***
Джейми резко дёрнул поводья Корнфлауэ и развернулся кругом, оба тяжело дышали, но были живы, словно следили за сценой с гребня холма. Он и Клэр часами ездили верхом вдоль деревянных жердей, окружавших Фернакр, наслаждаясь хорошим днём и небольшим пикником у тенистого ручья. Кроме прогулки, Клэр подарила ему пару подкованных кожаных сапог и широкополую шляпу, так что он выглядел, «как настоящий канзасский ков-бой!» Он в самом деле чувствовал себя кем-то таким: экзотическим и чуждым ему… И чудесным. Клэр вернулась четверть часа назад, она устала и хотела пить. Неудивительно: её лошадь не приняла её с такой же готовностью, как Корнфлауэ подчинилась Джейми. Фактически Клэр проделывала двойную работу, потому что ей приходилось постоянно перенаправлять капризное животное. Клэр была за то, чтобы Джейми ездил где хочет и сколько хочет. Он вначале собирался возразить и проводить её обратно к сараям, но когда деревянные ворота распахнулись перед открытым горным пастбищем, Клэр широко улыбнулась ему и – «Вперёд, Фрейзер!» – он отправился, подхваченный ветром, в океан травы… Он не мог даже выразить, до чего приятно было снова скакать верхом. Каждая мышца звенела от ощущения жизни благословенной болью интенсивной нагрузки. Впервые за многие годы его грудь расправилась и наполнилась воздухом. Последний раз он ехал верхом из Лаллиброха на Крейг-на-Дун, но в той скачке не было счастья. За несколько лет до неё – после тех, что похоронены в пещере, – было восстание, во время которого он носился на Донасе от сражения к сражению. Но когда он в последний раз катался ради удовольствия? Джейми честно не мог припомнить этого. Однако… езда приносила радость. Пуская лошадь изо всех сил, он чувствовал ветер в волосах, он скакал не догоняя кого-то, не убегая, не по необходимости – просто потому, что желал этого. Он чувствовал себя полностью обновлённым, не связывая это с болезнью или шоком от госпитализации. Свежий воздух и верховая езда исцеляли в Джейми что-то настолько глубинное, что он не мог выразить. Он чувствовал себя правильно. Он чувствовал себя… знаемым. Джейми наклонился и шепнул кобыле: «Что ты сказала, девочка? Мы с тобой перегоним вон ту стаю скворцов на противоположном конце пастбища?» Корнфлауэ фыркнула, мол, «Ты ещё сомневаешься, дурачок?» и вмиг полетела под горку, унося Джейми за горизонт.***
К тому времени, когда он вернулся к конюшне, Клэр уже почистила и поставила свою упрямую кобылу в денник. Не видя свою упрямую жену поблизости, Джейми повёл Корнфлауэ в прохладную тьму конюшни и начал снимать сбрую, отмахнувшись от паренька, торопящегося к ним с этой целью. Это была хорошо оборудованная конюшня с роскошной (на взгляд Джейми) отделкой, с полутора десятками денников, занятых лошадьми, по одну сторону и с большим крытым загоном – по другую. В загоне стояли двое мужчин: в одном Джейми узнал мужа Мэриэн, Тома. Клэр отметила, что они уже проходили мимо него утром, но, поскольку он был занят в то время, ей так и не удалось представить их друг другу. Очевидно, у Тома был очень беспокойный день, потому что он опять был занят: он, похоже, торговался относительно тёмно-бурого стригунка [годовалый жеребёнок], на котором скакал в загоне мужчина с песочными волосами. Этот последний одновременно громко кричал через плечо, энергично расхваливая многие достоинства и безупречную родословную животного. Что-то в этой сделке не устраивало Тома, потому что он вдруг поднял руки и потряс головой, огрызаясь: – Ради Бога, успокойтесь, О’Нейл, я понял: это хорошая лошадь. – Значит, мы решим… Том уже направлялся к воротам. – Позвольте мне пять минут перекурить и подумать, божежмой! Тряся