***
Салли проснулась посреди ночи от странного предчувствия. Что-то должно произойти сегодня, что-то, что перевернёт всю их жизнь. — Боже… — смахивая капельки холодного пота со лба, выдохнула она без голоса. Сердце выстукивало барабанную дробь по рёбрам, дыхание было нервным и порывистым, глаза заволокло чёрной пеленой от резкого выплеска адреналина. Она дрожала. Через какое-то время, когда она смогла немного привести в порядок свои мысли и понять, где находится, неожиданные волны животного ужаса стали угасать. Бурундучиха вновь созерцала свой обезображенный лик. Это помогло ей полностью успокоиться и начать рассуждать трезво, не повинуясь древнему инстинкту, который, как раковая опухоль, поражал её мысли и мешал искать рациональное объяснение сложившейся ситуации. Теперь она успокоилась. Салли включила коммуникатор и «Николь» и стала вызывать на связь Наклза, попутно загружая систему своего ПК. — Приветствую, Салли, — монотонно и безразлично произнёс механический женский голос «Николь» запрограммированную фразу. — «Николь», собери данные выбросов негативной энергии за последнее время, — предательски подрагивающим голосом приказала принцесса, царапая в нервном приступе жёсткий матрац. — Где же ты, Наклз…! Сердце пропустило один удар, когда что-то с громким и гулким звуком врезалось в фанеру на окне. Девушка замерла в ожидании нападения, дыхание спёрло, в горле резко пересохло. Тишина. Такая густая, всеохватывающая, заполняющая все уголки её комнаты. Затишье перед бурей, никак иначе. Всё тело словно наливается свинцом, становится ватным и непослушным своему хозяину. И в груди появляется чувство, словно лёгкие превратились в воздушные шары, и их всё надувают и надувают, а они никак не лопаются. Эти ощущения очень странные, даже слишком. Словно эйфория вперемешку с ужасом. А тишина продолжала висеть в спёртом, неподвижном и словно отсутствующем воздухе, подобно затаившейся в тенях Смерти. Неожиданно это нависшее над ней ледяное беззвучие, наполненное лишь шумом в ушах, разорвал гулкий голос красноволосого парня, что вещал из коммуникатора: «Да, Сал? Три часа ночи! В чём дело?». Всё ещё стараясь прийти в себя после неожиданной реплики Наклза, вздрогнувшая бурундучиха несколько секунд сидела неподвижно, чуть дыша, как в тот день, когда она пробралась кровавое логово и оказалась замеченой демоном. Принцесса сглотнула липкую и склизкую слюну, пропитанную страхом за свою жизнь. — Ты сейчас возле Мастер Изумруда? — Неподалёку. Что-то случилось? — У меня странное ощущение… — Салли неуверенно поёрзала на почти одеревеневшем матраце. — Словно что-то должно произойти… В этот момент её речь прервала Николь. Переносной ПК сначала издал не очень приятный скрипучий звук, оповещающий о том, что работа выполнена, а затем произнёс безэмоциональным, монотонным женским голосом: «Анализ уровня выбросов негативной энергии завершён. Общий фон негативной энергии десять процентов. Уровень негативной энергии в норме. Точечный выброс негативной энергии на старом химическом заводе в Вист-Форест составляет сорок процентов. Высокий показатель выбросов негативной энергии. Больше точечных выбросов негативной энергии не обнаружено». — Салли? Что она наговорила? Эта тавтология сбила меня. — О боже! Наклз! Нужно всех проинформировать: Экзетиор жив и сейчас находится на заброшенном химзаводе доктора Эггмана! — Что-о-о?! Эта хрень выжила?! — Боюсь, что да… Николь никогда меня не обманывала. Таковы данные. — Чёрт, — остервенело выплюнул красноволосый парень перед тем, как из динамика стали доноситься шипение и еле слышимые щелчки, что означало только одно — ехидна прервал связь. — Удачи, Наклз, — обессиленно прошептала во вновь нависшую над ней тёмную тишину бурундучиха и провалилась в сон без сновидений.***
