Lord of Time

Гарри удивил тот факт, что Дамблдор не вернулся спустя некоторое время, после того как директор ушёл. Он явно не нравился ему. Был ли он сейчас менее настойчивым? Не такой самоуверенный, так как, очевидно, не мог получить всё, что хотел, просто поговорив? Он ещё не победил Грин-де-Вальда и, возможно, даже не верил в это. Нет, он ждал своего часа. Дамблдор не поверил в его историю, почему? Защита парня была непроницаема, декан никак не мог узнать, что тот лжёт, тогда что это было? Что заставило Альбуса с таким подозрением относиться к нему? Или он всегда так относился к незнакомцам? Честно говоря, Гарри этого не знал, но ему было абсолютно все равно: между ними не было симпатии, и на самом деле он ненавидел Дамблдора за каждый его вдох. Он ошеломленно оглянулся на лежащую позади книгу, которую одной из самых первых давали магглорожденным: История Хогвартса. Она была очень похожа на ту, по крайней мере по материалам, что очень часто доставала Грейнджер. Взглянув на заголовок, он заметил, что это совершенно не так. Подождите, Батильда Бэгшот написала книгу, она определенно была жива и являлась той, кто представил Грин-де-Вальда Дамблдору, или наоборот. Она написала книгу или ещё нет? В каком году она была опубликована? В сорок седьмом, что означало, что она будет издана только через семь лет, поскольку сейчас историк только работала над ней, это была огромная книга с колоссальным количеством информации. Он не мог поверить, что действительно помнил дату публикации этой проклятой книги, он никогда её не читал, и Гермиона снова и снова попрекала его этим, заставляя раздражаться от своего снисходительного тона. — Ничего не понимаешь, да? — мягко улыбаясь, спросила Чанг, мальчик был очень напуган, поэтому она пыталась ненавязчиво его успокоить. После того, что с ним случилось, она уже не удивлялась и просто надеялась, что он не обвинил в нападении других волшебников. — Я всё ещё не могу поверить, что обладаю магией! — воскликнул Гарри, вспоминая те чувства, которые он испытывал, когда узнал, что он волшебник, до той тяжести бытия, какую взвалило на его плечи звание Мальчика, Который Выжил. — Я не могу дождаться! — а вот это правда — учиться в Хогвартсе не будучи героем — он просто надеялся, что у него всё получится. Что он не пожалеет о своем желании стать обычным учеником. Чанг усмехнулась, ах, если бы ей снова стать юной, это вернуло бы её назад, когда она могла быть самой собой. Когда она жила с двумя братьями и сестрой, было очень много случайной магии, но чьих рук это дело — иногда оставалось тайной. Жить в достатке и иметь магию, чтобы попасть в Хогвартс, — две абсолютно разные вещи, конечно же, её братья, сестра и она сама учились в Хогвартсе. И ей здесь так понравилось, что спустя десять лет она решила вернуться. И она оставалась при двух директорах. — Я и не сомневаюсь, что не можешь, — сказала Ирен. Он был очень приятным ребенком, но наверняка полученные травмы оставят след на его лице. Он ещё немного побледнел, и его лицо стало белым как мел, не выражая ничего. Без сомнения, благодаря притоку магических способностей, он пострадал от рук своих родственников. — Ты ещё не голоден? — раньше он практически не ел. — Не совсем, — признался Гарри, его недоедающее тело не могло это принять, он знал, что много есть не стоит — это может иметь крайне неприятные последствия, так что теперь он будет есть понемногу, повышать физическую нагрузку и возвращать своё нормальное тело, даже если это будет последним, что он сделает. К сожалению, будет не совсем нормально, если он внезапно превратится в двадцатилетнего волшебника. Так что ему предстоит много работы. — Мы поможем тебе справиться с четырьмя приёмами пищи в день, — пообещала ведьма. Почувствовав, что палата немного мерцает, она пристально посмотрела на дверь, чтобы лично увидеть, как входит директор в сопровождении двух авроров. Они оба были молоды — это должно помочь успокоить мальчика. Женщина знала немало авроров, которые могли выглядеть пугающе, особенно для