Прибрежье: ураган.

Дорога была тихой и пустынной, а шуршащий сверток в кармане так и жег бок. Дин не удержался и развернул скомканный лист бумаги, сбросив скорость. Записка была написана красным карандашом, впопыхах. Он не сомневался, что это Робин написала ее. "Не приезжай сюда больше!!! В этом доме живет тот, кто хочет твоей смерти больше всех на свете!!!" Кроме записки был маленький сверток из тонкой бумаги. Дин взялся разворачивать его одной рукой на колене; ему показалось, что изнутри исходит свет. – Ой, – тихо сказал Адам. – Быть не может. В свертке оказалась прядь сияющих золотых волос, завязанная узелками и скрученная кольцом в несколько раз. Она действительно светилась и была теплой в руке. – Что за фетиш? – спросил Дин, любуясь золотыми переливами. – Единорог, – с ласковой улыбкой ответил Адам. – Единорог живет у Дурифа и хочет моей смерти? – удивился Дин. – Нет, не думаю, – Адам смутился. – Наверное, Робин передала тебе оберег. Единороги не кровожадные, наоборот. Можно взглянуть? В его руках плетенка засияла еще ярче; Дин видел отсветы золотистых искр в глазах Адама, и как никогда остро понимал, что он принадлежит тому, другому – волшебному миру. – Единороги очень редкие. В наших краях я не встречал их, но несколько семей живут у Грэма в Шотландии, и он делает все для их сохранения. У людей бытует миф о бессмертии, которое даруют кровь и рог единорога, но это неправда. Они отгоняют тьму и зло, благословляют искреннюю любовь, сберегают близких. Это самое чистое существо на свете, оно не может желать смерти хорошего человека, Дин. – Может, не такой уж я хороший человек? – хмыкнул тот, сворачивая на подъездную дорожку к дому. – Глупостей не говори, – сварливо огрызнулся Адам. – Если ты плохой, то хороших вообще в мире нет! – Не сердись. Расскажи лучше, что узнал ты. – Идем в дом. Твоим друзьям это тоже интересно будет послушать, а пересказы мне удаются не очень хорошо. Дин вышел из машины, хлопнул дверцей. Из темноты на него налетел скулящий щенок, следом показался Эйдан. – Ну как? – Ты знаешь, у меня почти ничего, кроме записки от Робин и модного оберега. А вот Адам, похоже, узнал больше, – ответил Дин, почесывая Бэтмена. – А что у вас так светилось в машине? Вспышка сработала? – Эйдан чуть хмурился. – Я испугался, что тебя ослепило и теперь ты потеряешь управление. – О, это тот самый оберег, наверное. Но он не так уж ярко светится, с чего бы мне слепнуть, – Дин вынул из кармана сверток с волосами. – Ай! – Эйдан зажмурился и прикрыл глаза руками. – Кошмар, убери! – Тебе больно? – удивился Адам. – Мне ярко! Это же как прожектор в глаза, ярче, чем на маяке! Вы что, не видите? Дин и Адам переглянулись. – Это странно. Единорог не должен так... сильно на тебя влиять. – Идемте внутрь. Если Эйдану так сильно светит, неизвестно, кто еще может это увидеть, – решил Дин. В доме их ждали Уилс и Сара, пахло едой и камином; на столе все было готово для ужина. – Привет! Все прошло спокойно? – спросила Уилс. – Вроде да, – ответил Дин. – Где дед? – с порога начал Эйдан. – Он очень нужен! – В библиотеке Дина, – Сара дернула бровями. – Не выйдет ближайшие лет сто. – Покажи им, Дин, – Эйдан толкнул его плечом и закрыл глаза ладонями себе и Бэтмену. – Что это?! Убери! – закричали девочки, отворачиваясь и пряча лица в ладонях. Дин свернул прядь волос в бумагу и спрятал в карман. Он недоумевал, потому что никакого яркого света не видел, только мягкое золотое мерцание. – Вот и я это видел, – вздохнул Эйдан. – Что происходит? – спросил мистер МакКеллен, поднимаясь из библиотеки. – Стало вдруг светло, как днем, и лампочка внизу перегорела. – Меня это удивляет еще сильнее, – признал Адам. – Но, может быть, единороги так влияют на жителей моря? Я попробую узнать это у наших. – Волосы единорога? Интересно, – сказал мистер МакКеллен. – Я читал об этом, но видеть не приходилось. Откуда они? Дин вкратце рассказал о том, что происходило