Lord of Time

— Эй, вы все разве не собирались отправиться после праздника по домам? — удивлённо спросил их Адриан, в полусне спустившись из спальни. Родители чистокровных должны были отправить им портключи, сообщить декану, что забирают детей, и хоп — они возвращаются в мэнор и проводят остаток каникул дома, вместо того чтобы остаться в школе, несмотря на подписанные бумаги об их нахождении в Хогвартсе на время зимних каникул. Он лишь немного удивился, что Тома в гостиной не было: если тот вставал рано, то его гарантированно можно было найти в библиотеке. — Не в этом году, — простонал Таддеус. Он был бледен, и у него явно болел живот, но он всё равно мельком поглядывал на Адриана, видя, что тот в полном порядке. — Мои родители устраивают завтра грандиозный бал, на который, конечно же, приглашены все, но это будет просто безумно скучно, — ну, приглашены все, кроме Эйвери, потому что выходка Эйдена сказалась не только на нём, но и на его родителях. — А Святочный Бал не скучный, да? — спросил Адриан. Он когда-нибудь поймёт их? Адриан наблюдал за тем, как они уничтожают обёрточную бумагу, в которую были упакованы их подарки на Рождество, которые, судя по всему, они уже открыли. — Там будут наши родители, — объяснил Кэрроу, поморщившись. — От нас будут ожидать наилучшего поведения и того, что мы будем сидеть как хорошие маленькие наследники и говорить только тогда, когда нам это позволят, — он избегал подобных мероприятий, как только мог. Но самое худшее однозначно будет на его семнадцатый день рождения. Хоть он и получит роскошные подарки, это будет самый скучный день в его жизни. Единственный плюс? Он официально может напиться. Адриан задумчиво кивнул, лениво размышляя, чувствовал бы он то же самое, — скуку от всех мероприятий — если бы его растили родители. Зная отца… На каждом подобном празднике было бы несколько забавных моментов. Джеймс Поттер в душе остался шутником даже после того, как повзрослел. Но он не испытывал и капли сочувствия к тем, кого проклинал во имя веселья. Его шутки по своей природе были опасны, и из-за них у него появилось много врагов, которых такие шутки выводили из себя, — не смертельных, конечно, но тут зависит от того, кого спрашивать. — Кстати, Адриан, карманные часы? Они великолепны. Спасибо, — восторженно сказал Таддеус. Эти часы не были похожи на те, что подарили ему родители несколько лет назад: они были зелёные с гербом Слизерина. На самом деле, казалось, что Адриан сделал их сам или, по крайней мере, переделал. — Рад, что они тебе понравились, — лукаво ответил Адриан. Покупать подарки парням, у которых уже было всё, что они могли только пожелать, было чертовски сложно. Раньше у него таких проблем не было: Рона вполне устраивало сладкое или что-то такое, а Гермиона любила книги. Сердце кольнуло от одной мысли о них, о том, что они сделали, о том, как легко они отказались от семи лет дружбы и на самом деле несколько раз за прошедшие годы пытались его убить. Адриан редко думал о них, по крайней мере, редко называл их по именам в своих мыслях. Это определённо застало его врасплох. — Ты не собираешься открыть свои? — подсказал Розье. Он всё ещё чувствовал себя немного неуверенно, поскольку не был частью «основного» круга так же долго, как остальные, но это не значило, что он не был уверен в себе и самовлюблён. Розье никогда не демонстрировал свою уязвимость: это было равнозначно подписанию смертного приговора, особенно когда переходишь на ступень выше. — Возможно, после завтрака, — сказал Гарри, безразлично пожав плечами. Он рос с Дурслями, и это научило его никогда ничего ни от кого не ждать, но ему было действительно приятно, что они захотели сделать ему подарок. Даже если некоторые из них превышали все пределы дороговизны, но мы говорим о чистокровных. Взглянув под ёлку, он обнаружил, что там было совершенно пусто: очевидно, по каким-то причинам подарки перенесли в спальни — он, честно, не заметил. — Дружище, ты же делал это в прошлом году, — сказал Таддеус, покачивая головой, и застонал от пронзившей её боли. — Почему ты не принял зелье? — шутливо спросил Адриан. — Слизнорт держит все зелья под замком, — в отчаянии простонал Таддеус. — Он мне нравится, — широко ухмыльнулся Адриан, находя это забавным. Профессор собирался позволить им страдать, по крайней мере пока. Он был готов поспорить, что Слизнорт поможет им, прежде чем они отправятся на завтрак: он не позволит Слизерину потерять очки. Он был настолько же безумен, как и МакГонагалл