Прибрежье: ураган.

Он плыл по морю на черненой лодке из чистого серебра. Волны швыряли мокрую луну, как дети – надувной мячик. Теплые носки тихо ворчали и норовили облизать ноги. Лошадиная голова на носу лодки часто оборачивалась, проверяя, как там Дин, а он безмятежно улыбался и покачивался на волнах. Ничего не нужно было делать, никуда не нужно было спешить. – Ты как, Дин? Слышишь меня? – спросила голова голосом Эйдана. – Все хорошо, – одними губами ответил Дин, кивая. Звезды танцевали над ними, небо было фиолетовым и красным, с проблесками золота, а потом стало потолком с заблудившимися тенями. Вот и все... Дин проснулся в тишине. Снаружи выл ветер, море с рычанием и грохотом бросалось на скалы, в гостиной негромко разговаривали друзья, но в спальне был словно тихий кокон, непроницаемый снаружи. В ногах лежал Бэтмен, который тут же принялся лупить хвостом по постели. Дин попробовал шевельнуться, но понял, что ничего у него не выходит. Было очень холодно, словно в спальне открыли окно настежь, хотя на самом деле, конечно, все задвижки оказались заперты. – Эй, кто-нибудь! – попытался крикнуть Дин, но у него вышел только сиплый шепот. – Дин! Дверь распахнулась, пролив на пол прямоугольник теплого света, который тут же затоптали множеством ног. Первым влетел Эйдан, за ним хотели влезть одновременно Бретт и Адам, но застряли в дверях, не желая уступать; их безо всяких церемоний протолкнул Крэйг, который тоже непременно хотел войти. – Как ты? Не шевелись, тебе нельзя, – торопливо заговорил Эйдан, присев рядом. – Что произошло? – с трудом выговорил Дин. – Мне не больно. – Конечно не больно, это лучшее, что я могу сделать для тебя сейчас, – покачал головой Адам. Дин немного повернул голову и увидел, что остальные рассаживаются вокруг на стульях. – Ты, может, есть хочешь? – спросил Бретт. – Я мяса нажарил, и картошки. И еще куча всего вкусного есть. – Нет, потом. Ничего не хочу, расскажите же! – Расскажем, не шевелись только, – очень строго сказал Адам. – Ты серьезно пострадал. – Ты все сделал правильно, Дин, – прошептал Эйдан, склоняясь к нему. – Я так горжусь тобой! – Конечно, все пошло совсем не так, как мы планировали. Наш план оказался почти бесполезен, потому что мы сделали частично неправильные выводы, – заговорил мистер МакКеллен. – Да уж, сели в калошу, ничего не скажешь, – покачал головой Грэм. – Да, Грэм расстроен больше всех, ведь он уже приготовил место для единорога, которого не было, – сдержанно улыбнулся Адам. Дин заметил, что напряженная складка так и не исчезает с его лба. – Так вот. Люк и Крэйг прибыли раньше и предупредили нас, что возле ограды фермы установлены пугала. Это показалось нам странным... – Думаешь, они опасны? Это же просто пугала, – Крэйг принюхался. – Из соломы. – Их слишком много, и они стоят так, словно охраняют, – Люк всхрапнул и ткнул землю копытом. – Мне это не нравится. – Ну, один хрен, деду сообщим. Ты чувствуешь, что-то там есть, внутри дома? – Да, там несколько существ, из них двое – люди. Я хорошо вижу их, ведь они как бы еда для меня. Остальные… они другие, и я не знаю, чем они могут оказаться. Опасные для нас. – Надеюсь, Грэм найдет безопасный проход внутрь, иначе мы рискуем остаться бесполезными, – Крэйг старался не шуметь, чтобы не привлекать внимания жителей фермы. – Безопасный для него может не быть таким для нас. Давай пройдемся до конюшен, послушаем там. Грэм быстро оббежал ферму вокруг, промчался по полям, прислушиваясь. Он видел яркую не по-декабрьски траву, слышал голоса животных, спящих в своих домах, но он замечал и то, чего не мог видеть человеческий глаз: брызги крови, потеки, бурые пятна повсюду. Каждая травинка здесь была выращена на жертвенной крови, подпитана внешней силой. Грэм порадовался, что не позволил Ричарду участвовать в этом. Он вернулся к тому месту, где оставил Крэйга и