эльф? — удивлённо спросила Лена. Парень кивнул.               — Её зовут Гидеон. Гидеон — это Лена Лютор, моя подруга.               — Здравствуйте, мисс Лютор, — пропищала Гидеон, широко улыбаясь. Её улыбка была такой искренней, что Лена улыбнулась в ответ и махнула рукой.               — Привет.               — Гидеон, милая, — заговорил Барри, привлекая её внимание. — Видишь ли, мы не расчитали время и теперь жутко опаздываем. Наши друзья будут очень волноваться. Ты можешь переместить нас к ним?               — Конечно, хозяин Барти! Гидеон очень рада помочь! Куда вам нужно?               — В поместье Снартов, — ответила вместо него Лена. Барри кивнул, подтверждая её слова.               — Хорошо! — эльф широко улыбнулась им.              Она подошла ближе и взяла их за руки. Затем живот Барри скрутило, а зрение поплыло. Раздался громкий холопок, и они оказались посреди гостиной.              Кейтлин и Циско, сидящие в этот момент на диване, громко закричали. На кухне что-то разбилось. Из соседней комнаты выскочили Мик и Лен с палочками наготове. Со стороны лестницы послышался громкий топот, и в ту же секунду в гостиной появились Рей и Рип.              Барри и Лена переглянулись. Аллен посмотрел на Снарта.               — Что я сказал Барри Аллену в нашу самую первую встречу, и что он мне ответил? — холодно произнёс преподаватель ЗоТИ.               — «В твоём рюкзаке не было никаких цветов». Я же ответил: «А ты никакой не соцработник из Лондона. Ты — мракоборец из Министерства Магии. Так что мы квиты, Леонард Снарт».              Лен вздохнул и опустил палочку.               — Как вы, чёрт возьми, здесь оказались? — спросил Мик, убирая палочку в карман.               — Трансгрессией, — пожала плечами Лена, снимая шапку.               — В дом нельзя трансгрессировать, — ответил Рип. — Мы об этом позаботились.               — Нас трансгрессировал домовой эльф, — ответила Лютор. — Её зовут Гидеон, и она называет Барри «хозяином Барти».               — Ну, этого стоило ожидать, — усмехнулся Рей. — У Барри в жизни ничего простого не бывает.               — И не говорите, — страдальчески вздохнул Аллен. Циско и Лена рассмеялись.              Барри снял рюкзак и отдал его Мику. Тот охнул.               — Ты как его дотащил? Он весит килограмм десять!               — Да мне нормально, — пожал плечами Аллен. Таскать тяжести для него никогда не было проблемой. В конце концов, он несколько лет выступал с Карой на канатах, где постоянно приходилось удерживать не только себя, но и её.               — Так, давайте, раздевайтесь, — сказал Лен. — И будем ужин готовить.               — С помощью магии? — спросила Лена. Мик хмыкнул.               — У нас есть десять пар рук, а ты предлагаешь готовить с помощью магии? Ты всё веселье портишь!              Лена побледнела и поджала губы. Барри, поняв, о чём она подумала, подхватил её под локоть.               — Пойдем, повесим вещи сушиться, — сказал он. Девушка согласно кивнула, и он вывел её из гостиной.               — Вот поэтому, — прошептала она, — я не люблю людей.               — Он ведь не это имел в виду.               — Я знаю, — вздохнула Лена. — Но мне столько лет вдалбливали, что я всё порчу, что это… напрягает.              Барри вздохнул, не зная, чем её утешить. Он взял её за руку.               — Я уничтожу каждого, кто решит тебя обидеть, — сказал он. — Это будет довольно легко, учитывая, что у меня есть огромный дракон.              Лена рассмеялась. Они вернулись в гостиную.               — Так бы сказала Кара.               — О, да.               — Я скучаю по ней. Мне нравится, что вы с ней такие дружные, что вы горой стоите друг за друга. Вы как… огонь и ураган.               — Ты о Каре и Барри? — поинтересовалась Лиза. Лена кивнула. — О да. Однажды, где-то в октябре прошлого года, на перемене какой-то идиот с Когтеврана посмеялся над первокурсницей со Слизерина. Я почти успела возмутиться, как из ниоткуда возникли Кара и Барри. О боже, они разнесли его в пух и прах, — девушка рассмеялась. — Отчитали его за что только можно и нельзя, сняли очков пятьдесят, а потом в буквальном смысле схватили его за шкирку и потащили к Флитвику.               — Да ладно, — удивился Циско. Барри кивнул.               — Более того, — продолжила Снарт. — Они добились, чтобы его оставили на месяц после уроков. Если и есть что-то в этом мире, что отражает единство факультетов, так это Кара с Барри.               — Они у нас кошка и… Какой у тебя патронус, Барри? — поинтересовалась Сара.               — Дракон, — ответил Лен.               — Дракон?! — разом спросили Циско, Кейтлин, Лена, Сара и Лиза. Аллен смущённо кивнул.               — Ну теперь всё с вами понятно, — усмехнулась Кейтлин.               — Так, хватит болтать! — произнесла Сара, отойдя от шока. — Время работать! У нас пять блюд: гарнир, индейка, десерты, салаты и имбирное печенье! На каждое блюдо по два человека.              «Интересно, с кем же тебя поставят в пару? Я прямо теряюсь в догадках».               — Барри и Леонард берут на себя салаты.              «Какой неожиданный выбор! Боже, это самый невероятный поворот событий! Кто-нибудь ожидал такое? Я — нет».              Барри, не удержавшись, улыбнулся на комментарии дракончика, которые так и сочились сарказмом. Сара Лэнс же продолжала вещать.               — Кейтлин с Миком возьмутся за печенье. Кейти, мой тебе совет — держи его подальше от огня.               — Всё нормально, Сара, — с улыбкой сказала Сноу. — Я не впервые слежу за неуправляемыми мальчишками.               — Хей, а вот сейчас обидно было! — воскликнул Циско.               — Когда это мы были неуправляемыми? — поддержал друга Барри.               — Заметьте, я даже не назвала имён, — невинно улыбнулась когтевранка. Все, кроме Барри и Циско, рассмеялись.               — Циско и Рей возьмут на себя гарнир, а Лена с Рипом — десерты, ну, а мы с Лизой возьмёмся за главное блюдо.               — Почему на важных блюдах только женщины? — спросила Лена. — Это попахивает сексизмом.               — Лучше сексистская еда, — сказала Лиза. — Чем сгоревший Рождественский ужин. Но, если ты не умеешь готовить…               — Я умею готовить, — отрезала она, нахмурившись. Потом вздохнула и натянула на лицо улыбку. У Барри сжалось сердце, но он промолчал.               — Тогда все за работу.              Чтобы не толпиться всем на одной не очень просторной кухне, было принято решение разойтись. На кухне остались только Сара с Лизой, заявившие, что никуда не пойдут с сырым мясом.              Барри на это лишь пожал плечами. Он взял кастрюлю, полную овощей и потащил её в соседнюю комнату. Лен, захватив ножи, доски и банки с консервированными овощами, последовал за ним.              Какое-то время они работали молча, пока Барри не решил нарушить тишину.               — Не стоило им говорить, что я — дракон, — негромко сказал он. Лен, шинкующий огурцы, усмехнулся.               — Почему нет? В патронусе нет ничего постыдного. В таком тем более.               — Тебе-то легко об этом говорить. Твой патронус тебе идеально подходит.               — Неужели?               — Конечно. Вы оба — и ты, и ирбис — элегантные, но при этом — хищники. Красивые, умные, ловкие, хитрые…              «Барри, прекрати осыпать его комплиментами, иначе опять заснуть от смущения не сможешь ещё лет пять».              Аллен покраснел, осознав правоту дракончика.               — И в вас обоих есть что-то холодное, — закончил он, стараясь не смотреть на Снарта. — Во всех смыслах.               — Приятно услышать столько хорошего о себе, — хмыкнул мужчина. — Ну, а каким по твоему мнению должен быть человек с патронусом дракона?               — Ну… сильным, грозным, умным, быстрым… — начал перечислять Аллен. — Опасным. Чтобы при виде него дух захватывало, и от него исходила какая-то аура силы. Джей — дракон. А я… я скорее Бэмби какой-то. Наивный, неуклюжий, глупенький и немного милый.               — Ты слишком низкого мнения о себе.              «Вот-вот, а я что говорю!»               — Да ну? — ухмыльнулся Барри.               — Нет, на Бэмби ты, конечно, бываешь похож… Но в тебе есть что-то большее. Драконы — самые преданные и храбрые существа в мире. Ты умный, действительно умный. И преданный. И, несомненно, смелый, потому что не каждый взрослый волшебник так бесстрашно бросится навстречу драконьим когтям. А ты сделал это не думая.              «Слушай, мне начинает нравится этот парень. Если он ещё и мозги тебе на место вставит, то я даже благословлю вас».              