Хочу тонуть в тебе

      Глава 40 — арт.       Глава 41. Возлюбленные души       Прямо перед Рождеством, 1950 год       Ночью начался снегопад, но Клэр была горячая, как уголёк, под одеялами и даже жарче — между ног. Она отработала утром, в первую смену, но её сонный зевок, когда Джейми притронулся к ней, был нетерпеливым и требовательным. Беременность длилась уже восемь недель, и по утрам токсикоз мучил её всё меньше, поэтому она отозвалась на его касание гораздо охотнее, чем несколько дней назад. Во время беременности он давал ей столько, сколько нужно ей, потому что знал: вынашивание ребёнка — дело капризное.       Но, Боже, он любил «погорячее».       Он отодвинул в сторону одеяла и начал покрывать поцелуями её (да, заметно округлившийся) живот, когда…       — Паааа!       Клэр застонала от желания и от раздражения.       — Спи, — попросила она через закрытую дверь и нажала мужу на макушку, заставляя лечь обратно.       Джейми был рад повиноваться. Он любил развлекать Брианну, но должен мужчина позаботиться о жене, в конце-то концов?       — Папуууууль! — раздалось теперь пронзительнее, с небольшим подвыванием.       — Подумать только, — произнёс он в нежную кожу бедра Клэр, — скоро их будет ДВОЕ.       Проклятие Клэр по поводу чертовски несвоевременных маленьких негодников было прервано очередным «Паааа-пуууль!», уже с рыданием, которое растопило его сердце.       Он вздохнул и прилёг щекой на бедро жены. Клэр тоже вздохнула, но расслабилась и страстно пробежала пальцами по его волосам, молча позволяя и понимая.       Он поцеловал её живот, бедро и крошечную манящую складку между её бёдер.       — Позже?       — Издеваешься? — рассмеялась она, зевая и подталкивая его, куда шёл.       Он надевал свою ночную рубашку, так что не расслышал, что она сказала, когда он уже был у двери.       — Я только сказала: ты замечательный отец, Джейми!