мальчика, выросшего среди магглов. — Здравствуй, Адриан, я вижу, ты читал? — сказал Диппет, подходя к кровати мальчика. — Это Аарон Грюм, он аврор, — охотник на темных волшебников — и его напарник Филипп Пруэтт. Они должны задать тебе несколько вопросов, не волнуйся, если не сможешь на них ответить, — он смерил их многозначительным взглядом, давая понять, что не позволит напугать Адриана. Гарри уставился на них с широко открытыми глазами, и это происходило не из-за того, что он столкнулся с магией или новыми людьми. Аарон Грюм? Мальчик знал, что Аластор Грюм вышел из линии выдающихся авроров и что он был чистокровным волшебником, рожденным в Шотландии, хотя последнего интересного факта Министерство не знало. Оба его родителя были хорошо известными аврорами, а это, должно быть, его отец, хотя, возможно, и дед — в зависимости от того, была ли уже у этого человека семья — тут можно откопать много всяких признаков, но, в любом случае, Поттер видел сходство. Грюм действительно потерял глаз и ногу — а также большую часть здравого смысла — и стал из-за этого параноиком. — Здравствуйте, — сказал Гарри, сглотнув, показывая, что нервничает, столкнувшись с двумя аврорами, даже если он нисколько не был напуган. — Здравствуй, мы можем узнать твоё полное имя для записей? — спросил Грюм, оставаясь стоять. — Адриан Певерелл, — сказал им Гарри прежде чем посмотреть на свои руки, сдерживая смех. Выражение их лиц, когда они пытались быть «добрыми», было очень смешным, но выглядело это так, словно они собирались спрыгнуть с Астрономической башни в одном нижнем белье. — Дата рождения? — присоединился Пруэтт, рядом с ним были пергамент и перо, которое записывало всё, что было сказано. — Двадцатое сентября тысяча девятьсот двадцать шестого года, — на автомате ответил Гарри, внутренне чертыхаясь, почему он это говорил? Была ли это магическая защита от внешнего воздействия? Или он на самом деле думал об этой дате как о дате своего рождения? — Имена родителей? — Я не знаю, — смутился Гарри. — Как это ты не знаешь? — Грюм сузил глаза, недовольный ответом. — Они умерли, прежде чем я смог узнать о них, у меня не осталось никаких воспоминаний, я знаю только то, что их убили, — тихо ответил Поттер, его голос звучал подавлено. Он хотел рассказать об автокатастрофе, но не смог осквернить память о своих родителях, снова выпустив в свет эту ложь. Они умерли ради его жизни, о Мерлин, не зависимо от того, что произошло, это всегда будет частью его. — Меня воспитывали тетя и дядя. — Как их зовут? — спросил Грюм. Гарри вздрогнул от ощущения вторжения в свой разум, как будто открылась дверь, он и без прозвучавшего голоса понял, что Смерть присоединилась к разговору. «Патрик и Иветт Кинг» — Их зовут Патрик и Иветт Кинг, — Гарри доверился Смерти, чтобы продолжить дальнейший рассказ. — Где ты живешь? — спросил Грюм, нахмурившись из-за реакции мальчика. — А какой адрес вам нужен? — уточнил Поттер, сбиваясь с пути. — А сколько ты их сменил? — удивился Пруэтт. — Мы жили в Лондоне, пока мне не исполнилось одиннадцать, а затем на следующий день мы переехали в мотель, и мы продолжали менять места, не останавливаясь на одном больше месяца, — признался Гарри. — Я не помню всех адресов, но, думаю, знаю один или два, — притворился, что надеется помочь. — Семья негативно отреагировала на новость, что Адриан волшебник, — объяснил Диппет аврорам. — Они плохо обращались с ним. Я подозреваю, что они переезжали, чтобы не дать обнаружить себя. — Ты знаешь адрес того дома, в котором вас атаковали? — продолжил расспросы Грюм. «Скажи им, что вы были в гостинице в Болгарии, но ты не смог прочитать её название», — подсказала ему Смерть. «Ты хочешь, чтобы я сказал им, что трансгрессировал из другой точки мира? Ты с ума сошла?» «Когда тело умирает, магия порой способна на самые невероятные подвиги, поверь мне, они подумают, что был сильный всплеск магии и отчаянного желания», — терпеливо объяснила Смерть. «Если они начнут задавать вопросы болгарским властям, они найдут два неопознанных тела, а люди