***
На платформе девять и три четверти царили шум и оживление. Красный паровоз стоял на рельсах и щедро попыхивал серым дымом, разлетающимся по всему перрону. Люди сновали туда и сюда. Дети вскрикивали и что-то активно обсуждали со своими родителями. Совы барахтались в клетках, и издавали какие-то нечленораздельные звуки. В эту самую секунду Гвен была почти счастлива от того, что она всё-таки не обзавелась никакой живностью, ведь иначе сейчас она подобно Гарри должна была бы тащить это неугомонное животное, отвлекаясь от других более важных и уж точно интересных дел. Котов девочка вообще не переносила, так как они отождествлялись с чём-то омерзительным, глупым и непроходимо тупым. Жабы… Ну жаб она вообще причисляла к корму для змей, так как Дракоша, когда была жива, любила ими полакомиться. А тратить своё личное время на уход за едой девочка считала верхом идиотизма. Но вот какой-то рыжий мальчик своим необдуманным криком вывел Гвен из раздумий. — Гарри! Гарри, я так рад снова тебя увидеть! — кричал он, подбегая к ее братцу и бросаясь ему на шею. — И я очень рад, Рон! — вторил ему мальчик. Про себя девочка отметила, что этот самый Рон куда более «рыжий», чем ее братец, имеющий темно-огненный оттенок волос. Одет мальчик был просто, а вещи были поношенными. Все это в купе в глупым выражением лица и обилием веснушек вызвало у девочки омерзение. Затем к ним подошла полная женщина, имеющая также рыжие волосы. За ее спиной стояла целая орда, таких же «огненных» детей. — О, Лана! Сколько же мы с тобой не виделись! — сказала она и подобно своему чаду, бросилась в крепкие объятия. Исходя из внешнего вида и количества детей, девочка сделала вывод, что это должны быть Уизли. Предатели крови. — Ох, Молли. Я так скучала по тебе, — ответила ее мачеха растрогавшись. Гвен не стала дожидаться, когда вся эта процессия обратит на неё внимание и начнёт знакомиться, и крепко держа в руке свой серый чемоданчик, направилась в сторону поезда. Ей не хотелось ни с кем прощаться, так как она не считала это нужным, понимая, что для Джеймса и Ланы поскорее избавиться от неё вероятнее всего было бы подарком. Поэтому она подошла к багажному отсеку, и решив не прибегать к явно бесполезным попыткам забросить свой чемодан на верхнюю полку, использовала банальное «вингардиум левиоса», а затем направилась в сторону купе. Выбрав самое дальнее и на данный момент пустое купе в конце поезда, Гвен уселась против направления движения поезда, то есть слева от двери, ближе к окну, и стала рассматривать родителей, которые с улыбками или же со слезами прощались со своими детьми. Настроение было ни к черту. День, который она так ждала, был безнадежно испорчен. Все чего она сейчас хотела, так это поскорее оказаться в кровати, где-нибудь далеко далеко отсюда. Гвен все больше и больше убеждалась, что маги абсолютно ничем не отличаются от магглов. Ведут себя также, тупят также и даже детей воспитывают также… Та волшебная сказка, о которой иногда мечтала Гвен, гуляя по улочкам Годриковой Впадины, утекала, как песок сквозь пальцы. Сейчас ее окутывало состояние полной безнадеги и бессмыслия. Тот азарт, который загорался в ее глазах раньше при упоминании о Хогвартсе, исчез без следа. Поэтому сейчас Гвен решила, дабы отвлечься от грустных мыслей, почитать прихваченную на дорогу книгу зелий Зигмунда Баджа, которая хоть и не входит в основную программу, уже полностью прочитанную Гвен ещё в первую неделю, но имеет давольно много, судя по оглавлению и частой на неё ссылке различных авторов учебников по зельеварению, интересной информации, к примеру рецепт Феликс Фелицис или зелья всех возможностей, открывающее все скрытые таланты человека. Хоть их рецепт очень не прост, а ингредиенты труднодоставаемые, но знать, особенности приготовления и применения этих