в будущем, когда дело касалось соревнования между факультетами. Взгляд Таддеуса стал ещё немного мрачнее. Он был не уверен, сколько сможет прождать, пока Слизнорт над ними сжалится. Мысль о большой кружке кофе была очень привлекательной. Он бы помог его желудку, который, казалось, скоро выйдет через рот. Таддеус был уставшим: он полночи проблевал в туалете. При мысли о еде к горлу подкатила тошнота. — Всё, я не могу больше ждать, — заявил Нотт. — Тебе и не придётся, — заявил Рабастан Лестрейндж, войдя в гостиную, держа в руках поднос с флаконами. — Ты сам варил? — с любопытством спросил Адриан, когда дверь с шумом закрылась, потому что никто её не придерживал. — Нет, Слизнорт поймал меня на обратном пути в гостиную, — объяснил Лестрейндж. — А ещё я на Рождество получил экземпляр твоей книги. Адриан тупо моргнул. — Подожди, родители действительно купили тебе эту книгу? — Да, — сказал Рабастан, кивнув. — Я уже прочитал первые несколько глав, и, кстати, это блестяще. — Это удивительно, — признал Адриан, задумчиво откинувшись на спинку своего кресла. Он полагал, что чистокровные его книги будут избегать и объявят её чепухой. — Почему? — спросил Розье. — Потому что она полностью разбивает их веру, — начал объяснять Адриан. — Особенно чистокровных. Она противоречит всем убеждениям, которые прививались им на протяжении поколений. Я, честно говоря, не думал даже, что они станут это читать. Знаете, предполагал, что они внесут книгу в чёрный список и уверенно продолжат считать, что браки между родственниками делают сильнее, а не слабее. — Нет, она хорошо аргументирована, если можно так выразиться. Ты охватил все основы, — сказал Рабастан. — Я ещё не зашёл так далеко, но уже и сам могу это понять. Я правда не могу дождаться, чтобы прочесть всё до конца, так что поскорее пойдёмте на завтрак, — нетерпеливо добавил он. Остальные были слишком заняты благодарными вздохами, когда принимали зелье, чтобы отвечать. — Не торопись так, — ухмыльнулся Адриан, встав. — Здесь не хватит на всех, кто пил, — он отметил количество зелий, оставшихся на подносе. Его слова заставили тех, кто всё ещё, ссутулившись, сидел в кресле, выпрямиться и взять себе порцию антипохмельного, пока оно не закончилось. — Ты это специально, — прокомментировал Рабастан, когда начал двигаться. Остальные придут, когда будут готовы. — Но мои слова не стали от этого менее правдивыми, — весело рассмеялся Адриан. Открыв дверь, они оба вышли, давая остальным время немного прийти в себя. — Почему ты не пил с нами? — с любопытством спросил Рабастан, глядя Адриану в лицо. Может быть, ему удастся узнать, почему этого не делал и Том. Оба его лучших друга вели себя, как старики: не веселились, не расслаблялись, не пили, а просто сидели в стороне и разговаривали — прямо как его дедушка. — Почему для тебя так важна выпивка? — вопросом на вопрос ответил Адриан. — Это приводит лишь к тому, что люди начинают думать, что им необходимо выпить, чтобы оправдать своё веселье. — Это обряд посвящения! — воскликнул Рабастан. — Все пьют… Ну, почти все. — Что ж, я пройду этот особый обряд. Нет ничего забавного в том, чтобы напиться, а потом всю ночь проблевать в туалете, говоря себе, что больше не будешь пить лишь для того, чтобы, да, делать это снова и снова, — с иронией сказал ему Адриан. Даже когда он был подростком пьянки его не интересовали. Возможно, так было из-за его дяди, который каждый вечер пил виски и скотч из огромного стакана, словно это был сок. Фактически, в их спальне единственными пьющими были Симус и Дин, но они выпивали по чуть-чуть. — Ты когда-нибудь пил? Я имею в виду что-то кроме сливочного пива, потому что оно безалкогольное, а значит не считается, — спросил Рабастан, входя в Большой Зал. Факультетские столы стояли на своих местах, что было неудивительно: на каникулы осталось слишком много учеников, чтобы было возможно усадить их всех за один стол. Такое случилось в первый раз за всё их время учёбы. — Конечно, — честно ответил Адриан, качая головой. — И не раз, — вся его жизнь перевернулась с ног на голову, конечно, он пил. О чём он тут же пожалел, потому что, как ему удалось сбежать, прежде чем его поймали, оставалось только гадать. В тот раз действительно сработала только его дурацкая удача. И это было причиной, почему сейчас он отказывался пить: он не мог потерять бдительность даже здесь — кто знает, что, чёрт возьми, он может ляпнуть? — И не сливочное пиво. Кстати говоря, я люблю его больше всего, — сказал он