Портал

Ллеу, в общем-то, и не ждал, что Сефирот придёт к нему за помощью. Но думал, что это может быть Кадаж - по крайней мере, Туата надеялся, что его юный друг всё-таки сможет довериться ему. Но юноша, очевидно, считал иначе: на следующую встречу он не пришёл. Они обычно встречались по субботам, дважды в месяц, на мосту в том самом городе, где встретились в первый раз. Ллеу приходил туда своими путями, Кадаж - своими, и вдвоём они могли долго бродить по узким брусчатым улочкам, а потом непременно заходили в небольшой уютный ресторан и брали себе по чашке горячего шоколада или, наоборот, прохладного фруктового чая. Но, в этот раз юноша не пришёл. Ллеу ждал его несколько часов, тревожно прислушиваясь к своим ощущениям: нет ли энергетического возмущения, не надо ли поспешить на помощь? Но нет, всё было тихо. Просто Кадаж закрылся от него. Через две недели ситуация повторилась. Потом снова. Ллеу было горько осознавать, что их дружба оказалась недостаточно крепкой, а доверие и привязанность сильвера - недостаточно сильными. И всё же, он не готов был признать потерю, и раз за разом приходил на место встречи: иногда с книгой, иногда со скрипкой. Он читал или играл, а когда переменчивая погода становилась совсем уж невыносимой - шёл в тот маленький ресторанчик и просил добавить в свой шоколад капельку коньяку. Кадажу не спалось. Это не было бессонницей как таковой, как это было пару месяцев назад. Впрочем, после всего того, что открыла им Мать, уснуть первое время вообще не представлялось возможным. Кадаж понял, что если в какие-то моменты его недолгой жизни ему казалось, что мир вокруг трещит по швам и рушится, то он ровно ничего об этом не знал. Но зато - знал сейчас. Всё, во что он верил - оказалось прахом, рухнув, как карточный домик. Но, самое главное, Она оказалась совсем не той, кем он считал Её. Мать - средоточие надежд его маленького мира, его цель, его жизнь, в конце концов, превратилась в ничто. Ну не смешно ли? Нет, Кадажу было не до смеха. А в его тревожные сны приходили образы, люди, картины, эмоции - всё чужое, словно из других миров. Так что, лучше уж было не спать вовсе. А где-то глубоко в душе он ощущал давящую тяжесть, горькую до тошноты. Он не знал, его ли это чувство, или отголоски ощущений братьев, или даже Её, Матери... За эти недели они все сблизились физически, касаться, чувствовать друг друга сейчас было жизненно необходимо, но мысленно они словно стали ещё дальше, каждый сейчас жил в мире своих чувств и переживаний. За однообразием каждодневных бытовых забот, которые выполняли словно машинально, сильверы об этом не говорили. Мучительно горькими были мысли о Ллеу. Поначалу Кадаж видел в нём друга, учителя, ещё одного старшего брата или же даже - почти отца. Гораздо более опытного, чем даже Мать, не такого язвительного, как Сефирот, более мудрого, чем Анджил. К познаниям Ллеу он инстинктивно и жадно тянулся, зная - у того есть все настоящие ответы. Однако, это оказались совсем не те ответы, которых он ожидал. Или нет - это были совсем не те ответы, услышать которые он был готов. И теперь, услышав их, он всё ещё не знал - мог ли он их принять. Знал ли Ллеу о том, что разрушит его мир? Учитывая его мудрость и опыт, было сложно поверить, что не знал. Возможно, и первая их встреча не была случайной - сложно поверить в то, что они просто столкнулись в бесчисленной бесконечности миров волею нелепого случая. Или же сам Туата - в той же ловушке собственной сути, что и Сефирот, что и сам Кадаж? Но Сефирот, по крайней мере, никогда не лжёт о том, что не причинит вреда... И, как оказалось, не лжёт вообще... Сам