Синий ёж проснулся на чём-то твёрдом и холодном, оно впивалось в плоть живота и давило, но это не была простая палка на земле, коих очень много было в том месте, где он впал в спячку. Не осознавая происходящего спросонок, он, не открывая глаз, перекатился на бок и свалился куда-то. По ощущениям, это были старые и подгнившие дощетчатые ящики. Чудовище соизволило открыть свои сонные, с потухшими зрачками глаза, но ничего не видело вокруг. Он издал томный, глухой и натужный стон. Ему было очень скверно, и это не с проста — весь магический резерв был рассеян, а душ, чтобы его восполнить, у него уже не было. Вышний обобрал его, как говорится, до нитки, ёж был совершенно пуст, ослаблен и уязвим. Соник.ЕХЕ обпёрся о древесину ящиков, желая подняться, ему это почти удалось, но в последний момент его острые когти прошли сквозь прогнившие волокна и он вновь с шумом опустился на хвост. «Неуклюжий…— оценил себя Пожиратель Душ. — Нужно набраться магии… Быть таким… Не пойдёт… Поймает…». С трудом он поднялся на дрожащие ноги-ходули и шатко подошёл к ближайшей стене, оперевшись об неё обеими руками и свесив голову на расслабленной шее. Всё тело гудело, сознание плыло и кружилось, в ушах стоял непонятный шум, словно в голове текла вода. Жалкие остатки воздуха, что находились в его лёгких, вышли через нос тихим и глухим рыком, напоминающим гудение потревоженного улья. Немного придя в себя, нетвёрдыми шагами Смерть поковылял к выходу из этого места, наполненного производственными обломками, битым стеклом и непонятной липкой жижей на полу. Тихо. По громоздкому зданию раздаются лишь лёгкие шаги ежеподобного монстра. Кое-где всё ещё мигают слабые цветные огоньки всё ещё рабочих приборов. Синий огонёк… Красный… Жёлтый… Снова жёлтый… Синий… Внезапно, Соник.ЕХЕ вздрогнул и уставился в пустоту широким немигающим взглядом, его едва светящиеся зрачки на миг загорелись яркой зеленью, а перед глазами возник обрывок воспоминаний из «светлой жизни»: Ветер свищет в ушах из-за огромной скорости, перед ним с риском получения эпилепсии мелькают миллионы ярчайших красок. Это планета Висп во всей своей красе. Несколько инопланетян-виспов летят рядом… Смерть покачал головой, отбрасывая ненужное на данный момент видение, хотя это было приятно. Возможно, со временем он вспомнит всё своё прошлое, и тогда Вышний ничего не сможет сделать против него. Он станет непобедим, встанет во главе всех Пожирателей и тогда… Пыл ежа резко улетучился. Он понятия не имел, что будет «тогда». Всё останется на своих местах? Останется дискриминация Пожирателей как особой породы населения Мобиуса? Нет ответа, негде его искать. Ёж вздохнул полной грудью ненужный ему затхлый воздух старого завода и немного подивился полному отсутствию каких-либо запахов вокруг себя. Просто воздух. Нет запаха ни воды, ни пыли, ни металла. «Всё это очень странно…». — Тейлз… Тейлз, ты слышишь меня, а? — глухо, надломленным голосом, неразборчиво из-за больших клыков пробормотал Соник.ЕХЕ, но никто не откликнулся на его зов. «Скорее всего, он всё ещё спит… Ладно, я могу сам разобраться. Не сгорел же я. В первый год…». Смерть добрался до бронированной двери, что была опущена лишь наполовину. Похоже, когда-то эта дверь должна была защищать внутренности завода от нежданных гостей, но сейчас уже почти ничего не работало.***
Тёмные и холодные коридоры старого химического завода вызывают лёгкую и приятную ностальгию. Он любит возвращаться сюда, в это полуразрушенное здание, бродить без определённой цели, что-то находить среди обломков, что грело бы душу тёплыми воспоминаниями минувших дней. Это было относительно спокойное и прекрасное время: ёж был обычным приставучим парнишкой со своей, отличной от его, идеологией. Да, он часто досаждал ему наравне с другими Борцами за свободу разрушением его построек и планов, да, он был надоедливым и назойливым, но Эггману хотелось вернуть те времена. В покрытом тонкой паутинкой трещин стекле огромной капсулы, в которой когда-то очень давно находились защитные ядохимикаты, которыми он отстреливался от ежа, слабо отразилось бледное, уставшее и высохшее от нервных потрясений последних событий лицо доктора. Когда-то роскошные каштановые усы потеряли свой былой здоровый блеск, они обвисли, стали сечься и обламываться, разлохматились и даже кое-где прошлась пепельная седина, не благородно-серебристая, а просто нервозно-серая. Он перестал быть похожим на яйцо, сильно исхудал и на данный