***
POV Джерард
Вы когда-нибудь чувствовали себя настолько глупо и плохо, что не могли нормально мыслить? М? Случались ли с вами ситуации, полностью меняющие ход вашей жизни? Успели ли вы уже разочароваться в этом мире и людях? Если нет, то могу с уверенностью заявить, что вам не больше пяти лет. Нет, вот серьезно… Я впервые разочаровался в своем бытие, когда мне было семь — тогда я первый раз узнал о том, что отец обижает мою мать. Я могу задавать много вопросов, вот только кому? Господи, я уже сам с собой разговариваю, смотря в зеркало. Ну что, привет, шизофрения! Надо больше спать, а то без Фрэнка совсем с катушек лечу. Мх, сначала лучше покурить. Красивый закат. Солнце понемногу скрывается с моих глаз, исчезая где-то там, далеко-далеко, за линией горизонта. Ещё один день коту под хвост. Почему так грустно? Боже, я стал слишком странным и сентиментальным… Пора бы в самом деле чем-то заняться, ибо эти философские мысли слишком выматывают, часто становясь причиной головной боли. Интересно, как там он? Пожалуй, мне пора глотнуть снотворного, поскольку я снова начинаю думать. Всё свободное время только это и делаю. Убейте кто-нибудь. Почему меня так заботит жизнь другого человека? С каких пор меня вообще хоть что-то заботит? Нужно Шерри выгулять, а то скулит уже почти час. Почему нельзя просто, блин, закрыть глаза, провалиться в сон, забыть о проблемах, которых даже нет? Мне нужно просто отдохнуть. Фрэнки уже скоро приедет, нужно просто расслабиться. Нужно, нужно, нужно… Так, о чем это я?***
Так и истекали часы одиночества, исчезая в вечности. Раньше для омеги было нормой — оставаться одному. Всю жизнь почти так прожил, а сейчас… Все эти четыре дня Джи ничем не занимался. Он не ходил на работу, поскольку чувствовал себя нехорошо. Одиноко. Будто у него украли что-то поистине дорогое. Так он себя чувствовал только после смерти Майка, ведь уход из жизни близкого человека, который понимал тебя и принимал таким, какой ты есть, очень больно и неприятно — и это мягко говоря. Вот и сейчас так же. Фрэнк слишком сильно привязал Уэя к себе. Нет, конечно, Джерард понимал, что сам виноват в этом, ведь увяз в альфе по горло, но всё же ему казалось, что виноват тут только Айеро. Что это всё из-за того, насколько он мягок и нежен с ним. Ещё в жизни ему не было с кем-то так хорошо. В моменты, когда он понимает это, то сразу же вспоминаются сказки об истинных парах, которые ему бабушка рассказывала каждый вечер перед сном. Уже в лет одиннадцать он перестал в это верить, понимая, что такого быть не может. В судьбу он не верит, разве что в науку. Несмотря на это, церковь он всё же посещает раз в месяц-два: мама его с рождения приучила к этому, приводя часто факты, которые ученые и по сей день объяснить не могут. Это и заставило его отчасти верить в Бога, но вот он всё же сомневался в его силе и власти. Да, он наш создатель, но ведь… Мы же сами строим свою жизнь. Иногда бывают ситуации, заставляющие многое поменять. Например, даже сейчас. Если бы Джи месяца три назад заявили, что он будет по уши влюблен в кого-то, то парень наверняка бы лишь посмеялся, закрываясь в своем кабинете и снова берясь за работу. Но вот сегодня этот самый омега сидит дома, поскольку из-за сильной тоски даже давление и температура повысились, просто не давая ему возможности здраво мыслить. Лежа в постели, он тихо шмыгает носом: недавно ему позвонил Фрэнк и сообщил, что из-за бурь его рейс задерживается. Это слишком сильно расстроило бедного Уэя, поэтому тот и не может уснуть, раздражаясь сильнее от любого звука — шороха, лая, крика, свиста сквозняка, что гуляет за окном. Слишком пусто. Если бы не Шериф, то Джи вообще бы на стену полез от тоски. Уэй всё-таки уснул под утро, обнимая себя и постоянно ворочаясь в постели. И, буквально через минут сорок, в дом зашел Айеро, быстро скидывая верхнюю одежду и проходя в спальню. Улыбка, которая