в доме Дурифа и показал записку от Робин. – Поскольку это было вложено, мы решили, что это нечто вроде оберега, – закончил он. – Пока этот оберег успешно оберегает только от нас, – недовольно пробурчал Эйдан. – Это действительно очень странно, – Адам вздохнул с несчастным видом. – Я уже ошибался, так что поостререгусь делать однозначные выводы. Единорог не должен представлять опасность, вообще-то. – А что узнал ты? - спросил Дин. – Ты ведь так и не рассказал мне. – Да, я лучше тут, чтобы не пришлось пересказывать много раз. Значит, во-первых, вы правы в том, что в доме хозяйничают феи. Это не близкий нам род, но те, что я видел, невысокого ранга и меня уважают. Сам Брэд Дуриф человек, он не изменил свою натуру, и служит феям с полным осознанием этого, добровольно и с радостью. Во-вторых, там проходит некий процесс, которого мы не видим. Возможно, под прикрытием фермы феи делают что-то свое: выращивают волшебные растения, выводят детей, подчиняют людей – я не знаю. Это нечто тайное, скорее всего, не слишком законное. И, в-третьих, в доме находится некое условно "божество" – кто-то живой, исполненный волшебства и силы нашего мира. Оно намного сильнее меня, и я думаю, что это король единорогов – вот и волосы его. Может быть, именно его тайно держат феи и, например, пытаются получить потомство. Или получают материалы – волосы, кровь – для продажи. Это и есть незаконная деятельность, которую они маскируют. Адам замолчал, остальные переглядывались. – Значит, мы должны спасти единорога? – спросил Дин. – Мне все еще непонятен один момент, – вмешался мистер МакКеллен. – Как тогда объяснить все эти несчастные случаи, жертвы на территории фермы? Единороги не нуждаются в крови людей. – Нет, конечно, не нуждаются. Но барьер из крови, пролитой насильственно, может сдерживать их. Или Дуриф просто спятил, а феи поддерживают это безумие, потому что не хотят отказываться от прикрытия. Да много причин может быть, мы же не видим всей картины. – С минуты на минуту приедет Бретт, – вздохнул Дин. – Обсуждать наши планы и домыслы будет сложнее. – О, я бы не слишком на это рассчитывал, – усмехнулся Адам. – Мне кажется, твой брат вполне нормально воспринимает странности и неожиданности. – Согласна, – поддержала его Уилс. – Меня он не испугался. – Видно будет. Давайте встретим их как следует, – скомандовал мистер МакКеллен. Девочки убежали включать гирлянды снаружи дома, Адам рванул на кухню, где явно чувствовал себя прекрасно, мистер МакКеллен еще раз осматривал дом, чтобы все было в порядке, а Бэтмен устроился у входной двери как главный встречающий. – Мне страшно за тебя, – прошептал Эйдан, обнимая Дина. – Я боялся, что мой мир испугает тебя, что море не для людей, и что ты не выдержишь. Но вместо этого твой мир пугает меня; ты рвешься в бой, а мне страшно. Я столького не знаю... Как мне защитить тебя? – Наверное, никак. Будь рядом, Эйдан, ты мне очень нужен. Просто знать, что ты здесь, поблизости. Летом мне так тебя не хватало. – Не напоминай. Из-за моей глупости мы потеряли столько времени! – Эйдан стиснул его в объятиях и ткнулся лицом в волосы. Снаружи раздался рев двигателя джипа, фары осветили окно проходного холла. Захлопали дверцы, послышались голоса. Дина накрыло теплой волной радости: сейчас он увидит Бретта: смешного, доброго, верного брата. В последний ли раз они видятся? Дверь распахнулась, и в нее попытались одновременно пролезть Крэйг и огромный пуховик истерически-синего цвета. – Эй, послушайте, я не знаю, того ли Бретта мы привезли, но он вроде откликается, печеньки жрет и на сумках у него стоит маркировка Окленда, – сказал Крэйг, победоносно вваливаясь в дверь. Следом за ним втиснулся пуховик, из-под которого торчали ноги в джинсах и желтых шерстяных гольфах, заправленные в горные ботинки. Венчала пуховик зеленая вязаная шапка с вышитым клевером и девизом "Kiss me, I'm Irish". Между пуховиком и шапкой пытливый глаз мог