зелий все же было бы неплохо. Гвен так углубилась в чтение книги, что не заметила, как поезд уже как десять минут назад тронулся с перрона, а в ее купе кто-то вежливо постучал. Безусловно, девочке очень хотелось побыть одной, но игнорировать человека, с которым ей ещё как минимум семь лет учиться было просто опрометчиво, даже если этот кто-то в последствии попадёт на Хаффлпафф. В любом случае, надоедливого попутчика всегда можно просто вышвырнуть из этого купе. Придя к таким выводам, девочка равнодушным голосом, не отрываясь от книги, ответила. — Можете войти. В ответ на ее реплику дверь тут же была открыта и на пороге появился тот самый белобрысый и прилизанный мальчик из магазина мадам Малкин. «Кажется его звали Драко Малфой», — припомнила девочка. За его спиной стояли двое громил, которые были выше его ростом никак не меньше чем на две головы, а шире уж точно раза в четыре. — О, это опять ты, Эванс, — манерно растягивая слова, сказал он, — Все остальные купе заняты, так что мы присядем здесь, — мальчик уже хотел опуститься на диванчик напротив Гвен, как та его перебила. — Ты, — сказала она, обращаясь к своему невольному попутчику, — Можешь остаться, но вот этих двоих я видеть не желаю, — голос ее звучал властно и уверенно. Таким голосом отдают приказы. Таким голосом Гвен колдует. — Это, Крэбб, — сказал мальчик в ответ на ее реплику, указывая на одного из этих громил, — А это, Гойл. Они чистокровные аристократы. И не тебе решать, полукровка, что им делать. Присаживайтесь, — сказал он выразительно взглянув на своих «телохранителей», которые уже хотели послушаться приказа своего «друга», как их остановил резкий и властный, пусть и довольно тихий голос девочки. — Мои приказы не обсуждаются, — она перевела взгляд на двух первокурсников, которые неуверенно жались у двери. Вся поза девочки, манера речи и даже то, как она держала книгу, были пропитаны мощной и непоколебимой силой желания, которой хотелось немедленно подчиниться, — Выйдите вон. Мальчики неуверенно перевели извиняющийся взгляд на своего беловолосого спутника и один из них неуверенно сказал. — Ну, знаешь, Драко… Мы… Ну… э-э-э… вообщем пойдём… — и они толкаясь вышли из купе. Когда за ними закрылась дверь мальчик недовольно уселся на диванчик около окна, и зло смотря на девочку, вернувшуюся к чтению книги, уже хотел было открыть рот, чтобы возмутиться, как его ещё не начавшуюся фразу перебил голос Гвен, сейчас звучавший уже на тон равнодушнее. — Прежде чем что-то сказать, хорошенько подумай над формулировкой. Далее в купе царила тишина. Мальчик явно сейчас был занят корректным составлением вопроса, а затем не сдержавшись таки решил спросить напрямую. — Ты правда наследница Салазара Слизерина? — когда он говорил на его лице проступил неподдельный интерес. — А с чего ты решил, — ответила Гвен, оторвавшись от книги, — Что я отвечу на этот вопрос? — Ты можешь мне доверять, — фраза прозвучала с нотками обиды в голосе. В ответ на это девочка как-то тяжело вздохнула и немного прищурившись, смотря на мальчика, ответила. — Я могу рассказать о себе только, если ты поклянёшься молчать, — девочка понимала, что возможно сейчас поступает опрометчиво, но она симпатизировала этому мальчику, а потому решила рискнуть. — Клянусь! И если разболтаю, то женюсь на грязнокровке!