скажут, что видели с ними подростка. Шансы раскопать что-то очень малы, война продолжает создавать трещины и расколы, и это делает Британию очень уязвимой. Альбус Дамблдор, возможно, смог бы положить всему этому конец, вмешаться, и это припоминалось. И, в свою очередь, европейцы потом отказались помогать Британии в борьбе с Волан-де-Мортом». Гарри закрыл глаза и открыл их, глядя на авроров: — Мы только приехали в Болгарию, мой дядя на этом настоял, сказав, что это будет безопасно и что там у нас есть знакомые. Скоро мы должны были вернуться домой, обратно в Лондон, я думаю, у нас заканчивались деньги. Это был отель. Его название было забавным, но я не смог его прочитать, потому что не изучал второй язык. Смущающее чувство присутствия Смерти внезапно покинуло его, это заставило подростка вздрогнуть — она не так внезапно покинула его в прошлый раз. — Как можно быть такой семьёй? — с подозрением спросил Пруэтт. — Я не знаю, мы добрались туда за час до того, как на нас напали, я не знаю, почему это произошло! Почему они это сделали! — закричал Гарри. — Успокойся, — сказал Диппет, кладя морщинистую руку на колено Адриана, успокаивая его. — Что происходило во время атаки? — спросил Грюм, меняя тему. — Они выкрикивали странные слова, такие как «Круцио», «Авада Кедавра», потом меня ударили, но они не остановились, я кричал и умолял их прекратить, но они не… было так больно, потом… потом я услышал, что они говорили друг другу прекратить, потому что мы уже мертвы, указывая на меня палкой… Я хотел быть где-нибудь в другом месте… где угодно, где-нибудь в безопасности! А потом они исчезли, я был снаружи и увидел небо, — сказал им Гарри, тяжело дыша. Он не знал как действуют травмированные дети, потому что сам таковым не являлся, но сделал всё возможное. Он никогда не действовал как нормальный ребёнок, когда дело касалось таких вещей, поэтому он не собирался симулировать. Он не был слаб, он знал это прежде, чем позволил кому-нибудь проверить это. — Достаточно, — прямо сообщил им Диппет. — Ирен, я думаю, что, возможно, ему следует поспать? — он дал понять женщине, что хочет, чтобы она подарила мальчику сон без сновидений, чтобы помочь ему отдохнуть. — Хорошо, Яксли прибудет в течение трёх минут, после чего он сможет получить необходимый для него отдых, — Чанг кивнула в знак согласия. Ребёнок выглядел совершенно измученным. — Мне будет позволено посещать школу? — спросил Гарри с уязвимой ноткой в голосе. Яксли? Пожиратель Смерти… нет, они ещё не были ими, и это волшебник — или ведьма — был, очевидно, кем-то из предыдущего поколения, так как те стали последователями Темного Лорда именно в школе. — Конечно, — сказал Армандо, — обещание, оно и есть обещание. — Но у меня нет семьи. Я буду оставаться здесь всё время? — поинтересовался Гарри. — Боюсь, это невозможно: Министерство уже давно запретило ученикам оставаться в Хогвартсе на лето, — Диппет вздохнул, казалось, он всё чаще и чаще задается этим вопросом в последнее время. Адриан был точной копией Тома, только намного тоньше. — Мы убедимся, что тебе будет куда пойти к началу лета. Он в ужасе уставился на директора, у Поттера была хорошая идея, где может оказаться это «куда пойти». Нет, они не хотели, не могли отправить его в детский дом. О, он так хотел убить Смерть за то, что она так поступила с ним, почему он не мог оказаться здесь будучи на несколько лет старше? Было бы намного проще, по крайней мере, он мог бы остановиться в Дырявом Котле или где-нибудь в этом роде. Затем его осенило кое-что ещё… в мире магглов тоже была война… Лондонский Блиц. Громко сглотнув, он внезапно побледнел, готовый упасть в обморок. Гарри Поттер, известный как Адриан Певерелл, был в абсолютном ужасе, и эта неизвестность была самым страшным из того, с чем ему приходилось встречаться. Он столкнулся со своим злейшим врагом, не боящимся смерти… да, мысль о том, чтобы попасть в маггловский мир во время войны, была ужасающей, и он поклялся всеми силами избежать этого, даже если ему придется незаконно трансгрессировать