Барри поднял взгляд на Снарта. Их глаза встретились, и Аллен почувствовал, как по коже его бегут мурашки.               — Драконы сильные.               — Сила — это не гора мышц, Барри. Это внутренний стержень, который не позволяет нам сломаться даже в самые тёмные моменты жизни. И в этом плане ты намного сильнее всех. А насчёт ауры силы… есть в тебе что-то такое, что позволяет людям чувствовать себя в безопасности. Ты излучаешь доброту, а она притягивает людей намного больше, чем сила. Ты помогаешь людям и… не только людям.              Барри отвел взгляд, продолжив нарезать помидоры.               — Почему Спидфорс назвал тебя ребёнком? — рука Аллена с ножом замерла над помидоркой.               — Откуда ты…               — Я слышал его голос. Там, в ангаре.              «О, значит, отец уже одобрил твой выбор, отлично. Остался только Джей и парочка сумасшедших циркачей».               — Я… Мы со Спидфорсом… Он любит своих сыновей. Какими бы плохими они не были. И он сильно переживал, когда они исчезли. И думаю, я для него что-то вроде сына. Ну, по крайней мере, он заботится обо мне и старается помочь.               — Поэтому он отшатнулся? Он будто ужаснулся тому, что сделал.               — Да. Он не хотел мне навредить, а я не хотел, чтобы пострадал он. Если бы он убил работника Министерства Магии, его бы усыпили. Джей бы этого не пережил. Так что, бросаясь под его когти, я защищал его.              Снарт кивнул.               — Я пойду проверю, как там Мик, и заодно захвачу масло для заправки.               — Хорошо, — кивнул Барри.              Снарт вышел из комнаты, а Флэш разразился тирадой:              «Ой, да не прикидывайся ты! Отца он защищал, ага, конечно! Только о Ленни своём и думал, влюблённый Ромео. Решил состроить из себя недотрогу? Сначала страдаешь тут месяцами, но как только появляется подходящий момент замутить, так ты сразу шарахаешься?! Тьфу-ты!»              Барри, нарезавший салат, промахнулся, попав по пальцу. Из ранки сразу же потекла кровь. Аллен чертыхнулся. Он потянулся к салфеткам и приложил парочку к пальцу. Кровь продолжала течь.              «Войди в состояние молнии».              Барри, быстро убедившись, что никого по близости нет, так и сделал. Он закрыл глаза. По телу побежала волна мурашек, а в ушах затрещало электричество.              Аллен открыл глаза и взглянул на палец. В крови, тянущейся из ранки, он заметил частички чего-то желтого. Прищурившись, он понял, что это и есть молния. Крохотные разрядики электричества, сверкающие в его крови. Они бегали между краями ранки, и та быстро затягивалась.              Барри услышал шаги и быстро-быстро заморгал. В комнату зашел Лен, держа в руках бутылку оливкового масла. Он нахмурился.               — Всё нормально?               — Да, всё просто отлично, — кивнул парень, комкая окровавленную салфетку и убирая её в карман. Снарт подошел ближе.               — Что-то озоном пахнет…               — Да? — состроил удивлённое лицо Барри. Он наглядно принюхался. — Я ничего не чувствую. Может, это просто индейка?               — Наверное, — согласно кивнул мужчина.              За окном уже совсем стемнело, и из столовой доносилась возня. Барри видел, как Рип и Лена зажигают свечи. И он с удовольствием заметил, что девушка широко улыбалась, весело болтая о чём-то с профессором Истории.               — Тебе стоит переодеться, — сказал Лен.              Бровь Барри приподнялась вверх. Он опустил взгляд и беззвучно выругался. Вся его футболка была заляпана овощным соком, а на манжете он заметил небольшое пятнышко от крови.               — Иди, я сам закончу, — сказал мужчина.              Аллен кивнул и вышел из комнаты. Быстро прошмыгнув мимо друзей, он поднялся по лестнице и закрылся у себя в комнате. Там Барри прислонился к стене и медленно сполз вниз.              Дракончик выполз из-под кровати и сел рядом.              «Ну и что такое?»               — Ничего, — ответил Барри. — Я просто… не знаю. Я устал. Слишком много… чувств. Я теряюсь.              «Это нормально. Просто переоденься, спустись вниз и расслабься. Сегодня Рождество. Это праздник, а не похороны».              