Есть ли душа у демона

В столовой меж тем царила суматоха. Леди Элизабет горько рыдала, Мейлин суетилась около неё с грудой носовых платков, Финниан совал в руки госпоже целую охапку свежесрезанных благоухающих колючих роз, а Бард косился на дверь, с нетерпением ожидая прихода хозяина, – чувствовал себя не в своей тарелке. Наконец, граф изволил спуститься. Брови его были сурово нахмурены, в глазах опасно поблёскивали алые искорки. «Лиззи всегда умела создать трагедию из ничего. Что на этот раз вызвало такую бурю эмоций?» – он презрительно скривил губы, но тут же, ощутив лёгкий толчок в бок от верного дворецкого, спохватился: – Что Вас так расстроило? – чуть суховато поинтересовался Сиэль. – Ы-ы-ы-ы, – между всхлипами изрекла красавица. – Что? Не понимаю! – он помрачнел сильнее, злость и раздражение сгущались вокруг весьма ощутимо, тёмным облаком расползаясь по столовой. Слуги замерли. Девушка судорожно вздохнула и с трудом выдавила: – Птичка… – Птичка… Птичка??! – Сиэль не поверил своим ушам. – Столько шума из-за какой-то глупой птички?! – Мёртвый ворон, господин, – вмешался Себастьян. – Мисс Элизабет каждое утро выходит на крыльцо полюбоваться рассветом. Однако сегодня, едва открыв дверь, она наступила на крупного мёртвого ворона. Эти чистые слёзы – реакция на неожиданность, шок… – Не-ет, – протянула девушка, вновь начиная горестно подвывать. – Птичку жалко! Мейлин поспешно сунула ей очередной носовой платок. Сиэль собрался с мыслями. – Так! – припечатал он. – Финни, отстань от леди с этими колючими палками! Мейлин, помоги ей привести себя в порядок. Бард, сходи и похорони несчастную птичку, если её ещё не закопали. Себастьян, подавай завтрак. Хотя аппетит у меня что-то опять пропал. Лиззи, ждём тебя к трапезе. Вскинувшись, слуги ринулись выполнять распоряжения. Элизабет на удивление быстро пришла в себя и вернулась в столовую свежая, как майская роза. Это если не считать слегка опухших ярких зелёных глаз и (обретшего двойной по сравнению с обычным размер) не менее яркого, но красного носа. – Прошу простить за задержку, милорд, – присела она в реверансе. – Происшествие сильно расстроило меня. Граф вежливо встал и помог ей занять место за столом: – Лиззи, не надо так волноваться, я обещаю во всём разобраться. – О, Сиэль, но за что её так? – чашка чая мелко задрожала в изящной руке. – У кого поднялась рука свернуть шею миленькой птичке? – Свернуть шею? Ворону? – он оглянулся на дворецкого, но тот глазами показал, что пора завершать неприятную тему. – Ну, клянусь, что ничего подобного здесь больше не допущу. Девушка в последний раз шмыгнула носом, с благодарностью взглянула на Сиэля и с аппетитом принялась за чудесный омлет, который научилась мастерски готовить Мейлин. Весь день демонёнок ломал голову над неприятным случаем с птичкой. Демоническое чутьё, равно как и человеческая логика, ничего не подсказывали, а обращаться за помощью к дворецкому не позволяла гордость. Однако вечером он всё же сказал: – Себастьян, я хочу, чтобы завтра с рассветом ты оказался на крыльце раньше Лиззи. – Да, милорд, – раздался привычный ответ. В эту ночь сны не тревожили маленького графа. Утро началось привычно. – Господин, пора вставать, – услышал Сиэль, едва успев открыть глаза. Солнечный луч ударил в лицо, он, сощурившись, отвернулся и, не услышав привычного позвякивания посуды на подносе, вопросительно обернулся к дворецкому. Тот выглядел слегка обеспокоенным. – Собирайтесь, милорд, нам надо ехать, – заявил он решительно. – Ку… куда? – мальчик на мгновение растерялся. Он не мог припомнить ни одного случая, чтобы хоть кто-то так нагло командовал им. – Вот, – на одеяло полетело что-то тёмное, Сиэль еле успел поджать ноги. – Вы были правы, это опять оказалось на крыльце. С белоснежной