до этого сияла на его лице, тут же испарилась, когда он увидел пару бутылок из-под различного вида алкоголя и несколько пустых пачек от сигарет. Пепельница, которой послужила стеклянная кружка с зеленым цветком, была набита окурками, а на тумбочке располагалась аптечка с пластинками, баночками и ампулами разных лекарств и препаратов, мазей, сиропов. В голове альфы сразу мелькнула мысль, что запивать хоть что-то алкоголем — не самая лучшая идея. А ещё он и не предполагал, что Джерард курит. Вздохнув, мужчина выключил лампу и прилег рядом с омегой, грустно осматривая бледное лицо того, которое возможно было разглядеть только из-за того, что тусклый лунный свет освещал половину комнаты, иногда всё же теряя свою яркость в плывущих темных дождевых тучах. — Возвращайся скорее, — прошептал Уэй, прижимаясь к нему, а уже через минуту удивленно раскрывая глаза, но из-за темноты перед собой толком ничего не рассмотрел, и, отдаваясь легкому опьянению, быстро уснул снова, уже спокойно пристраивая свою голову на груди альфы. Ему казалось, что всё это — нереально. А ещё его часто посещали мысли о том, что все эти два с половиной месяца он спал, и всё это время ему снился чудесный сон. Обняв парня сильнее, Фрэнк в скором времени тоже уснул, мысленно прогоняя в голове все вопросы, которые его на данный момент интересовали. Всё-таки, они с Джи далеко ещё не всё знают друг о друге… Открыв глаза, первое, что увидел Джерард — чье-то лицо. Сфокусироваться нормально он не мог: выпитый алкоголь давал о себе знать, — но вот запах помог немного очухаться и прийти в себя. — Фрэнк! — неестественно громко вскрикнул омега, тут же чувствуя, как резкая боль пронзает кору головного мозга. Альфа от этого тут же проснулся, сонно потирая глаза, — яркий свет заставлял его долго жмуриться и молчать в ответ. Айеро уже хотел потянуться за долгожданным поцелуем, но запах сигарет и алкогольных напитков сразу напомнил о предстоящем серьезном разговоре. В некой мере, Фрэнк был даже обижен, поэтому и продолжал молчать, с укором рассматривая весь хлам, коим был устелен пол. — Когда ты вернулся? Я так скучал, — Джи хихикнул, заползая на любовника сверху. — Здравствуй, — от такого тона омега сразу немного напрягся. — Прими душ сначала. А потом уже поговорим. — Прости, я не… — Потом поговорим. Я начну готовить завтрак, а потом в душ. — Может, пойдем вместе? Так быстрее будет, да и привыкли же уже. — По отдельности. Не хочу тебя утомлять. Сказав это с каким-то фырком, Фрэнк встал и быстро удалился прочь, а сам Уэй даже немного расплакался, злясь на себя, на альфу, на мир и бытие. Гордо вытерев слезы, парень ушел смывать с себя неприятный и едкий запах, уже в душе решая, что это он обиделся. Иногда у него совсем логика испарялась, поэтому приходилось импровизировать. Если ты неправ, то сделай вид, что это не так. Просто проигнорируй аргументы обидчика. И сделай его виновным во всех своих бедах, начиная с тех времен, когда тебе было восемь и когда ты впервые услышал слово «секс» из уст старшеклассников. — Вали уже отсюда. Сам закончу. — грубо произнес Уэй, скрипя зубами. Он стал рядом с плитой, смотря в стену и ожидая ответа. А Фрэнк просто молча ушел. Обычно, альфа тут же спрашивал у Джи, что случилось, утешал его и извинялся, а сейчас даже не моргнул, бросив его на кухне. Это не могло не зацепить парня, поэтому уже разливая кофе по чашкам, он специально разлил его на халат и ноги Айеро. — Ой, прости. Рука дрогнула. Тихо зашипев, Фрэнк недовольно посмотрел на пятно. — Если бы я столько выпил, то руки тоже дрожали бы. В удивлении вскинув брови, парень недовольно ахнул, с грохотом ставя чайник на стол. — И это говорит человек, который за день по бутылке виски выпивает. На себя сначала посмотри, а потом уже других жить учи. — Ну, ты точно побил мои рекорды. — Да пошел ты. Джерард, развернувшись, ушел в спальню, громко хлопнув дверью.