Люка, те уже ждали его. – Крэйг плохо говорит на языке, понятном людям, в этом виде, так что придется через меня, – сказал Люк. – Он считает, что дом защищен везде, примерно как мы сделали это весной для Дина. В окна соваться – себе дороже, но можно попробовать через крышу. – Это хорошо, – ответил Грэм. – Входить через крышу всегда эффективно. Что думаете насчет Страшил? – Пугала выглядят неживыми, пахнут соломой. Но то, как они расставлены, внушает опасения. – Мне тоже кажется, что это какая-то магическая охрана. Вы как к огню относитесь? В смысле, он вас пугает, ранит? – Грэм-медведь почесал лапой за ухом. – Слепит сильнее обычного, жжет примерно как людей, но заживает быстро, – сказал Люк. – Крэйг опасается его больше, а Эйдан наоборот – любит. – Значит, можем аккуратно использовать. Дальше я пойду без огня, чтобы не поранить единорога, а вы можете засадить головню этому Дурифу промеж глаз, или куда фантазия подскажет. Крэйг очень оживился и тихо всхрапнул от радости. Машину Дина сопровождали Эйдан, Уилс и Сара. Адам с дедом пошли напрямую через холмы, уверяя, что так они придут быстрее, а мистер МакКеллен в виде коня медленно трусил позади всех, одновременно внушая всем местным жителям желание спать и не выходить из своих домов. – Единорог – это то сияющее пятно под домом? – спросила Уилс. Все собрались недалеко за оградой, наблюдая за Дином, который шел к дому; Адам и Грэм вдвоем снова отправились в обход фермы. – Наверное. Очень крупное, яркое и золотое – некому больше. – Нас не видно, не видно, нет нас тут, – бормотал мистер МакКеллен. – У меня дурное предчувствие. – Ужасное место, – прошептала Сара. Ее глаза стали совсем черными от страха, она хрипло и тяжело дышала. – Согласно плану Дина, окна Робин здесь и здесь, – показывал Люк. – Но я не чувствую живых существ на втором этаже. Наверное, она спускается вниз, ко всем. – Тем проще, ведь мы можем не делиться на группы, а атаковать центральную комнату все вместе, – сказала Уилс. – Жаль, что окна защищены: я всегда мечтала влететь в окно! Эйдан не мигая смотрел на дом, и дышал почти так же тяжело, как Сара. Защита дома заглушала связь между ним и Дином, и приходилось постоянно напрягаться, чтобы услышать отголоски его дыхания. – Мне все не нравится, – поделился своими мыслями Адам, вернувшись из обхода. – Эти пугала. Эта защита на доме. Это светлое и золотое в подвале... оно странное. Оно хочет быть здесь. – Может, гипноз. Или единорог выращен здесь, и других мест не знает, – пытался успокоить его Грэм. Адам кивал, но все равно хмурился и теребил губу. – Если с Дином что-то случится... – Не смей даже думать об этом, – сварливо рыкнул Эйдан. – Все, они сидят в столовой, – сказал Люк. – Существо в подвале передвигается неторопливо, его явно ничто не беспокоит. – Или у него нет сил, – мрачно сказал Грэм. – Бедный малыш. – Я чувствую искажения в пространстве, – Уилс повела плечами, словно ей было холодно. – Это волшебство. – Да, это оно, – мистер МакКой принюхался. – Древнее, сильное. – Может, уже пойдем и раскидаем их там? – тихо спросил Эйдан. – Каждую минуту, пока Дин там в опасности, мое сердце разрывается от страха. – Рано. Нужно дождаться начала ритуала, – строго ответила Сара. – Тогда фермер будет занят и вряд ли сможет адекватно реагировать. Они ждали, бродили вокруг. Решили, что лошади перепрыгнут через забор на крышу сарая, и оттуда уже переберутся на крышу дома. Столовая-гостиная частично выходила в пристройку, где не было второго этажа, так что там, проломив кровлю, можно было оказаться сразу в комнате. – Послушайте, единорог медленно крадется к выходу. Если так пойдет, он слиняет без нашей помощи, – сказал Люк. – Я думаю, его нарочно выманивают, чтобы он присутствовал на жертвоприношении. Грэм, его можно как-то использовать в кровавых ритуалах? – спросил Адам. – Теоретически. Я