Портал

Младший сильвер угрюмо всматривался в темноту, следуя изгибам какой-то дорожки. Мысли метались из стороны в сторону, и Кадаж чувствовал, как его очень даже серьёзно заносит. И знал, что если сейчас не успокоится, то взорвётся. Что за этим последует – лучше и вообще не думать. Но, успокоиться не получалось. Ллеу было легко найти юношу – стоило лишь прислушаться к бешеным всполохам энергии в темноте. Хорошо зная сад Роса Альба, сеидхе выбрал тропинку, которая пересекалась с той, по которой, видимо, шёл Кадаж, но была несколько короче. Он дождался появления сильвера, а потом молча пошёл рядом с ним. Какое-то время юноша продолжал медленно идти: видимо, ожидал, что Туата заговорит, но так и не дождавшись от Ллеу ни слова, остановился. Хмуро посмотрел на него: - Ну, давай уже, - с вызовом проговорил он. – Нечего тянуть. - Что, как ты думаешь, я хочу тебе сказать? – спросил Ллеу, чуть наклонив голову. Ему было важно, понимает ли Кадаж, что именно он делает не так. - Разве ты не собираешься читать мне нотации? – запальчиво ответил сильвер вопросом на вопрос. Лекарь равнодушно пожал плечами: - Не вижу смысла, ведь ты и сам неплохо понимаешь, что именно делаешь. Ты ведь знаешь, что подобные вещи называются жестокостью и манипуляцией? - Ты здесь, чтобы напомнить мне, как они называются? – усмехнулся Кадаж. Когда Ллеу ответил, голос сеидхе звучал так же негромко, как и раньше, но теперь в нём совершенно не было привычной сильверу бархатной мягкости. - Я здесь, чтобы сказать тебе, что лично я считаю такое поведение недостойным, а игру на боли тех, кто тебя любит – подлой. И это не те игры, в которые я хочу и буду с тобой играть. - Я не собираюсь ни с кем играть. Вырос уже. - Сомневаюсь. Разве не это ты делаешь? – Туата печально посмотрел на него. – Со мной и тем более – со своим старшим братом. Разве ты раз за разом не бьёшь его по больному? - Может, мне ещё и пожалеть его? - скривился Кадаж. - Было бы неплохо хотя бы перестать причинять ему боль, - Ллеу скрестил руки на груди и прямо посмотрел на юношу. - Но мне кажется, тебе слишком нравится этот процесс, и, кроме того, ты слишком занят тем, что жалеешь себя. Слова прозвучали холодно. Лекарю был неприятен этот разговор, но он не мог позволить Кадажу и дальше эгоистично играть чужими чувствами. Туата почувствовал, как опасно взвихрились эмоции сильвера. - О, ты не первый, кто говорит мне, что я садист. – в голосе Кадажа прозвучало едва ли не удовлетворение, смешанное с издёвкой. Мужчина пожал плечами: - Тогда тебе тем более стоит задуматься о том, кем ты хочешь быть на самом деле. - Предпочту разобраться в этом без тебя. – равнодушно бросил ему сильвер. - Мне не нужны няньки. Ллеу молча повернулся к нему спиной и направился обратно в дом. - Да и пошёл ты, Ллеу! – раздалось ему вслед. А потом Туата почувствовал энергию открывающегося портала. Ожидая Ллеу и младшего брата, Сефирот не заметил, как провалился в дремотный сон: усталый организм настойчиво требовал отдыха. Несмотря на беспокойство за Кадажа, эта неожиданная передышка явно пошла старшему сильверу на пользу, а тишина в гостиной помогла немного расслабиться. Но, услышав мягкие шаги, генерал поднял голову. Туата зашёл в гостиную, неся в руках графин, сел в кресло напротив старшего сильвера и налил в бокал немного янтарной жидкости. - Будешь? – поднял он взгляд на среброволосого мужчину. - Не откажусь. – кивнул тот и сочувственно усмехнулся, словно догадываясь (или наверняка уже зная), чем именно закончился разговор между лекарем и младшим. Ллеу кивнул и подвинул к гостю второй бокал. Они сделали по глотку и ещё некоторое время молчали, смакуя благородный вкус хорошего коньяка. - Что он тебе сказал? – спросил, наконец, Сефирот. Ллеу пожал плечами: - Пожелал мне идти куда-нибудь подальше и больше не говорить с ним о том, что хорошо и что плохо. Но важно не то, что он сказал, а то, что он услышал. - Если услышал. - заметил старший сильвер. Туата лишь грустно усмехнулся в ответ. - Иногда я действительно не могу понять, соображает ли он, что именно говорит и кому. – вздохнул генерал. - Ну, временами Кадажа действительно заносит. Ему ещё очень тяжело обуздать свой характер и чувства. Но в основном, думаю, он всё-таки понимает. – сеидхе сделал ещё глоток ароматного напитка. – Мне кажется, что он оправдывает для себя такое поведение, считая его видом защиты от боли. - В какой-то мере, – согласился Сефирот. Помолчал, массируя виски. Болела голова. - Однако, и меня оправдывать не стоит. Всё, что с ним случилось, действительно моя вина. - Далеко не всё - твоя