Выпроси прощения

      Глеб хотел целовать не только прекрасные мягкие губы, но и сам его голос. Мужчина тяжело стонал и с трудом сдерживал возбуждающую страстную ярость, вспоминая некрасивое высказывание своего напарника, чью плоть он готов был вот-вот разорвать.        — Отпусти меня, сука! — срывая голос, кричал Игорь.       — Это ещё смотря кто из нас «сука», ведь это ты сейчас несчастно рыпаешься подо мной. — Глеб схватил его за волосы и оттянул голову назад, впиваясь зубами в пульсирующую вену на шее.       — А-а-а! Блять! — Брызнули слёзы из зелёных глаз, и по коже потекла горячая кровь. Самойлов подобно вампиру её слизывал и глотал, упиваясь с наслаждением: «Какой же ты сладкий», — прошипел он жертве на ухо и потянул на себя за ремень, прижимаясь к упругим ягодицам возбуждённым членом.       — Проси прощения! — Глеб резко ударил Игоря лицом в пол.       — Иди к чёрту, ни за что! — огрызнулся Летов.       — Помнишь собственные строки про изнасилование ботинком? Так вот, хочешь попробуем? — ехидно улыбался Самойлов, в глазах которого буйствовали бесы, радужка переливалась бликами конченого маньяка-психа, зрачки расширились, и прорвался гортанным смехом, полным злорадства: — Конечно. Конечно попробуем!       В этот момент, собирая все силы… Жертва дёрнулась так, что высвободилась, откинув Самойлова.       — Ты всегда считал, что меня так просто получить. — Игорь вцепился руками в шею Глеба и стал душить. Но садист не растерялся, а, удерживая, его руки пнул берцем в живот, отчего второй с грохотом повалился на книжный шкаф. Масса книг упала, придавив и приковав к полу. — Упс, прости, meine liebe*… Какой-то чёртов шкаф отобрал у меня такую возможность. Теперь даже насиловать не интересно, раз не будешь сопротивляться. — Он подошёл поближе, чтобы рассмотреть целостность любимого тела. — Всё в поряде. Вернусь к тебе, как очнёшься, можно считать, ты спасся. — Самойлов достал с кармана пачку сигарет и закурил.       «Я тебя, чёрт возьми, любил… Хотя… до сих пор люблю. Зачем я когда-то тебе признался, что переспал с фанаткой?.. И после ещё это твоё публичное оскорбление. Блять, как же и ты был привязан. А я раскрывался в сладострастии и в восторге от твоей персоны. И от того, что ты со мной… Я помню… соскреб ногтями поверхность подоконника, заливаясь стонами в волне удовольствия. Ощущать тебя внутри. Ощущать тебя внутри. Я всегда любил лишь твоё имя… Пиздец, надо прекращать эти сопли. Ненавижу такое состояние. Будто полной беспомощности», — Самойлов докурил и скрылся за дверью.       Все сластолюбцы знают, какую роль деспотизм играет в отношениях. Конечно не удержаться. И где-то внутри Игоря вовсе не пугает то, что если он воспрепятствует… что из этого последует. Какие самые изящные наказания. А наоборот, скорее, возрадуется. Однако была одна загвоздка: их объединял не только русый цвет волосы, они оба были деспотами, тиранами, ведущими. Которые не умеют верно распределять роли. И их встречи подобны пакту о ненападении, который непонятно чем в итоге обернётся.