— торжественно заявил он, чем вызвал у девочки искреннюю улыбку. Настроение кажется шло в гору. — Ну раз уж ты дал мне столь великую клятву, — со смешинками в голосе, лукаво, сказала Гвен, — То я приоткрою тебе тайну тайн, — сказала она заговорщицким голосом. Мальчик весь напрягся, и слегка подался вперёд, — Эванс - это не моя фамилия… Меня зовут… Тут она замолчала, выдерживая театральную паузу, моля всех богов, чтобы не рассмеялся в голос. — Меня зовут… — вновь повторила она, — Гвендолайн… Лилия… — вновь небольшая пауза, — Малфой! — торжественно заявила она, смотря на обескураженного собеседника, который даже рот приоткрыл в удивлении. Все это выглядело так нелепо, что девочка таки рассмеялась, разгоняя весь морок, наведённый ею же. — Да, ну тебя, — обиженно, сказал мальчик, но потом не выдержал и тоже засмеялся. — Ну, а если серьёзно, — сказала Гвен, успокоившись, спустя несколько минут, — Моя фамилия - Поттер. Я сестра-двойняшка Гарри Джеймса Поттера. Мальчика-который-выжил. — Второй раз я не куплюсь, — в ответ сказал Драко. — А это и не шутка, — расслаблено откинувшись на спинку дивана и смотря в окно, на лес, который они проезжали, ответила Гвен, — Мое имя - Гвендолайн, в честь бабушки, Лилия, в честь матери и Поттер, в честь отца. В любом случае его объявят на распределении, так что мне абсолютно все равно, что ты сейчас об этом думаешь. — Подожди, сказал мальчик, — внимательно смотря на неё, и кажется начиная верить, — Но Поттеры являются наследниками Годрика Гриффиндора, а не Слизерина… — Вот тут то, и начинается самое интересное, — одобрительно посмотрела на Драко, Гвен, — Скажи, что умел такого Салазар Слизерин, что испокон веков передавалось его наследникам? — Ну, он был Темным магом… — задумчиво, начал перечислять мальчик, — У него было много всяких интересных реликвий… И, кажется, он ещё… Точно! Он умел говорить со змеями. По моему, это называется парселтанг. Мне отец про это рассказывал. Говорят, что Ты-сама-знаешь-кто говорил на парселтанге…— мальчик так увлёкся разговором, что из его слов почти пропала, манера растягивать гласные. — А теперь угадай, каким навыком я могу похвастаться, — усмехнувшись, сказала Гвен. В купе повисла напряженная тишина. Драко явно обдумывал услышанное, а Гвен вернулась к прочтению книги. Но тут в купе вновь постучали. Это была продавщица сладостей. — Здравствуйте, дети, — сказала она улыбнувшись, — Вы не желаете, чего-нибудь?— в ответ на ее слова Драко мгновенно оживился. — Пять конфеток «Друбблс» и три пачки «Берти Боттс», — сказал он, а пока продавщица подбирала его заказ, он обратился к сидевшей неподвижно, Гвен, — Ты что-нибудь хочешь? — в ответ на его слова, Гвен задумчиво, повернулась к продавщице и с интересом спросила. — Скажите, у вас есть горький шоколад? —в ответ на ее слова, женщина уже возвращающая Драко сдачу за покупку, сейчас преспокойно лежавшую рядом с мальчиком на диванчике, слегка удивилась. Дело в том, что в приюте « Вула» детям на Рождество в качестве подарка выдавали маленькую плиточку горького шоколада, что считался самым великим лакомством, который делили на меленькие кусочки, бережно хранимые, и съедаемые только по праздникам. Для маленьких детей неискушенных в пище, подобная «сладость» казалась просто верхом кулинарии. Поэтому сейчас Гвен видела некую насмешку над ее жизнью с магглами в покупке этого шоколада. Самое важное было не в том, чтобы наесться, а в осознании вседозволенности. В понимании Того, что теперь она может позволить себе шоколад не только по праздникам, и не одну, а несколько плиток. Этакая насмешка над прошлым… Прошлым, которое никогда не повторится вновь… — Обычно дети не любят горький шоколад, но у меня есть несколько штук. Сколько вам нужно? — внимательно смотря на Гвен, спросила она. — Две пачки, — с легкой улыбкой ответила Гвен, смотря на милую старушку с ямочкой на подбородке, а затем вдруг спросила, — Скажите, а как вас зовут? Тут уже старушка не выдержала и жутко-удивленно взглянула на девочку, которая протягивала ей несколько сиклей. — Знаете, юная мисс, — настороженно, ответила женщина, протягивая ей две пачки горького шоколада, завёрнутые в темно-зеленую фольгу, — Вы чуть ли не первая, на моей памяти, кто спросил мое имя… Зачем оно вам? — как-то грустно спросила она. — Из вежливости, — честно