Сефирот сейчас призраком бродил по дому, вероятно, тоже не мог заснуть, мучимый теми же кошмарами, а может быть, и мыслями, кто знает... В комнатах обоих братьев было тихо, но у Кадажа не было большого желания встречаться с кем-то из них. Видеть их потухшие, полные мрака глаза, было невыносимо. Ещё хуже было встретиться с Сефиротом. Он сам не понял, как оказался на улице. Холодный ветер слегка отрезвил его, дав чувствительный подзатыльник. Какой-то человек возник рядом и, может быть, даже что-то говорил ему, но сильвер не слышал. Кадаж даже не сразу сообразил, что происходит - осознание пришло лишь тогда, когда холодное лезвие вспороло рукав кожаной куртки, прорвав ткань и плоть под ней, и по руке заструилась горячая кровь. Через несколько мгновений нападавший уже мирно отдыхал под ближайшим забором, а от вязкой полудрёмы-полубреда не осталось и следа – резкая боль пульсировала в плече, и сильвер с запоздалым удивлением понял, что стоит на улице, возле того самого моста, где... Но мост был пуст. Впрочем, сегодня была и не суббота... Ллеу не спал: в библиотеку поместья привезли свежую порцию книг, и среди них было несколько весьма увлекательных. Туата решил, что сегодня обойдётся без сна - и с удовольствием погрузился в чтение. И в тот момент, когда его резануло острое, как нож, ощущение близкой опасности, он быстро отложил книгу, прислушался - и открыл портал. ...Ночной город был тих, в окнах уже почти не горел свет. Ллеу, двигаясь тихо и осторожно, похожий на вышедшего на охоту кота, вышел из переулка... прямо к мосту. Тому самому мосту. На этот раз Кадаж не почувствовал приближение Туата, но заслышав тихие шаги, поднял голову и увидел знакомый силуэт, возникший из темноты. Он не двинулся навстречу Ллеу, оставшись стоять, сунув руки в карманы, и смотрел, как тот подходит. Доктор приблизился к юноше, остановился в паре шагов от него, нахмурился: - Ты ранен. Тот пожал плечами. - Царапина. Туата хмыкнул, покачал головой: - У тебя сильное кровотечение. Позволь, я посмотрю? Кадаж взглянул на Туата исподлобья. - Хорошо. - тем не менее, согласился он. Ллеу подошёл ближе, провёл рукой над плечом юноши. Для визуального осмотра было слишком темно и неудобно, намного проще и быстрее - просканировать магически. Рана была не слишком глубокой, но клинок задел крупный сосуд. - Мда. - Ллеу цокнул языком. И задумчиво добавил: - Хорошо хоть, не артерия. И - выпустил из своей ладони тепло, позволил ему течь, пропитывать собой рану, стягивать её края. Вскоре от раны осталась уже поджившая царапина. - Так лучше, я думаю. - Ллеу отступил на шаг назад, словно показывая, что не намерен оставаться в личном пространстве Кадажа вопреки его воле. - Спасибо. Сильвер по-прежнему старался не встречаться с ним взглядом, однако и уходить, похоже, не торопился. Просто молча стоял, прислонившись к кованому столбику перил и ощущая, как тепло рук Ллеу медленно тает под кожей, превращаясь в ничто. Несколько минут Туата молчал, мучительно подыскивая нейтральную (или хотя бы - не слишком болезненную) тему для беседы. Ветер трепал его длинные волосы, теребил ворот рубашки. - Не спится? - А тебе? - вскинулся Кадаж, правда, через пару напряжённых выдохов, всё же, неуверенно прибавил. - Извини. - Не очень. - Ллеу чуть устало улыбнулся, будто извиняясь за свою бестактность. Помолчал ещё немного, но всё-таки добавил: - Я волновался за тебя. - Я не был уверен, что готов тебя видеть. - честно ответил сильвер. - Мне уйти? - Да. Не знаю... - Кадаж Дженовиным жестом обнял себя за плечи, словно ему было холодно. - Нет. Ллеу вздохнул. И всё-таки задал вопрос, который ему и