Рабастану и сел. Тома здесь не было, а значит он в библиотеке. — Счастливого Рождества, — горячо поздравила Миртл и сунула Адриану под нос свёрток в яркой упаковке, заставив его скосить глаза и положить яйцо обратно на тарелку, которую он только что наполнил, приготовившись к плотному завтраку. Остальные не ели так много — лишь один пустой тост. — Книга от когтевранки? — поддразнил Адриан, принимая свёрток. — Спасибо, Миртл. Я уверен, что мне понравится. — Не собираешься открывать? — выжидающе спросила она, сев за слизеринский стол, словно делала так всё время — но, конечно же, это было не так. — Я завтракаю, — запротестовал Адриан, но, увидев выражение её лица, сдался. — Ладно-ладно. Я открою, — он отставил свой завтрак в сторону и напополам разорвал яркую и идеально обёрнутую упаковку, чтобы увидеть содержимое. Это действительно была книга. — Этого не может быть… — Что это? Я не могу прочитать. Понятия не имел, что ты знаешь другой язык, — сказал Рабастан, сунув свой нос и пытаясь понять, что подарили Адриану. Адриан повернулся, прожигая Миртл взглядом. На его лице застыла пустая маска, возможно, впервые с тех пор, как он встретил её. — Как ты узнала? — его тон дал понять, что он не потерпит никаких оправданий. Миртл озадаченно моргнула. — Я слышала, как вы двое говорите на нём. Я и понятия не имела, что это был секрет… — она замолчала. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не растрезвонила об этом всей школе, — застонал Адриан. — Нет, я никому не говорила, — заверила его Миртл. У неё действительно и шанса на это не было. Она попросила у отца книгу из их хранилища, не говоря, для кого она предназначается. Книга пришла сегодня утром, так что она обернула её и подарила Адриану. — Где ты её взяла? — спросил Адриан, благоговейно оглаживая обложку. Книги на парселтанге были чрезвычайно редкими. Когда-то они принадлежали только Слизеринам, потому что только они могли их читать. Они писали их для себя и своих детей, так что в итоге получился внушительный список «первых изданий», хотя Адриан понятия не имел, как они назывались, поскольку об этом упоминалось только в одной книге. — В семейном хранилище, — сказала Миртл, помолчав несколько секунд, решая, говорить ему или нет. — В твоей семье были змееусты? —спросил Адриан, нахмурившись. Мог ли Том сознательно преследовать Миртл, после того как узнал об этом? Нет, Смерть сказала, что её гибель была случайной, а он просто воспользовался этим, так что, очевидно, всё совсем не так. Адриан почувствовал, как кто-то сдержанно сел рядом с ним, и ему даже смотреть не нужно было, чтобы понять, что это Том. — Не то чтобы мы знали об этом, — призналась Миртл. — Мой прапрадед был дружен с Корвинусом Мраксом ещё в семнадцатом веке. Судя по дневнику Абрахама Уоррена, книга была получена им за помощь с какой-то тайной, но в следующих записях нет вообще никакого смысла. Было похоже на то, что он начал писать, потом перестал, а потом продолжил, забыв половину собственных мыслей. — Ты знаешь, о чём там говорится? — спросил Адриан из чистого любопытства. — Что-то о туалетной комнате, остальная часть текста совершенно неразборчива, — пожала плечами Миртл. — Мой отец одержим поиском максимально возможных сведений о нашем семейном древе. Это всё, о чём он может говорить ещё несколько месяцев после того, как узнает что-то новое. Мы все Когтевраны — это повторяется миллион раз. — Семнадцатый век. Как раз тогда была изобретена канализация, — сказал Адриан, бросив понимающий взгляд на Тома, глаза которого расширились. Адриан наклонился к нему и прошептал: — Им обоим, несмотря на то что они были учениками, как-то удалось сохранить вход в тайне, пока устанавливали раковину, а потом создать новый проход в том виде, в котором мы его знаем. Они должны были быть гениями. То есть Когтевран и Слизерин, работающие вместе? Тот факт, что это не широко известно, означает, что он не рассказал об этом никому. Вообще, — когтевранцу было чрезвычайно трудно сохранить такой секрет. — Это не означает, что они были учениками, — Том указал на изъян в его логике. — Может быть и так, но это имеет больше смысла, если они всё же учились, — задумчиво пробормотал Адриан. Повернувшись к Миртл, он задал ей вопрос: — Ты знаешь, сколько ему было лет, когда он вёл этот журнал? — «дневник» звучало как-то по-девчачьи, а вот «журнал» — гораздо лучше и мужественнее. — Он говорил о Хогвартсе, а значит учился в школе, однако я не уверена, на каком курсе: отец, возможно, упоминал, но