ответила Гвен, принимая товар. Ей стало необычайно жаль старушку. Для самой девочки это было довольно редким чувством, но в глазах женщины плескалось такое горе, что оно не могло не тронуть даже самого закоренелого маньяка. — Что ж, юная мисс, в таком случае, — ответила она слегка улыбнувшись, — Вы одна из самых вежливых девочек, которых мне доводилось встречать. Обычно дети интересуются только сладостями, не спрашивая моего имени. Вот я его и забыла. Так что сейчас, я не могу ответить на ваш вопрос. — Сколько же вы здесь работаете? — задал вопрос Драко, очень удивленный услышанным разговором. Дети выжидательно посмотрели на женщину, тепло им улыбнувшуюся. — Много, ребятки. Очень много, — ее улыбка была полна грусти, — С самого первого дня работы Хогвартс-экспресс. С тысяча восемьсот тридцатого года. Меня назначила сама Отталин Гэмбл, она тогда ещё министром магии работала. Ну а сейчас, — сказала она, будто бы выходя из оцепенения, — Я пожалуй пойду. Меня ещё другие детки заждались. И после этих слов женщина направилась к следующему купе, а Гвен закрыла дверь. Следующие пару часов прошли довольно неплохо за поеданием купленных сладостей и разговорами ни о чем, и обо всем одновременно. Драко оказался на редкость начитанным собеседником, что по его словам было обязанностью любого чистокровного волшебника. Горький шоколад, завёрнутый по словам все того же Драко в истинно слизеринскую обертку, оказался просто великолепным на вкус, и девочка, не удержавшись, схомячила почти пол плитки, что по ее меркам было просто запредельной дозой. — Слушай, — в какой-то момент спросил весело мальчик, — А почему ты выгнала Крэбб с Гойлом? — Потому что мне не нравится численное превосходство глупцов в одном помещении, — весело и с сарказмом ответила девочка. — Значит, — сощурившись спросил мальчик, — Ты и меня считаешь глупцом? — Ну раз ты умеешь считать до четырёх, — весело ответила девочка, — И понимаешь всю беспросветную глупость своих спутников, коим ты благоразумно предпочел мое общество, то пожалуй… — тут она театрально задумалась, — Нет, в таком случае, ты все-таки не глупец. В ответ на эту фразу оба заливисто рассмеялись. В дальнейшем весь их разговор и строился на этом. Легкая сатира в перемешку с колкостью. Так они уже почти доехали до Хогвартса, как к ним в купе вновь постучались. На этот раз это была девочка с копной кудрявых и абсолютно не причесанных волос, уже одетая в школьную мантию, с галстуком в виде герба школы. — Вы не видели жабу? Мальчик по имени Невилл потерял жабу, — ее голос звучал очень резко и немного противно, словно она отвечала на уроке. Ни Драко, ни уж тем более Гвен, ей не ответили, внимательно осматривая это ходячее недоразумение. Их взгляды были холодными и оценивающими, от чего девочка немного стушевалась. И чтобы избавиться от повисшей паузы представилась. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, — в ответ на ее фразу Драко слегка поморщился, то ли от голоса, то ли от смысла фразы. А вот Гвен решила не портить ни с кем отношения, дабы в последствии не вступать в открытую конфронтацию, хотя сама девочка не вызывала у неё восторга. Поэтому не дала своему спутнику начать плеваться ядом и с милой, но не широкой улыбкой обворожительное представилась. — Меня зовут Гвендолайн Поттер, но можно просто Гвен. А это Драко Малфой, — после своих слов она выразительно посмотрела на мальчика, мол не вмешивайся и он к счастью решил ей подыграть. — Приятно познакомится с вами, мисс Грейнджер, — вежливо сказал он, не в силах выдавить приветственную улыбку. — О, можно просто Гермиона, — девочка будто просияла. «Видимо, — подумала Гвен, — У неё не так много друзей, что мне более чем на руку. Она явно попадёт не на Слизерин, а мне не плохо бы иметь «друзей» на всех факультетах». — Прости, но