произносить-то было страшно - но ещё страшнее было услышать ответ на него. - Что ты узнал такого, что я стал тебе противен? - Мать... - спазм неожиданно перехватил Кадажу горло, впрочем, чтобы всё понять, большего Ллеу и не потребовалось. Туата отвел взгляд. Облокотился на перила моста, смотря вниз, на чёрную воду. - Я был тогда очень молод. И не очень хорошо понимал, как себя вести. - Я просто думал, ты другой... Но это и не так важно... Вообще не важно, что я говорю сейчас. Если бы мы с тобой вдруг сцепились, ничем хорошим это бы не закончилось. А я в последнее время не очень соображаю, что делаю. Ещё примчался бы Сефирот, - Кадаж вымученно улыбнулся куда-то в пространство. - И стало бы только хуже... Хотя, куда уж хуже... Иногда я спрашиваю себя - зачем мне это всё? Я не хотел, чтобы было… так... Но я больше ничего не понимаю... и себя не контролирую… - речь сильвера становилась всё более возбуждённой и бессвязной, наконец, Кадаж задохнулся и умолк. Ллеу почувствовал острое желание обнять юношу, чтобы успокоить, согреть, защитить от него самого и его боли. Но он опасался, что это лишь оттолкнёт сильвера. Туата вздохнул: - Не знаю, утешит ли тебя это, но я, в общем, тоже не понимаю. Несколько веков, тысячелетий я жил одновременно с чувством собственной вины и ощущением предательства от самого любимого мной существа. Я понимал и понимаю, что причинил очень много боли. Хуже того, я не исполнил свой долг - ни как Создатель, ни как наставник, ни как супруг. Думаю, не только ей, но и всем вам есть за что меня ненавидеть. - Какой долг? - не понял Кадаж. - Я должен был научить и защитить её. От неё самой - в том числе. Чтобы в тот момент, когда она решила уйти - она знала, куда и зачем идёт. - А. - только и вымолвил сильвер, поёжившись. От возбуждения его начало потряхивать. Очень хотелось уйти прочь, забыться, пусть даже и очередным кошмаром, но что-то удерживало его, растревоженным комком противоречий царапая изнутри. Глупое, израненное чувство. Повисло долгое молчание. Наконец, Кадаж поднял взгляд: - Ллеу, что ты сделаешь теперь? Он снова помолчал - было видно, что этот вопрос занимает его не первый день, но ему всё ещё тяжело сформулировать ответ. Повернул голову, посмотрел в лицо сильверу. - Я не знаю. Я пытался поговорить с ней, попросить о прощении, предложить помощь, наладить хоть какие-то отношения. Понимаешь... я никогда и никого не любил так, как её. Такое... не проходит просто так. - Иногда, чтобы кость срослась правильно, её необходимо ещё раз сломать. Ллеу тоскливо улыбнулся, услышав свою же фразу из уст сильвера. - Я знаю. Но не понимаю, что и где надо сломать в нашей ситуации. Кадаж вдруг почувствовал, что немного успокаивается под взглядом Туата. Может быть, это был остаточный след от магии исцеления, а может... Сильвер вдруг посмотрел на Ллеу по-иному. Не как на учителя, что знает ответы на многие вопросы, а как на существо, которое сомневается, ошибается, отчаянно ищет решение и задаётся схожими вопросами. Как он сам. - Ты не понимаешь, что уже всё сломал. - И что теперь? Ждать? Что-то неуловимо изменилось во взгляде Кадажа: - Наверное, делать то же, что и до этого - ничего. Туата неприятно укололи эти слова, как и появившаяся во взгляде его друга прохлада. - И Йенна, и твой старший брат считают, что у меня нет никакого права лезть в вашу жизнь. Никому из вас не нужна ни моя помощь... ни я сам. - Внезапно он сердито прищурился: - Я говорил с ней о любви. Любви, принятии, доверии. О том, чего она вас лишила, о её страхах. Я пытался помочь ей. Объяснить. Но ей слишком удобно жить в этом коконе из недоверия и