Следующие сутки Слава провёл в мучительном ожидании занятия. Ему почему-то вспоминались кружки, на которые родители водили его в детстве. Долго он правда нигде не задерживался. Были среди этого и танцы, которые Слава ещё долго вспоминал с содроганием. Сейчас бы ему это, наверное, не показалось бы чем-то из ряда вон выходящим, но тогда необходимость танцевать при всех его сильно смущала, и даже неловкие детские прыжки, мало походившие на танцы, давались ему несколько сложнее, чем его сверстникам. Сейчас Слава танцевал разве что на дискотеках, на которых трезвым не появлялся с восьмого класса: в иных случаях дрыгаться под ритмичную, не обременённую смыслом попсу было попросту скучно.
В детском саду от танцев было никуда не деться, наверное именно тогда Слава их возненавидел: на каждом празднике обязательно танцевали в парах, что приводило родителей в состояние крайнего умиления, и то там, то тут мелькали вспышки фотоаппаратов. Родители делились фотографиями, вставляли их в альбомы и показывали на всех праздниках родственникам, чтобы те в очередной раз посмотрели, какой же их сыночка миленький в костюмчике, и так далее. Вот после очередного такого праздника он впервые и был отдан на танцы, где прозанимавшись около года, семилетний Славик сбежал из зала прямо перед выступлением, организованным для родителей, и ещё час прятался под тёмной лестницей. На этом все его занятия танцами и закончились.
Первого сентября же состоялось его, так сказать, триумфальное возвращение. Выйдя на сцену с Букером, Слава доказал себе, что никакой боязни сцены у него нет, но что-то всё равно останавливало его, не давало второй раз приехать в студию. Уже стоя в вагоне метро, прижатый к стеклу с надписью «не прислоняться» толпой людей, всматриваясь в темноту тоннеля, Слава размышлял о том, почему всё-таки согласился прийти на пробное занятие. Каждый аргумент в пользу этого моментально рушился. Ну вот например, с одной стороны было желание посоревноваться с Фёдоровым, хотя, нынешний опыт Мирона уже изначально перекрывал любой талант, который у Славы может обнаружиться с вероятностью, активно стремящейся к нулю. Думать, что грация бегемота — это скрытая гениальность было забавно до того момента, пока Карелин не оказался в студии.
А с другой стороны, конечно, можно было заниматься ради тех ощущений, которые Слава испытал, когда, как выразился бы его дед, отплясывал с Букером. Ощущения, когда на тебя смотрят все, кто не осмелился бы выйти так сам, и что самое главное, смотрят настоящие танцоры, смотрят с недоумением, но глаз оторвать не могут, и, как надеялся Слава, внутри закипают от злости. Он бы определенно не стал бросать танцы в более сознательном возрасте. Об этом он подумал, когда понял, что с Мироном они ровесники, и если бы Слава всё ещё занимался, то, как ему казалось, он смог бы танцевать так же, а может даже и лучше.
Слава почувствовал легкий укол грусти, когда подумал об упущенных возможностях, и это стало тем последним толчком, который и заставил Славу всё же решить, что он точно придет на следующее занятие. Но как бы ни было замечательно его стремление к саморазвитию, всё ещё оставался один факт — танцевальный спорт ни хрена не одиночный, а значит танцевать нужно будет с кем-то ещё, и от того, кто окажется партнёром, будет зависеть половина успеха. И будет ли это спокойный, адекватный омега, или самодовольный мудак вроде Мирона, или кто-то типа вчерашнего неприветливого знакомца, выбрать ему скорее всего не дадут. И такая неопределенность напрягала.
Весь день Слава был не в духе. Родители сегодня задержались дома и, хоть на радостях, что он снова занялся танцами, и отменили комендантский час, дома ему остаться не позволили и отправили в школу, где он естественно не смог сдать неподготовленный отчёт о прочитанной литературе и ожидаемо получил двойку. Так что Слава плелся хмурый, глубоко ушедший в свои мысли, и надеялся, что оставшийся вечер сможет хоть как-то разбавить череду неудач.
Знакомый низенький силуэт двигался в направлении студии, Слава улыбнулся и попытался его догнать. При этом, стараясь остаться незамеченным, выдержал дистанцию, продолжая идти следом. Но, то ли чутье омеги не подводило, то ли Славины шаги были слишком неосторожны, преследуемый вдруг резко остановился и плавно, но быстро развернулся к нему на носках. Блеснули карие глаза, и Слава уже пожалел о своей невинной маленькой шутке. И если бы не чёрная кепка с надписью "fallen", то Слава бы точно растерялся. «Бывают же совпадения»: подумал Слава, а Фаллен тем временем приблизился к нему почти вплотную. Слава даже видел его оскал из-под козырька смешной кепки.
— Ты чё таскаешься за мной, дылда? — резко спросил Фаллен. Слава, конечно, и не ожидал от него иного приветствия, но за дылду стало обидно.
