Хочу тонуть в тебе

      – ИИСУС тв… Джейми, какого чёрта?..       Я резко пробудилась оттого, что чрезвычайно крупный и тяжёлый шотландец перекатился через мои ноги. Давно уже наступило утро, и сонными глазами я рассмотрела, что он скорчился у самого пола, абсолютно нагой, с поднятыми кулаками, а его внимание было приковано к дверному проёму, через который доносилось…       – Джейми! – прохрипела я, не до конца проснувшись. – Это просто телефон.       Он тяжело вздохнул и сразу не отвечал.       – …Это аппарат, который…       – Я знаю, что такое теле-фон, – обернувшись через плечо, раздражённо произнёс Джейми, так что стало понятно: хотя он и вправду знает что такое телефон, но понятия не имел, что он может быть источником звука.       Эта гипотеза подтвердилась, когда он пробормотал:       – Не знал, что их держат в домах.       Он выпрямился, ни на минуту не отрывая глаз от двери, – его вид всё ещё говорил, что он носом чует неминуемую опасность.       – Христос, они должны звонить так до чёрта громко? – раздражённо спросил он.       – Ну да! В конечном счёте, их должно быть слышно!       Действительно, мне, может быть, было нужно настроить звонок даже ещё громче, если он был недостаточно громким, чтобы разбудить меня. Джеймс Александр – обладающий неистребимыми инстинктами воина – Фрейзер позаботился об этом.       – Слышать? – очень тяжело дыша, переспросил высоким голосом, полным смущения и досады. – Ты услышала бы его прямо из Шотл…       – ПОПА!       Мы одновременно повернули головы к маленькому оратору.       Брианна приподнялась и села на кровати, прямо у моего локтя, и в истерической улыбке обнажала зубы, как у хэллоуинской тыквы, снова повторяя: «Попа!»       Я переводила глаза с Бри на голые ляжки Джейми и должна была изо всех сил закусить губу. У Джейми, который продолжал глядеть на меня через плечо, по-видимому, была та же проблема. Я заметила, что он беззвучно трясёт плечом, хотя отчасти его усилия были, конечно, направлены на то, чтобы предотвратить дальнейшее непреднамеренное знакомство дочери с анатомическими феноменами.       Глядя в лицо Бри, я попыталась сохранять непринуждённый тон.       – Ты, хм… видишь попу, солнышко?       Она так посмотрела на меня, что стало ясно: она жалеет меня за глупость, и указала на предмет разговора:       – Попа Па.       Мы расхохотались. Я согнулась пополам, и, придя в восторг от самой себя, Бри начала кудахтать. Джейми сполз, спиной прижимаясь к постели, и его вызывающе громкий смех слышался с пола.       Боже, я, честно говоря, не могла припомнить, когда в последний раз я слышала его смех, настоящий смех. Должно быть, задолго до Каллодена, такого же мрачного, как и последние месяцы кампании. Я была поистине рада: его смех подлил масла в мою весёлость, и я отчаянно пыталась вздохнуть между приступами кашля и хохота.       Джейми тоже. Он завывал и глубоко дышал, встав на колени, и, повернувшись, положил руки на матрас, глядя нам в глаза. Он издал последний мощный взрыв хохота и лёг щекой на покрывало, сжав ладонью моё бедро.       – Боже, как здорово снова смеяться с тобой, Сассенах.       С широкой улыбкой он выглядел таким молодым. Моим парнем. Я легко провела пальцами по его волосам. Я ещё не привыкла, что они такие короткие. Или что он здесь.       – А что касается тебя, a nighean [девочка], – сказал он, поворачиваясь и кладя голову подбородком на постель, чтобы посмотреть на нашего отпрыска, – ты такая внимательная, что папе теперь придётся более осмотрительно выбирать места, где показывать свою попу, да?       – Попа-па-да, – счастливо согласилась она.       Я сунула ему одеяло, и, приняв приличный вид, он сидел на кровати и строил дочери рожицы. Она не могла оторвать от него глаз. С улыбкой до ушей она смотрела на него, даже когда приподняла свою попочку и, раскачиваясь, сделала три шатких шага по постели, и очертя голову упала в его ждущие объятия.       – Надо же! – с удивлением воскликнула я.       – Что такое?       Я поджала губы.       – Брианна Эллен, бывшая Бичем, исключительно избирательна в новых знакомствах, а тебя она полюбила, как утка воду!       – Утка? – переспросила Бри, навострив ушки.       – Наверное, я должна слегка приревновать! – добавила я, шутливо пикируясь.       – Да? – спросил Джейми, явно тревожно глядя поверх рыжей кудрявой головки. – Ревнуешь?       – Утка!       – Нет, – ответила я со смехом, наклоняясь поцеловать его голое плечо. – Ни капельки. Это… Это абсолютно замечательно, Джейми.       Он просиял. Я тоже смотрела, как они тянутся друг к другу, словно магниты.       Для Джейми вполне естественно, предположила я, стремиться к контакту с ней, пристально на неё смотреть, пробовать и впитывать всё, что он может, о ней, но Бри слишком мала, чтобы понимать значение появления Джейми, – что её тянуло к нему?       Гены, какая-то общая характеристика их крови настраивала её на его волну? Или, может, попросту новизна? Я не принимала во внимание, что Брианна не видала вблизи взрослых мужчин. Конечно, она никогда не встречалась с Фрэнком. Все взрослые, с кем она регулярно взаимодействовала, были женщинами: миссис Бэрд, я и одна-две моих приятельницы-медсестры из госпиталя Мерси. Весь её опыт с мужским полом заключался в кратких взглядах на отца Джентри на мессе или на покупателей в супермаркете.       Да… Может быть, непривычность мужского лица… Но ни за что в жизни я бы не предположила такое. Давайте просто назовём это любовью. «Во всяком случае, она скоро придёт», – подумала я, ощутив укол радости.       – УТКА! – вновь сказала Бри, и по тону было ясно: она недовольна тем, что её участие в беседе игнорируется.       – Где утка, mo chridhe? – серьёзно спросил её Джейми.       – Пак!       Я засмеялась.       – Правильно, любовь моя: утки в парке.       Он поднялся на ноги с Брианной на руках и нежно покачивал её туда-сюда.       – Это нормально для девчушки её возраста – знать так много слов?       Я не удержалась от улыбки, услышав по голосу, что он готов лопнуть от гордости.       – О, я думаю, да. К полутора годам они обычно говорят достаточно много слов, а ей уже скоро год и восемь. Правда, складывать фразы она начала только что.       Джейми подарил дочери пленительную улыбку.       – Ну, ты уже достаточно видала «попу Па», умничка.       Мы все захихикали снова, и Бри начала играть в «ку-ку», прячась под подбородком у папы и появляясь через несколько секунд.       Джейми играл, не останавливаясь, он казался ошеломлённым каждый раз, как она появлялась снова, отчего Бри неудержимо хихикала и становилась красной, цвета их волос.       «Да, эти двое – не-разлей-вода», – подумала я, залитая такой радостью, что она выплёскивалась в потребности рассказывать ему обо всём.       – Её первое слово было «собака». Мы гуляли в Коммон-сквере, и золотистый ретривер подскочил и лизнул ей руку. Она заплакала и изо всех сил закричала: «СОБАКА!!» Вот как сейчас! Следующим словом было «НЕТ», когда мы пробовали на завтрак нарезанные бананы, а у неё не было, поэтому она…       Взглянув, я увидела, что лицо Джейми стало подчёркнуто неподвижным и бледным. Он сжал зубы и смотрел на комод, стараясь не глядеть на меня.       – Джейми? В чём же дело?       Встревоженная, я встала и подошла к нему. Он был так напряжён, что я ожидала, что он отвернётся, но вместо этого свободной рукой он сильно прижал меня к себе. Он молчал, но я чувствовала, как он с трудом сглатывает, видела, как под ресницами скапливаются слёзы.       «О… Джейми…»       Я обняла их обоих, гладя его по спине и смотря на него.       – Ты будешь здесь, когда она скажет остальное, Джейми. Все слова.       – Да, – прохрипел он через несколько секунд, и улыбка послышалась в его голосе. – Ага, и благословен Бог будет за это.       Я поцеловала его в щёку и услышала, как бурчит у него в животе.       – Хочешь есть?       – Умираю с голоду.       Теперь, когда я наблюдала за ним при свете дня, я увидела, что он худой. Хотя он был по-прежнему широкоплеч и могуч на вид, щёки его заметно запали, и мне было видно каждое ребро, – слабой тенью, но видно.       Я откашлялась и сморгнула влагу, застилавшую взгляд.       – Ну, я не искусная повариха, но наверняка смогу что-нибудь поджарить. Обычно утром мы едим фрукты с тостами, но тебе нужно нарастить мяса на кости, поэтому будешь есть бекон и масло, пока не полезет из ушей.       Он наклонился и в благодарность очень нежно поцеловал меня.       Идя по коридору к кухне, я услышала звук второго поцелуя.       – Я всегда буду здесь, m'annsachd [мой дом, гэльск.]. Обещаю.       Её тихая воркотня в ответ соответствовала нежному тону Джейми:       – Уууууутка попка.