вина, - Туата покачал головой. - И даже не вся - Йенны, поверь мне. Сефирот нахмурился: - Что ты имеешь ввиду? Доктор отставил свой стакан. Ему было нелегко говорить. Но нужно. - Поток - это не ты, не она и даже не я. Он просто есть. Подхватывает наши мысли и чувства, и отыгрывается на тех, кто близок нам. На тех, у кого нет защиты. Йенна ушла от меня до того, как я успел научить её работать с такими силами. - И ты отпустил её, сознавая, что именно может повлечь за собой это незнание? Ллеу опустил взгляд: - Нам обоим было слишком больно, чтобы я пошёл за ней тогда. И потом, я не думал, даже не мог представить, что она... что будете вы. - он развёл руками. - Я ведь тоже ошибаюсь. Чаще, чем хотелось бы. Губы Сефирота дрогнули в горькой усмешке. Пожалуй, их объединяет больше, чем казалось на первый взгляд. - Мне тоже не приходило в голову, что будут они. Туата кивнул, поняв, что имел ввиду генерал. Тепло улыбнулся: - И всё же хорошо, что вы есть. Сефирот эту улыбку не поддержал. Кому как. Подавляющее большинство в его мире считало несколько иначе. В чём-то благодаря давнему решению того, кто сидел напротив. Мужчина задумчиво смотрел на Туата. А вправе ли он судить его? - Есть ли выход из этого круга? - спросил он наконец. - Есть. Я сделаю то, что давно должен был сделать. Научу Йенну контролировать себя, а Кадажа - закрываться. Он слишком чувствителен. Сефирот кивнул. - Он ещё совсем ребёнок. Его братья, впрочем, тоже - взрослые, но дети. Это довольно сложно объяснить, но, думаю, ты уже понял. Будет лучше, - он вздохнул. - Если ты научишь их всех. В прошлый раз, - он посмотрел Туата в глаза. - Я был не прав. Ты нужен им. Ллеу кивнул: - Я постараюсь научить всех их. И тебя, если захочешь. Но... На это потребуется время. Стоя на мосту, возле которого они обычно встречались с Ллеу, Кадаж смотрел в тёмную воду, наблюдая за суетным течением реки. Он подставил лицо ветру, прикрыл глаза. Потом несколько раз провел ладонями по лицу, словно стараясь стереть из памяти впечатавшиеся в неё собственные слова. Не помогло. Было мучительно стыдно, уныло и одиноко. Разумом сильвер уже давно осознал правоту слов Ллеу и безысходную правоту поступков Сефирота. Но, принять это сердцем и признать себя неправым оказалось невероятно трудно. Вместе с этим было мучительно сознавать свою глубокую привязанность как к самому старшему брату, так и к Туата. Кадаж вдруг отчётливо понял, что разочарование и боль в их глазах задевают его куда сильнее собственных обид. Сегодня сильвер пришёл раньше назначенного времени, и с каждой минутой нервничал всё больше. Честно говоря - и Кадаж не хотел себе в этом признаваться – но сейчас он… боялся. Очень боялся того, что после их последнего разговора Ллеу больше не придёт. Не захочет его видеть. До этого момента сильвер даже не задумывался, какую важную часть в его жизни теперь занимает Туата. Это было новое, однако же, очень болезненное открытие. Тем не менее, в обычное время на мосту показалась высокая фигура с собранными в низкий хвост рыжими волосами. Сильвер вздохнул. Лекарь остановился рядом с молодым человеком, так же, как он, облокотился на перила и посмотрел вниз. Туата не торопился начинать разговор, предоставляя юноше право задать тон их беседе. - Прости. – начал Кадаж с главного, опуская все прелюдии. Он поднял голову и теперь смотрел прямо на Ллеу. – Наверное, я никогда не задумывался о том, как легко можно потерять кого-то близкого. Хотя, давно должен был - я ведь уже терял, - рука сильвера, лежащая на перилах моста, сжалась в кулак. – Но, я не хочу терять ни тебя, ни… его. Вы слишком… - он запнулся. Мужчина повернул к нему голову, и Кадаж увидел, что глаза сеидхе улыбаются. Это ободряло. - Ты сказал, что мне стоит подумать, кем я хочу быть на самом деле, - продолжил он. - Я не знаю, кем я хочу быть. Но, я точно знаю, кем не хочу. Ллеу кивнул, положил руку на плечо сильвера: - Я рад, что ты понял это. И ещё. Это очень храбрый поступок: признаться сначала себе, потом другим в том, что ты был неправ. Я горжусь тобой. В этот момент Кадаж тоскливо подумал о Сефироте. Ллеу вздохнул, уловив отголоски этих мыслей, чувствуя боль, стыд и растерянность сильвера, который сейчас выглядел совсем ребёнком. Он немного поколебался, но всё-таки сделал к юноше шаг и крепко прижал к себе, обняв. - Я думаю, он всё поймёт. - тихо сказал он. Сильвер замер от этой неожиданной ласки, а потом всё же склонил голову мужчине на плечо и прикрыл глаза, чувствуя, как его наполняет светлое, спокойное чувство, названия которому он не знал. Да это сейчас совсем и не было важным.