***
Наверное, впервые за долгое время Ричард Эдлингтон проснулся в кровати один, пока квартира была погружена в тишину. На удивление, он только сейчас ощутил, как эта тишина давит на него. Морально и физически. Почему именно сейчас и сегодня она так явственно ощущается? Не желая вставать, мужчина перевернулся на другой бок, утыкаясь носом в другую подушку.Чувствую запах твой на моей кофте.
В нос сразу же ударил запах этой чертовки. Кассандры. Легкая примесь бергамота с кофе. Странное сочетание, вызвавшее улыбку на мужских устах.Закрою глаза рукой, ты снова напротив.
Казалось, что он прямо сейчас может представить себе то буйное утро, когда Кроссман оказалась в его постели. Вот она вновь стоит вся смущенная, сонная и растрепанная возле кровати, обернутая его же одеялом. Неожиданно в груди болезненно заныло сердце, заставив Эдлингтона окончательно проснуться и уйти в ванну, в попытках отвлечься.Мы попрощались с тобой не на той ноте, И снова под утро домой на автопилоте.
Сидя на кухне с чашкой чая, в голову к Ричарду закралась мысль, что они в последнюю встречу действительно расстались не на той ноте. Всю неделю ему то и дело закрадывалось чувство, именуемое совестью, которое нещадно терроризировала его мозг и сердце. Он не должен был говорить, то что сказал. Уже перед тем, как она ушла, ему показалось, что он видел в карих глазах слезы. Также оставалось сомнение, что она из-за него сейчас болеет, хотя в первый день после той встречи на улице, Эдлингтон считал, что Кроссман его просто избегает.О чёрт, меняю отель, эти модели в постели мне так надоели.
За всю неделю в его постели не очутилось ни одной девушки, что поражало самого мужчину. Он, конечно, пытался, но они почему-то до ужаса неправильно смотрелись на белых простынях, где когда-то спала Кроссман. Со злости Ричард ударил кулаком по столу, проливая чай, на это он не обратил внимания и ушел обратно в комнату, чтобы переодеться. Это так неправильно. Любить собственную ученицу. Эту вздорную девчонку.Я снова растерян, я снова пишу, но сотру сообщения. И чувства остались, но не обращай внимания. Каждый раз когда ты с ним, не вспоминай меня.
Тогда, неделю назад, Эдлингтон едва признавался себе, что и вправду просто приревновал, поэтому сказал столько обидных завуалированных слов. Ему так не понравилось видеть ее в обществе ее же одногруппника. Чертова судьба просто издевалась над ним. Еще недавно он смеялся над другом и его любовью к студентке, а теперь сам оказался в такой же ситуации. Если бы не было так горько, то Ричард даже улыбнулся бы этой подставе.С тобой я не могу и без тебя никак — Мой самый лучший друг и самый злейший враг.
Ричарду Эдлингтону, вечно собранному и продуманному человеку, сильно не нравилось бросаться из крайности в крайность, понимая, что и с Кроссман он быть не может, но и без нее тягостно. Профессор всего неделю ее не видел, а казалось вечность. Хотелось просто хотя бы увидеть вихрь ее рыжих волос. В лицо привычно ударил промозглый лондонский ветер, а улицы встретили обыденной утренней пустотой, какая может быть только в выходной день. Глушить свои чувства в объятиях моделей — самая идиотская идея, какая только приходила в голову мужчине. Но, пожалуй, до той ночи это с переменным успехом удавалось.Чувствами на душу накричали мгновения. Мысли не напишу их заткнули сомненья. Выпью до дна любовь до опьяненья — Может и глупо, но мне пох… на их мненье.
Остановившись посреди улицы, под удивленные взгляды редких прохожих, мужчина понял, почему Кассандре так нравится размышлять об обыденных вещах и просто философствовать. Конечно, ни для кого из тех, кто хотя бы заочно был знаком с этой девушкой, это был не секрет. Правда многие не понимали, почему оно так. Кроссман нравилось размышлять и философствовать, потому что сразу же в каких-то обыденных вещах находилось множество ранее незамеченных граней. Она смотрела на разные вещи под разным углами, наслаждаясь, когда замечала что-то, чему не придавала ранее значения. Словно повторяя за ней, Эдлингтон подумал о том, как люди глупы и понимают, как что-то очень нужно, только когда теряют это. Вроде бы Кассандра всегда была рядом, он видел ее почти каждый день, но только сейчас действительно задумался о том, как она стала важна. Не выдержав, мужчина набрал давно знакомый номер, понимая, как абсурдно будут звучать те слова, что он сейчас произнесет. — Ричард, — в телефоне раздался привычный мужской голос. — Давыдов, — также учтиво с акцентом проговорил Эдлингтон на русском, — я сейчас скажу самую ужасную глупость, но приготовься смеяться. Я влюбился в свою студентку, — минута тишины казалось англичанину непростительно долгой, прежде чем Максим Давыдов звонко рассмеялся не в силах остановиться еще некоторое время, умирая просто от нехватки воздуха. — Успокоился? — В чем твоя проблема, друг? Моральные принципы мешают или что? — весело спросил Давыдов, еще не до конца осознавая, что его друг, ярый противник подобных «неправильных» отношений, теперь сам оказался в той же ситуации, что и он сам когда-то. — Зря я тебе позвонил, — понял поздно Эдлингтон, осознавая, что это утро воистину удивительно и продолжает еще поражать бедного человека. — Иди к ней, идиот, — кинул на прощание Максим, прекрасно зная, что Ричард сделает так, как он сказал. Ну или веря в это.Снова так тянет к тому, что давно не магнитит. История двух ненормальных, и кто же подскажет как быть им?
Нет, Эдлингтон не спешил следовать совету друга, продолжая прогулку, стараясь сбежать от собственных мыслей, что получалось не так удачно, как хотелось. Впрочем, Давыдов сыграл не последнюю роль в решении профессора сходить к студентке, а дабы просто проверить, что она вообще жива.Я тебя себе выдумал или себя тебе выдумал. Я придумал тот мир, в котором Все ссоры решат поцелуем, не криками. Но нет же, так хочется выиграть. Твой первый ход, в середину ставь крестик. А конец у игры постоянно вничью, Когда можно быть, просто быть вместе.
Ричард Эдлингтон, стоя ранним утром под окнами собственной ученицы, явственно почувствовал необходимость в постановке «точки». Правда, он не знал точно, что это должна быть за точка. «Точка» в еще даже не зародившихся отношениях или глупых сомнениях и ненужных вопросах?