куда-нибудь на лето. Мысль, подобная грому, прервала его сумбурные размышления, было ли это то, как себя чувствовал Том Реддл каждый раз, когда ему приходилось возвращаться? Этот ужас? Чувство того, что ты закрыт от реальности? Неудивительно, что он создал крестражи… возможно, именно поэтому его захватила эта навязчивая идея избежать смерти… чувствуя слабость, он поднялся с кровати: — Э-э-э, а где уборная? — запнулся Гарри, пытаясь удержаться на трясущихся ногах. — Прямо там, — сказала Ирен, наблюдая за глубоким беспокойством мальчика. — Бедный ребенок, это первый раз, когда ему пришлось думать о том, что произошло, — печально покачал головой Диппет. Однако он выжил и со временем должен выздороветь. Директор не должен был этого делать, но, к сожалению, Вселенная несправедлива, сейчас оба мира находятся в состоянии войны, он будет держать их в безопасности до тех пор, пока сможет. Он просто молился, чтобы магическая война не нагрянула в Англию. Гарри наклонился над раковиной, опустошая свой желудок. Ноябрь. Сейчас ноябрь, и до лета у него ещё есть время, чтобы понять, что делать. Почему он не сказал, что его родители живы, а он является Хранителем заклинания Фиделиуса или ещё что-нибудь? Таким образом он не мог бы сказать им, где они находятся, даже если бы захотел. Поттер устало закрыл глаза, ему было плохо. Мог ли он по-настоящему изменить Тома Реддла? Помешать ему стать Волан-де-Мортом? Изменить мир так, как он считал нужным? Смерть сказала, что он может, что он может делать всё, что захочет, не заботясь о последствиях, связанных с манипуляциями с временной материей. Повернув кран, он сунул руки под ледяную воду, несколько раз побрызгав на лицо, прежде чем сделать глоток ледяной воды, чтобы хоть как-то унять тошноту. Ровно дыша, он уставился на своё отражение в зеркале, моргнув от удивления. Ну, он определенно не был похож на Гарри Поттера: больше не было его лохматых коротких волос, они стали на порядок длиннее и почти лежали на лопатках. Он нерешительно коснулся их пальцами, словно подозревая, что это просто игра его воображения, но это было не так. Ему больше не нужны были очки, но это связано с заклинанием, которое будет создано в будущем; он изобрел его после того, как его очки были сбиты, кажется, в тысячный раз, и он не желал, чтобы это повторилось ещё хоть раз, и Поттер создал заклинание, после которого очки вообще больше не потребовались. Никому не следует удивляться, ведь его отец был очень оригинален в своих изобретениях, несмотря на то что карта использовалась как помощник в шалостях. Рассеянно коснувшись зеркала, мальчик заметил, что у него даже слегка изменилась внешность. Если по какой-то причине он снова перескочит во времени, это снова повторится? Его внешность меняется? Это то, что ему следовало бы спросить у Смерти. Его рука безвольно упала на раковину; Гарри не мог допустить, чтобы страх снова его поборол. Сколько там сиротских приютов в Лондоне? Их эвакуируют? Он, честно говоря, не знал: его маггловская жизнь не была очень насыщенной и проходила в тени, в лучшем случае, он узнал мизерное количество информации в начальной школе, прежде чем отправился в Хогвартс. Это была бесполезная информация, он почти ничего не помнил, и речь тогда, конечно, шла не о войне. Уроки Маггловедения в Хогвартсе были похожи на затяжную шутку: Бербидж была настолько же жалким зрелищем, как и Бинс. Чарити была чистокровной волшебницей, которая никогда не вступала в контакт с магглами, и не могла точно рассказать об их истории. Она просто считала, что волшебники и магглы равны и не такие уж и разные. Она была идиоткой, несмотря на то что не заслуживала смерти за свои убеждения, но она всё равно не должна была преподавать эту тему. Передавать эту информацию следующим поколениям волшебников и ведьм? Магглы не должны знать о магии, это полнейший бред. Посмотрите, что случилось с теми, кто об этом знал? Том Реддл старший отказался принять своего сына, Тобиас Снейп плохо обращался и с женой, и с сыном. В результате одни из самых