мы не видели ничего, что могло бы быть тебе полезно. Но я обещаю, что если мы что-то заметим, то обязательно тебе сообщим. Девочка, широко улыбаясь, благодарно кивнула, и поблагодарив, со счастливой улыбкой на лице вышла из купе. — Ну и что это сейчас было? — резко спросил мальчик, стоило только двери закрыться. — Банальная вежливость, Драко. Банальная вежливость, — сказала Гвен, ухмыляясь, и расслабленно откинувшись на спинку диванчика, — Порой ее с головой хватает, чтобы не просто расположить к себе человека, но и узнать то, что не доступно большинству… — туману ответила она, — Думаю продавщица сладостей будет для тебя хорошим примером. Драко на это лишь, задумчиво, кивнул.Весь дальнейший путь они проделали молча. Гвен наконец сумела дочитать книгу по зельям, а Драко рассматривал пейзажи за окном. Но вот, поезд начал снижать скорость, а затем и вовсе остановился на станции «Хогсмид».***
Хогвартс из далека показался Гвен на редкость величественным местом. Он был подобен замкам из старых сказок, которые Гвен читала ещё будучи совсем маленькой. Первокурсников туда доставляли на лодках. Гвен сидела вместе с Драко, больше они никого в лодку не пустили. «Пожалуй, — плывя по чёрному озеру, решила для себя Гвен, — Это самый красивый вид, который мне только доводилось видеть». — Пригнитесь! — зычно крикнул огромный мужчина, сопровождавший первокурсников в одной из лодок, когда они подплыли к утесу, на котором стоял замок. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. — Эй, ты! — крикнул мужчина, обращаясь к плохо-сложённому мальчику, когда осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба? — Ой, Тревор! — радостно завопил мальчик, по видимому тот самый Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. Мужчина повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет—и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался он. Убедившись, что все в порядке, это огромное пугало, как его на ухо Гвен окрестил Драко, поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.***
Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Лицо ее было очень строгим, что вызвало у Гвен смешанные чувства, но оценивать человека по внешнему виду было в конце концов не в стиле девочки. — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщило ей пугало. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю. Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что там легко поместился бы весь приют «Вула». На каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Гвен услышала шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор - очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами -это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Ее глаза задержались на мантии Невилла, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу Рона, кажется так звали того мальчика что подбежал к ним на вокзале. Братец Гвен же дрожащей рукой попытался пригладить свои непослушные волосы. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо. В ответ на ее слова Драко лишь усмехнулся, но что-либо комментировать отказался. Гвен уже погрузилась в размышления о том, кого и на какой факультет распределит шляпа, как вдруг ее братец начал проталкиваться сквозь толпу недовольных первокурсников, и остановившись напротив Гвен, смущенно и извиняющееся протянул ей какой-то листок. — Прости, дядя Альбус просил передать его тебе ещё на вокзале, но ты так быстро сбежала… А в поезде… Ну, я был слегка занят, — весь его вид был пропитан раскаянием, в ответ на которое Гвен спокойно и молча вытянула из его пальцев листок, кинув лишь вежливое, но холодное «спасибо». Затем, развернув этот небольшой кусочек бумаги, усмехнулась и помотала головой. «Дорогая, Гвен. Я более чем уверен, на какой именно факультет тебя распределит