***

      Брианна была не в кровати — она стояла около двери в затемнённой детской. Джейми присел на корточки и потрепал её по щеке.       — Ну, что, милая?       — Па, я боюсь, — прошептала она, пытаясь обнять его за шею.       Он обнял её, но не поднял на руки.       — Чего ты испугалась, дочка?       Она вцепилась в него, хныча, чуть не плача.       — Этой кавати для бойших девочек!       Джейми пришлось сжать губы и крепче обнять дочь, чтобы она не увидела, что он смеётся.       С Брианниной «кроватью для больших девочек» пришлось много повозиться. Её колыбелька с высокими бортами всё ещё оставалась в комнате, отодвинутая в сторону в ожидании нового малыша.       Клэр сказала, что они сделают в собственной спальне уголок, где ребёнок будет спать сначала, пока не подрастёт настолько, чтобы оставаться на ночь в одной комнате с Бри.       Они немного побеседовали о том, что их растущая семья будет нуждаться в более просторном доме. Их дома хватало для троих, но в нём было всего две спальни, ванная комната, кухня и гостиная, не считая коридоров. Да, ещё одна комната была бы полезна, как место, где можно перепеленать или покормить ребёнка. А сейчас Джейми предчувствовал, что много ночных часов они проведут в гостиной.       Наконец, они всё же решили, что, поскольку, скорее всего, будут вынуждены снова переехать, когда Клэр поступит в медицинскую школу, сейчас лучше всего было обойтись неидеальными спальными местами. Новая кровать Брианны была первым шагом этих перемен, — и ничего не получалось, подобно тому как разжигать камин мокрой щепой.       Джейми ласково погладил дочку по спине.       — Не нужно её бояться, лапка, — уговаривал он. — Вспомни, как ты была рада получить новую кровать!       — Всё равно боюсь, — настаивала она, насторожённо оглядываясь через плечо.       — Давай, милая.       Он взял её на руки и подошёл к кровати.       Она вывернулась и попыталась сбежать.       — Chan eil! Не… Нет! Не хочу!       Бедняжка не знала, на каком языке удастся переубедить папу.       После долгих уговоров и нежных уверений он уложил её под одеяла. Однако в её огромных синих глазах всё ещё блестели слёзы, и Бри жалостно попросила:       — Мона спать с тобой и мамой?       «Младший Фрейзер задаст нам жару, если до сих пор мы не можем справиться с двухлеткой!»       — А если я вместо этого немного побуду здесь с тобой?       — Ладно! — с жаром сказала она и отодвинулась к стене, чтобы дать ему пространство. — Нет, папуль, ПОД-одьялом.       Улыбнувшись, Джейми послушался и улёгся… ПОД одеяло.       Она повернулась на бочок, лицом к нему, в восторге от такого отношения.       — Почитай мне книжку, папуль?       — Нет, дочка, давай без света, а то мы долго не уснём. Но, может, я тебе расскажу историю?       Она восторженно пискнула: «Ииии!»       — О ком ты хочешь послушать сегодня? Хочешь о бабушке Эллен?       — Ктой-то? — тут же по привычке спросила она.       Он рассмеялся, смотря на неё, устроившуюся у него под боком.       — Ты прекрасно знаешь, кто это.       В лунном полумраке ему была видна улыбка дочери. Ей нравилось, когда отец начинает с самого начала.       — Бабушка Эллен — мать твоего папы, и много лет назад я был её маленьким ребёнком, немного старше тебя.       Она захихикала над этим престранным представлением. Джейми немного подумал, какую же историю выбрать.       — Я был самым младшим из детей, и ты можешь подумать, что это должно означать, что я требовал наибольшего внимания, но дядя Уильям и тётя Дженни любили ссориться и попадать в неприятности, а бабуля Эллен всегда, казалось, слышала, как они это делали. Но однажды, как я помню, мама сложила вещи в мешок, взяла меня на руки и сказала: «Давай, маленький Джейми, отправимся в путешествие?»       — Чтой-то?       — Путешествие? Это значит… Дальняя прогулка через горы.       — А МЫ можем пойти в путешестие?       — Конечно, можем. Но не сегодня, ладно?       — О, ага, — согласилась она в столь явной шотландской манере, что Джейми почувствовал тоску по родине и захотел, чтобы и она познакомилась с этой родиной.       Он прочистил горло.       — Как-то моя мама повела меня всё дальше, дальше, дальше от нашего дома, и мы срывали плоды и ели их с хлебом и сыром, которые она взяла с собой.       — Люблю сый! — жадно пропищала Бри по-гэльски, и только в этот момент Джейми понял, что перешёл на свой родной язык.       — И я, солнышко, — ответил он, с удовольствием говоря со своим ребёнком на одном языке.       Беседы по-гэльски всё ещё вызывали у неё бурный восторг, и ради того, чтобы все они поспали, Джейми пересказал окончание истории по-английски. Он медленно, монотонно гладил её спинку ласковыми движениями — обычный способ усыпить Бри.       — Если не ошибаюсь, мы говорили о Дженни и Вилли… — Он остановился, поражённый живостью воспоминаний о том времени, когда ему самому было всего четыре года. — Я спросил у мамы, нельзя ли мне получить маленького братика, чтобы с ним играть.       — Брам-тик, — мечтательно повторила Брианна, будто никогда не слыхала этого слова.       — Или сестричку, я не особо привередничал, просто желая получить кого-нибудь маленького в собственное распоряжение, потому что Дженни и Вилли уже образовали свою пару. Но мама сказала: «Да, может быть, когда-нибудь, милый», но опечалилась, что я больше не буду её младшеньким, и что…       — А нам мона, па?       — Да, девочка, когда придёт весна и на улице станет тепло, мы отправимся в путешествие, обещ…       — Нееее, ебёёёёнак, папуль!       — О, ну…       На это Джейми напросился сам… Он секунду поразмышлял, не сказать ли ей… Колыбель стояла прямо в комнате, но он знал, что Клэр хотелось бы поделиться новостями вместе с ним. Через месяц или около того, после Нового года.       Он надеялся, что Эллен Фрейзер улыбнулась бы, слыша, как он говорит собственному ребёнку, её тёзке: «Может быть, когда-нибудь, милая».       — Нет, а сейчас?       — Нет, — засмеялся он. — Не сейчас.       Она решительно кивнула.       — Я сейчас найду его.       — О, да? А где, по-твоему, можно найти братика или сестрёнку, лапка?       — На ынке, — как само собой разумеющееся, сообщила она.       — Ну, ты должна знать, что только мамам и папам можно там получать детей. Просто наберись терпения, ладно?       Она драматически вздохнула.       — А как закончилось путешествие с бабулей Эллен, ты хочешь услышать?       — О, да! — воскликнула она, но широко зевнула, начиная укладываться поудобнее.       — Хорошо, тогда… Ну, я, наверное, уснул у мамы на руках, потому что, когда проснулся, солнце уже начинало садиться, и она прошептала мне на ухо, чтобы я посмотрел. Высоко в небе летела самая большая стая птиц, какую я только видел!       Бри с каждой секундой погружалась в сон, и её «О!» было поглощено следующим зевком.       — Я не знаю, что это были за птицы, но они, опустившись, осветились на солнце всеми цветами радуги. А одна птица, на отдалении от остальных, заблудилась. Она кружила рядом, будто не видела других, и я подумал, конечно, что она испугалась, что осталась одна…       Глаза Брианны закрылись.       — …Но затем целая огромная часть стаи отделилась и полетела назад, окружая малышку… — Джейми осторожно перевернулся на спину, чтобы выбраться из-под одеяла. — …и все они полетели вместе, чтобы присоединиться к остальным.       Он был готов встать и выйти на цыпочках, когда Бри сонно зевнула и вцепилась ему в грудь. Он открыл рот, чтобы сказать ей «нет», но потом закрыл его и снова натянул одеяло на них обоих.       — И моя мама сказала: «Видишь все эти возлюбленные души, Джейми? Как они счастливы вместе!»       Он чувствовал, как замедляется дыхание Брианны, приобретая устойчивый сонный ритм. Он не убрал руку с затылка дочери.       — «Душам нужно, чтобы их семьи не забывали о них, о родных и о найденных на жизненном пути, — сказала моя мама, — и поэтому они всегда найдут друг друга, неважно как».       И в жизни, отмеченной большой трагедией, всегда было радостно знать это.