момент имел среднестатистический вес. Он шёл мерными шагами без цели в ночных потёмках меж обломков, гробовая тишина и гордое одиночество витали в густом и совершенно пустом и мёртвом воздухе, они накрывали реальность, словно тяжёлое пуховое одеяло, которое ласкало своей бархатной загадочностью, но давило со всех сторон нагнетающей атмосферой удручённой безысходности и потерянности в бесконечности остановившегося, безжизненного времени. Негромкий гулкий стук каблуков его сапогов лёгким эхом расползался невидимой змеёй по широким и пустующим, запутанным коридорам завода со множеством тупиков, образованных закрытыми и захрясшими в таком положении стальными бронированными дверями, которые уже почти невозможно было заставить заработать вновь. Проходя мимо очередного коридора, доктор с лёгким удивлением услышал далёкий гул, словно эхо многократно повторило звук некой поломки. Инстинктивно протянув руку к пистолету, что покоился за поясом, и с облегчением нащупав его рукоятку, Эггман стал медленно и осторожно продвигаться вперёд, он был настороже и готов стрелять во всё, что нападёт на него. До его слуха доносились странные звуки, тихие и лёгкие перебежки и негромкий частый шорох, словно пташка пыталась выбраться из сетей. Эта мысль успокоила доктора, но не намного. Всё ещё беспокоясь за свою безопасность, он подошёл к раскрытой двери, ведущей в маленький, запасной склад, и осторожно заглянул вовнутрь. Звуки больше не издавались. Осторожно и тихо шагая, но от нервов довольно шумно дыша, доктор последовал ко второй двери, что была открыта лишь наполовину, и готов был уже уйти, как боковым зрением случайно заметил еле видимое движение в углу помещения совсем близко к этой самой двери. Там, глядя на него своими бездонно-чёрными глазами с кроваво-алыми, светящимися адским, демоническим светом зрачками, с оттопыренными в боевой готовности когтями, стоял Экзетиор. Эггман обледенел от страха, на лбу выступили капли холодного пота. Он достал пистолет и трясущейся рукой выставил его перед собой. Мушка замерла в области сердца синего ежа… Но выстрела всё не было. Хищник и жертва стояли друг напротив друга, не смея пошевелиться. «Но он же мёртв! Я закопал его в лесу! — мелькало в опьянённой страхом голове доктора. — Мастер Изумруд свидетель! Он умер во время очищения! Как?!». Первая волна ужаса отхлынула, и человек осознал, как сильно в этот момент сжалось всё его нутро, сжалось в один огромный спазм, но сейчас этот спазм ослаб, по телу растеклась приятная релаксация, но она была обманчива. Пока рядом этот монстр-маньяк, расслабляться нельзя, и Эггман это понимал и был начеку. Голова немного протрезвела, поэтому человек с удивлением в мыслях отметил, что вид ежа не был злобным, но удивлённым и немного напуганным. Наконец, Эггман взял своё тело под полный контроль и нажал на курок, но момент был уже упущен. Ежеподобное демоническое существо очнулось от оцепенения и метнулось за сломанную дверь, где скрылось в паутине коридоров. Ошарашенный Эггман стремглав помчался прочь, к спасительному Эггмобилю…***
Еле доковыляв до полузакрытой двери, Соник.ЕХЕ вновь почувствовал резкий упадок сил и свалился на бетонный пол грузным мешком, словно пьяница. Сознание всё ещё отказывалось возвращаться, перед глазами плыли радужные круги, похожие на лужу разлитого бензина под светом солнца, в ушах раздавался шум и нечто похожее на подкрадывающиеся шаги вперемешку с испуганным ритмом крупного сердца и напяжного, шумного дыхания, словно кто-то безуспешно пытался сдерживать отдышку. Кое-как поднявшись на ватные ноги, ёж замер в тихом шоке. Перед ним, с пистолетом в руках стоял тот, кто умер год назад, сорвавшись с обрыва и разбившись об острые каменные пики подобно сырому яйцу. Соник.