головой и ворча себе под нос, Том направился к двери сарая, находящейся непосредственно рядом со стойлом, в котором Джейми чистил Корнфлауэ. Вздыхая непомерно тяжело, Том прислонился спиной к косяку, вытащил сигарету из коробочки, лежавшей у него в нагрудном кармане, и глубоко затянулся. Джейми дал человеку пару минут прийти в себя, снова посмотрел на тёмно-бурого конька и, приняв решение, громко заговорил: – Прошу прощения, но вам не захочется его покупать, мистер Харпер. Том вздрогнул и уронил сигарету. – О, хм… п-простите? Мы знакомы? Мужчина явно пришёл в замешательство, подумав, что не узнал знакомого. – Собственно, нет. Джеймс Фрейзер, сэр, – торопливо сказал Джейми, подавляя врождённый инстинкт поклониться и заменяя его сердечным наклоном головы. – Клэр Бичем – моя жена. По доброжелательной улыбке мужчины стало видно, что он понял. – Боже милостивый, конечно! Великий шотландец, вернувшийся из мёртвых! Он взволнованно приблизился и пожал руку Джейми. – Рад с вами познакомиться, от души! Корни хорошо обращалась с вами? – спросил он кивнув на кобылу. – Да, хорошо, – погладил Джейми её по носу. – У вас очень хорошее предприятие, мистер Харпер. – Пожалуйста, зовите меня Том. Оно видало лучшие дни, скажу я вам, – скривился он и другой двинул сигарету, которую он подобрал с земли. – Смехотворно маленькое предприятие, с небывало высоким уровнем спроса на катание и уроки. Некогда посрать спокойно, простите мой французский. Джейми улыбнулся и, предложив Тому звать себя по имени, сказал: – Если не рассердитесь на моё замечание, кажется, вы очень встревожены. Том безрадостно рассмеялся. – Встревожен и нуждаюсь в хорошей выпивке. – Мужчина внезапно нахмурился. – Что вы имели в виду, говоря, что я не захочу покупать? Он же породистый? Джейми кивнул. – Я не думаю, что вам поможет, если вы собираетесь позже использовать животное в разведении или в серьёзном спорте. Том приподнял брови. – Нет? Этот конь имеет рейтинг выше, чем мои... – Да, он славный паренёк, конечно, очень хорошо сложённый и с прекрасной шкурой и зубами, несомненно. – И…? – вопросительно произнёс Том, но посмотрел с нажимом, что убедило Джейми перейти к сути. Он закрыл денник Корнфлауэ и подошёл к ограде, где стоял с лошадью нетерпеливый блондин. – Позвольте?... – попросил его Джейми. Продавец нехотя передал коня Джейми и Тому. Джейми подошёл и легко запрыгнул в седло, сделав пару кругов умеренной рысью. Всё это время он тихо беседовал с животным по-гэльски. «О, ты славный парёнек, и, конечно, красивый. Не обращай внимания на то, что я буду говорить против тебя. Ты стОящее животное, несмотря ни на что, согласен?» Он снова остановился перед двумя мужчинами и махнул Тому, чтобы подошёл ближе. – Послушайте, как тяжело он дышит! Годовалый стригун не должен так хрипеть и задыхаться после короткой пробежки по загону. Держу пари, у него слабое сердце или какой-то подобный дефект, несмотря на прекрасное сложение. – Ну, прохиндей, – пробормотал Том, когда Джейми спешился, кивая и осматривая коня снова. – Я так измотан, что серьёзно ошибся, не заметив этого, но, думаю, вы, должно быть, правы! Продавец побагровел и будто хотел задушить Джейми голыми руками. Но он не торопился и опровергать его слова. Том и не нуждался в этом, самоуверенно повернувшись к продавцу: – Ну вы слышали, Фред? Возвращайтесь ко мне на следующей неделе с чем-нибудь получше, договорились? Том отвернулся от взбешённого О’Нейла и посмотрел на Джейми, будто крепко выпивши. – Можно вас попросить осмотреть остальной табун вместе со мной, Джейми? Если за последние недели я пропустил утомлённым глазом другие слабые звенья, мне бы хотелось знать об этом наперёд!***
