Инстаграм и море

Красивая вещь никогда не даёт так много боли, как неспособность слышать и видеть её. Микеланджело Буонарроти

      Чанель сидел на своей кровати, пока вся семья, включая старшего брата Сонеля, стояла над ним, протягивая большую коробку, обмотанную подарочной ярко-синей лентой. Юра тыкала подарком в руки парня, явно желая поскорее избавиться от нелегкой ноши, потому что руки заметно дрожали.        — Ну, с прошедшим днем рождения, — выдохнула сестра, картинно падая на пол, отлично симулируя усталость. Родители согласно закивали, пока брат только выгнул бровь, смешно закатив глаза.        — Юра, он был полгода назад.        — Для праздников не должно быть временных рамок, а тем более для подарков, — отмахнулась сестра, откидывая голову назад и с прищуром смотря на брата. — Вдруг ты начнешь зарабатывать своими снимками, а? Уедешь в Сеул, станешь знаменитым на весь мир фотографом. Отличная перспектива, не находишь?       Родители бодро закивали, так и не проронив ни слова, брат, хмыкнув, ушел, а сестра завалилась рядом, закидывая на него ноги и крепко обнимая за талию, носом утыкаясь в живот Чанеля. Она что-то бухтела, пока парень пальцами вскрывал упаковку, с трудом разрывая скотч. Под слоем красивой бумаги оказалась коробка от новой камеры, судя по характеристикам на боку, намного круче сехуновской.        — Юра, это чертовски дорого. Не стоило ломать родителей на такие подарки.        — Да там от них ничего и не было. Тут в основном моя заслуга и мои карманные за последний год. Эх, придется отказать себе во многом, но разве я могу отказать своему любимому братику? — Юра подобрала под себя ноги и выжидающе уставилась на Чанеля.        — Спасибо. Я счастлив, но что-то мне подсказывает, что простая благодарность ничего не поменяет, я прав? Что хочешь, говори.        — Поцелуй в щечку и чтобы звал «нуной»! — поставила свои условия девушка, сложив руки на груди. Чанель издал непонятный звук, прекрасно понимая, отчего такие вот условия. Он за многие годы никогда не назвал противную старшую сестру положенным «нуна», ведь Юра же явно, кто угодно, но не нуна. Да и всякие поцелуи в щечку ей дарить не хочется, ведь Юра же.        — Нет, — протянул Чанель, обратно начиная упаковывать подарок в бумагу. — Я на такое не согласен.        — Ну что ты вечно, как непонятно кто, Чанель? Я же Сонеля «оппа» называю и ничего — жива.        — Так хён всегда выполняет свои обязанности старшего брата, воспитывая и приглядывая за нами, а вот от тебя пользы никакой. Забирай тогда свой подарок, — всучил сестре в руки коробку Чанель. Парень тут же закатил глаза, ведь он увидел, как задрожала нижняя губа сестры, которая вот-вот готова разревется.        — Ладно, только не реви. Нуна, — Чанель быстро наклонился и клюнул сестру в мягкую, пахнущую кремом кожу. Юра на секунду зависла, а после с радостным криком вскочила, убегая куда-то на первый этаж, на ходу крича, что «мама, Чанель меня нуной назвал и в щеку чмокнул. Ну ты прикинь!»       Чанель смущено потер пунцовеющие уши и стал с чистой совестью разворачивать теперь и коробку. Внутри запакованная в специальный чехол лежала новая камера с матовым, таким же, как и у сехуновской камеры, корпусом, двумя дополнительными объективами в мягких мешочках и специальной салфеткой в футляре для прочистки линз. При первом запуске Чанель не мог не сдержать удивленного выдоха, ведь в камере было множество полезных и не очень функций и настроек.        — Алло? Сонхи? Ты с Сехуном завтра свободна? Помнишь ты говорила, что хочешь маленькую фотосессию? Да, вот хочу кое-что попробовать. Отлично. До завтра.       Сехун гадко захихикал, стоило только получить ему в руки свою камеру. Он любовно огладил корпус, чмокнул в линзу, тут же принявшись яро ее протирать рукавом своей рубашки. Сонхи, идущая следом со всеми вещами, ведь парень, как истинный джентельмен отдал ей все, даже свою куртку, обиженно надувала губы, отдавая большую часть предложившему помощь Чанелю.        — Ты меня в последнее время так ласково не целуешь, как сейчас свою камеру.        — Так тебя я вижу каждый день, а вот свою малышку целую неделю не видел, — возмутился Сехун на этот выпад, но после прижал к себе девушку, нежно целуя ее в висок. — Ты же сама прекрасно знаешь, что я люблю только тебя.        — Подхалим, — закатила глаза Сонхи, обнимая Сехуна в ответ и прижимаясь щекой к чужой шее.       Чанель аккуратно сложил вещи на их сумки, чтобы они не испачкались в мелком песке, что потом обязательно будет везде, достал камеру из специального противоударного чехла и навел на парочку объектив, тут же делая первый кадр. Сонхи вздрогнула, услышав щелчок затвора, тут же начиная недовольно хмурится, мол, она же еще не поправила прическу, макияж и прочее. Сехун только засмеялся, запрокинув голову.       Суббота прошла в улыбках, смехе и испачканных в мороженом губах. Чанель фотографировал и позы, и любые рандомные кадры, что хоть на миг попадались в поле зрения. Работы явно было на всю неделю, а Инстаграм хотелось обновить уже сегодня-завтра. Пока парочка мило ела одно мороженое на двоих, Чанель достал телефон и открыл директ. [chanyeori_1485] Занят? [baekssoul] Если прятки от бывшей не считать, то совершенно свободен. [chanyeori_1485] Жить совсем не дает? [baekssoul] И не говори. Так что ты хотел? [chanyeori_1485] Ничего особенного. Просто хотел узнать, чем занят? Я вот сейчас фотографирую друзей, но решили сделать перерыв, потому что у меня руки устали держать новую камеру. [baekssoul] Что, они встречаются, а ты один? Хах, весело тебе там наверное. [chanyeori_1485] Не злорадствуй. У меня хотя бы проблем нет с бывшими, у которых отвратительный характер. [baekssoul] Отстань, глупый… Эм… Прости, но как тебя зовут? Я только сейчас понял, что не знаю твоего имени. [chanyeori_1485] Пак Чанель. [baekssoul] Глупый Пак Чанель! Хорошо звучит. Слушай, может твое имя было специально выбрано так, чтобы хорошо звучало со словом «глупый»? И вообще, ты теперь мне мою бывшую постоянно вспоминать будешь? У меня вообще-то тут реально из-за нее скоро проблемы начнутся, а он все шутит несмешные шутки. Фу, глупый Пак Чанель!       Чанель засмеялся в кулак, привлекая внимание друзей. Сехун, сверкнув глазами, подлетел к другу, через плечо заглядывая в яркий экран смартфона. Его лицо вытянулось, а после он подмигнул Сонхи, которая тоже весело захохотала, языком слизывая подтаявшее мороженое с руки. Сладкая субстанция уже давно растаяла, но эта парочка явно была счастлива, заражая любовью все вокруг. Даже Чанель не мог сдержать улыбку, делая кадры с влюбленными. Нельзя было отрицать того факта, что друга Чанеля девушка делала заново, медленно направляя на нужный путь. Сперва отучила его браниться через слово, сейчас тот почти не прогуливает уроки, а еще она начала с ним заниматься, подтягивая по всем предметам, в которых у Сехуна были проблемы.        — Ну и с кем мы переписываемся с такой глупой улыбкой? — защебетал на ухо Сехун, игриво поигрывая бровями.        — Не важно, — отмахнулся Чанель, вновь беря в руки камеру и наводя фокус на Сонхи. Девушка тут же посмотрела в линзу, все так же языком собирая лакомство с белых пальцев. Сехун рядом вдохнул сквозь зубы, пропуская воздух с тихим свистом, а после склонился к уху друга:        — Если выйдет что-то стоящее, то скидывай эти снимки только мне. Даже не думай их кому-нибудь показывать. Закопаю несмотря на то, что ты мой друг, понял?       Чанель понятливо кивнул, проглядывая на экранчике примерные снимки. Они вышли идеальными даже без обработки и специального света. Наверное, у него все-таки талант, ведь настоящий художник может рисовать, чем и как угодно, писатель — писать, о чем угодно, а музыкант — чувствовать едва слышимый ритм чужих сердцец, превращая его в ноты, а после в мелодии, что будут осадком оседать на дно наших душ. Чанель крутанул колесико, еще раз пролистывая огромное количество снимков, а после выдохнул:        — Давайте на сегодня закончим. Я немного устал с непривычки.       