ЕХЕ не понимал ровным счётом ничего: после того случая он сам лично выискивал куски тела погибшего доктора, а затем несколько раз вызывал его из царства мёртвых по просьбе малышки Эггеты. Сколько слёз она проливала! Сколько раз у него чесались руки наконец убить её, растерзать, впиться острыми когтями и клыками в её молодую, мягкую, поддатливую плоть, разломать слабую грудную клетку и выудить сочное, упругое сердце, сдавить в когтистых тисках своих ладоней грустящую черепушку, чтобы та сломалась, как печенька, и оттуда потекли серые, густые, вязкие мозги. Вот это было бы наслаждение! Но Эми запретила ему убивать племянницу мертвеца, и Пожирателю Душ пришлось смириться и каждый раз глотать голодные слюни, когда мисс Омлет чуть ли не требовала встречи с её дядей. А теперь виновник его мучений стоит рядом, целится в него из мини-эклипса! А у него, Соника.ЕХЕ, совсем нет сил, единственное попадание убьёт его. Ёж хотел бежать, но ноги ему не подчинялись, хотел зарычать, но ком застрял в горле и не давал ему не то, что сказать, но даже вдохнуть или выдохнуть. Его накрыло оцепенение, он честно верил, что Эггман восстал из мёртвых и теперь ищет органику для питания, а единственным живым существом, пусть и относительно, был именно Смерть. Но всё же очнувшись, Соник.ЕХЕ изо-всех сил, выжимая из себя последние силы, помчался к двери и вовремя: послышался щелчок курка, а затем спину и затылок прожгло очень близко пролетевшим выстрелом. Инстинкт самосохранения ударил ежа по вискам подобно шампанскому, зрачки посинели и сузились, в мозгу ледяной и острой крошкой металась единственная мысль: спастись. Она, как раковая опухоль, не покидала его, преследовала, застилала взор паническим синим спектром, бурлила кипятком где-то под кожей и внутри брюшной полости, колола мышечные волокна. Но всё имеет свойство заканчиваться, и помешательство ежа не исключение. Страх за свою шкуру отпустил его, но окончательно пробудил от спячки. Чудовище ощущало слабость, но сознание его уже не пыталось вновь отключаться. Страх взбодрил его лучше любой охоты, любой резни. Быть бодрым после столь длительного сна и бездействия — истинный кайф для любого Пожирателя Душ, Соник.ЕХЕ был готов начать восстание против Вышнего прямо сейчас, но разум взял верх над эмоциями на этот раз, что было очень странно для легко возбуждаемого Смерти, но очень полезно в его нынешнем положении. Без магии Смерть был очень уязвим, механическое повреждение могло стоить ему жизни, но магию нельзя получить, не поглощая чьи-либо души, поэтому, едва оказавшись на воле, чудовище направилось на поиски жертвы. По привычке вдохнув полной грудью, он оказался ошарашен: у него отбило нюх. С одной стороны, это было просто замечательно, ведь он не будет слышать большинство раздражающих, побуждающих его на убийство запахов, но с другой он не привых охотиться, не беря след. Но что есть, то есть, ежу пришлось ориентироваться с помощью зрения и слуха, к его счастью, они были в порядке. Снова вдохнув и ничего не учуяв, ЕХЕ тихо, утробно зарычал, он готов охотиться и убивать. Моментально сорвавшись с места, он бесшумно помчался к ближайшему лесу за добычей, которая не заставила себя ждать. Правда, Соник.ЕХЕ ожидал несколько иную добычу, живую, а не ту, что предстала перед его глазами. Вид полянки временно выбил ЕХЕ из колеи. Сколько было места на ней, сплошь лежали, висели или плавали трупы. Птицы, грызуны, более крупное зверьё: все они были собраны здесь и потихоньку тлели, весь этот ковёр из мяса ввёл его в лёгкий ступор. «Не Долл ли здесь поразвлёкся? — подумал он. — Или я здесь был? Но когда? Наверное, во время иступления… Хотя нет, — мотнул головой он, пока разглядывал трупы и наслаждался всем этим видом. — Я не так бью, — он прикоснулся когтями к ране на голове изувеченного оленя, следы не совпадали, так как направлены были в противоположную сторону. — Это совершенно не мой рисунок. Когти такие же, но били правой рукой… очень странно… Это и не следы Долла, его когти длиннее и тоньше, он любит связывать мясо с клубки. Да даже если это не знакомый мне Пожиратель, то почему души всё ещё внутри тел? Вот ведь был дурак… Но мне это на пользу сейчас… Не думаю, что я мог бы сейчас охотиться, не рискуя самому стать жертвой…». Соник.ЕХЕ молча поглощал души из тел убитых животных и внутренне поражался беспечностью сотворившего всё это Пожирателя, не осознавая, что этим «Пожирателем» являлась его альтернативная версия, что уже была мертва…