различить небольшую красную картофелину, похожую на человеческий нос. – Крэйг, ты же сам у него паспорт проверил, – хихикнул Люк, заходя последним и закрывая дверь. – И что? Паспортов может быть куча. Я и видел его, вообще-то, но кто знает, что там, под пуховиком приехало? – Хрена у вас так холодно? – завыл пуховик, яростно двигая картофелиной. – Дин, братишка, где ты? – Это наш Бретт, – рассмеялся Дин и храбро обнял пуховик примерно посередине. – Выбирайся, в доме тепло. Познакомишься со щенком. – Со щенком?! – воскликнул пуховик, приходя в движение. – Тут есть щенок? Немедленно покажите! Бэтмен все это время прыгал Бретту на ноги, но тот не чувствовал из за носочной брони. Под пуховиком у Бретта оказался толстый серый свитер с красным узором из совокупляющихся оленей. Дин хмыкнул: зная брата, он мог предположить, что тот облазил весь остров в поисках именно этого предмета. – Щено-ок! Рыжий! Ну ничего себе! Бретт рухнул на колени, за что незамедлительно поплатился многократным облизанием и прыганием на плечи. – Он такой классный! – радостно ревел Бретт, целуя Бэтмена куда придется. – Десятка моя, – улыбнулась Уилс. Сара с мрачным видом достала из кармана и сунула ей в руку десятиевровую бумажку. – Эти О'Горманы вечно ведут себя не так, как положено, – буркнула она. – Вы спорили, как Бретт отнесется к щенку? – спросил Эйдан. – Нечестно. Уилс видела Бретта с уткой, она знала, что так будет. – Я говорила ей, но Сара настояла, – Уилс развела руками. – Это всего лишь десять евро. Бретт вдруг ударил себя по лбу и вскочил на ноги. – Я совсем забыл! Он кинулся к своим вещам, не выпуская Бэтмена из рук, и выволок самую большую сумку. Ему помог Крэйг, потому что поклажа была заметно тяжелая. – Гостинцы! Там на всех, некоторые подписаны, – Бретт влез в сумку и стал копаться там, ворча. – Так, это потом... это дядюшке Ричарду... О, Адам, это для тебя! Тот подошел, красный до самых ушей от смущения, и Бретт вручил ему яркий пакет. – Так, это братцу на день рождения, – Дин получил коробку, затянутую красной бумагой. – Это розовые трусы-слоники для его нерадивого бойфренда... держи, Эйдан, не смущайся: это наши девочки передали. Тут еще выпивка, я в аэропорту набрал, и всякие ништяки. Копайтесь, короче. Он распрямился и чмокнул Бэтмена в лоб. – Теперь у меня есть два основных вопроса: как зовут дитя и нет ли чего пожрать? – Дитя зовут Бэтмен, еда почти на столе, тебе нужно только помыть руки, – ответил Дин, обнимая свою коробку. – Почему Бэтмен? У него все умерли? – Бретт готов был прослезиться. – Нет, потому что он летает. Не говори глупостей, руки мой и за стол! – Дин притворно нахмурился. Крэйг и Уилс были заняты разграблением сумки с дарами из-за моря. – Пакет с моим именем и рисунком лошадки, – умилилась Уилс. – Как приятно! – Почему тебе личный пакет? – подозрительно сощурилась Сара. – Да потому что Бретт ее знает лучше остальных, они общались летом. До этого он вас почти не различал, – пояснил Дин. – Интересно, я могу распаковать свой подарок, или мне нужно ждать послезавтра? – Думаю, можешь, – хихикнул Адам. – Он тебе пригодится. Сам он уже влез в свой гостинец; там были в основном мотки шерсти альпаки и еще что-то для вязания. – Можно я не буду это носить? – обиженно ворчал Эйдан. – В розовом я себя чувствую не очень мужественно. Дин неторопливо распаковал свой подарок: красная шуршащая бумага обматывала его в несколько слоев, клейкая лента держала ее в самых неожиданных местах. Внутри оказался еще слой коричневой упаковочной бумаги. Пока Дин методично обрастал клочками, Люк и Сара расставляли на столе угощение, насыпали в миски чипсы и вяленое мясо, которые собирались есть сами. Адам унесся в кухню, потому что умудрился успеть сунуть что-то в духовку. – Да вы с ума сошли! – взвыл Дин, одолев последний слой бумаги. – Психи ненормальные, Бретт! Ты кого ограбил? Взял кредит? Признавайся! – Что ты сердишься, братишка? У меня