Прибрежье: ураган.

Мистер Каллен понял все сам, хотя Дин стойко держался и ничего ему не говорил о крови. В конце концов, это же могла быть просто случайность: лопнул сосудик от сильного приступа кашля. Но обмануть опытного лекаря было не так-то просто: он всю жизнь имел дело с хитрыми местными детьми, у которых при упоминании лекарства тут же "ничего не болит" и "все уже прошло само". Пока Тыковка воспитывала Бэтмена, который пришел от нее в неописуемый восторг, ее хозяин осматривал горло Дина, светил ему в глаза, измерял давление и слушал дыхание. Наконец мистер Каллен закончил осмотр и строго посмотрел на Дина. – По-хорошему, я должен отправить тебя в клинику, сдавать анализы на предмет инфекции. Но я вижу некоторые отклонения, и потому считаю, что результатов это не даст. Традиционная медицина ничего не найдет, я прав? Дин пожал плечами и растерянно посмотрел на него. – Можно с этим что-нибудь сделать? – Всегда можно что-то сделать, пока пациент жив. Да и мертвые, в принципе... Кхм, так о чем это я? Ах, да. Я должен спросить тебя, что ты думаешь сам? Видишь ли, если ты считаешь свою болезнь обычной, человеческой, то я вряд ли смогу помочь. Здесь нужны очень непривычные нам методы. – Мистер Каллен, – заговорил Дин, – я надзорный О'Горман, и я живу здесь уже год. Я видел местные праздники, морских коней, фей и лепреконов, я сидел за одним столом с королем-медведем, а на днях гонял какую-то пакость из дома Миранды. Скажите, я могу считать свою болезнь обычной? – Я должен был убедиться, – мистер Каллен улыбнулся. – Тогда все хорошо, попробуем. Знаешь, Дин, считается, что феи – не очень сильные физически существа. Как правило, тела у них слабые и болезненные – если говорить о тех, кто живет на поверхности. Для этого они принимают облик, близкий к человеческому, иногда даже очень красивый. Но на самом деле они вынуждены использовать силу людей, чтобы выживать здесь. Мы сейчас попробуем усилить твою привязку к миру людей, пробудить резервные силы организма. – Это не помешает мне... моей работе? Волшебные существа смогут общаться со мной, как прежде? – заволновался Дин. – О, конечно, ничего страшного не случится, – уверил его мистер Каллен, копаясь в своем саквояже. – Тыковка, помоги мне. Дин, я знаю, что тебя знобит, но все же попрошу тебя раздеться до белья. Мне нужен доступ к коже. – Конечно. Бэтмен сел и стал с интересом смотреть за приготовлениями. Подмигнув ему, Дин скинул одеяло, стянул через голову футболку, снял носки и остался в одних трусах. Озноб колотил его, по коже носились мурашки. – Очень хорошо, – сказал мистер Каллен. – Будет немного щекотно, я думаю. Всегда мечтал попробовать это сделать! Он быстро-быстро месил что-то в ступке; пахло это остро и резко. Дин поежился. Мистер Каллен брал смесь маленькой лопаточкой и тонким слоем наносил на кожу спины, на плечи и грудь. Зеленоватая масса мелко пузырилась и впитывалась, мгновенно разогреваясь. Остатки смеси ушли на ступни и колени, как самые замерзающие части тела. К концу процедуры Дин мечтал только о том, чтобы открыть окно: ему было жарко. – Ну вот, теперь будет полегче, – объявил мистер Каллен. – Я оставлю тебе приправу, которую ты будешь класть во всю теплую еду, и носить с собой, чтобы делать это в городе и в гостях. Особенно зимой, Дин. Это очень важно. Еще я изменю состав твоего чая, чтобы он не просто снимал симптомы, но для создания сбора понадобится время. Могу я занести его завтра? – Конечно. Заходите в гости, и Тыковку тоже не забудьте: у нас завтра вечеринка. – Ох, ну конечно, я старый пень! День рождения, верно? – мистер Каллен ударил