Сонхи и Сехун улыбнулись, согласно кивая и накидывая на плечи свои куртки. Другу Чанеля показалось, что девушке все еще холодно, поэтому все время, пока фотограф собирал свое оборудование, трепетно протирая объектив и линзу тряпочкой, стоял за Сонхи и крепко обнимал со спины, шепча какую-то несуразицу, от которой она легко смеялась. Они выглядели так красиво, естественно и счастливо, что Чанель невольно тоже захотел отношений. Таких же легких, полных воспоминаний, даже парочки ожогов от редких ссор, которые только придавали бы колорита отношениям. Он тоже хотел бы фотографировать свою половинку, ласково обнимать и трепетно срывать поцелуи с мягких губ. Это же нормально в восемнадцать хотеть отношений, да?       Чанель часто видел Сехуна в обращении с другими девушками и сейчас он мог с легкостью сказать, что тот изменился. Раньше ему было плевать на чувства партнера, на слезы или глупый смех, на их подарки и прикосновения. Раньше ему девушка нужна была для статуса «есть девушка», а сейчас — для души, для сердца, что раненой птицей билось в груди, разрезая кожу крыльями, но не принося боли.       Чанель часто видел поцелуи. Как сестра целовала своего парня, как папа дарил ласковое прикосновение перед ужином маме, как кто-то зажимался в углу коридора в школе, да и Сехун часто грешил этим рядом с ним. Но сейчас, видя, как эти двое медленно двигают губами, утопая в объятиях друг друга, захотелось уйти, потому что это все было чертовски интимно, чертовски открыто.       И чертовски завидно. Чанель чувствовал, как задыхалась душа, как это невиданное ранее ощущение рождалось в груди и играло пальцами по оголенным до предела нервам. Парень быстро закинул за плечо рюкзак и тихо ушел, не отвлекая друзей от увлекательного занятия. Кажется, Чанель сходил с ума.       Вечером воскресенья Чанель завалился в комнату к сестре, калачиком сворачиваясь под ее боком. Юра тут же начала гладить его по волосам, перебирая мягкие пряди. Она не спешила с вопросами, прекрасно зная и понимая, что парню нужно время, чтобы собраться с мыслями, чтобы принять что-то в душе.        — Нуна, со мной что-то не так?        — С чего ты взял? — девушка выгнула бровь, на секунду прекращая массировать голову.        — Ну, на меня не обращают внимания девушки. Мне не дарили никогда шоколад на День Святого Валентина, не признавались, краснея, в пустом коридоре школы. Неужели я совсем никому не нравлюсь?        — Насмотрелся на Сонхи и Сехуна? — понимающе улыбнулась Юра, но после сползла ниже, оказываясь лицом к лицу с Чанелем. Парень лег еще ближе, зарываясь носом в чужую шею. Это успокаивало. — Признаюсь, у самой после их идиллии зубы от сладости скрипят, но, знаешь, не всем так, как им, везет. Ты же помнишь, как встретились наши родители?        — Их поставили перед фактом, что через две недели они расписываются.        — Именно. Они полюбили потом, крепко и надолго. Не всегда люди находят любовь с первого раза, не всегда у всех все складывается даже с десятого. Такова жизнь.        — Но я тоже, честно, хочу отношений. Так же стоять с кем-то у моря, смотреть на закаты и делать прочую ванильную ерунду, — честно выдал Чанель. Сестра притянула брата еще ближе, зарываясь носом в вихры, как в детстве, когда они оставались одни с Сонелем. Они тогда лежали втроем, обнимаясь и рассказывая секреты. Чанелю было хорошо, а сейчас они выросли и им уже не до секретов. — Хочешь, можешь поспать сегодня со мной? Ну, чтобы не было грустно.        — Правда? — с блеском в глазах спросил Чанель, на что получил мягкий поцелуй в лоб.        — Да. Я же твоя старшая сестра, а значит должна защищать.       Засыпая и держа в руке чужую ладонь — более хрупкую и тонкую — Чанель прекрасно понимал, что Юра всегда была отличной сестрой, приглядывая со стороны, не так, как хён. Что сестра всегда раздавала обидчикам тумаки за него, пока не появился Сехун; что всегда отдавала последнюю конфету, даже если она была самой любимой; что всегда прикрывала от родителей при любых косяках.       Чанель любит свою семью, а встретить свою половинку он всегда еще успеет.