– Скажи мне правду: ты запланировала это, Сассенах? – Ммм? – промычала она, отрывая взгляд от дороги. – Что запланировала? Поездку в конюшни? Конечно, да! Мы ведь не случайно оказались здесь! – Я не об этом. Ты договорилась с Томом, чтобы он пожалел меня и дал работу? Она выглядела откровенно рассерженной. – Нет! Джейми, нет, я клянусь! – воскликнула она, повернувшись, чтобы на мгновение взглянуть ему в глаза. – Я признаюсь, что в глубине души надеялась, что Фернакр и работа с лошадьми тебе могут понравиться, но не упоминала об этом Мэриэн, тем более Тому! Она внезапно одарила его сияющей улыбкой. – Это вполне подходит тебе, любимый! Том не преувеличивал, говоря о резкой нехватке персонала. За последние три недели у него уволились по семейным обстоятельствам два ключевых работника. Увидев воочию, как огромны были знания Джейми и его опыт работы с лошадьми, он предложил ему место… И, быстро посовещавшись с Клэр, которая светилась от новостей, Джейми согласился. – А тебе не стыдно будет рассказывать, что ты замужем за мальчиком из конюшни? – попытался он пошутить, но ему было действительно важно услышать успокаивающий ответ. – Ба, мальчик из конюшни! Мой муж – главный менеджер одного из самых популярных конных клубов Бостона! Это не фунт изюма, дорогой! Джейми засмеялся, растерявшись от странного выражения. – Но даже если бы ты и был мальчиком из конюшни, – сказала она с любовью, потянувшись и беря его за руку. – Я вышла за тебя в первый раз, думая, что ты и есть мальчик из конюшни и преступник, разве нет? Джейми стиснул её руку. – У тебя не было большого выбора, как я помню, – дразнился он. – Ха! – приподняла она бровь. – Поверь, если бы я в самом деле не хотела за тебя выходить, я бы не сделала ни шагу. – Ну, – сказал Джейми и, потянувшись, сжал её колено, – когда я почувствую себя подавленным здесь, в будущем, я всегда буду вспоминать, как ты предпочла брак со мной заключению в тюрьму. Это льстит моему мужскому самолюбию. Она закатила глаза и довольно фыркнула. – Но правда, любимый, ты в восторге от этого? – спросила она минутой позже. – Я не хочу вызывать у тебя чувства сильнее, чем они есть, но… – Ага. Правда. Я очень рад, любимая. Он действительно был рад. Работа такого рода (помочь Тому проконтролировать в Фернакре уход за лошадьми и закупку новых товаров) была точно такая честная, простая и мирная, которую они с Клэр обсуждали в первое утро своего медового месяца. Он был уверен, что сможет и насладиться работой, и гордиться ею, и если это помогло бы ещё поддержать его семью, – то такая работа была бы подарком небес! В довершение всех этих размышлений он почувствовал прилив истинной радости, подумав, что через несколько лет сможет в Фернакре учить ездить верхом свою драгоценную Брианну. Больше того, он мечтал, что, может быть, они будут вместе проводить вечера, как только она вырастет и перестанет нуждаться в постоянном контроле. Только подумать – будут проходить годы, и его рыжая дочка будет подрастать сильной и способной, вместе с ним на свежем воздухе, в его мире. – Да, – повторил он, и глубокое чувство сжало ему горло. – Это… более чем прекрасно! – Отлично! – воскликнула Клэр, не потрудившись сдержать восторг. Спустя несколько минут она странно хмыкнула: ей пришла в голову какая-то мысль. – Ты знаешь, что это значит? – Что «это»? Она подвела вэн – АВТО – к дорожному знаку остановки и повернулась к Джейми с озорным блеском плохо скрываемого (и довольно мстительного) ликования в глазах цвета виски. – Это значит, что тебе, любовь моя, придётся научиться ВОДИТЬ МАШИНУ! Примечания автора: Песня: Goodnight Irene (The Weavers)