себя по голове лопаточкой. – Мы непременно зайдем! – Отлично. Сколько я должен за визит? Дин натянул футболку, хотя больше всего ему хотелось выйти в трусах на улицу. – Нисколько. Я же говорил, что за всех пациентов Эйдана и его семьи заплачено вперед и с лихвой. Мистер Каллен усадил Тыковку в карман пальто и нерешительно посмотрел на Дина. – Что-то не так? – Нет, ничего, просто... Могу я спросить? – Разумеется. – Дело в том, что я живу здесь всю жизнь, стараюсь замечать разные вещи, но это всегда только намеки и домыслы, которые можно толковать так и эдак... Но я никогда не видел явно и понятно ничего волшебного. Так, чтобы было ясно сразу, понимаешь, Дин? Мне снятся такие красивые и яркие сны, что я не хочу просыпаться порой. Скажи мне, Эйдан и его семья, они ведь не люди? Дин печально улыбнулся, понимая чувства мистера Каллена. Грустно было знать, что он не замечает многого, что происходит с ним. – К сожалению, я не могу выдавать чужие секреты, но вокруг действительно происходит много всего. И часть наших общих знакомых совсем не люди, просто они хорошо притворяются. Ну вот что я могу показать, что тут относится ко мне... Ах, ну Бэтмен же! Вот, он - морская собака. Посмотрите на него повнимательнее, ничего необычного? – Настоящая морская собака? Очень интересно, – мистер Каллен склонился над щенком. – О, я вижу! Действительно, у него море в глазах, и шерсть струится... Ох, когти из камня, да? Невероятно! Он рассмеялся, а общительный Бэтмен замахал ему хвостом. Дин не был уверен, что поступил правильно, хотя бы потому, что все еще не перевел Кодекс и понятия не имел, что там говорится на этот счет, но вид счастливого лекаря очень воодушевлял. Это определенно того стоило. Мистер Каллен ушел в приподнятом настроении, Дину даже показалось, что он радостно подпрыгнул пару раз, пока не скрылся за ближайшим холмом. В целом, самочувствие явно стало лучше; Дин ощущал прилив сил, горло почти не беспокоило, кожа все еще горела после чудодейственной мази. Однако глубоко внутри оставалось что-то холодное, вызывающее приступы дрожи и кашля. Болезнь не исчезла, она только на время уснула. Прошла всего пара минут с тех пор, как Дин закрыл дверь, проводив взглядом мистера Каллена, а в нее уже кто-то барабанил. – Люк? – удивился он, открывая. – Извини, я не хотел беспокоить. Эйдан сказал, что ты простыл и должен лежать. – Доктор Каллен ловко поставил меня на ноги, – признался Дин. – Он волшебник покруче разных там ши. – Ты уверен, что можешь контролировать себя? Помощь не требуется? – Все хорошо, честное слово. Но ты можешь посидеть у меня, если хочешь. И Крэйг... кстати, где он? – Спасибо, – Люк покачал головой, – я предпочту погулять на берегу: стихи намного лучше звучат в моей голове, когда никого рядом нет. Крэйг не мог упустить шанс набиться в компанию к Эйдану и Бретту, особенно когда услышал, что речь идет о закупках еды. – Ох, ну да, я не подумал об этом. Надеюсь, им там весело. – Не сомневаюсь. Если что – непременно зови, мы тут неподалеку. Я внизу, а Уилс пошла проводить мистера Каллена и скоро вернется. – Да, хорошо, спасибо. Я непременно, если что. Дину показалось, что Люк немного повеселел, когда узнал, что болезнь отступила. Он решил не говорить, что это временно. Пока никого не было и в доме стояла тишина, Дин взялся за работу. Он написал мистеру Хиллу о том, что Брэд Дуриф одобрил статью и отправил фото, которые делал для этого репортажа. Потом эти же снимки он послал в редакцию, снабдив подписями. Кроме них он отправил серию фото с лошадьми (Сара вышла особенно хорошо у берега, в волнах), выражая надежду, что