— Это я-то? — не придумав ничего остроумного в эту секунду, проговорил Слава, игривое настроение пропало, и он снова почувствовал раздражение.
— Ты себя-то видел, коротышка? — со злости вырвалось у Славы. Он вздохнул и, махнув на опешившего Фаллена рукой, обошёл живую преграду и молча направился в студию, надеясь как можно скорее до нее добраться, пока обидчик осознавал услышанное.
***
Саша даже обернулся, когда Светло ввалился в студию, он выглядел злым, но глаза почему-то были грустными. Ничего не сказав, Ваня удивленно оглядел занимающихся и с трагичным лицом кивнул преподавателю.
Саша строго посмотрел на него голубыми глазами, недовольный прерванным занятием, но ничего не сказал. Музыка продолжила звучать, и Саша, надеясь, что ученик прочитал его мысленный посыл с тем, что он думает по поводу его внезапного появления, заставил разинувших рты учеников вернуться к изучению основ стойки и шагов.
Светло тем временем тихо добрел до своего любимого угла и, скинув верхнюю одежду, принялся усердно разминаться. Конечно, Слава не являлся изначальным виновником его грусти, но эта внезапная встреча и перепалка, в которой, Фаллен признавал, он был и сам отчасти виноват, окончательно его расстроила, и он надеялся хотя бы растворить стресс в занятии танцами.
Он с головой ушёл в разминку и даже слегка вздрогнул, когда подошёл Слава. Обида и злость вновь дали о себе знать, в том числе и на себя, за то что позволяет новичку себя доводить.
— Чего тебе надо? — тихо спросил Фаллен, чувствуя, что вновь может сорваться. В носу вдруг противно защипало, но испугавшись, он усилием воли заставил взять себя в руки, — я думал, ты ещё вчера понял, что я не хочу общаться. До тебя с первого раза не дошло?
Слава молча выслушал речь и помялся.
— Прости.
Фаллен сначала подумал, что ослышался, но когда он поднял взгляд и увидел виноватое лицо Славы, в сердце что-то ёкнуло. Однако, с этим появилось ещё и другое чувство, щекочущим теплом разлившееся по грудной клетке, и Ваня усмехнулся.
— За что ты извиняешься? Мне не нужны твои извинения, просто не подходи ко мне, — он проследил за тем, как изменилось при этом лицо Славы.
— Ну ты… да я же извиниться тут пытаюсь, а ты… — вспыхнул Слава, — неважно, всего доброго, — он резко развернулся и пошёл прочь.
***
Когда занимающиеся разошлись по домам, и студия опустела, усталый голубоглазый Саша одарил их серьезным взглядом тренера и сказал:
— Я тут подумал и решил, что вам будет целесообразно заниматься в одно и то же время.
Слава с Фалленом переглянулись и Слава с внезапным облегчением отметил, что у его оппонента на лице было написано такое же недоумение и недовольство, какое испытывал и он сам.
Саша повернулся к Славе, обращаясь уже только к нему:
— Ты, наверное, знаешь, что Ваня занимается тут после дневной группы? Его уровень гораздо выше чем у них, а твой, наоборот, слишком низок, так что вы не можете заниматься вместе со всеми. Так что ты и дальше приходи к этому времени, можешь раньше, как Ваня, чтобы размяться. К тому же, я надеюсь, что он составит тебе компанию и ты научишься танцевать в паре, — Саша улыбнулся ученикам, он был доволен своей задумкой.
Подойдя к магнитофону, тренер включил музыку и, вернувшись к ученикам, попросил Славу попробовать встать к Ване в пару.
Фаллен хмыкнул и отвернулся от Славы, но возражать не стал, наверняка, он уже представил, как тот будет страдать, стараясь выполнить его указания, и хищно оскалился.
Когда Слава подошёл и встал напротив Светло, он не удержался и расплылся в улыбке.
— Так тебя Ваней зовут? И чего ж ты скрывал?
Вместо ответа тот посмотрел на него, как на ничтожество, но всё же молча вытянул руки в танцевальной стойке. Слава неуверенно взял его за ладонь и положил вторую руку на плечо. Фаллен недовольно вздохнул и поправил его руки, немного больновато впиваясь в запястья пальцами.
— Ты ведешь, идиот, — прошипел он.
Вести Слава не умел, первый шаг был ужасен, он сразу же наступил Ване на ноги, отчего тот зашипел и выругался. Пока они топтались в своем неловком, унизительном для Славы и уже бесившем профессионала Ваню танце, Слава заметил, что в какой-то момент Фаллен взял инициативу на себя и стал вести, всё ещё находясь в позиции ведомого. Слава расслабился и позволил Ване себя направлять.
— Ладно, достаточно, — похлопал в ладоши тренер и выключил магнитофон.
Фаллен брезгливо оттолкнул Славу от себя, из-за чего тот раздраженно охнул и легонько ответил тем же. Саша строго попросил их успокоиться и начал основную часть их занятия.
