Хочу тонуть в тебе

      Март 1952 года       Поистине что-то ненормальное заключается в той сверхъестественной силе, которая является в образе твоих детей. В тот момент, когда пытаешься немного разнообразить рутину, пригласить друзей на ужин, быть просто немного спонтанной, всё в мгновение ока летит к чертям.       Увидев в конце смены Мэриен, я, не подумав, просто так пригласила её на ужин. Она с готовностью согласилась, сказав, что они с Томом приедут через несколько часов, — так и порешили. Возвращаясь на автобусе домой, я мысленно составляла меню и думала, что приготовить ужин будет сравнительно просто.       Однако из-за пробок автобус сильно опаздывал, и я вошла в дом в последний момент. Пенелопа жутко извинялась, но должна была сразу же уйти, как только я переступила порог. Я даже не додумалась позвонить ей заранее и попросить сходить на рынок, поэтому мне пришлось засовывать детей в машину и таскать их по рынку, вспоминая, что мне нужно для приготовления блюд; извиняться перед другими покупателями за свой мяукающий выводок, потому что оба ребёнка вели себя не лучшим образом (у Иэна резался зуб, и он посчитал нужным оповестить об этом весь мир); оправдываться перед продавцом, когда Бри умудрилась рассыпать гигантскую пирамиду из апельсинов; везти ходячие кошмарики обратно в дом вместе с продуктами; выгружать детей и пакеты из машины под ледяным дождем, имевшим наглость начаться по дороге; укладывать Иэна спать; начать готовку по рецепту; усадить Бри в гостиной с книжкой-раскраской; приветствовать Джейми, когда он вернулся домой из Фернакра; оценить его планы на вечер и просить (умолять) о помощи в уборке; почувствовав запах гари, кинуться обратно на кухню; попытаться отчистить сгоревшее луковое месиво от плиты…       …И тут на кухне появилась ревущая Бри с глазами нараспашку.       — Что стряслось? — спросила я, быстро оглядев её, чтобы удостовериться, что она не поранилась в довершение всех сегодняшних неприятностей.       Вернее сказать, она выла подобным образом почти весь последний час, поэтому я не особенно встревожилась, спрашивая: «Ты ушиблась?»       Рыдание. Кашель. Сморкание. Рыдающий кашель:       — Неееееет…       Я засунула торопливо обтёртую сковороду обратно в духовку.       — Ну хорошо, почему ты плачешь?       Кашель. Рыдание. Завывание:       — К… КАЯНДАШшшшш…       Я с усилием глубоко вздохнула.       — Что карандаш, детка?       Более громкое и писклявое завывание.       — МНЕ НЕ НА… ВИТА… ЗИЁНЫЙ…       — Тебе не… что?       Тут вошёл Джейми с веником и совком в руках; к его трёхдневной щетине пристал комок пыли. В ту же секунду в своей кроватке в комнате, в которой он спал вместе с Бри, завизжал Иэн. Отвлёкшись на хор криков, раздающихся теперь по дому, как какая-то адская опера, Джейми минуту пристально смотрел на Бри, а потом моргнул и, обойдя её, направился к мусорному ведру.       — Что тебя расстроило, лапка? — спросил он, обернувшись.       На этот раз он говорил так же нетерпеливо, как я. Хорошо, что мне есть с кем разделить неприятности.       — Это… ЗИЁНЫЙ… В… В… ДАШШШ… — рыдала Бри.       Её лицо, залитое соплями, покраснело, как помидор.       Джейми бросил на меня измученный взгляд.       — Что с ней?..       — Кажется, её почему-то расстраивает зелёный карандаш.       Я вздохнула, пытаясь спасти свою готовку.       — Тогда не рисуй зелёным, — спокойным тоном сказал Джейми и отложил веник, ища чистую тряпку.       — Я НЕ МОГУ ИСАВАТЬ ИМ, — завыла Бри, в отчаянии топая ногами. — НУНА… ЗИ…ЁЁЁЁЁЁ…ный.       — Тогда найди другой оттенок зелёного, девочка. У тебя целая коробка карандашей, разве нет?       — НЕЕЕТ, это не… то! — заплакала она, схватившись за лицо руками. — Я НЕ МОГУ…       — Брианна, — строго сказал Джейми, опускаясь на корточки и глядя ей прямо в глаза. — Мама и папа сейчас очень заняты, так как мы хотим приготовить дом к встрече Тома и Мэриен.       — МНЕ НУНА…       — Тебе нужно успокоиться где-нибудь, пока мы со всем справляемся. Ты можешь, как большая девочка, сделать это?       Она зарыдала сильнее, её ротик комично изогнулся симметричной дугой. Джейми быстро поцеловал её в голову и подтолкнул к двери.       — Давай, моя дорогая.       Она отшатнулась назад, в расстроенных чувствах наткнувшись на косяк.       — Спасибо, — искренне поблагодарила я, измотанная взбиванием нового теста. — Мне не хватало терпения выяснить, как именно зелёный карандаш расстроил её. Сколько у нас времени?       — Тридцать пять минут, — ответил Джейми, взглянув на часы. — Что мне ещё сделать?       — Дай подумать…       Мне пришлось заглушать пронзительные крики двоих детей, неотвязные, как сигнал воздушной тревоги.       — Двенадцать, а может быть, девяносто три других пункта я забыла, решив их пропустить, когда беззаботно пригласила друзей?       — Это будет приятный вечер, как только он начнётся, — уверенно сказал Джейми, быстро целуя меня в щёку, и пошёл мыть руки. — Мы и так долго их не приглашали.       — Давай будем надеяться, что они любят переваренный суп.       — Они будут любезны, несмотря ни на что, но, я уверен, ты недостаточно веришь в себя.       — А я УВЕРЕНА, что ты ошибаешься, — простонала я и сморщила нос, приподняв крышку с кастрюли и быстро положив её на место.       Мы оба бросились, как сумасшедшие, заканчивать уборку, чтобы я успела приготовить остальную еду. Que será será [Что будет, то и будет, испанск. — аллюзия на песню Доррис Дэй, американской певицы и киноактрисы, род. в 1922. Однако песня впервые прозвучала в 1956-м.] на этом фронте.       Я заметила, что Джейми посмотрел на часы, и вздохнула.       — ЧЁРТ, мне нужно в ванну и…       — Что такое? — подозрительно спросил Джейми, поднимая голову в ответ на моё внезапное молчание.       — …Почему так тихо?