о таком слышал, но ни разу не видел. Говорят, будто единорога можно осквернить невинной кровью, заставить убить жертву – и тогда единорог станет темным, и будет принадлежать миру потустороннему, ночному. Я всегда считал, что это что-то вроде сельских легенд, потому что ни у кого не поднимется рука навредить такому чистому существу… – Мне кажется, они начали, – сказала Уилс. – Я чувствую, что процесс пошел: начинают говорить ключевые слова. – Значит, нам пора, – кивнул Люк. – Крэйг, ты… Но тот уже не слушал. Келпи разогнался и стремительно перемахнул забор за сараем, там толкнулся ногами от земли и взлетел на крышу строения. Едва его копыта коснулись травы фермы, пугала ожили. Двигались они медленно и бестолково, как зомби в американских фильмах, но брали количеством: теперь к заграждению было не так просто подойти. Крэйг в нерешительности топтался по крыше сарая, явно раздумывая, скакать ли на дом, или помочь остальным. – Двигай дальше, раз получилось, – сказал ему Люк. – Эй, Уилс, мы с тобой, вроде, самые опасные тут. Посмотрим, что сделают нам эти пучки соломы! Они с Уилс прыгнули одновременно, и не успели коснуться земли, как пугала уже бросались им наперерез. Люк схватил одного зубами и сразу разорвал ветхий бок; солома разлетелась клочьями и залепила ему глаза и уши. Каждая сухая травинка стремилась помешать им, и неизвестно, как было хуже – в собранном виде или в растрепанном. – Это трава с фермы, – зарычал Грэм. – Она подчиняется тому, кто поил ее кровью жертв! От избытка чувств он снес и растоптал секцию ограждения, пока Адам поджигал наспех скрученные факелы. Вдвоем они прошептали что-то над огнем, и тот стал ярко-рыжим с золотыми искрами. Крэйг уже топтался по крыше пристройки, шумно обнюхивая ее на предмет щелей. Уилс присоединилась к нему, ловко отбросив ближайшее к ней пугало. – Ну как тут? – Не могу определить, где топотать, – пожаловался Крэйг, радуясь, что может пообщаться с пресноводной «сестричкой». – Боюсь упасть на Дина или Робин. С женщиной потом хотя бы можно сказать, что она так и была мятая, а вот за Дина Эйдан меня не простит. Возле сарая бушевало море рыжего огня: пугала горели хорошо и резво, а сильный ветер разносил искры, рассыпая их как звезды. – Ахаха! – грохотал медведь Грэм, размахивая сразу двумя факелами. – Отличная соломка, сухая да чистая! Гори, гори, моя хорошая! Люк носился вокруг, подкидывая все новых и новых противников поближе к медвежьему костерку, Эйдан и Сара пробивались к дверям дома. Мистер МакКеллен стоял у ограды, продолжая бормотать свои мантры: «Ничего тут не горит. Никого тут нет. Все тихо и спокойно, прекрасная ночь». Адам подошел к сараю, чтобы его не было видно из окон комнаты, где сидели фермер и его семья. – Как у вас дела, Уилс, Крэйг? Есть проблемы, нужна помощь? – Пытаемся рассчитать, куда прыгать, чтобы никого не убить. Я примерно представляю, где сидят люди и не-люди с ними; единорог все еще ползет к выходу. – Попробуйте разобрать часть крыши и встать на чердаке, может, точнее выйдет? Крэйг радостно фыркнул и принялся отдирать ближайший лист металла. – Меня беспокоит единорог, – призналась Уилс. – Он либо совсем ослабел, либо старый – потому что еле двигается, прямо как сонная муха! Адам хотел что-то сказать и даже открыл рот, но замер на полувдохе: его глаза расширились и потемнели. – А... о-о-о-о... ох, нет, нет, только не это! – он обернулся и поискал среди летающих клочьев горящей соломы Эйдана. – Что случилось? – взволнованно спросила Уилс. – Мне срочно нужен Эйдан, мы ошиблись! Это не единорог там внизу! Не дайте ему приближаться к Дину, слышите? Скорее разбирайте крышу! Адам убежал куда-то в месиво битвы с соломой, а Уилс кинулась помогать Крэйгу. – Скорее, скорее! Они шевелятся внизу, слышишь? Дин что-то делает, я чувствую, – говорила она. Дыра на чердак росла, хотя