Хочу тонуть в тебе

      22 июля 1951 года       «Теперь иди, мужик: ты был чёртовым лэрдом Брох-Туарах. Не так давно ты был способен на всё, начиная с того, что голыми руками повергал врагов на поле битвы, и заканчивая интригами при королевских дворах Европы. А совсем недавно ты умудрился овладеть навыками вождения автомобиля, разве нет? Ради любви Святой Невесты, ты совершенно точно можешь заставить себя дойти до лифта».       Джейми действительно заставил себя пройтись в более или менее достойном темпе, но ничто не помешало вылететь глупой ухмылке: здесь была Бри.       Джейми не видел её всего один день, но, Господи, казалось, будто прошла вечность. Не раз за это время он обнаруживал, что беспокоится за дочь. Молниеносно пронеслось время между разговором с Брианной под дубом и минутой, когда он доверил её Харперам, прежде чем с чистой совестью прыгнуть в машину и помчаться к Клэр. Он едва мог вспомнить, на чём они с дочерью остановились в выяснении отношений. Беспокоится ли оставленная им девочка, что он всё ещё зол за её стремление везде залезать?       Он пошёл быстрее. Мэриен (и потом Пенелопа) успокаивали его по телефону, что Брианна чувствует себя прекрасно: ни истерик, ни слёз. Но он всё же едва мог дождаться, когда дочка опять окажется в его объятиях. Потому что, целиком и полностью захваченный переживаниями из-за рождения Иэна, держа малыша на руках, Джейми ещё острее чувствовал отсутствие Бри; в самых печёнках росла боль, становясь заметнее с каждой минутой. Ему было нужно, чтобы оба его ребёнка были с ним вместе, он хотел целовать и обнимать их, видеть двоих одновременно. «Боже, — возникла ошеломительная, радостная мысль, когда он ускорил шаги за последним поворотом, — ты отец двоих детей, Фрейзер…»       Миссис Бэрд как раз вышла из лифта, держа Бри за руку, и Джейми мог бы лопнуть от счастья при виде этого зрелища, но в ту же минуту его дочь увидела его и первая разразилась слезами.       Он в два счёта преодолел расстояние до них и подхватил Бри на руки, крепко прижимая её к груди; от любви и беспокойства его охватила ужасная паника.       — Бри, дочка!       Она сразу обхватила его руками за шею, и он почувствовал, как всё её тельце дрожит от рыданий, а она произносит что-то похожее на «Па».       — Я здесь, — он положил руку ей на голову. — Шшш, не мучай себя, девочка, всё хорошо… Что случилось, милая? — спрашивал он, чередуя английские, шотландские и гэльские слова.       Пенелопа была, по-видимому, так же ошарашена, как и он.       — Боже мой! Где это… Она была спокойна всё утро, но я не знала, что было… О, ну, ну, милая, — заворковала она, подходя поближе и поглаживая спинку Брианны. — Скажи нам, что случилось, малышка?       Даже несмотря на безутешно плачущего карапуза на плече, Джейми преисполнился нежности и благодарности к этой чудесной женщине. Он и Клэр в самом деле не могли бы ездить на работу и жить так, как они хотят, если бы не бесконечная преданность Пенелопы, — так же будет и впредь, когда на её попечении окажутся два малыша. К её чести, она не была холодной, жестокой гувернанткой, о каких пишут в книгах, — «бабуля Бэрд» стала практически членом семьи. Джейми удалось наклониться, поцеловать её в щёку и выразить хотя бы часть глубокой благодарности в словах, заглушая слёзы Бри. Он искренне надеялся, что им никогда не придётся узнать, что бы они делали без Пенелопы Бэрд.       — О, если мне можно выразить своё мнение, то не придётся, — пообещала она, гладя Бри по дрожащей спинке, и немного стеснительно добавила. — Мне неудобно убегать и оставлять вас, не узнав, что её беспокоит, но…       — Но вы должны познакомиться с внучком, — с улыбкой перебил он, и на миг выражение её милого морщинистого лица озадачило Джейми: как ему удастся справиться с двумя расстроенными дамами, рыдающими у него на плече одновременно.       Однако, когда сияющая Пенелопа прошла по коридору к Клэр и Иэну, с ним оставалась только Бри, только его самозабвенно плачущая дочка.       — Ну, всё нормально, — прошептал он по-гэльски.       Он нашёл пустой стул в тихом уголке коридора и устроился на нём. «Конечно, — думал он, — Бри просто с непривычки расстроена разлукой; мы, наконец, в сборе, дочке полегче, и успокоить её станет довольно просто».       — Всё в порядке, миленькая… Поплачь, если хочешь… Всё нормально, сердце моё…       Он закрыл глаза и крепко прижал её, комок в горле породил такое чувство, будто Джейми тоже сейчас в любой момент заплачет. Она казалась такой большой в его объятиях, такой крепенькой и полной жизненной энергией. Ему хотелось вечно обнимать её и чтобы она не росла, всегда оставаясь его малышкой.       — Я люблю тебя, Брианна Эллен, — прошептал он, обнаружив, что только так он может справиться с эмоциями.       Ответные слова Брианны заставили Джейми широко раскрыть глаза и выпрямиться, это произошло так внезапно, что Бри отделилась от его шеи и должна была откинуться назад.       — Что ты сказала?       Её личико было красным и влажным, опухшим от слёз, выражение его точно соответствовало её голосу, жалкому и откровенно разбитому. Она повторяла:       — …Любишь Малекиин боше… миня?       — НЕТ, — с жаром поклялся он.       Увидев, как она вздрогнула, усилием воли он заговорил тише.       — Это абсолютно не так, Брианна.       — Но…       Она тёрла глазки кулачками, икая и всё ещё рыдая.       — Но им… они…       — Бри.       Джейми удалось заставить дочь снова поглядеть ему в глаза, и он удивлялся, одновременно тревожась, как же выдерживает это её сердечко.       — Отчего ты так подумала?       — Я не ХОЧУ так думать, — завыла она. — Люди говоят… говойили…       — Какие люди? Кто, девочка? — настаивал он.       — Мэиин, и мистя Том, и люди.       — Да?.. И что они тебе сказали?       — Что…       Глаза Брианны снова налились слезами, и она задохнулась, глотая слова.       — …ты так яд, что у тебя есть ебёнак, наконец мальчик, и… и…       Она снова безвольно обвилась вокруг его шеи.       — …И… мне… стало… гусно…       — О, моя любимая, лапонька…       Джейми как можно ближе привлёк к себе дочь и снова и снова целовал её; тёплая голова Бри давила на его щёку. Если Мэриен или Том и вправду комментировали в этом духе, он знал, что это была только легкомысленная шутка, к сожалению неверно истолкованная.       Тем не менее, что бы это ни было, ощущение окончательности, очевидно, прочно засело в сердце Бри, потому что эмоции за этим словом были глубоки и истинны.       — Люди ничего такого не имели в виду, Бри, — объяснял он. — Просто народ болтает иногда, да? Всякую чушь о том, что папы больше любят сыновей, а мамы — дочек.       — Это… это…       Он услышал, как она засопела с робкой надеждой.       — Это… чушь?       Он не знал, смеяться ему или плакать.       — Да, конечно. Дочка, я люблю твоего младшего братика всем сердцем, но ни за что на свете я не буду любить тебя меньше!       Брианна закашлялась и вздохнула, а Джейми решил, что, может быть, будет полезен юмор.       — На самом деле мы с мамой постоянно спорим, кто из нас любит тебя больше всего.       Брианна оживилась и просияла, с сомнением посмотрев на него из-под влажных ресниц. Дрожащими губами она спросила:       — И кто… больше?       — Мы оба.       — Но КТО?       — Мама И Па.       Не ухмыльнуться было Брианне трудно, хотя она доблестно попыталась остаться бесстрастной.       Джейми ковал железо, пока горячо.       — И давай посмотрим: маленький Иэн будет… Ну… Ты умеешь держать секреты?       — Да! — прошептала она, внезапно раскрывая глаза широко. — Я дейжу!       — Только между нами, поняла?.. — доверительно зашептал Джейми. — Твой младший брат должен очень, ОЧЕНЬ много работать, чтобы произвести впечатление, потому что его сестра уже лучшая!       — Сисс-та — это Я?       — Да, ты.       Брианна хихикнула, хотя затаившаяся слеза ещё скользнула по щеке девочки. Джейми вытер слезу пальцем и поцеловал след от неё, снова посерьёзнев.       — Честное слово, Бри: независимо от того, как сильно мы любим Иэна, мы с мамой никогда не сможем любить тебя меньше. Это вообще невозможно, слышишь?       Она напоследок глубоко вздохнула, и жизнерадостность вернулась в её глаза.       — Ага, ладно.       — Ага, ладно, в самом деле.       Джейми поцеловал Брианну, сердце отца переполняли чувства.       — Тогда пошли познакомимся с твоим братиком, лапка? Он спрашивал о тебе…       Она улыбнулась, очаровывая его своей искренней радостью и волнением, и улыбка дочери успокоила его, в чём он так нуждался.