шляпа, но не могу не напомнить, что человек сам решает свою судьбу, и если очень попросить, то даже шляпа сможет сделать исключение из правил… Удачного распределения, Альбус Дамблдор» Прочитав это, Гвен особо не задумываясь, банальным «инсендио» сожгла бумажку. Этому фокусу с ее стороны Драко был явно удивлён, но сказать ему ничего не дали, так как в дверях вновь появилась профессор Макгонагалл. — Идите отсюда, — произнес строгий голос. — церемония отбора сейчас начнется. Выстройтесь в шеренгу — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной! Гвен встала за мальчиком со светлыми волосами, за ней примостился Драко, и они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Перед Гвен были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Гвен надменно и уверенно смотрела поверх голов, будто бы в никуда. Гвен услышала какой-то звук и, опустив устремленный поверх учеников взгляд, увидела, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Мадам Вендом сразу бы выкинула такую на помойку. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела: Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Хаффлпафф ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Рейвенкло. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой. Пела надо сказать шляпа неважно, а суть ее слов была известна Гвен ещё до начала распределения. Девочка точно знала, куда она попадёт, хотя факт того, что можно было самому выбрать факультет, ведь именно об этом и говорила записка директора, упорно пытавшегося наставить ее на факультет воронов, необычайно и довольно неприятно удивил девочку. Только сейчас Гвен осознала всю ответственность своего выбора, ведь по сути говоря, сейчас она выбирала между возможной семьей и собственным эго. Девочка выбирала между добротой и теплом, которые она может получить на факультете Равенкло и величием, что безусловно даст ей Слизерин. Какой бы факультет она сейчас не выбрала, это предрешит ее дальнейшую судьбу… Если она выберет Слизерин, то все дороги будут ей открыты, она сможет стать тем, кем мечтала, но навсегда и безвозвратно, как показал утреней разговор с отцом, потеряет семью… Если же она выберет Равенкло, то по жизни останется посредственностью с хорошей репутацией и счастливым домом… тем, кого она всегда презирала… Она выбирает между риском и стабильностью. Равенкло даст ей стабильность, уверенность в завтрашнем дне, работу в Министерстве, уютный домик, мужа, детей… Слизерин даст ей адреналин, приключения, магию, волшебство и вечную неопределенность, там всегда придётся доказывать, что ты сильнее, что ты лучше. Там она никогда не сможет расслабиться… Там она вынуждена будет стать лидером. Великим лидером… Выбор был слишком сложным, и пусть Гвен и знала правильный ответ, но все же побороть соблазн спокойствия было непросто. Но тут она вдруг вспомнила про свою волшебную палочку. Такая палочка не примет ее слабость, не позволит владеть собой, соверши она сейчас ошибку, и по настоящему волшебный мир магии останется для неё закрыт раз и навсегда. Она станет, как посредственной личностью, так и посредственным магом… Тем, кем всегда боялась стать… За этими размышлениями девочка и не заметила, как уже большую часть первокурсников распределили по факультетам. Из волнительного оцепенения ее вырвал голос МакГоногалл. — Малфой Драко! — мальчик нервно взглянул на неё, и получив в ответ утвердительное, легкое сжатие руки, направился в сторону табурета. Девочка знала, что он волнуется на счёт распределения больше других, так как всем Сержем мечтал попасть на змеиный факультет. — СЛИЗЕРИН! — выкрикнула шляпа едва коснувшись его белобрысое головы. Затем была очередь ее братца, который был весь на нервах и шёл так, будто его ноги вот-вот заплетутся и он упадёт. В ответ на его имя по залу прокатились