От Испании до Японии.

      — Послушай, Льюис, я не хочу никаких оправданий, ясно? Я хочу, чтобы этот чертов отчёт лежал на моем столе до обеда. — Блондин тяжело вздохнул и положил телефон на барную стойку. Тишину рассёк стук во входную дверь дома, и Джейс, удивившись, встал со стула, направляясь к выходу. Он кинул короткий взгляд на стопку голубых конвертов, которые были перевязаны бечевкой.       — Кто? — Голос звучал холодно и грубо. Он не ждал гостей, особенно так рано.       — Открывай, — прозвучал женский голос за дверью и, нахмурившись, молодой человек повернул замок, который с щелчком открылся. Дверь распахнулась перед незваной гостьей, которую Джейс не узнал. Чёрные волосы крупными локонами висели за спиной, пряди у лица были собраны заколкой сзади. Красный короткий топ, чьи рукава выглядывали из-под кожаной куртки, такого же цвета юбка до колена дополнялись туфлями на высоком каблуке.       — Вы кто? — Сухо спросил Джейс, осматривая незнакомку. Кем бы она не была, она чертовски хорошо выглядела, парень раздевал её взглядом. Девушка хмыкнула и шагнула за порог, подходя к парню ближе. Несмотря на высокие пятнадцатисантиметровые каблуки, девушка была ниже Эрондейла, её голова на уровне его подбородка.       — Не признал? Как же так? — Притворно милый тон. Слова были приторными, тягучими, словно карамель. — Неужели за пять лет я так сильно изменилась? — Она посмотрела в зеркало, поправив красную юбку. Девушка хмыкнула.       Парня словно током ударило, когда он обратил внимание на её шею. Кулон. Пятикаратный холодный бирманский рубин в кованой окантовке покоился на груди у девушки.       — Изабель? — Его голос звучал отстранённо, странно, словно это был не он. В голове проносились сотни вопросов, начиная от того, как Изабель долетела и заканчивая тем, как она вообще узнала его адрес.       — Я так рада видеть тебя, Джейс Эрондейл, — её голос дрогнул, он не мог не заметить. Она осталась все такой же маленькой девочкой с ранимой душой. Лайтвуд подошла ближе и, без слов, прижалась лбом к груди парня. — Даже не представляешь, как я рада тебя видеть, — прошептала она, обнимая парня. Его руки легли на её талию, проводя пальцами по открытому участку тела.       — Нет, представляю, — Джейс закрыл глаза, прижимаясь губами к её макушке. Волосы все также пахли цитрусами, запах щекотал нос. Как бы хорошо им сейчас не было, холодный осенний ветер остужал квартиру, что Джейсу не очень нравилось. — Где твои вещи? Проходи в дом, — девушка оттолкнулась от него и закатила в дом чемодан, на котором лежал рюкзак.       — Я тебе не помешаю? — Изабель ухмыляется, идеально накрашенные губы кривит в улыбке.       — Нет, никогда, — она скинула туфли и мигом стала ещё ниже. — Оставь вещи, я отнесу их в гостевую спальню. — Парень отходил от шока со смесью радости. Его взгляд снова скользнул по конвертам, лежащим в коридоре. — Из, нам надо с тобой поговорить, желательно сразу.       — Если бы я не хотела поговорить, то не бросила бы работу, дом и не уехала бы в другую страну, приняв решение за пару часов. — Джейс ухмыльнулся и пошёл вверх по лестнице, за ним шла девушка. Он остановился у деревянной двери, открыв ее, закатил внутрь чемодан Изабель и взглянул на девушку.       — Твоя комната на это время, там есть отдельная ванна и балкон, — он улыбнулся. Лайтвуд зашла внутрь и села на кровать. — Буду ждать тебя в гостиной, Изабель Лайтвуд, — а она хмыкает, дверь ногой закрывает и откидывается на кровать.       Всё как-то быстро, неправильно. Она в состоянии, которое так близко от истерии. Она боится, и ей стыдно признаться, даже самой себе, что она — Изабель Лайтвуд — боится.       А она боится, боится узнать правду, не хочет знать, однажды этот человек разбил ей сердце. Когда ушёл из её жизни, растоптал чувства и разорвал душу. Наверное, нет ничего хуже, чем душа, разорванная и смятая, словно ткань.       Но она приехала за правдой, поэтому Изабель шагает смело, уверенно, спокойно. Джейс на балконе стоит, в руках сигарета, дым быстро исчезает в воздухе, оставляя лишь запах.       — Ты куришь? — её голос звучал обеспокоенно, ей это не нравилось, ей не нравилось, что друг курит, что выглядит замученным, несмотря на то, что сейчас ранее утро.       — Тебе это не нравится? — усмешка сверкнула на его лице. Он повернулся к девушке, делая затяжку. Джейс двинулся вперёд, подходя к Изабель вплотную. Её сердце заколотилось быстрее, она попыталась унять дрожь в теле. Он наклонился, преодолевая разницу в росте и разомкнул губы, выпуская дым в неё. — Думал, тебе нравится вкус никотина, запах дыма.       Изабель не появилась на двух последних уроках. Изабель — отличница и одна из лучших в школе — прогуляла два урока. Она никогда бы себе этого не позволила. Слишком правильная.       