неплохая работа сейчас, и на самом деле мы скинулись. Там и родители поучаствовали, и Ферн, и Мишель, и Тернеры – ну, кроме мопсов. И вот Адам еще. Это вообще он мне рассказал, что у тебя несчастье произошло, – Бретт уже вылез из своего свитера и остался в футболке с Микки Маусом. – Это ведь Марк Три! Он же дорогой как... как... – Дин разевал рот и махал руками от бессилия. – Неужели тебе не нравится? – расстроенно спросил Адам, выглядывая с кухни. – Я надеялся, что это тебя порадует. – Да нет, я рад безумно, только переживаю, сколько вы потратили... – Ну и сколько мы потратили, Дин? – раздельно и четко проговорил Адам, укоризненно глядя на него. – Хватит деньги считать, давай уже, пробуй скорее! – заторопил брата Бретт. – Да погоди ты, еще же аккумулятор заряжать, – рассмеялся Дин. Бэтмен изо всех сил помогал распаковывать подарки, юркой рыбой снуя между рук, пакетов и свертков. Его сопровождали тихие проклятия и громкое умиление. – Нет, вы только взгляните! Какой он славный, Дин, почему ты не показывал его мне? – радостно ворковал Бретт. – Скорее всего потому что ты в скайпе все время не отвечаешь. Я много раз пытался звонить тебе, но ты все время занят. – Ох, это из-за меня, – Адам покраснел и спрятал пылающее лицо в ладонях. – Мы разговаривали о подарке для тебя, уточняли детали и все такое… – Тогда я вас прощаю, – сказал Дин с улыбкой. Ему показалось, что это любопытно, но вдаваться в подробности он пока не хотел. – Давайте уже поедим, – резюмировал Крэйг. – Чур, острые чипсы мне! Уилс с весьма довольным видом обнималась с большой бутылкой виски (на ее этикетке была нарисована лошадь), Эйдан и Крэйг пытались поймать Бэтмена и нацепить на его хвост трусы-слоники, мистер МакКеллен негромко обсуждал что-то с Адамом. Скорее всего, это было связано с прошедшей поездкой к Брэду Дурифу, но Дин не хотел встревать. Он подумал, что теперь все усложнится. Бретт, конечно, многое понимал, и на многое предпочитал не обращать внимания, но были вещи, о которых при нем упоминать не следовало. Например, Дин даже представить боялся, как брат отнесется к новости, что связь с Эйданом ведет к скорой смерти. Он решил, что не будет сообщать Бретту больше необходимого, и надеялся, что остальные поддержат его в этом. Они не сразу услышали стук в дверь за разговорами и смехом; услышал Бэтмен. Он выскользнул из рук Бретта и понесся ко входу, смешно пыхтя при этом и совершенно по-человечески охая. – Что такое, малыш? – спросил Дин. Разговоры прервались, и теперь стало слышно, что кто-то стонет снаружи и стучит в дверь. Глаза Эйдана расширились и потемнели, Люк и Уилс, готовые защищать свою семью, вскочили с мест, тревожно переглядываясь. – Кому-то больно? – спросил Бретт взволнованно. Дин распахнул дверь, ночной ветер ворвался в гостиную и заставил занавески трепетать; запахло морем и мокрой травой. – Она умирает, – всхлипнул Карл, стоя на пороге. Он держал на руках Ири, лапы и голова которой безвольно свисали вниз. – Заходите скорее! – скомандовал Дин. – Как это случилось, чем помочь? Клади ее на диван! Карл плакал без слез; Дин понял, что он не умеет иначе. Губы у него были искусаны в кровь. – Это я, я виноват. Она спасала меня, глупенькая… Дин, прости, что я к тебе… мне некуда идти. Она – это вся моя семья. – Она отравилась? Ядом ши? Скажи, головой покажи: да или нет? Карл кивнул, судорожно хватая воздух. – Я запрещал ей подходить. Отлеживался в заливе, а она… наверное, я отключился. Слишком сильно наглотался, не мог справиться. Она спасла меня, Дин, и теперь она умирает! – Так… – Дин пытался собраться с мыслями. – Знать бы, как их лечат. Карл, как обычно это происходит? Его плечи вздрагивали, а глаза были совсем страшными, словно монстр из него уже едва держался, чтобы не выйти на свободу. Только теперь Дин увидел на нем следы быстрого восстановления: фиолетовые полосы и пласты отмирающей кожи. Справа у рта остался черный потек яда