расстояние между крышей и потолком здесь было небольшим, и стоять нормально все равно не получалось. Адам внизу что-то сбивчиво объяснял Грэму и Эйдану, оба зверя кивали головами. – Я боюсь упасть на Дина! Они ходят внизу, я чувствую, вижу их теплыми пятнами… не понимаю, кто где, – пожаловался Крэйг. – Если я прыгну сейчас порезче, то скорее всего проломлю потолок. – Существо из подвала почти выбралось, а Дин рядом… Эйдан, Эйдан, попробуй докричаться до Дина, пусть он прижмется к стене! – закричала Уилс. Эйдан вздрогнул, закивал и принялся звать своего человека. Должно быть, что-то получалось, потому что люди внизу задвигались, стали расходиться в стороны; один оказался совсем близко к тому, кто вылезал из подвала. – Давай, Крэйг! Давай! – крикнула Уилс. Келпи подпрыгнул и рухнул на перекрытия всем телом, послышался грохот, снизу полился тусклый свет. Вокруг дома вспыхнула и стала сужаться мерцающая сеть из зеленых ветвей; ее концы держал в руках мистер МакКой, незамеченным обошедший дом. – Нет! Невозможно! На помощь! – визжал Брэд Дуриф, почти неразличимый в клубах пыли. – Дин! Где ты? Дин? – вопил Эйдан. – Всем стоять! – рычал медведь Грэм, влезая в окно. Зеленая сеть обхватила дом и убрала защиту от проникновения; однако Дина и фей-приспешников Дурифа нигде не было видно. – Где он? Адам, где Дин? – Эйдан с трудом нашел его среди беготни и криков. – Боюсь что… мы немного опоздали, – всхлипнул тот. – Это не единорог был в подвале, а сам Летний Король. Я думаю, он укрылся и спрятал Дина где-то здесь, и мы не замечаем их. – Как его спасти? Ну же! Адам покачал головой, усиленно шмыгая, чтобы сдержать себя от излишних эмоций. – Мы ничего не можем сделать, разве что верить в него. Дин должен справиться с этим сам. Или не справиться. Робин силой вырвали из рук Брэда Дурифа, хотя он сопротивлялся, а остатки его соломенных солдат штурмовали дом. Сара закидывала их оторванные конечности на крышу и в окна, восторженно рыча. – Сожжем это логово маньяка! Дотла!!! Грэм вывел Робин через заднюю дверь кухни, и сдал на руки мистеру МакКеллену. Бедная женщина с трудом понимала, что происходит вокруг, но привычно слушалась, и медведя не пугалась. Звон стекла и пронзительный, на грани ультразвука, вой заставили всех вздрогнуть. Разоренный дом заволокло золотой пыльцой, по комнатам поплыл густой запах человеческой крови. Невидимый пузырь волшебства, оберегающий сонного Летнего Короля лопнул, и Эйдан сорвался с места, бросаясь в темную, воющую ураганом ночь. – Они здесь! – закричал Адам. – Грэм, Люк, Уилс, здесь! Это Летний Король и его феи! Снаружи пошел дождь, видимость стала совсем плохой, звуки пропали, оставив только вой ветра и шум воды. Дин бежал к своей машине, и ему препятствовали оставшиеся пугала. – А если я удавлю этого гада, волшебство рассеется? – спросил Крэйг, прижимая Дурифа копытом к захламленному полу. – Не уверена, – Уилс отвечала сквозь зубы, держа ими веревку, которой Адам и Грэм связали Летнего Короля. – Только если вот этого, покрупнее. – Нельзя, – строго сказал Адам. – Летний Король ляжет спать дальше, потому что мы не можем… заставить его переродиться не в свое время. Если мы его сейчас… уберем, то лето вообще никогда не наступит, так говорят наши легенды, и я не хочу проверять. До лета мы подержим его у себя, а там решим, что с ним дальше делать. – О, то есть, Эйдану не придется есть его сердце? – хрюкнул Крэйг. – Помогите! Да помогите же! – выл Эйдан снаружи. Он превратился в человека, чтобы удобнее было обнимать обмякшее тело Дина, и пытался ладонями затыкать длинную ровную рану, из которой толчками лилась кровь. Люк и мистер МакКой подбежали к нему; с другой стороны дома во весь опор неслась Сара. – Уберите его со двора! С фермы! Он поливает своей кровью ее землю, ритуал завершится, если он умрет здесь! – Кидай мне на спину, – скомандовал