могущественных волшебников желали уничтожить всех магглов, их убеждения мешали им, не давали видеть потенциальное будущее, которое было впереди. Они могли быть намного значительнее, намного, намного значительнее. Стук в дверь отвлёк его от размышлений: — Адриан, дорогой, ты в порядке? — позвала Чанг через дверь. — Целитель Яксли здесь, чтобы убедиться, что ты полностью здоров. — Иду, — сказал Гарри, последний раз взглянул в зеркало, решительно кивнув, он направился к двери открыв её, довольный, что целительница не вмешивалась в его личные дела, как это делала мадам Помфри. — Давай вернём тебя в постель, ты выглядишь так, словно вот-вот упадëшь в обморок, — сказала она, закидывая его руку себе на плечо, позволяя перенести часть веса на себя, чтобы немного облегчить путь. — Я собираюсь провести диагностику, мистер Певерелл, это позволит мне вычислить нанесённый урон, — сказал Яксли, когда мальчику помогли забраться на постель. — Я понимаю, — сказал Гарри, кивая, его зелёные глаза сверкали от любопытства. Он мог видеть сходство между отцом, сыном и внуком, они были поразительно похожи, за исключением глаз, но так можно сказать почти о всех чистокровных волшебниках. Драко Малфой точная копия своего отца, за исключением глаз, которые были материнскими. Глаза Гарри распахнулись от удивления, когда Яксли положил на него руку. Он был истинным целителем? Поттер слышал о них, но никогда не встречал. Был ли будущий Яксли с таким же даром? Это был дар, который, как правило, сохранялся на протяжении всей семейной линии, очень похожий на змеиный язык у Слизеринов или метаморфизм в семье Блэков. Незнакомая магия проходила сквозь него, появлялись маленькие ореолы — Гарри понятия не имел, что они значили, но смотрел, очарованный ими. Он дождался, пока маг закончит, и задал вопрос, который вертелся на языке: — Что значат эти ореолы? — Они показывают травмы, которые вы получили в бою — яркие цвета указывают на то, что они исцеляются без осложнений. Вам повезло остаться в живых: проклятия разрушали ваше тело и магическую силу, если бы я не смог успешно подобрать контрзаклинания к этим неизвестным проклятиям, моя помощь бы вам уже никогда бы не пригодилась, — заявил Яксли, не щадя подростка, он был целителем, а не медсестрой, и редко имел дело с кем-то моложе восемнадцати лет. Он преподавал здесь, в Хогвартсе, но не лечил раненых, он просто учил детей заклинаниям, хотя они не могли делать то, что делал он, потому что не были истинными целителями. Он жаждал того дня, когда мог бы обучать, ему нравилось учить кого-то всему, что ему пригодится, — передавать знания в следующее поколение. — Спасибо, я ценю всё, что вы сделали, — серьёзно сказал Гарри, но он знал, что не умер бы, поэтому не слишком беспокоился, но это не значит, что он не был благодарен за всю его тяжёлую работу. Быть целителем это больше, чем просто отменять заклинания и раздавать зелья. — Рад быть полезным, — коротко кивнул Яксли. — Просто попытайтесь держаться подальше от неприятностей: вашему телу нужно время, чтобы восстановиться, старайтесь не позволять использовать на вас какие-либо сильнодействующие заклинания в течение, по крайней мере, нескольких месяцев. Тёмные проклятья сильно истощили вас. — Тёмные проклятья? — спросил Поттер, изображая неведение. — Заклинания, призванные вредить, — ответил Яксли. — Я собираюсь остаться в Хогвартсе, поэтому я думаю, что со мной всё будет в порядке! — твердо сказал Гарри с блеском в глазах, слегка улыбаясь волшебнику. — Действительно, — сказал Яксли, даря мальчику долгий взгляд, это было для него интереснее, чем казалось на первый взгляд. — Приятно было с вами встретиться, даже при таких обстоятельствах. — С вами тоже, — честно сказал Гарри. Было приятно встретить чистокровного волшебника, который, по крайней мере, имел хоть какие-то манеры. Того, кто помог бы нуждающемуся независимо от его кровного статуса. Волшебник подошел к медсестре и начал что-то ей говорить, затем, не сказав больше ни слова, ушёл. — Это зелье, которое поможет тебе