постели на графа таращился янтарным остекленевшим глазом крупный ворон, перья успели неопрятно встопорщиться, голова свешивалась на бок под неестественным углом. – Что, чёрт возьми, тут происходит? – задумчиво поинтересовался Сиэль, не отрывая взгляда от мёртвой птицы. – Вот это мы и попробуем узнать, – ответил Себастьян. Узрев парочку в дверях своей мастерской, Гробовщик несколько напрягся. Когда произошла вся эта дурацкая история с превращением малолетнего графа в демона, он немало позабавился, представляя себе эмоции Себастьяна, обманутого в своих лучших ожиданиях. При этом серый жнец ни секунды не сомневался, что подобный тандем долго не проживёт – уж слишком сильные личности сошлись вместе. И с интересом ждал дальнейшего развития событий. Но шли годы, ничего не происходило, и Гробовщик начал сомневаться в правильности своей оценки этих двоих. Он сразу почуял их появление в городе, некоторое время гадал, что случилось, а потом махнул рукой. Теперь он настороженно смотрел сквозь густую серебристую чёлку на посетителей, не представляя, чего от них ожидать. Посетители меж тем расселись на деревянных заготовках гробов спокойно, как у себя дома. Не соизволив даже поздороваться, демонёнок тут же полез к Гробовщику с расспросами. Тот в ответ фыркнул и, перебив нахальное создание, заявил, что цена-де та же самая, что и всегда, а именно – что-нибудь смешное. Поскольку чувство юмора у хозяина мастерской было очень и очень специфическим, Сиэль в затруднении взглянул на своего спутника. Себастьян заколебался. Он ничуть не сомневался, что единственная сказанная им короткая фраза приведёт Гробовщика в состояние дикого восторга, однако говорить именно эту фразу несколько опасался. Быстро перебирая в уме множество старых историй и всевозможных острот и анекдотов, он убедился, что ни одна из них не подходит и, решившись, отозвал жнеца в сторону и шепнул ему на ухо короткий вопрос. На мгновение тот застыл, осмысливая сказанное, а заодно и всё, что из этого следует или может последовать, а потом, как и предвидел демон, разразился совершенно невероятным, громогласным хохотом. Подпрыгнул пол, затряслись стены, с полок снесло разнообразную утварь. Гробовщик смеялся, уже заходясь в истерике. Вспыхнули и погасли светильники, с потолка посыпался невнятный мусор, а по помещению прошёл неприятный холодный ветер. – Э-эй! – крикнул Сиэль. – Допускаю, что ты услышал нечто очень забавное, но пора бы уж и успокоиться! Ты развалишь собственную мастерскую! Жнец, вытирая градом катившиеся слёзы, обратился к Себастьяну: – Это лучшая шутка, которую я когда-либо слышал от тебя, а ты всегда умел меня повеселить. Он утихомирился окончательно и водрузил на ближайшую полку упавшие кувшины: – Ну, так что вы хотели узнать?.. Возвращалась от Гробовщика парочка в полнейшем разочаровании. Он не поведал им ничего такого, чего они и сами бы не знали: ворон являлся явным намёком на демонов, а в дохлом виде, по всей вероятности, символизировал угрозу. Однако жнец не ощущал ни в городе, ни в окрестностях присутствия никаких демонических сущностей, и даже других жнецов поблизости не наблюдалось. – Что ж, господин, придётся Вам снова обратиться к человеческой логике, – слабо улыбнулся дворецкий, когда они уже подъезжали к поместью. – Себастьян, я сейчас уйду к себе в кабинет, а ты позаботься, чтобы меня никто не беспокоил. Даже если это будет Лиззи. Это приказ! – сверкнул глазами граф, прекрасно зная о снисходительном отношении своего дворецкого к маленькой леди. – Да, и сам тоже жди, я позову. – Конечно, милорд, – демон послушно склонил черноволосую голову. Сидя за по-прежнему необъятным столом, Сиэль задумчиво перебирал газеты, впитывая все свежие новости и изучая политические и светские сплетни. Зацепок не