опасения. - Ллеу выдохнул, усмиряя эмоции, и покачал головой: - Она пока не готова даже пытаться поговорить с вами, своими детьми - потому что очень боится, что вы оттолкнёте её. Потому что она знает, что причинила вам вред, и может сделать это ещё раз. Не хочет, но может. Сейчас, когда никто из вас не контролирует вашу связь - вы все беззащитны, и вы, и она. - И ты. - ответил на это сильвер. Доктор молча кивнул, признавая справедливость этих слов. Кадаж вздохнул. Он мог бы многое сказать, но так и не нашёлся, с чего начать. Чувства и эмоции никогда не были его сильной стороной. Слишком многое изменилось в одночасье, и он запутался. И тоже… боялся. - Наверное, говорить дальше имеет мало смысла. - наконец, вымолвил он, очевидно приняв решение. - Мне лучше пойти. Спасибо за помощь. Туата внимательно посмотрел на юношу. Он сказал "то же, что и до этого - ничего"? Кадаж, вероятно, ждал, что Ллеу что-то сделает. Как-то поможет, поговорит, выслушает. Но он вместо этого отходит в сторону, отпускает, и снова смотрит в спину того, кого любит. Зачем? "Ты уже всё сломал". Но неужели ему не хватит смелости вправить, вмешаться, поставить всё на места? Ведь Кадаж принял его помощь, не оттолкнул руку, не прогнал... - Подожди. - Голос вдруг стал хриплым. - Подожди... ты прав. И я тоже боюсь. Я не боюсь любить, не боюсь привязываться - но боюсь причинить боль. И, увы, уже причинил - тебе. Я не хотел и не хочу этого делать. И постараюсь этого не делать. Но обещать не могу. Я бываю не в себе, бываю неосторожен или невнимателен. Я не божество, и я, как и все, совершаю ошибки. Но... я бы очень хотел надеяться на твоё понимание и доверие. Я готов работать над собой, становиться лучше, чем я есть - потому что мне важно, чтобы рядом с тобой был хороший... человек. Потому что ты дорог мне. Кадаж взглянул на него недоверчиво, не понимая, чем вызван такой взрыв эмоций. Для обычно спокойного Ллеу это было более, чем необычно. Однако, чем больше говорил Туата, тем меньше оставалось сомнений в его искренности. Лёд в глазах сильвера треснул. Доктор тем временем продолжил: - Я не хочу потерять тебя, не могу позволить тебе уйти вот так. - Ллеу беспомощно развёл руками. - Ты… мне как сын. И я бы хотел быть рядом, если я нужен. Помочь, если я могу. Или хотя бы просто быть рядом. - Эм-м... - немного ошалело вымолвил Кадаж, за всю свою жизнь не слышавший подобных признаний и вдруг почувствовавший себя страшно неловко. Но внутри стало очень тепло. - Я... Короче, спасибо. - он бледно улыбнулся. Некоторое время оба молчали, не зная, что сказать. - Холодно. - нарушил тишину сильвер, вдруг почувствовав, как у него начинают стучать зубы. Ллеу немного растерянно оглянулся вокруг - как будто искал взглядом какое-нибудь заведение - хотя отлично знал, что все уже закрыто. - Боюсь, круглосуточных баров в этом мире еще нет. - Он тоже чувствовал себя неловко и немного стеснялся своих эмоций. Но стало легче. - Мы можем отправиться ко мне. Когда я уходил, камин в гостиной еще горел. *** Комната, озарённая ярким светом камина, была уютной. Кадаж посмотрел на себя в зеркало и криво усмехнулся - в отличие от ночной темноты, свет не скрывал произошедших с ним перемен: бледное, осунувшееся лицо, синяки под глазами и впалые щёки. Хорошо ещё, что худоба не выглядит болезненной, хотя, и до этого, судя по всему, осталось недалеко. Ллеу окинул юношу строгим взглядом и вкрадчиво поинтересовался: - Скажи мне, когда ты нормально ел в последний раз? - Я не голоден. - уклончиво и упрямо ответил сильвер, подходя так близко к камину, что ещё чуть-чуть - и он мог бы туда шагнуть. - Ладно. - Сказал