Хочу тонуть в тебе

      Август 1950       – Ладно, ЛАДНО! – притворяясь уставшей, сказала я цветам, когда выпалывала чересчур неподатливый кустик сорняков, – сейчас вы будете расти свободно и легко.       Я пришла домой с работы пару часов назад и воспользовалась возможностью поухаживать за цветами перед домом. Честно сказать, я всегда отдавала приоритет лечебным травам в заднем садике перед декоративными цветами, однако летнее солнце вконец сожгло и задушило бальзамин, так что даже я не смогла не обратить на него внимания.       – Потерпите, чёрт вас возьми! – выговаривала я цветам, насыпая свежую землю вокруг них.       – Маааа-ма, – раздалось справа от меня насмешливое хихиканье.       – Ха, ты тоже разговариваешь, девчуля, – сказала я, присаживаясь на корточки и в шутливом негодовании уткнув руки в боки (в перчатках). – Ты всё время говоришь с неодушевлёнными предметами. Бьюсь об заклад, гораздо больше, чем мама.       Она «помогала» мне в саду и раньше, – то есть пачкалась как можно сильнее. Брианна прикрыла рот ладошками, сдерживая хихиканье, со счастливым видом выпустила череду булькающих слогов и с налёту опрокинулась на мои руки. Я поймала её, прижала к груди и покрыла поцелуями. От нас обеих пахло потом и землёй.       – Боже мой, Бри! Ещё бы чуть-чуть грязи на тебе – и я бы могла посадить тебя в землю!       – Грязь не сало, потёр – и отстало! – задорно воскликнула Пенелопа, читавшая на крыльце любовный роман и наблюдавшая за Бри. – Детям полезно поразгребать песок.       – Ебать! – восторженно провозгласила Брианна.       – Нет, нет, милая, – засмеялась я. – Не говори так. Это плохое слово. Скажи: «р-раз-грр-ребать».       – ЕБАТЬ! – согласилась она, высвобождаясь из моих объятий, и радостно пошлёпала назад к клумбе.       – О, ладно, – ласково сказала Пенелопа. – Я думаю, она ещё и другие ругательства узнает.       – Недостатка в них она испытывать не будет, черпая в двух языках трёх национальностей, – согласилась я.       Без нескольких минут шесть все мы втроём подняли головы, услышав звук приближающегося мотора. Я преувеличенно драматически вздохнула специально для Брианны.       – Кто бы это мог приехать?!       Она застыла на лету (в процессе набивания землёй карманов комбинезона, готового вот-вот лопнуть), округлила ротик в комичном «О», подняла брови до отказа и прошептала:       – Эт-Па?       Я с улыбкой кивнула, и она запрыгала на обеих ногах и хотела броситься сломя голову к подъезжавшему жёлтому грузовичку Хэнка.       – Оййй, нет, малышка! – засмеялась я, хватая её поперёк туловища и отрывая от земли. Она радостно закудахтала от внезапного движения, заорала «Па!» в сторону открывшейся водительской двери.       – Нет, это не папа, маленькая, это мистер Хэнк!       Но, посмотрев, я увидела, что она, действительно, была права. Джеймс Александр Малкольм Маккензи Фрейзер вылезал, – крутой, чёрт возьми, как я и хотела, – с водительского сидения.       – Джейми! – пронзительно вскричала я с опозданием. – Ты был ЗА РУЛЁМ?       – О, да, – постарался он ответить небрежно, отчего я весело фыркнула.       Я видела, как приподнялся в гордой улыбке уголок рта, когда он взял Брианну у меня из рук.       – Хэнк показывал мне, как это делается. По несколько минут в день в Фернакре, знаешь?       – Ему понадобилась пара дней, чтобы научиться по-настоящему, – сказал, улыбаясь, Хэнк, который вылез с пассажирского сидения и обошёл машину вокруг, выглядя почти так же гордо, как и Джейми. – Эти иностранные модели, на которых он учился за океаном, чертовски разнятся от наших тварей: поначалу Джейми едва мог отличить педали от руля!       Мы с Джейми незаметно обменялись улыбками. Действительно, его твари были чертовски другими, а конкретно – лошадьми.       – Но он быстро усвоил, – продолжал Хэнк, приподнимая кепку перед Пенелопой, которая подошла, чтобы присоединиться к поздравлениям, – и сегодня я швырнул ему ключи и сказал: «Вези нас домой, с почином тебя!» Ни разу не врезался ни во что, не проехал на красный свет!       – Видя, как вы позеленели по дороге на мыс Код, – сказала Пенелопа, – я бы подумала, что вы никогда больше не сядете в автомобиль!       – Послушайте, вот странно! – сказал Джейми, устраивая Бри на руках поудобнее, потому что она дёргала его за уши. – Меня, кажется, не тошнило за рулём.       – Ну, чёрт меня возьми, – сказала я, складывая руки у груди. – Думаешь, то же самое можно применить и к лодкам? – Я дразнилась. – Капитан Фрейзер?       – Конечно, можно, – ответил он, склоняясь ко мне с улыбкой и приподняв бровь, – но я раньше помру, чем проверю теорию по своей охоте.       Он наклонился и поцеловал меня.       – Я откровенно очень впечатлена, Джейми, – сказала я.       – Я читал об этом: хотел тебя удивить. Хэнк сказал, что мне надо ещё учиться, чтобы пройти письменный экзамен, но…       – Я горжусь тобой, милый!       Он улыбнулся.       – Спасибо тебе, Сассенах, – сказал он с нежностью, говорящей о столь глубоком чувстве, что я чуть не расплакалась от счастья.       Через несколько минут, когда Хэнк вернулся в свой грузовик («Увидимся завтра, дебютант!») и выехал на дорогу, Пенелопа пошла в дом, чтобы умыть Брианну, а Джейми пошёл за мной в боковой садик, якобы помочь с вёдрами для полива. Однако, не успела я нагнуться к крану, он твёрдо положил руку мне на бедро и прижал меня к неровному кирпичу стены, отклоняя мою голову назад и целуя с такой силой, что я уронила ведро.       Гораздо позже, отступая с тяжёлым дыханием, он хрипло сказал:       – Ты так прелестна, моя каштановолоска!       – Вся в грязи?       Он, улыбнувшись, коснулся моей щеки.       – Ты забыла… Ты была вся в грязи, когда я встретил тебя впервые, и это не помешало мне положить на тебя глаз. На самом деле, если бы соседи не были так близко, – прошептал он, склоняясь и прикусывая нежную кожу у меня на шее, – я бы хотел овладеть тобой прямо здесь, в траве.       Несмотря на жару, я поёжилась.       – Правда, что ли? – переспросила я, пробегая пальцами по его широкой спине.       От него пахло почти так, как в нашу первую встречу, – потом и лошадьми, и это отнюдь не умаляло моего возбуждения.       – Ага… Нет ничего ароматнее вереска или травы, – тихо сказал он, пробираясь вниз, к моей груди, – но, Боже, – выдохнул он, – видеть тебя голой, под солнцем, всю в окружении зелени.       Он выпрямился и тщательно меня поцеловал, скользя одной рукой вниз, чтобы схватить меня за задницу, и так рыча из глубины горла, что по всему моему телу забегали мурашки.       – Ну, тогда, – задыхаясь, сказала я, – как только тебе захочется со мной на пикник, – улыбнулась я, – мы можем с тобой подъехать на машине к хорошенькой травяной полянке… И я буду в полном твоём распоряжении.