Лисья охота

      Сразу к Биллу Макс не пошёл. Во-первых, невместно коммандерам лететь ко всякой шпане сломя голову; во-вторых, в это время суток не всякий тёмный маг согласится поднять свою задницу с постели. Макс бы и сам не поднял, не будь он взрослым, самостоятельным и немножечко ответственным магом со штатом подчиненных. А ещё нормальные люди в разгар дня обычно работают, а не шляются где попало, потому что нога, видите ли, заныла при одном воспоминании о бедовом мальчишке.       По возвращении в участок о сомнительной в своей гениальности идее было как-то позабыто. Нашлись дела поважнее — например, нужно было срочно послать нахуй юридический отдел, который взялся ныть о состоянии аффекта судейского сынка — того самого, который грохнул целую семью на почве ревности. Макс честно и от души пообещал устроить аффект всем бумагомаракам и самому судье в частности, если те вздумают поехавшего ублюдка отпустить. Хоть даже и под строгий надзор добрых докторов с батареей успокаивающих зелий. Про «до дома он всё равно живым не доберётся» говорить, может, и не стоило, но у него был один очень ценный аргумент — собственно господин судья, который лишаться своего места из-за сынульки не собирался. А это наверняка случилось бы. Оправдания для маньяков и насильников в Эрмегаре не существует, пусть даже они три раза золотые детки важных родителей.       В общем, денек выдался тот ещё, интересный и ебанутый одновременно. И заканчивался так же — в морге, в компании безвременно почившей семейки, по локоть в их кишках. Потому как ёбаному юридическому недостаточно доказательств насильственной смерти, а отчеты Лерой, видите ли, вызывают сомнения.       Макс силён. Настолько, насколько вообще может быть силён коммандер некроотдела. Но заново вскрывать, сканировать и приводить тела в потребное состояние на исходе дня — то ещё развлечение. Он был зол, чуть не развеял в прах одно из тел, умудрился испортить рубашку (опытный некромант, мать твою Хладную!) и до мокрых штанов напугал своей зверской мордой рядового Фокса. А вот нехер заходить в отсек, когда он работает — Макс ещё в молодости не любил чужого нытья над ухом, а с тех пор, как набрался опыта, и вовсе терпеть не мог, когда его отвлекали.       — Ну, козлы, только попробуйте вякнуть про сомнительные отчеты, — Макс с шумом захлопнул папку с делом, пообещал себе на первой же совместной пьянке устроить юристам несварение и недержание. Можно по отдельности, а можно и сразу — заслужили.       Когда он выходил из морга, дежурный Аккер глянул на него с жалостью и опаской — а вдруг и ему достанется? И досталось бы, не желай Макс прямо сейчас сменить заляпанную кровью рубашку на свежую и с чистой совестью напиться у себя в кабинете. Имеет право.       Он пересёк двор, закуривая на ходу, коротко кивнул двум капралам из третьего отряда. Собирался уже свернуть к массивной двери, ведущей в некроотдел, когда внимание привлекла знакомая лохматая макушка, в свете фонарей отливающая рыжиной. На высокий рост и вовсе нельзя было не обратить внимание.       «Ну и что здесь забыл этот нахал?» — меланхолично подумал Макс. Не то чтобы он был так уж недоволен явлением Фоули — доволен и даже очень. При всей неугомонности и пиздливости, на него хоть поглядеть приятно…       Но рядом — предсказуемо! — вертелся Бёрк. Сиял тошнотворно-радостной улыбкой, преданно пырился на свою шельму и вообще выглядел как полный придурок. И знай себе трепался, что для дружелюбного, но молчаливого Найджела вообще редкость. Билл же помалкивал — что тоже странность почище снегопадов в Аэльбране. И слушал с самым внимательным видом. Изредка благосклонно кивал. Или отрицательно мотал вихрастой башкой. Или смеялся, эдак кокетливо прикрывшись ладошкой. А уж когда склонялся чуть не к самому уху собеседника, чтобы ответить, на беднягу Найджела вовсе было тошно смотреть — того гляди, растечется розово-сопливой лужицей у непристойно длинных ног клятой шельмы.       — Поганец, — чуть слышно проворчал Макс, качая головой.       Два милующихся сопляка вызывали неуместное чувство раздражения и уже знакомое — ревности. Пробирающей до костей, такой, что впору хватать свою неугомонную шельму и волочь в пещеру поприличнее. К себе домой, например: сначала есть, потом отсыпаться, а затем и заняться чем поинтереснее. Ну, в любом другом порядке тоже можно.       А сопляки тем временем неспешно побрели в его сторону, всё ещё увлеченные беседой и в упор не замечающие целого коммандера. Расхрабрившийся Бёрк даже приобнял Билла за талию как бы невзначай. Тот ответил косым взглядом, но в итоге сделал вид, будто так и надо. Даже разулыбался пуще прежнего, отчего вдруг захотелось отвесить ему хорошего подзатыльника. И Бёрку заодно, чтобы научился уже сваливать с работы в положенное время, а не торчал в отделе, когда не просят.       Макс вот точно не просил.       — Найджел, тебя выгнали из дома? — вкрадчиво поинтересовался он, обращая на себя внимание. На Фоули только покосился и коротко кивнул в знак приветствия.       — Никак нет, шеф, — пребывавший в явно самом благостном расположении духа, Найджел сверкнул улыбочкой.       И морду при этом состряпал такую, что захотелось крупными буквами написать на его лбу «идиот». Впрочем, глуповатое выражение убрал тут же, стоило только Максу раздраженно скрипнуть зубами.       — Макс, что-то новое по делу? — серьезно поинтересовался он, неохотно, но всё же убирая руки от Билла.       — По какому из? У меня их что-то много в последнее время.       Найдж открыл было рот, намереваясь уточнить, но Макс остановил его жестом. Не хватало ещё трепаться о расчлененке при посторонних. Отправил окурок в урну, выпрямился, морщась от того, как неприятно липнет к телу грязная рубашка.       — Ничего нового, Бёрк. Но я, так и быть, поищу, раз уж ты занят. Кстати о занятости, — наконец соизволил он повернуться к новоявленной второй половине Найджела. — Вильгельм, снова кого-то убил?       — Сегодня ещё нет, ваше некромантство, — протянул Билл, стрельнув в него лукавым взглядом из-под ресниц. — Присматриваю жертву, составляю списочек.       — Весь юротдел твой, даже трупы помогу спрятать, — Макс припомнил сегодняшние разборки и поморщился. — Зайди потом за списочком, а то я так сразу всех мудаков и не упомню.       — Чего это потом? Мне-то надо вот прямо сейчас! — тут неугомонный засранец скроил страдальческую физиономию. — Ночей не спал! Истосковался в разлуке! По твоему столу, в смысле, ага.       «Я рад», — хотелось ляпнуть Максу, но он сдержался. С трудом, стараясь не пялиться на Фоули уж слишком откровенно. Мысли в голове бродили разные — и ни одна из них не подразумевала осмотр его мебельного ассортимента в прямом смысле.       Макс знал себя слишком хорошо. О любви с первого взгляда говорить не приходилось, но всё же за те несчастные две встречи он привязался так сильно, как не стоило бы привязываться к пацану младше собственного сына. Вон как Бёрк бесит одним своим присутствием, а ведь главный любимчик и вообще хороший парень, друг и собутыльник. Как и Бэйли, которому до сих пор хотелось оторвать шибко цепкие ручонки.       — Я не в настроении, — честно признался Макс. — И как бы ни хотел поболтать о мебели, нажраться в одиночестве я хочу больше. Так что прошу меня простить.       