***

      — Нет, Иэн, — строго говорила Бри, вытаскивая картонную книжку изо рта младенца и поднимая её над их головами. — Нуна её читать, а не есть!       Мы стояли в дверях детской, незамечаемые, словно мухи на стене, и наблюдали эту картину.       Бри, очевидно, прекрасно удалось перелезть через перила в кроватку Иэна. Она лежала на спине рядом с ним, упёршись ногами в заднюю стенку кроватки. Она держала книжку и «читала» ему. Маленькая учительница усердно наставляла своего подопечного.       — И тада все котята стали бегать по тавке… Котята говоят МЯУ, поняй? Скажи МЯУ!       Иэн лепетал и гулил, заворожённый командирским духом сестры.       — Ядно, ты можешь это сделать позже…       Она перевернула страницу.       — Но чёный котёнок говоил: «МЯУ-пивет, все дузья-котята! Подёмте игать в дом!» И тада все дузья-котята сказали: «АГА! ДАВАЙТЕ!» И тада они се пошли в дом и кушали печенье и маёчные кактеи, и ТАДА вот что случилось диствитийна…       Несмотря на то, что мы были все в запарке, несмотря на то, что вот-вот должны были прийти гости, несмотря на то, что Бог-знает-какое безобразие разливалось по плите, — ни я, ни Джейми, казалось, не могли оторвать взгляд от умилительной тёмно-русой головки, пристроившейся рядом с рыжей.