Парень усмехнулся. Он поднялся и стянул с себя футболку, забрасывая её куда подальше.               — Напомни мне потом её застирать, хорошо?              Флэш согласно кивнул. Он забрался в рюкзак и достал оттуда рубашку на пуговицах.              «Надень её».               — Э, нет. Мы не в школе.              «Тогда это».              Дракончик достал кремового цвета свитер крупной вязки. Свитер был больше на несколько размеров, так что рукава пришлось закатать в несколько раз, а ещё он то и дело спадал, оголяя ключицы. Но он был супер-тёплый, и только поэтому Барри согласился его надеть. Взглянув в зеркало, парень пригладил растрепавшиеся волосы и спустился вниз.              Ужин прошел в тёплой атмосфере. Барри сидел между Леной и Кейтлин, так что он мог приглядывать за состоянием Лютор. Та, казалось, наконец расслабилась, и на губах её замерла мягкая улыбка.              Еда получилась невероятно вкусной. Барри пришел в восторг от индейки и запечённой картошки, так что когда вынесли брауни, он был уверен, что лопнет. Не лопнул, а брауни просто таял во рту.              После ужина Лиза, загадочно улыбаясь, утащила их в гостиную. Они сели на пол, образовав небольшой кружок, и тут Снарт жестом фокусника достала откуда-то бутылку глинтвейна и упаковку пластиковых стаканчиков с Винни-Пухом. Циско присвистнул.               — Откуда?               — Это всё Лена, — улыбнулась Снарт. — Она уломала домовиков на кухне.              Лютор, сидевшая напротив Барри, смущённо улыбнулась и кивнула.               — Они очень уж учтивые.              Девушки разлили алкоголь по стаканчикам и раздали их. Барри принюхался. Глинтвейн пах приятно — мёдом и какими-то пряностями. Намного лучше, чем самогон Мардонов.              Он сделал глоток. На вкус жидкость была горьковата, но она чудесным образом разнесла по телу странное тепло. Барри буквально чувствовал, как его нервные клетки распутываются и расслабляются. И это чувство нравилось ему.               — Давайте рассказывать истории, — предложила Кейтлин. — Знаете игру Лучший/Худший день?               — Мм, нет? — вскинул бровь Барри.               — Правила просты, — пояснила Лена. — Участники по кругу рассказывают о самом лучшем дне в своей жизни — чья история окажется лучшей, тот пьёт. Потом-то же самое, но с худшим днём.               — О, вы меня споить значит решили!              Лютор засмеялась:               — Придержи коней, Аллен. Не ты один настрадался за жизнь.               — Чур, я первый начинаю! — воскликнул Циско. Барри откинулся назад, прислонившись к дивану, и приготовился слушать. — Мой самый лучший день был в сентябре. На меня налетел старшекурсник, и я воскликнул: «Притормози, Скайуокер, не на ту Звезду Смерти ты напал!». Пацан ничего не понял, но самая прекрасная девушка на свете, проходившая мимо, громко рассмеялась. Так я познакомился со своей девушкой, которая сидит здесь.              Лиза широко улыбнулась, а затем притянула Циско и поцеловала. Барри и Кейтлин обменялись одинаково обречёнными вздохами.               — Так, любовнички, заканчивайте, — сказала Лена, отпивая глинтвейн из своего стаканчика. Циско и Лиза, наконец, разорвали поцелуй, и Барри отчётливо видел пылающие щёки Рамона. Он усмехнулся.               — Давайте сейчас я, — сказала Кейтлин. — Мой самый счастливый день — это сегодня. Я выспалась, потом мы посмеялись за кучей старых комедий, и ужин был просто великолепен. А теперь я сижу в компании своих лучших друзей и чувствую Рождественское чудо в своём сердце.               — Неплохо, — усмехнулась Лена.               — Ну, а что насчёт тебя? — спросила Снарт.               — Мой лучший день? Хм… Ну, это был матч Гриффиндор-Пуффендуй. Его первая половина была просто ужасна — я не выспалась, была на нервах и едва смогла заставить себя выпить чашку кофе. Плюс у меня были жуть какие тяжелые отношения с капитаном, так что да, я была на нервах. Но потом начался матч, и я вновь почувствовала себя в своей стихии. Мною повелевало желание любой ценой доказать ей, что я — лучшая в квиддиче. И у меня почти получилось, как вдруг я почувствовала ужасную боль. Я помню, как полетела вниз, а в голове была лишь одна мысль — я стану калекой. Я жутко испугалась и была готова к страшной боли в спине… Как вдруг явился рыцарь на Нимбусе-2001 и спас меня от этой участи. Я была так поражена, что едва могла дышать, потому что кто-то впервые выбрал меня. Не приз, не победу, а меня, — Барри чувствовал, что Лена смотрит прямо на него. Он сжал её руку, а она сжала её в ответ. — Но на этом чудеса не закончились. Когда на меня накинулась капитан, рыцарь заступился за меня. В жизни не видела, чтобы человек за одну секунду из булочки с корицей превращался в акулу, — Кейтлин и Лиза мягко рассмеялись, а Барри закатил глаза. — И я впервые почувствовала, что значит — иметь друга.               — О боже, иди сюда, — вздохнул Аллен. Лютор подползла к нему, и он обнял её за плечи. — Я всегда буду твоим другом, Лена Лютор. И я всегда поймаю тебя.               — Но на этом чудеса не закончились, — усмехнулась Лена, выпутываясь из его объятий. — После этого в честь меня была вечеринка. И девушка, в которую я была влюблена, потащила меня в коридор и сказала, что я ей очень и очень нравлюсь, и что она хотела бы быть моей девушкой. И мы поцеловались.               — Так вот как это было, — усмехнулся Аллен. — А то Лютик подробностями делится не хотела.               — Теперь ты, Барри.               — Ох, — Барри задумался, а потом произнёс: — День, когда Джей пришел ко мне. Я провёл всё утро в поле, и там же я был, когда прибежала воспитательница и сказала, что меня ждёт дядя. Я не помню, как я добрался до комнаты, но когда я туда зашел… Честно сказать, я испугался, вжался в стену и почти разревелся. Потому что… — Барри усмехнулся, — Джей — брат моего отца. И они близнецы.               — Ого, — охнула Лютор.               — Ну да, первой мыслью было, что папа каким-то неведомым образом сбежал из Азкабана, и сейчас он заберёт меня, и мы будем кочевать по миру, скрываясь от Министерства Магии. Надо признаться, я был согласен и на это. Но когда Джей сказал, что собирается забрать меня… я не знаю, как описать, что я ощутил в тот момент. Счастье, свободу, облегчение, благодарность… возвращение надежды. Это был очень хороший день.               — Пока что история Барри лидирует, — усмехнулась Кейтлин.               — Я бы поспорил, потому что история Лены тоже была великолепна, но давайте послушаем Лизу.               — Мой самый счастливый день был, когда я впервые попала на постановку с Ледяным принцем, — Лиза широко улыбнулась Барри, но тот лишь закатил глаза. — Мне было четырнадцать, и тот день был очень снежный. Поначалу я не хотела идти, но Ленни уговорил меня, и мы пошли. Надо сказать, я всю постановку просидела с открытым ртом, забывая, что нужно дышать. Я не могу подобрать слова, которые бы описали мои чувства в тот момент.               — Я уже начинаю ревновать, — буркнул Циско, а Барри закатил глаза.               — Я не питаю к Лизе ничего, кроме дружбы и уважения, бро. Она мне как дочь.              Друзья громко рассмеялись, а Лиза не больно ударила его кулаком в плечо. Аллен ойкнул.               — Думаю, история Лены всё же лучшая, — сказал он.               — Ты просто не хочешь пить, Красавица, — ухмыльнулась Лена.              Лиза налила ей глинтвейна, и Лютор залпом опустошила стаканчик. Циско и Барри присвистнули, а девушка откланялась.               — Теперь худшие дни, — сказала она. — Мой худший день был года два назад. После того, как Лекс убил папу, и да, мой брат убил собственного отца, штаб последователей Волан-де-Морта перебрался к нам в дом. И я была уверена, что мама противится этому, но в ту ночь я вышла в туалет и услышала, как они обсуждают грядущее нападение на школу магглов. Они хотели убить сотни детей и повесить их тела на забор. Это было ужасно. И моя мама поддерживала его в этом. В тот момент я поняла, что моя семья — монстры.              Повисла потрясённая тишина. Лена усмехнулась и осушила свой стакан до дна. Барри тоже выпил.               — Мой худший день, — негромко произнесла Кейтлин, — был, когда Мелоди Фрискин пролила на меня растворяющее зелье. Оно проело платье и добралось до кожи. Мне пришлось идти в больничное крыло почти голышом.               — Мои родители однажды забыли про мой день рожденье, — сказал Циско. — Мне исполнялось девять, и в тот день у Данте, моего старшего брата, было выступление. Они уехали, оставив меня на попечение эльфа-домовика. На следующий день они, конечно, извинялись, но неприятное ощущение, что ты никому и даром в этой семье не нужен, осталось.               — Хоть у кого-нибудь в нашей компании есть нормальные отношения с родителями? — усмехнулась Кейтлин.               — Неа, — хмыкнула Лиза. — Наверное, поэтому мы и сдружились.               — Что насчёт тебя? — спросила Лена. Снарт побледнела и поджала губы.               — День, когда отец впервые ударил меня, — наконец сказала она после долгой паузы. Её голос был едва слышен, но Барри невольно сжался, потому что догадывался, о чём расскажет Лиза. — Мне было лет восемь, а он был пьян. Ударил меня бутылкой. Ленни шарахнул его заклятием. В тот день мы съехали к Мику.              Барри вздохнул. Почему-то он был уверен, что это был далеко не худший день в жизни Лизы. Наверняка было много похуже, тех, о которых было больно говорить.              В этот момент дверь гостиной распахнулась, и в комнату один за другим вошли Легенды. Заметив стоящую посередине бутылку глинтвейна, Сара усмехнулась:               — Говорила же, что они тут пьют.               — Ай-ай-ай, как так можно, — покачал головой Мик, но Барри отчётливо видел, что он улыбается.              Легенды присоединились к ним. Мик забрался на диван, а все остальные расселись на полу, протиснувшись в их кружок. Лен сел рядом с Барри, отчего Флэш в голове Аллена хмыкнул.              У Барри заныло сердце, потому что в этот момент он осознал, что детство Лена было полно насилия со стороны отца. И что он наверняка множество раз защищал Лизу, подставляя себя под удар.               — Давайте в «Правду или действие», — предложил Рей, усаживаясь между Циско и Кейтлин.               — Только без поцелуев между учениками и учителями, — строго сказал Рип.              «Ай, какая досада», — цокнул дракончик. — «Всё веселье портишь, Хантер».               — Само собой, — поддержала мужа Сара.               — Я не против, — сказал Циско. Лена и Кейтлин согласно кивнули, а Лиза пожала плечами.               — Почему нет? Только дайте нам закончить, — она подняла глаза на гриффиндорца. — Барри, твой черёд.              Аллен вздохнул. Худший день в его жизни? Ох, милая Лиза, он мог составить огромный список худших дней его жизни, разделяя их по важности и болезненности. Выбрать один было невозможно.               — Ну, наверное, это — первые девять дней жизни в приюте. Да, это не один день, но всё было настолько ужасно, что нельзя выделить какой-то. Что только не произошло за эти дни. Меня и унижали, и горячим супом обливали, и в тазу топили, и до полусмерти избивали. Однажды Тони Вудворт ударил меня настолько сильно, что я начал кашлять кровью. Он засунул меня в шкаф, видимо, надеясь, что я к утру помру, но нет. Я просто отключился, а когда очнулся, открыл дверь и вернулся к себе в комнату.              — Я надеюсь, он поплатился за это? — спросил Рей, и в голосе его звучала какая-то строгость. — Ты же рассказал об этом… воспитателям?              Барри рассмеялся.               — Как ты думаешь, Рей, что было бы с маленьким, худеньким ботаником, помешанным на цветах и комиксах, после того, как он настучал на шестнадцатилетнего высоченного парня, который попал в приют после колонии для несовершеннолетних? — в глазах Палмера мелькнул ужас. — Я был его личной игрушкой для битья целых девять дней. Худших дней, надо признать.               — А что случилось на девятый? — спросила Лена. Барри вздохнул и невольно улыбнулся, вспоминая ту ночь.               — На девятый день у меня впервые в жизни появился друг, который навалял Тони по полной программе. После этого он в покое меня не оставил, тычки продолжались… Пока я не натёр его туалетную бумагу ядовитым плющом. Больше Тони я никогда не видел.               — Весело у вас тут, — сказал Мик. — Сказки на ночь рассказываете?               — Ох, Барри, это, конечно, жутко, — сказала Лена.               — Не так жутко, как у тебя. Или у Лизы. Или у Циско. Да и у Кейт история тоже не радужная.               — Я думаю, — негромко произнесла Кейтлин. — Мы все настрадались за нашу короткую жизнь. И думаю, именно эти страдания, в конечном итоге, сделали нас такими, какими мы есть сейчас.               — Это слишком по-философски, — сказал Циско. — Но в точку. И всё же Кейт больше не наливать.               — Это точно, — одновременно сказали Барри и Лена.              Друзья рассмеялись, а Сноу обижено надула губы.               — Ну что, начнём? — произнесла Сара. Присутствующие согласно загудели. — Итак, Рей, правда или действие?              В последующие полчаса Барри много смеялся, наблюдая за исполнением некоторых действий. Алкоголь подействовал, и теперь он был расслаблен. Он даже не заметил, как свитер снова сполз, оголяя его плечо.              Поцелуев было четыре — Рей с Миком, Циско с Леной (которая поморщилась и цокнула что-то похожее на «Не Кара») и Сара с Рипом. Ну и Кейтлин с Барри.              Действие выпало девушке, и та выбрала его. Барри, в принципе, было всё равно, потому что он точно знал, что этот поцелуй ничего не значил, ведь Сноу была предана Ронни, а он — по уши влюблён в Снарта. Но всё же ощущение чужой ревности, которое появилось в груди всего на мгновение, заставило его улыбнуться.              Они с Леном сидели довольно близко, но Барри этого было мало. Ему хотелось прижаться к Снарту, почувствовать его прикосновение, пусть даже и через слой одежды.              Он медленно придвинулся чуточку ближе, так что расстояние между их плечами было меньше пяти сантиметров. И Барри бы подвинулся ещё, но в этот момент Лиза громко произнесла:               — Барри, правда или действие?               — Ээ, — Аллен замешкался. Зная Лизу и её своднические повадки, от неё можно было ожидать подставы. Очень большой подставы. Но всё же он решил рискнуть и поэтому, мысленно скрестив пальцы, сказал:               — Действие.              Лиза, явно ожидавшая от него подобного ответа, довольно улыбнулась, и в этот момент Барри понял, что пропал.               — Поцелуй самого красивого человека в этой комнате.              Парень мысленно выругался, а Флэш захохотал.              «О, я обожаю её! Сразу видно, что девчонка со Слизерина. Везде найдёт лазейку, хитрая змейка».               — Красота — понятие абстрактное, Элизабет, — произнёс Барри, предприняв попытку выскользнуть из ловушки, которую расставила ему девушка. Но та не собиралась так просто сдаваться.               — Хорошо, Бартоломью, — кивнула она. — Тогда поцелуй самого красивого, по твоему мнению, человека в этой комнате.              Барри вздохнул. Он мог податься вперёд и поцеловать её, как бы в отместку за каверзный вопрос. Он мог поцеловать Лену, которая была очень красива, но всё же не была его типом. Но, видимо, он всё же слишком много выпил, потому что, вместо всего этого, он повернулся и поцеловал Лена.              В щеку.              Всё произошло настолько быстро, что он и осознать это не смог. Он почувствовал соприкосновение своих губ и гладкой кожи на щеке Снарта. Вместе с этим от губ по всему телу стали распространятся странные импульсы, не болезненные, но приятно щекотящие кожу.              Повисла потрясённая тишина, и с каждой секундой Барри всё сильнее чувствовал нарастающее смущение. Кровь приливалась к щекам и шее с бешеной скоростью, а цветочки душицы в его ладонях увеличивались с геометрической прогрессией.              «Не боись, он смущён ещё сильнее твоего!» — хихикал Флэш. — «Вы оба красные, как светофор на перекрёстке».              Но Лиза, кажется, сжалилась над ним, поэтому посмотрела на Лена и сказала:               — Загадывай, Ленни.              Барри вжал голову в шею и плотнее закутался в ткань свитера, прижав коленки к груди. Он просто надеялся исчезнуть, раствориться или, в худшем случае, слиться с окружающей средой. Душица всё появлялась и появлялась, так что Аллен с силой сжал кулаки, вонзив ногти в ладони, перекрывая цветам путь. И через какое-то время они правда перестали появляться, а вскоре и он смог расслабиться, позволив сознанию оставить дурацкие мысли на потом. Или это сделал Флэш. Кто знает.              В какой-то момент Рип спросил Лена:               — Правда или действие?               — Правда, — ответил Снарт.               — Самый странный случай, произошедший с тобой в Хогвартсе за последние месяцы?               — Один ученик ходил во сне, — сказал Лен, и Барри напрягся всем телом. — Ему приснился кошмар… и в результате он убежал в Запретный лес. Мне повезло заметить, как он входит туда. Лена, правда или действие?              