попадалось, и незаметно мысли обратились к тому времени, когда он так же изо дня в день оказывался в этом кресле, расследуя преступления против короны. Тогда он был оскорблён и горел жаждой мести за самого себя, маленького гордого мальчика, которому некто посмел нанести страшный удар и единым махом отобрать родителей и дом. Нет, даже не так. Отобрать счастливое беззаботное детство. Но виновный был найден, беспощадно наказан, и в сердце воцарилась боль одиночества, бесцельная и сосущая пустота. Как он мечтал избавиться от этой пустоты, пусть даже вместе с душой! И с облегчением и благодарностью отдал бы её Себастьяну, радуясь тому, что дальше ничего не будет. Но обстоятельства сложились иначе. Когда он понял, как подло над ним посмеялась судьба, внутри поселились злость, раздражение, досада, и обрушивались они на дворецкого, потому что верный слуга не углядел, не уберёг, не смог… А усталость, разочарование и та самая болящая пустота никуда не делись – они по-прежнему занимали немалое место в его душе. «В душе? – Сиэль невесело усмехнулся. – Я же демон, какая у демонов может быть душа? Или… всё-таки…» Он обнял себя руками за плечи, на мгновение став похожим на того измученного малыша, который стоял в дверях горящего родного дома, а потом заключил договор с существом из преисподней. И, как и в те времена, глубоко внутри мерцала искорка неугасимого жёсткого упрямства. «Я сделаю всё, чтобы отомстить», – звучало тогда. «Дело окончено, и теперь я найду возможность завершить договор. Я – граф Сиэль Фантомхайв, пусть и не человек ныне – слово моё нерушимо», – прозвучало сейчас. Себастьян в тоске слонялся по поместью, не зная, куда себя деть. Слуги, обретя самостоятельность, прекрасно научились справляться со своими обязанностями без грозного демонического надзора, леди Элизабет вела относительно тихую размеренную жизнь, а его капризный непредсказуемый господин, что так часто в последнее время приводил своего дворецкого в состояние тихого бешенства, третий день не желал выходить из кабинета. Категоричный приказ – «Не беспокоить!» – удерживал демона в стороне, в еде хозяин не нуждался, а спал, по-видимому, не снимая одежды, либо прямо за письменным столом, либо на небольшом кожаном диванчике. Единственным развлечением была возня с убитыми птицами, которых кто-то педантично оставлял на крыльце каждое утро. Себастьян старательно хоронил каждую под большим дубом в ближайшем лесу, иронически читая над импровизированной могилкой нечто вроде отходной молитвы на свой лад, а потом аккуратно восстанавливал дёрн в этом месте до такой степени, чтобы никому и в голову не пришло, что здесь что-то закапывали. Больше никаких занятий для него не находилось. Наконец, ближе к вечеру створки запретной двери распахнулись, и до дворецкого долетел призывный звонкий крик: – Себастьян! Демон облегчённо встрепенулся. Сейчас он готов был простить мальчишке даже издевательство над кошками… – Просыпайтесь, юный господин. Солнце уже взошло, и леди Элизабет просит Вас разделить с ней завтрак, – знакомый низкий голос ворвался в грёзы Сиэля, где он беспечно играл на лужайке с собакой, оглашая окрестности беззаботным детским смехом. Из-под одеяла послышалось недовольно ворчание: – Эх, такой сон! Мог бы дать досмотреть... – Господин, Вам снятся сны? – карие глаза широко распахнулись. – А что, не должны? Давай одеваться, и никакого завтрака. Мы уезжаем. – Могу я поинтересоваться, куда? – осторожно осведомился дворецкий. – В ад. Там я ещё не был, – хмуро заявил мальчик. – Это далеко? «Хм, мой юный господин не даст мне скучать», – усмехнулся про себя Себастьян, а вслух заметил: – Нет необходимости ехать на край света. Достаточно удалиться от поместья, чтобы не возникло вопросов, каким образом мы так неожиданно исчезли.