Люк. – Я мигом домчу его домой! – Я за Джоном! – воскликнул старый МакКой, исчезая со щелчком пальцев. – Тогда я тоже поеду на тебе, – сказал Эйдан. – Чтобы придерживать его. Он с трудом выговаривал слова, зубы его стучали друг об друга. Люк послушно кивнул и прогнулся, подставляя спину. Они сели верхом и помчались к дому, стремительно удаляясь от места драмы. Сара и Уилс собрали все остатки пугал и засунули их в дом; Адам торжественно передал Саре один из факелов, и она, дрожа от восторга, подожгла проклятый дом. Пламя взметнулось быстро, пожирая старое дерево, обломки мебели, книги, сушеные травы и раскатившиеся красные яблоки. – Ну, пожар, и что? Так себе горит, ничего особенного. Скукота, да и только, – приговаривал мистер МакКеллен, прогуливаясь вокруг под руку с Робин. – Давно пора, ферма такая старая. Уилс галопом доскакала до конюшен и выпустила всех лошадей, в страхе ожидавших огня там. Они послушно выстроились за ней и в полном составе перебежали на территорию фермы МакКензи, чуть восточнее этих мест. Спустя некоторое время за ними подтянулись и овцы. Сара все еще танцевала вокруг гигантского костра, когда очнулись в лапах медведя Оливия и Сэм. Они стали теми же детьми, что были прежде, и совершенно не помнили двух последних лет своей жизни, но зато сразу узнали Робин и кинулись к ней с объятиями. Утром мистер МакКеллен, с риском для жизни из-за урагана, отвез все семейство в город. От администрации Робин и детям обещали компенсацию по поводу сгоревшей фермы, а Брэда Дурифа в срочном порядке заперли в психиатрическую лечебницу для особо буйных пациентов. – Я не знаю, как благодарить вас, – сказала Робин. – До последнего не верила, что выйду из этого ада, увижу детей вновь. Брэд ведь всерьез собирался принести меня в жертву этой ночью. – Это Дина нужно благодарить, это он хорошо сделал свою работу, – ответил мистер МакКеллен. – Надзорный… я надеюсь, Лето не слишком его повредил, и он выживет. Мое благословение всегда с ним, пусть он знает. Спасибо ему, и черт с ней, с этой фермой. Пусть не думает, что лишил нас дома, скажите ему это. Лучше под кустом, чем в таком доме. А надзорный лежал на кровати, под пристальным взглядом доктора Каллена. – Никогда не видел ничего подобного, – признался тот. – Рана очень ровная, гладкая, словно оставленная самым острым лезвием. Кровь не останавливается ни человеческими способами, ни магическими. Я в замешательстве. – Оставь нам кровохлебку и сон-траву, мы сами попробуем, Джон, – сказал мистер МакКой. – Давай я отправлю тебя домой, а то ураган и не думает затихать. – Моя мать говорила, что такие ужасные бури бывают, когда убивают драконов, – хмыкнул мистер Каллен. – Давай, Сильвестр. Я так хотел увидеть волшебство, а теперь хочу, чтобы оно пропало вовсе. Как развиднеется, я приду сюда сам, посмотреть, как он. – Мы надеемся, – мрачно сказал Эйдан, меняя на плече у Дина промокшую повязку. – И что, это все? – Дин попытался приподняться, но его уложили в пять пар рук. – Практически все, да. Летний Король спит в супер-люксе у Адама, Дуриф в больнице, его сестрица целует детей и подсчитывает барыши, – сказал Крэйг. – Доктор Каллен сидит в книгах, ищет, чем тебя запломбировать. Все будет хорошо, старик, ты же крепкий малый! – Я вообще пожалел, что отпустил тебя туда, – бубнил Бретт, часто моргая красными глазами. – Щеночек так выл! Я думал, уже не увижу тебя… – Не волнуйся, братец, все закончилось, – улыбнулся Дин. – Теперь все позади, а? Или мне лучше не говорить ничего такого? Адам? Тот покачал головой. – Дело не закончено, но ты уже спас три жизни. Вопрос только в том, не проиграл ли ты свою. Рана-то не закрывается… Дин видел, как на плече у него расцветает пунцовая роза, и понимал, что у него просто не хватает сил, чтобы организм начал лечить себя. Точка невозврата была как-то незаметно пройдена.