удивленные и одобрительные вздохи и реплики, из разряда «сам Поттер», «мальчик-который-выжил», «он точно гриффиндорец». Собственно последний оратор оказался прав, так как шляпа, ровно как и в случае с Драко, едва коснувшись головы ее брата выкрикнула. — ГРИФФИНДОР! Мальчик, радостно соскочив со стула, побежал к своему факультеты, сейчас громко аплодирующему ему. Впрочем, распределение Гарри не для кого не стало сюрпризом, так как в семье Поттеров вот уже много поколений никто не учился на других факультетах. Но радостное оживление царящее в зале после удачногораспределения Гарри мгновенно стихло, стоило профессору МакГоногалл произнести следующую фамилию. По голосу чувствовалось, что сама женщина также была более чем удивлена и озадаченна. — Поттер Гвендолайн…— тут женщина запнулась, но спустя буквально несколько секунд вновь продолжила, — Гвендолайн Поттер! В ответ на ее слова зал затих, молча смотря, как Гвен уверенной походкой, дефилирует к распределяющей шляпе с каменным и равнодушным лицом, будто происходящее ее и вовсе не интересует. Даже не все аристократы смогли похвастаться подобным выражением лица при распределении. Впрочем, Гвен и не была аристократкой. Она была хозяйкой бузинной палочки. Каждое ее движение было пропитано властностью и ленцой. Все это выходило так легко и непосредственно, искренне и не натянуто, что вызывало в глазах многих присутствующих немой трепет. Гвен понимала, как важно сейчас произвести верный эффект. Кажется за столом преподавателей, кто-то поперхнулся соком. Боковым зрением Гвен уловила, что это вроде бы был Квиррелл. Медленно, будто бы делая всем присутствующим одолжение она присела на табурет, а профессор МакГоногалл уже справившаяся с собой надела ей на голову шляпу. — Так, так, так… Очень интересно… — пропела шляпа в ее голове, — Возможно, у вас есть какие-то предпочтения, мисс Поттер? — спросила шляпа, явно по просьбе дражайшего директора Хогвартса. — Мы с вами оба знаем, какому факультету я подхожу, — жестко и холодно ответила девочка, — Поэтому прошу вас, перестаньте ломать комедию. — Да, к сожалению мы с вами обе это знаем… — СЛИЗЕРИН! — громко выкрикнула шляпа, тем самым вновь повесив тишину в зале, так как те, кто таки начал перешептываться обсуждая новую студентку, мгновенно смолкли, стоило им только услышать название факультета. Сказать, что все были удивленны, это ничего не сказать. Не было слышно даже аплодисментов. И лишь Драко смотрел на девочку с неприкрытым одобрением и гордостью, но нарушать тишину в зале не спешил. Девочка все также спокойно встала со стула и обернулась на преподавательский стол. Ее интересовали сейчас лишь одни лукаво-голубые глаза, смотревшие с неподдельной грустью и разочарованием, но вместе с тем с азартом и интересом. Так они и стояли. Глаза в глаза. Ее взгляд бросал вызов, мол «Вот такая я, и что вы будете со мной делать?», его взгляд изучал. И никто в этом зале не смел прервать эту немую борьбу. Плечи Гвен были широко расправлены, подбородок вздёрнут, глаза сощурены. Дамблдор сидел ровно, также сощурив глаза… Но вот, когда пауза уже слишком сильно затянулась, доведя тем самым напряжение в зале до максимума, раздались одинокие хлопки. Дамблдор аплодировал. Все также сидя. Все также сощурив глаза. То были редкие хлопки, отдававшиеся подобно грому в этом тихом зале с необычайной акустикой. Затем его поддержали преподаватели, затем Слизерин, а затем и весь зал. Многие дети не знали, почему они хлопали, просто хлопали и все. Но для Гвен были важны лишь аплодисменты директора, ведь он хлопал ее маленькой победе над ним, началу их великому противостоянию, в которое однажды внесёт свой штрих ещё один человек, сейчас, пусть и невидимый для других, сидевший в нескольких метрах от директора и маленькой девочки. Новой слизеринки…