The sounds of silence (драбблы)

Дождись конца. Просто дождись конца. Клади мечи в гребенный песок, клади, применяй Силу последний раз, пусть они утонут в песке гребаной локации, от которой тошнит. Прямо перед глазами из последних закатных лучей двух раскаленных солнц сплетаются в слова слепяще-яркие буквы: Поздравляем, вы — последний Скайуокер! Да пребудет с вами Сила! Это все? Она надеется, что это — все. Потому, что локация полнится героической музыкой, от которой покалывает кончики пальцев и сжимается горло. Как он посмел, этот сукин сын, как он посмел… сволочь. — Рей! — наушник взрывается яростным многоголосым ревом. — Ре-е-е-ей! Рей Скайуокер! Да, детка! Победа! Какая еще нахрен победа? Победа, серьезно?! Нет, она не готова пройти через это еще раз. Хватит уже давить из себя улыбку и скупую идиотскую слезу, как в локации с возвращением на старом крестокрыле. Тем более, что она уже возвращается в реальность, чувствует ноющую боль в пояснице, как всегда бывает от долгого сидения на одном месте. Расцепка нервных соединений отзывается затекшими руками и ногами, а шея хрустит позвонками при малейшем движении головой. Черт, больно. Сколько длился этот геймплей? Семь часов? Восемь? Во рту так сухо, что язык царапается о зубы. Она не пила со вчера. Буквально содрав VR-маску с лица, она жадно глотает застоявшийся воздух, медленно выдирает едва слушающимися руками провода сцепок из потемневших от напряжения вен, вытирает капли крови полотенцем, заранее оставленном на подлокотнике. Отцепляет один за одним зажимы датчиков от пальцев, которые от долгого сжатия побелели почти до трупной бледности. Нервно сдирает ретрансляторы с головы, захватывая неловкими пальцами волосинки и морщась от мелких вспышек боли. Злость закипает медленно, но уверенно, словно вулканическая магма, которой суждено выплеснуться наружу и расплавить все вокруг через считанные часы или даже минуты. О, он просто еще не знает, чем обернется для него идиотский акт доблестного самопожертвования. Он просто еще даже не подозревает. Ноги плохо слушаются, и стоит посидеть в кресле еще хотя бы минут десять — дать мышцам вернуть хоть какую-то чувствительность. И все эти десять минут она проводит обдумывая, сколькими способами она сумеет убить Бена Соло, который бортанул ее с честной победой. Убить на этот раз в реале.

***

— Ты должна прибыть в офис завтра к полудню, на официальную передачу титула, — связь в ее спидере такая хреновая, что голос Люка словно через вокодер Вейдера прогнали. — Будут все, пресса и инвесторы, выбывшие команды, разработчики и менеджмент. Неплохо бы тебе приехать прямо сейчас, чтобы хоть немного подготовиться. Пунктирная дорожная разделительная полоса смазывается в одну сплошную ленту, и Рей вжимает педаль в пол еще сильнее. — Я занята сейчас. Не хочет она никаких титулов, не хочет никакой церемонии. Ее победа — фальшивая насквозь, ложная, вранье. И как же это бесит, Господи, как же это злит. Никакая она не Скайуокер. Ложь. Все это ложь. Конкурент зареспаунил ее ценой, которая фактически обесценивает весь ее долгий и трудный до чертиков турнирный геймплей. Конкурент, который сейчас получит пиздюлей таких, что ему даже не снилось. А еще она точно расцарапает ему наглую рожу за тот поцелуй, трансляцию которого увидел весь геймерский мир и теперь все знают, что она… что они… твою ж мать! Как только спидер тормозит возле кованных ворот, истерично визжа шинами об идеально ровный асфальт подъездной дорожки, охранник тут же направляется в ее сторону, преграждая путь и чуть дергаясь от звука со всей дури захлопнувшейся дверцы водительского сиденья. — Мисс Рей, уже поздно, и мне велели никого не пускать. — Он там? — Она тычет пальцем в огромный домище, виднеющийся связь решетку ворот, еле сдерживаясь, чтоб не начать орать благим матом прямо отсюда. Может, услышит. — Там? — Мне велено никого не пускать, мисс Рей, я же говорю вам… Мисс Рей! Ну, понятно. Обогнув охранника и легко забравшись по решетке вверх, она спрыгивает на землю уже с той стороны, бросая через плечо: — Сообщи, что ему кранты.

***

Видимо, остальная охрана все же получила приказ ее пропустить, потому что на ее пути не встречается больше ни одного человека. В пустом доме ее шаги раздаются таким громким эхо, что не сбежаться на них могут только глухие. Главное, не подходить к нему близко. Можно швырять в него все, что попадется под руку, издалека, орать на него издалека, все, что угодно, только не подходить близко. Потому, что в противном случае, она знает, как все закончится. Налево, прямо по коридору и направо. Маршрут знакомый до чертиков, а вот и заветная дверь, и… БАМ! Херануть ее с ноги так, чтоб дверная ручка оставила вмятину в дорогих обоях с той стороны. — Что-то ты долго добиралась. Отпразднуем?