они подойдут для издания о животных. Перебирая фото, Дин сознательно избегал папки, где хранились снимки для выставки. Там были и портреты, и пейзажи, и жанровые сцены – Дин складывал туда все, что считал особенно удачным. Но сейчас он как никогда ясно понимал, что своя выставка скорее всего так и останется мечтой: он просто не успеет. Но, может быть, Бретт потом найдет эту папку и сделает ее сам? Дину уже будет все равно. Бэтмен потерся головой о его ногу, отвлекая от грустных мыслей. Дин потрепал его по ушам и пообещал себе, что не будет думать о плохом, хотя бы до послезавтра. Эйдан вернулся раньше остальных: волновался, как там больной Дин. Увидев того в добром здравии и бодром настроении, он воспрял духом и телом. – Непременно отблагодарю мистера Каллена, непременно! – повторял он, всхрапывая и сурово сопя Дину в шею. Это было чревато интересным продолжением, и сейчас был последний шанс остановить или возглавить безобразия. Дин подумал и, уповая на чудодейственную мазь, выбрал второй вариант. Эйдан даже немного удивился его напористости: он не успел толком раздеться, когда дорогой Дин оседлал его в спальне и практически самостоятельно трахнул в позе наездника. – Всякое в моей жизни было… но чтобы вот так, – прохрипел Эйдан, переводя дух. – Это можно считать изнасилованием? – Только если ты был против, – прошептал Дин, падая рядом. – Я всегда хотел попробовать это. – Не возражаешь, если я избавлюсь от останков одежды и мы продолжим? Дин посмотрел на член Эйдана, который призывно торчал из расстегнутых джинсов, не собираясь опадать, и сделал вид, что глубоко задумался. – Сложный вопрос. Пожалуй, я выбираю между «да» и «да!». Или, может быть, просто «ДА!!!»? – Шутник каков, а? Это побочный эффект лечения или брат на тебя плохо влияет? Эйдан избавлялся от одежды, умудряясь одновременно целовать Дина в шею и плечи, а тот только смеялся и дразнил его, подставляя самые чувствительные места. Вернувшийся с покупками Бретт сперва хихикал и многозначительно покашливал, а потом устроился смотреть телевизор в своей спальне, постепенно прибавляя громкость и подпевая особенно веселой рекламе. Когда Эйдан угомонился и на плече относил Дина в душ, была уже глухая ночь; Бретт спал, накрыв лицо журналом с программой передач, а по телевизору негромко бормотал ночной канал с занудной передачей о сверхновых. Обиженный Бэтмен спал на диване: в одной спальне орал страшный ящик, в другой – пинались кони и люди, и это положение дел его совершенно не устраивало. Под утро он все же пришел, облизал Дину лицо и улегся досыпать у него в ногах. Утро пришло темное и сырое, без ветра, но зато с низкими гранитными тучами. Подозрения зародились в Дине еще когда он увидел купленную гору продуктов; но окончательно оформились они только после подсчета доставленных с маяка стульев. – Нас будет так много? – удивился он. – Ну конечно, – спокойно отозвался Крэйг. – Ты же надзорный, все хотят поздравить тебя! – Мы с Эйданом и Бреттом, вас пятеро... Адам, его дед, Ричард. Мистер Каллен, Миранда, ну, может быть, Карл – кто еще? – пытался посчитать Дин. – Всему свое время, дорогой, – ласково пропел Эйдан. – Но ты почти правильно посчитал. – Надеюсь, вы не позвали Дурифа или старого ши, – Дин уже ни в чем не был уверен, но решил прояснить этот момент. – Ну нет, что ты, никаких неприятных тебе гостей, честное слово! Бретт при этом делал настолько сложное лицо (в его понимании – многозначительное), что Дин невольно начинал хохотать. Первые гости в лице Адама и Сильвестра пожаловали вскоре после обеда. Ребят с маяка Дин не считал, потому что они, кажется, ночевали