Лена выбрала правду и рассказала о том, как однажды украла сладость в магазине. Затем она повернулась к Барри:               — Правда или действие?               — Правда.               — С кем у тебя был первый поцелуй?              Барри закрыл глаза и беззвучно выругался.               — Как иронично, что ты спросила это именно сегодня, когда мы все здесь собрались, — негромко сказал он. Лиза захихикала.               — Да, Барри, расскажи им. Они будут очень рады услышать.               — О, не сомневаюсь, — сказал парень.              Он открыл глаза и увидел, что Легенды заинтересованно смотрят на него.               — Окей, хорошо, ладно, — Барри вздохнул. — Это был Оливер Куинн.              Его ответ возымел действие разорвавшейся бомбы. Сара, пьющая в этот момент глинтвейн, поперхнулась и громко закашлялась, а у Рея глаза стали размером с шары для тенниса. Остальные Легенды выглядели немного озадаченными, ну, а лица Лена Барри в этот момент не видел.              Сара, наконец совладавшая с кашлем, прохрипела:               — Оливер?! Ты серьёзно?!               — О да, — рассмеялась Лиза. — Он ещё как серьёзно.              Легенды как-то странно переглянулись, будто знали то, чего не знал Барри. Рип издал странный смешок и, казалось, хотел сказать что-то, но Лен покачал головой, останавливая его.                — Оливер Куинн… — нахмурилась Лена. — Он ведь был капитаном Гриффиндора до Теи, да?               — Ага, — кивнул Барри. — После одного из матчей мы и поцеловались.               — Жуткий был матч, — кивнула Снарт. — Это был финал, Гриффиндор проигрывал нам со счётом 50:190, и шансов не было никаких. Гриффиндорцы уже попрощались с кубком, когда Барри какими-то неимоверными усилиями выхватил у меня снитч прямо из-под носа. И Куинн, на радостях, поцеловал его прямо на поле. В шоке тогда были все, особенно Барри, — девушка рассмеялась, а Барри невольно покраснел, вспоминая тот день.               — Теперь понятно, почему Оливер всегда грустный, когда говорит о тебе, — хмыкнула Сара. — Почему вы расстались?               — Олли… — Барри вздохнул. — Он был влюблён в меня, но… Знаете, у Всадников есть одна особенность. Подобно спидстерам, которые не могут вылупиться без своего Всадника, они влюбляются только тогда, когда почувствуют, что встретили Своего Человека. И любят его до конца своей жизни. Но я верю, что это работает и для обычных людей. Что однажды на нашем пути обязательно встретится такой человек, которого ты полюбишь всем сердцем, принимая со всеми недостатками и достоинствами, за которого ты отдал бы жизнь, не задумываясь ни на секунду, и с которым бы ты пошел хоть на край света. И Олли просто не был Моим Человеком, а я не был его. Поэтому мы и расстались.               — Откуда ты всё это знаешь? — удивилась Лена.               — Мой дядя — Всадник, — Аллен пожал плечами. — И он рассказывал мне об этом, пытаясь приободрить.               — И как же понять… — задумалась Лиза. — Что это именно твой человек?               — Ну, моя мама говорила, что явным признаком является оцепенение. Не смущение, а именно оцепенение. Когда создаётся ощущение, будто время остановилось, и во всём мире есть только вы двое. И ты смотришь на человека и словно видишь его впервые. Ты видишь что-то новое, чего не замечал раньше — как солнце отражается в её глазах, или какие красивые у него руки, или как у неё появляется ямочка на щеке, стоит ей улыбнуться. И ты просто понимаешь, что это — Твой Человек. И никто другой тебе больше не нужен.              Барри замолчал. Его слова, кажется, сильно подействовали на друзей. Он видел, как смотрят друг на друга Лиза и Циско, и как Рип нежно обнял Сару за плечи, а та прижалась к нему.              Вдруг Аллен почувствовал осторожное прикосновение к его руке. Их с Леном руки лежали совсем рядом, и Снарт накрыл его ладонь своей. Сердце Барри сжалось и снова забилось с бешеной скоростью. Он осторожно подвинулся, прижимаясь к мужчине плечом.              Барри украдкой взглянул на Лена, и их взгляды встретились. Впервые он увидел нежность во взгляде преподавателя. Барри смущённо улыбнулся, а затем переплёл их пальцы. В груди его разливалось тепло.