Туата и растворился в тишине дома. Вернулся через несколько минут, неся поднос. Поставил его на столик перед камином. - А я вот перекушу. - Ллеу взял кусок холодного мяса, положил на мягкий, испечённый к ужину, хлеб. Пахло и то, и другое просто умопомрачительно. Кадаж чуть помялся, потом всё же отломил кусок хрустящей корки и спросил: - Что, я настолько хреново выгляжу? - Не то слово, - тихо, но с улыбкой откликнулся доктор. Налил в принесенный бокал вина, шепнул что-то, потрогал кубок - тёплый. - Глотни-ка немного, согреешься. Сильвер благодарно кивнул, подхватывая питьё, и подумал о том, что хорошо, что Ллеу не спросил, когда он в последний раз нормально спал. Туата задумчиво следил за юношей, с удовлетворением отмечая, как он потихоньку, кусочек за кусочком, ест. Как уменьшается вино в его кубке. И сам тоже - ел и пил. Наконец, спросил: - Как ты думаешь, стоит ещё раз попытаться поговорить с Йенной? Или, может... мы вместе? При этих словах Кадаж поперхнулся. Потом отставил бокал в сторону и сложил руки на груди. Через разорванный рукав куртки виднелась почти белоснежная кожа, на которой уже не было и следа от пореза ножом. - Без меня. - глухо сказал он, неотрывно глядя в огонь. - Как скажешь. - Ллеу кивнул. - Возможно, еще рано. Извини. Сильвер не ответил. Лицо его было мрачным. - Я не уверен, что вообще этого хочу. - сухо заметил он. Туата вздохнул. - Значит, еще рано. - Ллеу, давай прекратим этот разговор. Пожалуйста. Туата кивнул. И внезапно для себя самого ляпнул: - А я поцеловал Беллу. - Ура. - невозмутимо откликнулся Кадаж. И, поймав удивлённое выражение в глазах Туата, невесело рассмеялся. - Это... Кхм... Было глупым поступком? - Осторожно уточнил доктор. - Я не советчик в подобных делах. А если ты хочешь знать, как лично я к этому отношусь - то это касается только тебя и её, но я рад, если тебе или ей это доставляет радость. - М-м. - Ллеу задумался, потом вздохнул. - Мне кажется, всё довольно сложно, но... спасибо. - Он чему-то улыбнулся. Потом внимательно посмотрел на юношу: - Согрелся? - Да. - сильвер подавил зевоту и проморгался. - Если хочешь - можешь остаться на ночь здесь. В смысле, у меня в комнате есть кушетка, и я легко уступлю тебе свою постель - всё равно я собирался ночью дочитать один современный трактат по медицине, а тебе бы не помешало хорошенько выспаться. И это я говорю, как врач. - М-м... - протянул сильвер. - Видишь ли, я всё же предпочёл бы дождаться, чтобы меня вырубило. По крайней мере, тогда мне не снятся сны. - Кадаж говорил равнодушно, однако, было слишком хорошо заметно, что это напускное. - Проблема в том, что я в состоянии не спать неделю, а может, и больше. Не проверял ещё. - Пожалуй, и не стоит. - Ллеу помолчал, потом всё-таки уточнил: - А что тебе снится? - Дерьмо всякое. Иногда собственная смерть, но чаще - Её сны. - сильвер немного подумал и добавил. - Раньше получалось от них отгораживаться, что ли... А сейчас я не могу. Никто из нас не может. Доктор кивнул. - Хочешь, я научу тебя контролировать сны? И закрываться? - Да. - Кадаж поднял на него больные, усталые глаза. - Очень хочу. - Хорошо. Для начала тебе нужно осознать себя во сне. Я знаю, когда спишь, кажется, что сон реален. Так вот: надо во сне понять, что это просто сон. Это непросто, нужна практика. Но если ты разрешишь, я зайду в твой сон и помогу тебе. А дальше - ты сам. Сильвер внимательно посмотрел на Ллеу, было видно, что он колеблется. Потом он провёл руками по волосам и вздохнул. - Ладно. Я тебе.. доверяю. - тихо сказал он, запнувшись на последнем слове. - Спасибо, - так же тихо ответил мужчина. И смутился.