под дверью и вылезли сразу, как только жители дома успели натянуть штаны и разобраться с очередью в ванную. Старшее поколение тут же приступило к рьяному спору о разделе Зеленого холма: выясняли, проходила ли граница по макушке, или всегда шла у подножия, как сейчас. Следом пришла Миранда с целой корзиной домашней выпечки, и почти сразу за ней объявился Ричард в новом замшевом пиджаке под теплой курткой. Дин поглядел на его дорогой шейный платок из яркого шелка, на свежую стрижку. – Грэм приедет? – догадался он. – Да, обещал быть, – у Ричарда покраснели кончики ушей. – Он едет из аэропорта. Грэм приехал на такси, а с ним вместе выгрузился кто-то еще. Ярко-желтая спортивная куртка показалась Дину знакомой; он с недоумением рассматривал гостя, выгружающего из машины подарочные пакеты. – Эммет? – Здорово, старик! Не ожидал, а? С днем рождения!!! – друг из далекого Окленда был рад встрече и намечающемуся застолью. – У меня рейс в Лос-Анджелес через сутки, специально взял с разрывом, чтобы поздравить! Это от всех наших, ты не думай. Мистер Каллен пришел пешком по холмам. На нем были вязаные гольфы ядерной расцветки, натянутые поверх штанов, пальто с большими карманами для переноски Тыковки, а под ним – толстый свитер с узором из танцующих куриц. Он принес обещанный чайный сбор, баночку чудесной мази и бутылку домашней настойки в подарок. – Крэйг, ты не знаешь, Карл в порядке? Я надеялся, он зайдет, – спросил Дин, улучив момент. – Понятия не имею, – тот покачал головой. – Я несколько дней не видел его. – Жив ли, – тихо сказал Дин. – Надеемся, – Крэйг вздохнул. Карл появился как раз к горячему, чем очень порадовал многих присутствующих. Они пришли с Ири, которая была расчесана с особым тщанием, и принесли в подарок старинную фигурку маяка с потайным сейфом внутри. Карл выглядел почти здоровым, но сильно уставшим; это подходило к легенде, которую придумали для Эммета (ему сказали, что Карл – местный спасатель, что, в общем-то, было почти правдой). Сидели до поздней ночи, тем более что снаружи с полудня и до самой ночи шел ленивый холодный дождь, отмечая начало календарной зимы. Время от времени кто-то выходил подышать и снова возвращался, парочки шептались и опять становились частью коллектива. Народные песни пели все вместе, и огромную жареную индейку делили – тоже. Увидев свой праздничный торт, Дин долго мучился сомнениями: кто же его выбрал? Какой нормальный человек мог вообще принести домой это, покрытое белыми и розовыми рюшами, розами и завитками из крема, усеянное золотистыми звездами и фальшивыми жемчужинами. – Ну ты же хотел торт, – сказал Бретт, сглатывая. Дин расслышал в его голосе что-то, похожее на страх. Вопреки опасениям, торт оказался недурным на вкус, особенно если снять с него тонну крема; Карл с упоением умял примерно треть, а потом стал интересоваться адресом кондитерской. – Братишка, – зашептал Бретт, подобравшись со спины. – Мне кажется, тут все какие-то странные. Скажи, среди нас людей-то много? – Ну… ты, я, Эммет, дядя Ричард, Миранда, мистер Каллен, – начал перечислять Дин, – да много получается, ты чего? – А парочки? Что они все парочками, Дин? Даже дядя Ричард, уж я не ожидал никак… – Бретт чуть было не расплакался. – Во первых, ты его толком и не знал раньше, а во-вторых, с чего вдруг такие страдания? Уж не заделался ли ты гомофобом, дорогой братец? – Нет, я просто… это так трогательно! Бретт высморкался в салфетку и покачал головой; он него сильно пахло виски, так что Дин не стал придавать значения его словам. К ночи гости стали расходиться. Ричард с Грэмом уехали одни из первых, за ними