Когда уроки закончились, Джейс сорвался с места, забыв о том, что его звал классный руководитель. Он хотел найти Изабель, он переживал, сильно переживал. Джейс вышел из здания школы и решил пройтись по двору, может, она где-то здесь. Обойдя футбольное поле, парень заметил копну чёрных волос, затянутых в высокий хвост.       Изабель.       Эрондейл подошёл к девушке со спины, но когда пригляделся, обомлел. Правильная девочка, любимица учителей, стояла с сигаретой в руках, пепел сыпался под ноги, дым рассеивался в воздухе. Лайтвуд не сразу его заметила, что сыграло ему на руку. Он развернул девушку к себе за плечи, впиваясь пальцами в кожу, надавливая на ключицы. Она испугалась и удивилась, но когда увидела перед собой разъярённое лицо друга, виновато опустила глаза, выпустив из рук сигарету.       — Джейс, я… — Её встряхнули, руки ещё сильнее впивались в кожу, она знала, что завтра останутся синяки, но сейчас никто об этом не думал.       — Замолчи, или я придушу тебя, — прошипел парень сквозь зубы, прожигая девушку взглядом. Она не поднимала взгляд, она боялась встретиться с ним глазами, она чувствовала себя виноватой. Не перед учителями, чьи уроки бессовестно прогуляла. Не перед классным руководителем, который будет краснеть за её поведение. Не перед мамой, которая узнает о прогулах и, возможно, о сигаретах. Ей было стыдно перед Джейсом, перед парнем, который пробуждал её совесть, перед которым ей было стыдно за проколы, за несделанный проект, за всё. Он никогда не винил её, не упрекал, но ей всегда было стыдно перед ним.       И сейчас ей было стыдно не только перед ним, но и перед собой. За то, что потянулась к никотину, за то, что дала слабину и опустила плечи.       — Джейс, пожалуйста, — она медленно подняла руки и положила поверх его. Изабель попыталась сдвинуть его ладони, но он лишь сильнее впился пальцами в плоть. Она прикрыла глаза от боли, но терпела, ведь он имел право злиться на неё, имел право ругать и вымещать злость на ней. — Пожалуйста, — голос понизился до шепота и она подняла глаза, которые были влажными от слёз. Джейс вздрогнул и перевёл дыхание. Она ещё раз потянула его руки от своих плеч и он поддался. Изабель выдохнула и потёрла рукой плечо, которое жгло от рук парня.       — И-…извини, — Джейс положил свои руки на её щеки и поднял голову, чтобы Изабель смотрела на него. — Иззи, что случилось? — Она потянула руки в просьбе обнять, которую Джейс, не мешкаясь, исполнил.       — Мой отец умер, — прошептала она куда-то в его грудь. — Я не хотела, чтобы кто-то видел меня… разбитой… прости, — послышался всхлип и плечи девушки содрогнулись. Колени подкосились, но Джейс не дал ей упасть, обернув руки вокруг её талии. Растопырив пальцы, он прошёлся рукой по её спине, поднимаясь к шее. Пальцы путались в длинных чёрных волосах. Он ничего не говорил, молча водил руками по её спине, гладя плечи, на которых оставил синяки. Она не поднимала головы, на его рубашке образовалось пятно от её слез. Никто не хотел говорить, им это и не нужно было. Они понимали друг друга без слов. Он знал, что может начать судорожно бормотать, что-то вроде «соболезную, мне так жаль», но её эти слова взбесят, втопчут в землю и уничтожат. Ей нужны были только его руки на её спине и его рубашка, которая пахла мускусным одеколоном. Она просто хотела, чтобы он был рядом.       — Изабель, не берись за сигареты, просто приходи ко мне, — его голос звучал тихо, он боялся спугнуть ее, боялся навредить словами.       — Спасибо, — практически беззвучно сказала она, но он услышал её и лишь крепче прижал к себе мягкое и податливое тело.       Он был единственным, кто знал настоящую Изабель Софию Лайтвуд. Ту, которая как и все, ходит в пижаме и с неидеальным пучком на голове. Ту, которая с тяжким вздохом снимает семнадцатисантиметровые каблуки и вылезает из до одури узких кожаных штанов, которые сдавливали ноги. Ту, которая может просто разговаривать часами, без едких саркастических шуток и надменного, высокомерного взгляда. Ту, которая как и все, поддаётся человеческим эмоциям.       Изабель лишь вздрогнула, когда парень отошёл от неё, заминая ногой сигарету.       — Джейс…       — Я не держу на тебя зла за это, ты осталась для меня такой же хорошей, просто… ты не пришла ко мне, а потянулась к пачке с сигаретами. — Она подошла к нему и обняла со спины, прислонившись щекой. — Почему?       — Никто, никто не должен видеть меня слабой, — голос звучал спокойным, до ужаса спокойным. — Но… я приехала в другую страну не для того, чтобы вспоминать то, что невозможно забыть… Я приехала, чтобы узнать о письмах…