***
Январь 1951 года Он находился на пляже. Да, какой бы нелепостью это ни казалось. И лежал на спине. Голышом. И не нужно было открывать глаза, чтобы убедиться в этом. Ветер пронизывал его, ледяной и резкий сам по себе, и осыпал песком его тело. Он не мог двинуть ни рукой ни ногой: какая-то сила пригвоздила его к холодящему песку, и быстро приближался прилив. В шоке он обхватил себя руками, потому что ледяная стена…***
Но вода, обдавшая его ноги, оказалась тёплой, и он застонал от облегчения и удовольствия. Она не только по контрасту с холодным воздухом казалась тёплой: каждая новая порция воды был такой же горячей и успокаивающей, как вода в ванне, и словно просачивалась прямо ему в кости. Волны прибывали быстрее и выше, обрушиваясь на него сверху… … а затем возвращались и уходили… …и на него… и назад… …каждая погружала его глубже и глубже в песок… …чередование жара, и холода, и блаженного тепла снова, по всему его телу, снова, и снова, и снова… …и Джейми медленно вынырнул на поверхность, обнаружив, что ледяной пляж — это его постель… …а дымящиеся волны жары — рот Клэр у него между ног. Её рука ползла вверх, дразня чувствительную кожу вокруг сосков, и он застонал для неё, раздвигая ноги шире, и она тут же ответила на этот его вопрос, затягивая его глубже, глубже в рот. Его голова безвольно лежала на подушке, но он хотел её, тёмные тени её волос, посеребрённых луной, двигались вперёд, словно морской прибой, медленно, ритмично и уверенно. Он позвал её по имени, хотя беспомощный язык еле двигался, не в пример тому, что своим язычком вытворяла она. Вдруг её рука опять скользнула вниз, и он зажал в кулаки её волосы, выгнул спину и заставил стонать сильнее, так как протолкнулся в неё глубже. Свет сверкнул у него перед глазами, когда он двигался в тандеме с ней. Кожа её головы была горячей, она торопилась, повинуясь его требовательным рукам. Боже, она могла иметь его прямо тогда, но он ещё не был готов уступить. — Иди сюда, — зарычал он, подтягивая её кверху. Она двинулась, повинуясь. Ему был виден отблеск её гладких сильных бёдер, когда она подвинулась к нему и балансировала поверх… — Нет, — прошептал он, — иди сюда. — Я… Что? Для устойчивости она положила ладонь ему на живот. — Где ты хочешь… Он скользнул вниз и подтянул её выше, так что она практически лежала у него на груди. Слабое, хриплое «о!» звучало дивным сюрпризом. — О, да, — прошептал он в ответ. — Ты никогда не делал из этой позиции, — ошеломлённо сказала она. — Я подозреваю, — пробормотал он, обхватив руками её ноги и прижав её к своим губам, — что вскоре буду извиняться… за столь прискорбную оплошность… Тёмное и голодное волнение почудилось ему в том, как она взглянула на него, опустившись по другую сторону от его головы. Он ответил ей, также мрачно просияв, когда сел, как уж смог, медленно целуя любимое возвышение её живота… слыша тихие требовательные хриплые звуки… медленно… Желание заставляло её стонать всерьёз, когда он спускался губами ниже… ниже… Она внезапно зашипела, и, как обычно, он положил голову обратно на подушку, улыбаясь ей. Одно из её бёдер оказалось против его щеки, и ему было видно, как оно дрожит. Он целовал его, медленно поднимаясь наверх, и ему было видно её лицо прямо над изгибом её живота, и, когда его язык встретил её тёплую плоть, звук, который она издала… Он водил руками вверх-вниз по её бёдрам, попке, словно работал, торжествуя на каждом вздохе, каждом замирании её ног, на том, как она взяла в руки его голову, как поднималась и опускалась, отзываясь на его прикосновения. Боже, ей, должно быть, нравится этот новый способ, потому что не прошло и минуты, как… — Дже… о Боже… — застонала она, глубоко и ускоренно дыша, а её ноги напряглись, и она поднялась высоко на коленях, будто желая убежать. В новой или в старой позиции, он знал, как действует её тело, и знал это, как только притянул её, уложив на себя… Шквал её оргазма сшиб всё вокруг Джейми, словно удовольствием Клэр наполнилось его тело, а её нужда и удовлетворение заводили его, и он прочувствовал их — то, как он НУЖДАЛСЯ в них, — до глубины души, до такой степени, как он знал своё собственное имя. Он крепко обхватил её бёдра, и, когда она вздрогнула со вздохом, он почувствовал, что умрёт от счастья там, на том ледяном пляже, если этот морской дух тоже будет осуждён вместе с ним. — Ага, — пробормотал он спустя время, не в столь причудливом настроении, когда она откинулась на спинку кровати, возвышаясь над ним, и он ласкал её живот, — я смиренно прошу прощения, что никогда не думал об этом раньше. — Я… тебя полностью… прощаю. Повторное содрогание сотрясло её тело, и она выдохнула, посмеиваясь. — Иисус чёртов грёбаный Христос… — Мммм, если ты богохульствуешь, тебе, должно, быть хорошо, — промурлыкал он, дразня её пальцами. — Попробуем ещё раз? — О, это непременно надо добавить в программу. Она дышала тяжело, напряжение её отпустило, и она отползала от него, затем ВСКРИКНУЛА, когда он крепко зажал её голени и снова нырнул внутрь. — Джейми!.. Я не имела в виду: немедля, — посмеиваясь, зашептала она и бешено извивалась, отчего он только сильнее напрягался между её ног. Она почувствовала это, и шёпот перешёл в стон. Джейми ощущал, как она прикрывала рукой свой живот и выгибала спину в неумолимой волне ощущений. — Джейми… Джейми, нет, нет… Джейми, больше не надо… Я… Он отпрянул, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ты правда хочешь, чтобы я остановился? Она взглянула на него… Испустила глубокий, прерывистый вздох, перешедший в дьявольскую ухмылку. Она опустила руки, чтобы удержать его голову на месте, и подвинулась вперёд на коленях, чтобы… — Даже не думай.