засобирались старички и девочки с маяка. Когда ушли Карл и Миранда Дин не видел, но тоже не очень этому удивился: их отношения представлялись ему самыми сложными из всех. Последними распрощались Крэйг и Люк, и еще Адам, стараниями Крэйга: бедняга был силой утянут прочь, хотя явно хотел задержаться чуть подольше. Дин хотел предложить Эммету переночевать здесь, но ничего делать и не пришлось, потому что тот уже спал, свалившись в диван. Должно быть, долгая дорога непросто далась даже такому молодому тусовщику, или в том была вина Крэйга, по поводу и без коварно подливавшего виски в его стакан. Дом постепенно затихал, и только горы посуды, мусора и подарков напоминали о прошедшей вечеринке. – Так, мы моем посуду, ты гуляешь с Бэтменом, – устало сказал Дин Эйдану. – Но у тебя ведь праздник, давай я помою? – Нет, потому что я не могу нормально погулять с ребенком. Иди, мы справимся. Наверное. Бретт протанцевал мимо с двумя бутылками в руках, на голове его красовался блестящий подарочный пакет. Несмотря на разруху, Дин был очень доволен вечером. Они неплохо посидели, вкусно поели и пообщались. К Ричарду прилетел Грэм, Эммет привез приветы из Окленда, и Карл показался, что он жив и практически здоров – это же очень хорошо. Бретт, взявшийся поначалу вытирать тарелки, куда-то технично скрылся; чуть позже его храп раздался из кладовой. Дин не стал его будить. Он начал мыть стаканы, когда в дверь постучали. – Дин, это я, – раздался снаружи голос Миранды. – Извини пожалуйста, я у тебя, кажется, шарф забыла. – Ага, есть такой, – отозвался он, приметив лишний под вешалкой. – Скажи, какого цвета шкафчик у тебя в холле? – У меня нет шкафчика, там только открытая полка! – Верно, входи, – Дин отворил дверь и увидел промокшую до нитки соседку. – Ой, ты чего это? – Я… я, – Миранда шмыгнула носом и часто заморгала. – Ничего я. – Так, проходи. Быстрее, не мокни. Я тебе сейчас чай заварю, с бренди. Сядь на диване, там есть место рядом с Эмметом. – Мне не хочется тебя напрягать, – попыталась возразить она. – Глупости, – Дин заварил обычный сбор мистера Каллена от простуды и добавил в него несколько ложек бренди. – Что-то случилось? Миранда боролась с собой пару секунд, отхлебывая чай; потом она поставила чашку на стол, обхватила руками голову и заплакала. – Я не понимаю, Дин! Я ничего не понимаю, – повторяла она. – Все было так хорошо… – Расскажешь? – попросил он, не зная, чем помочь. – Карл говорит, чтобы я не привыкала к нему, и что скоро все закончится. Рассказывает, что уедет работать куда-то в Антарктиду. Но я не верю ему, Дин! Он не хочет никуда ехать, какая к черту работа мечты? Это же бред! Я вижу, что он приходит в отметинах, едва живой, и я вижу, что его собака не похожа на других собак. Сегодня я пошла за ним и – я клянусь тебе, Дин, – видела, как они оба пропали в море. Я почти не пила, это не могла быть галлюцинация! Или я с ума схожу? Что вообще происходит? – Я думаю, он любит тебя и пытается уберечь, – Дин сел на подлокотник. – Здесь часто происходят странные вещи. – А та ужасная овца? Это его рук дело? Он хотел напасть? Съесть? Так получается? – Нет, уверен что нет. Карл пытался спасти тебя, защитить от этого. Я видел его следы. – Я так и думала, – прошептала Миранда, вытирая слезы. – Знала, что он кто-то другой, не человек. Дин, ты надзорный, ты все знаешь, хоть и не можешь рассказать. Я прошу тебя, скажи ему, что кто бы он ни был, я хочу быть с ним. Слышишь, Дин? Обязательно скажи, не забудь! Дин смотрел, как она сжимает кулаки, и решимость на ее лице вытесняет страх и слезы, и удивлялся тому, как это бывает больно.