Он коротко кивнул на прощание, развернулся на каблуках и направился к родному отделу и в свой кабинет в частности. К виски и тишине, без всяких малолеток, решивших, что площадка перед корпусом некромантов — самое то для романтических свиданий. По счастью (ну, почти) мелкий Фоули за ним не увязался, не раздражая и без того попорченные нервы своим присутствием. Желанным, что уж там, но жутко несвоевременным. Как-никак, зазнобу нужно встречать при полном параде, в начищенных туфлях и благостном настроении.       Первым делом, войдя в кабинет, Макс плеснул в стакан виски и махом опрокинул в себя, даже не ощутив вкуса. Только стало горячо на мгновение и чуть менее… раздражающе. И только после этого стянул с себя рубашку, когда-то белоснежную, а теперь безнадежно испорченную. Кровь, желчь и даже запах с неё можно было вывести (спасибо хитрым бытовым заклинаниям, стирке и хорошему одеколону), но Макс слишком брезглив, чтобы надеть снова, зная, что на ней побывало.       За спиной чуть слышно скрипнула дверь, и послышался вкрадчивый полушепот:        — Не ешь меня, я невкусный.       Ну разумеется, счастье не могло быть долгим. Со вздохом Макс повернулся, кляня себя на чем свет стоит, что не накинул запирающее заклинание. Хотя, это же Билл, что ему какие-то замки.       — А я вот почему-то думаю, что вкусный.       Фоули осторожно просунул голову в кабинет и, окинув его испытующим взглядом, радостно оскалился.       — Ух ты. То есть, ну, знаешь… ещё никто при виде меня не раздевался так быстро! Я страшно польщён!       — Оставь свои фантазии при себе, — буркнул Макс, потянувшись к шкафу. Выхватил первую попавшуюся тряпку, оказавшуюся рубашкой от парадной формы и набросил на плечи. — А ещё выйди и закрой дверь с той стороны.       Билл закрыл дверь — разумеется, не с той стороны. И водрузил задницу на его стол с таким видом, будто той здесь самое место.       — Ой, полегче, красавчик, я тебя не боюсь, — заявил он, между делом упоенно грызя лакричную палочку. Эту пакость нынче разносчики продают с лотков чуть не на каждом углу. — Шепни по секрету: как ты накачал такие плечи, сидя в кресле и бухая?       — Беру лопату и на пустыре за домом закапываю трупы надоедливых сопляков, — проворчал Макс, честно стараясь игнорировать жгучие взгляды, которыми его буквально атаковал несносный пацан. — Для тебя тоже местечко оставил.       — Ха! — тот, естественно, не проникся. — Ну чего ты такой злой? Проблемы какие? Так я щас помогу. Хочешь конфетку?       Он сунул руку в карман пальто, на сей раз темно-синего, и вытянул оттуда целый кулёк разноцветных сладостей. Макс выразительно скривился, хотя на лицо так и норовила выползти ухмылка. Доставучий кривляка всё же немало забавлял, а его вообще редко что забавляло.       — Нет? Ну и зря. Я не знаю проблемы, которой не могла бы решить конфетка. А проблем у меня ну просто дохуя. Серьезно, на эту тему я мог бы защитить ещё одну диссертацию!       — Лоуренса пробовал конфетками угощать? — ехидно поинтересовался Макс, усаживаясь на подлокотник кресла. Лодыжка Билла коснулась бедра. — И слезь с моего стола.       — Хер ему в зубы, а не конфетку, — пробурчал Билл, но тут же, будто спохватившись, засиял ухмылочкой. — Ах, вот ты какой! Сплетничал обо мне с другими заклинателями? Как не стыдно, господин коммандер.       — Ну тебе же не стыдно приходить сюда как к себе домой, — парировал Макс, наливая виски в бокал. Биллу налил тоже — не положено гостей оставлять без внимания. Даже если они незваные. — И должен же я знать, чья задница обтирает мой стол? Уже второй раз. Я не могу работать в таких условиях.       — Можно подумать, ты сейчас работать собирался, — Билл помахал стаканом.       Макс-то, может, и собирался. И даже поработать. Да только вот это совершенно невозможно, когда чужие острые коленки так и маячат перед глазами. Хотелось… чего-то. Например, свалить уже из отдела, прихватив Билла с собой, свернуть в ресторацию поприличнее, накормить мальчишку. А то кожа да кости же, и синяки под глазами снова.       — Поработаешь тут, — проворчал он. — Выкладывай, что там за проблемы с Макэлроем.       — О, как это мило, суровый коммандер заботится обо мне? — Билл картинно взмахнул руками. Чудом не свалившись при этом, благо Макс вовремя успел поймать его за рукав.       — Забочусь, — согласился он покладисто. Глаза напротив сверкнули недоумением и какой-то затаенной… радостью? — Ты сын моего друга. Считай это ответственностью. Так что за проблема? Мне ещё не пора арестовать Лоуренса?       — У меня? Ха! Это я его проблема, а не он моя, — Билл пожал плечами и откинул с глаз длинную челку. — Серьезно, Макс? Я что, про Лоуренса пришёл говорить? Кому этот урод вообще нужен? Унылый, как история Эрмегара, и противный, как овсянка на воде.       Макс хмыкнул, соглашаясь. Он с архимагом Макэлроем пересекался редко, однако хорошо помнил его спесивый характер по студенческим годам и не мог представить, кому бы вообще глянулась эта помесь индюка с павлином.       — Ну и зачем ты пришёл, если не поговорить про Лоуренса?       На него глянули как на идиота.       — Так соскучился же!       — По Бёрку, Бэйли или Мюррею?       Злодейски прикончив желейного медвежонка, Билл покачал головой и вздохнул с укоризной.       — Бездна, Макс, не будь таким глупеньким.        «“Глупеньким”? Тебе шесть лет?» — хотел было съязвить Макс. Но не успел. Билл вдруг погладил его по щеке и, подавшись вперед, прижался к его губам своими — теплыми, мягкими и сладкими от конфет. Цепкие пальцы скользнули вдоль шеи, огладили ключицу; прохладная ладонь легла на грудь, буквально вышибая из легких остатки воздуха и…       …и несносный шельмец отстранился так же шустро и внезапно, как полез с поцелуями. Сел прямо, принялся застегивать на Максе рубашку. Да с таким видом, будто каждый день это делает.       — По Мюррею, — как ни в чём не бывало фыркнул он, снова качая головой. — Нет, ну ты скажешь тоже! Он столько пиздит, что я — я! — не могу вставить и слова.       И ведь надо бы отчитать паршивца, а лучше всего так и вовсе выкинуть из кабинета. Но Макс машинально утёр губы рукавом, прокашлялся и выдал непозволительно хрипло:       — Действительно, — «Кажется, пора бросать курить». — Такая трагедия…       Билл вскинул голову, отчего рыжеватая прядка упала на лоб. Её тут же захотелось убрать, что Макс и сделал. От соприкосновения с гладкой кожей кончики пальцев закололо, в животе растекалось тепло, не иначе как от выпитого виски.       «Он сын моего друга», — попытался напомнить себе Макс.       Попытался — и не смог воззвать к совести. Куда там, когда серые как небо во время шторма глаза смотрели так внимательно, а сам Билл, неугомонный и раздражающий, молчал (не иначе как впервые в жизни).       Макс нервно усмехнулся, уже специально огладил скулу и выпрямился. Внезапно понял, что сейчас выше Билла — и это показалось очень странным, сбивающим с толку. Приподнять его голову за подбородок вышло само собой, прежде чем Макс вообще успел подумать, что делает. И ещё быстрее вышло наклониться к нему, впиваясь поцелуем в пухлые, чуть влажные губы. Не таким невинным, как делал это он (от невинности Макса отделяло больше, чем полвека), грубоватым и чересчур напористым.       