заснуть, Адриан, заснуть без сновидений. Тебе требуется отдохнуть, а это лучший способ. Я буду здесь всё время, если ты проспишь всю ночь, я буду вот там и буду знать, когда ты проснёшься, — сказала Ирен, указывая в направлении своего кабинета и личных помещений. Когда она передавала ему зелье, он был таким бледным — мальчик определенно нуждался в отдыхе. Ведьма навела на него и на его кровать Сигнальные чары, если он как-то значительно переместится, она об этом узнает. Она подозревала, что Альбус снял чары прошлой ночью, когда она ушла спать, а так как только он и Диппет могли обойти её охрану, но Армандо был в замешательстве от того, что она не пришла к нему раньше, ведьма очень сильно подозревала другого волшебника, который имел возможность это сделать. Она, конечно же, не позволила бы случиться этому снова и собиралась навести больше Охранных чар, как только Адриан уснёт. — Сначала тебе нужно что-нибудь съесть, что-то легкое, чтобы просто заполнить желудок: принимать это зелье натощак не рекомендуется, — он был болен, поэтому было важно, чтобы он съел хоть что-то. — Может, хочешь что-нибудь конкретное? — Клубничный пирог? — поддразнил Гарри, ухмыляясь. — Это то, что я хотел бы попробовать, — ответил он, взглянув волшебнице в лицо, пожав плечами, прежде чем задуматься над этим. — Немного яичницы с тостом? — надеясь, что домовики не выйдут на работу в такое время, как это было прежде. — Скоро будет, — сказала Чанг, уходя в свой кабинет, к удовольствию Гарри, она явно не хотела объяснять, для чего были нужны домовые эльфы. На самом деле это было хорошо: он не собирался притворяться, что не знает о них, он устал, а боль ушла, и ему хотелось спать. Сон — звучало очень хорошо, но, как сказала ведьма, не на пустой желудок: такое уже было однажды, и он не хотел, чтобы это повторилось снова: ему казалось, что его желудок был наполнен грудой камней, и каждый раз, когда он хоть немного двигался, его словно кто-то колотил. — Вот так, постарайся съесть как можно больше, — сказала женщина, левитируя перед собой поднос и ставя его мальчику на колени. На нём было больше, чем просто яичница с тостами: ещё немного фруктов и стакан молока. — Я попробую, — сказал Гарри, вгрызаясь в еду, когда ведьма отошла к своему столу и начала сортировать папки. Он видел, как Поппи делала то же самое. Это были документы студентов, правда их было намного больше, чем он привык видеть. — У всех этих людей что-то случалось? — спросил он, смущённо глядя на Ирен. — Хм. Нет, это документы первокурсников. Каждый первокурсник проходит медосмотр в начале учебного года, чтобы убедиться, что они здоровы, и снова, когда им исполнится двенадцать, если они захотят играть в квиддич — это такой вид спорта, в который играют, летая на мётлах, — сообщила Чанг любознательному подростку. — Если у них есть какая-то болезнь, которая может помешать им играть, я найду её и предотвращу любые несчастные случаи. Если ты закончил, то возьми зелье и отдохни. — Да, мэм, — пробормотал Гарри, ставя поднос на столик у изголовья кровати, беря зелье и выпивая его. Надеясь, что волшебница действительно останется здесь на ночь, он не доверял Дамблдору. Кажется, многое изменилось бы через пятьдесят лет, если бы такой подход сохранился… он бы не вернулся к Дурслям, если бы мадам Помфри взяла его под крыло. Кого он обманывает? Дамблдор сделал бы всё, чтобы убедиться в своих действиях, включая заклинание Забвения, использованное на Поппи. — Ирен, — раздался голос, который Поттер слишком хорошо знал. «Помянешь чёрта — он тут как тут»*, — сардонически подумал Гарри, закрыв глаза, когда почувствовал, что зелье начало действовать, но пока не сбивало его с ног. — Я надеялся поговорить с Адрианом, если, конечно, он не очень устал? — Мне очень жаль, Альбус, но он принял зелье Сна Без Сновидений, ему нужно отдохнуть, — сообщила Чанг заместителю директора. — Понятно, — недовольно ответил Дамблдор. Гарри хотел было усмехнуться, но зелье начало работать во всю свою мощь, и утащило мальчика в крепкие объятия Морфея.