я не очень внимательно слушала, — смущённо призналась Миртл. — Почему ты хочешь об этом знать? Книга упоминалась только один раз, причём мимоходом. Я знаю, что отец был разочарован: он хотел знать больше. — Это потрясающе, Миртл, спасибо тебе, — сказал Адриан и заворчал, когда она порывисто обняла его и поспешила за стол Когтеврана, обронив быстрое «Пока!» — Девчонки, — пробормотал Адриан, качая головой, но на его лице появилась улыбка, когда он посмотрел на книгу. На самом деле она принадлежала Тому. Это утраченная часть семейных реликвий — не конкретно эта книга, к тому же не только Корвинус Мракс раздаривал бесценные работы. Знал ли Абрахам Уоррен, что ему вручили? Хотя возникал один вопрос: почему он подарил другу то, что тот не мог читать? Если только… Если только парселтанг возможно выучить, может быть, он мог на нём читать? Можно было научиться говорить — это было доказано. — Я не понимаю, на каком она языке? — спросил Рабастан. По правде говоря, он не слушал. Ему не нравилась Миртл или тот факт, что Адриан общался с кем-то за пределами факультета. Что ж, больше это всё-таки было связано с тем, что она девушка с Когтеврана, чем с самой Миртл. — Ты совсем отключился, верно? — спросил его Адриан, и в его зелёных глазах мерцали весёлые искорки. Он бросил взгляд на остальных слизеринцев, которые входили в Большой Зал. Они выглядели гораздо лучше, чем некоторое время назад. — Возможно, — сказал Рабастан. Его тон был немного смущённым, но маска на лице не дрогнула. Слизеринец однажды — слизеринец навсегда. Даже на Рождество. — Книга написана одним из слизеринцев, то есть одним из Слизеринов, — ответил Адриан на его предыдущий вопрос, открыв книгу, чтобы посмотреть, написано ли там его или её имя. Кандида Слизерин. У Адриана задрожали руки. Это, должно быть, дочь Салазара Слизерина. Дата как раз относилась к тому времени, когда у него уже были дети — за несколько лет до того, как он покинул Хогвартс. — Мерлин, как он вообще мог её кому-то отдать? — он определённо был змееустом, в противном случае пароль был бы не на этом языке. Том смотрел на книгу тем же взглядом, что и Адриан — словно она была национальным сокровищем. Для них это так и было. — Какой у тебя друг, — одобрительно присвистнул Рабастан. В его тёмных глазах читался трепет. — Ага, — признал Адриан со сдавленным смешком. — Какой такой друг? Что происходит? — спросил Таддеус, потянувшись прямо к тосту. — Жареное, кстати, хорошо помогает с похмельем, — отметил Адриан. — И ничего, — а потом взглянул на Рабастана. — Если вы планируете это обсуждать, то обсуждайте в гостиной, — сказал он, понимая, что волшебник, возможно, умирал от желания всё им рассказать. Рабастан уважительно кивнул на его требование, понимая, для чего оно. Адриан завернул книгу обратно в бумагу, чтобы она осталась невредимой до тех пор, пока он не закончит завтракать. Это была та книга, которую он однозначно не хотел заляпать жиром и капнуть на неё соком. Увидев выражение лица Тома, Адриан усмехнулся. — Ты хочешь прочитать её сию же минуту, верно? — Нет, — отмахнулся Том, поедая завтрак и не отвлекаясь от еды даже на секунду. Хоть эта книга и была привлекательна, но по-настоящему соблазнительна была та, которая сейчас лежала в кармане его мантии. В ней лежала закладка на той странице, где говорилось об узах, и он хотел показать это Адриану. Том хотел, чтобы они вечно были вместе, — он не потерпит другого расклада. Адриан принадлежал ему, и будь он проклят, если Певерелла когда-нибудь получит кто-то ещё. И Том ненавидел себя за то, что нервничал. Он никогда не нервничал. — Лжец, — тихо ответил ему Адриан, толкнув его в плечо. — У тебя в глазах всегда, когда ты чего-то по-настоящему хочешь, появляется этот блеск, — многозначительно добавил он. Адриан достаточно знал Тома с обеих сторон, чтобы начать узнавать знаки. Единственным отличием было то, что сейчас в его глазах не было красного алчного мерцания. Том не ответил, но Адриан, на самом деле, и не удивился. Вместо этого они просто побыстрее закончили с завтраком. — Быстрее, давай спустимся, — сказал Адриан, отложив вилку, когда закончил есть. Он тщательно вытер руки салфетками, прежде чем взять книгу. Адриан был очень рад, что потратил маленькое состояние на подарок Миртл. Она определённо заслуживала его после такого уникального дара. Тому не нужно было говорить дважды. Адриан был не в курсе… Его жизнь вышла на новый круг. Круг эмоций — в конце концов, он всегда думал, что будет один.