ши. – Я не знаю, – выдавил Карл. – Пустите, я на этих собаках уже собаку съел, уж извините за каламбур, – подскочил к ним Бретт. – При отравлении нужно промывание. Ветеринарная клиника далеко? – Ее нельзя в клинику, Бретт. Это не просто собака. – Любая собака «не просто». Заруби это себе на носу, братец! – строго сказал тот. – Так, если клиника недоступна, будем сами. Нужен раствор для промывания, покой и комфортная температура. Мы это можем? – Конечно. Ребята, давайте нальем морской воды в ванну, Ири в ней будет получше. Проверьте, чтобы вода была чистой, – Дин командовал, хотя сам с ужасом понимал, что не знает, что делать. Пустота в голове отдавалась болью в душе: он был обязан Карлу многим, а теперь никак не мог помочь. Ири могла умереть в любую минуту. – Прошу разрешение на библиотеку, – негромко попросил мистер МакКеллен. – Разрешаю, – бросил Дин, распахивая дверь ванной. Карл внес Ири внутрь, Бретт помогал ему поддерживать ее голову. Бэтмен носился под ногами и скулил, поджимая уши и хвост. Люк, Крэйг, Эйдан и Уилс носили воду ведрами; Саре ведра не хватило, и она схватила большую кастрюлю. – Это Кристофер сделал? – тихо спросил Адам. – Думаю, да, – кивнул Дин. Шерсть Ири в морской воде струилась, словно растворяясь на концах. Когда ее накрыло, лапы слабо дрогнули. – Она приходит в себя! Еще воды! – Этого мало, – заплетающимся языком сказал Карл. – Иначе я оставил бы ее в воде. Ири приоткрыла глаза и постаралась вильнуть хвостом, увидев своего хозяина. Дин видел такое прежде: перед смертью собаки прощаются с хозяевами. Бретт тоже это понял. – Как спасти тебя, маленькая? Что нам сделать? – он гладил собачью голову и яростно шмыгал носом. Изо рта Ири вытекала черная муть, смешиваясь с водой. Дину пришлось открыть слив, а ребятам – продолжать носить воду. – От яда ши жителя глубин спасает морская вода, человеческая кровь, поцелуй королевы или благословение ши, родственных тем, что отравили, – сообщил мистер МакКеллен. – Кто поедет за королевой? Адам покачал головой. Он сидел между плачущим Бреттом, который гладил Ири по голове, и Карлом, все больше сползающим на пол по бортику ванны. – Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации и приму такое решение. Дин, пусть продолжают носить воду. Вы с Бреттом… если хотите, конечно… будет здорово, если вы капнете немного вашей крови в ванну. Бретт ни слова не говоря надрезал свою ладонь ножницами и опустил в воду. Красные нити потекли по воде внутри, оплетая тело Ири. Дин сделал то же самое. Адам не говорил и не пел – это сложно описать, когда не слышишь. Среднее между речью, песней и чувством – так Дин это почувствовал. Языка этого он не знал и вряд ли прежде слышал, но ощущал, как невидимые ласковые руки гладят его душу. – С ума сойти можно, – прошептал Бретт. Дин понял, что он тоже испытывает это же. Изо рта, носа, глаз и ушей Ири текли темные потоки, смешиваясь с водой и кровью. Они медленно уходили в водосток, закручиваясь водоворотом, а потом волна свежей воды ломала картину и все начиналось снова. Раз за разом, черной муть становилось все меньше, пока вода не стала совсем чистой. Ири задышала ровно и размеренно, ее глаза заблестели. Она попыталась встать, но вместо этого Карл сам влез к ней в ванну. – Ири! Ири, – повторял он, смеясь и обнимая ее. – Кажется, получилось, – сказал Адам. Сара замерла в дверях с кастрюлей, Люк и Крэйг сидели на перевернутых ведрах в гостиной, Эйдан и Уилс не вернулись с улицы. Дверь стояла открытой нараспашку, повсюду была налита вода, и одежда у всех промокла, а в ванной лужи были в кровавых и черных разводах. Бретт сидел прямо на полу, в насквозь мокрых джинсах, и Дин с ужасом понял, что не знает, как ему это объяснить. – Послушай, тут много всего происходит… – Это я понял. Ты мне лучше скажи, у тебя есть водка? Мне сейчас нужно много-много водки, – сказал Бретт, обнимая Бэтмена. – И, пожалуй, шоколадный батончик с карамелью.