Но Билл ответил, приоткрывая рот, впуская в себя и чуть откидывая голову. Так, что о любых попытках включить разум и перестать творить непотребство с мальчишкой втрое младше себя, было мгновенно позабыто. Макс шагнул вперёд, вставая совсем вплотную к нему, устраиваясь между бесконечных ног, огладил так удачно оказавшееся под ладонью бедро.       Непозволительно, неправильно, не-по-до-баю-ще.       Еще непозволительнее сжимать в руках узкую талию, а затем тянуться к пуговицам на рубашке, потому что через ткань уже не хочется…       — Эй-эй, господин коммандер, давай полегче, — Билл вдруг отстранился и с нервным смешком уперся ладонями ему в грудь. — Мы, конечно, обновим твой стол, но не сегодня.       Несколько секунд Макс просто пялился перед собой, переводя взгляд с чужих губ на чужие же ладони. Молодец, добился того, чего так хотел весь день — мыслей в голове не осталось совсем. Только острое разочарование и, чего уж там, желание.       — Извини, — криво улыбнулся он, отходя и отворачиваясь от Билла — нужно было выпить. Срочно. — Ты прав, мой стол вряд ли единственный на очереди.       И Бездна знает, почему он ляпнул именно это. Наверное из-за так некстати вспомнившегося Берка, которого Фоули не отталкивал, а позволял себя обнимать, гладить по спине и плечу. В чем, если подумать, нет ничего плохого — Найдж молод, мил и добр, а по ночам не просыпается от жутких кошмаров и не расцарапывает себе ногу до крови, чтобы убедиться, что она еще на месте.       Это не успокаивает ни разу. Совсем наоборот — бесит до красной пелены перед глазами.       — Я что-то сейчас не понял твоего юмора, — подал голос Билл, озадаченно хмурясь.       — Никакого юмора. Я просто только что вспомнил, что тебя наверняка ещё ждет Найджел, — Максу и самому впору хмуриться — всё происходящее явно покатилось куда-то не туда. И он сам же в этом виноват. — Или что, он не фанат офисной мебели?       — Понятия не имею, — такого холодного тона он от мелкого Фоули прежде не слышал — и честно сказать, не ожидал услышать. Что ещё хуже, глядел Билл так, словно сам не знал: заплакать от обиды или проклясть чем позабористее. — Как узнаю — обязательно расскажу. Хотя нет, не расскажу — пошёл-ка ты на хуй!       Он споро втиснулся в сброшенное было пальто, остервенело пригладил волосы и направился к выходу. Стоило бы дать ему уйти, но Бездна знает какой демон дернул Макса окликнуть:       — Билл…       Тот резко повернулся на каблуках.       — Я-то думал, ты нормальный! — выпалил он, разрумянившись от злости и буквально меча взглядом молнии. — И пришёл я к тебе, а не к Бёрку, потому что мне ты нравишься! Жаль, я позабыл, что западаю строго на всяких самовлюбленных козлов. Ах, простите, ваша ёбаная светлость, что был вежлив с Найджелом! — он склонил голову с нарочито кающимся видом. — Как это я посмел не отшить его, зная… то есть догадываясь, что его шеф глазеет на меня как на комплексный обед? Несомненно, это означает, что я даю каждому встречному-поперечному. Пойду устрою оргию на две дюжины человек, я так каждые три дня делаю. И нет, больше не побеспокою, счастливо оставаться.       — Билл!       — Да пошёл ты в Бездну, обмудок!       Вся мебель в кабинете опасно задребезжала, по оконным стёклам пошла мелкая паутина трещин. Но всё это тут же прекратилось, едва за спиной разъярённого заклинателя оглушительно хлопнула дверь. Наверняка вся ночная смена выбежит поглядеть, как злющий Билли-шельма дефилирует по коридору, кляня их шефа на чём свет стоит. Но вот незадача — реакция «ночников» сейчас заботила Макса меньше всего.