Спустя полгода
Роскошные свадебные платья, костюмы, украшения, разносортная обувь — и большинство из этого всего усыпано переливающимися пайетками, разным бисером, золотыми нитями и драгоценными камнями, радуя взор любого омеги, даже такого серьезно, как Джерард Уэй, что как раз стоит и выбирает себе одежду на венчание. Переговариваясь о чём-то с продавцом, Фрэнк стоит в стороне, наблюдая за таким счастливым Джи — они уже давно договорились, что будут выбирать наряды вместе, а на все эти приметы им вовсе плевать: пара далеко не суеверная. С одной стороны, сначала любовники даже считали это лишним, — роскошные костюмы, дорогая обувь, украшения — ведь свадьба пройдет чисто в семейном кругу: всего пару друзей Фрэнка, его родители и ни единого человека со стороны Джерарда: просто некого приглашать — кто мёртв, а кто в психушке, тюрьме, доме престарелых; друзей впринципе у него никогда не было. И это очень смущает омегу, заставляет его грустить, а иногда и совсем злиться. Без поддержки и советов Уэй даже начал думать, что вся эта затея с браком — чушь полная. Благо, Айеро знает, как нужно переубеждать и успокаивать. За эти полгода многое изменилось: Джерард жил у Фрэнка, готовил ему, а ещё заставил альфу сделать ремонт в спальне, чтобы сделать её более уютной, предназначенной для семейной пары; Фрэнк только и кивает головой, когда Джи у него что-то просит, потому что просто не может отказать ему в чем-то. Иногда мужчина напоминает болванчика. » — Я хочу тебя сейчас. Кивок. — Ты сегодня никуда не поедешь. Вздох. Кивок. — Просто… Просто ты не прав! Кивок.» Фрэнк будто уже превратился в робота, который только то и делает, что кивает. Даже если вдруг омеге захочется секса втроём, то, кажется, Айеро так же само закивает. Честно, Джерарда это даже бесит, но он молчит, понимая, что Фрэнк делает всё из любви. — Фрэнки, смотри! — шепотом позвал омега, большими глазами смотря на какой-то костюм. — Вау, Джи. Если он тебя будет обтягивать так же, как и манекен, то я не устою — и на венчание мы не попадём. Джи покраснел, нежно улыбаясь. Он стал за это время настолько мягче, полностью сбрасывая защиту из постоянных колких фразочек и уверенной походки, взгляда, что теперь просто не мог не багроветь, когда Фрэнк говорил, как сильно хочет его, любит, ценит. Хотя, помимо этого, Уэй стал более наглым, а ещё оказался ужасным собственником, чего не ожидал никто. — Будешь стараться в нашу первую брачную ночь? Я хочу ребенка, Фрэнки. Поэтому можешь выбросить все презервативы. Если бы кто-то ему пару месяцев назад сказал, что он бросит свою работу и засядет в длительный декретный отпуск, то Джерард только посмеялся бы, закатывая глаза. — Мы итак ими не очень-то и пользовались. — Тут не поспорю. М, надо ещё по врачам походить, провериться. А то вдруг… — Мы здоровее здоровых, Джи, — прошептал альфа, обнимая его за талию. — Ну что, давай примерять? — Давай. Только жди здесь. — Эй, почему? — Фрэнк посмотрел ему в глаза, приподнимая брови в удивлении. — Мы же знаем, чем это может закончиться. А до свадьбы нельзя. Мужчины, в унисон захихикав, поцеловались, а после, подозвав продавца и сказав ему что-то, Уэй скрылся в примерочной счастливый и довольный как никогда.***
Сразу после недолгой молитвы в помещении всё затихло, и эхом раздался вопрос, разрезая тишину священного храма: — Пришли ли вы сюда добровольно и хотите ли заключить супружеский союз? — священник выжидающе смотрит на молодых людей, внимательно разглядывая их лица, дрожащими руками держа открытой Библию. Кажется, сейчас он пытается не поддаваться усталости и безразличию ко всему, но это у него, откровенно говоря, получается плохо, ведь все мы люди, всем нам бывает невыносимо и тесно в социуме и в проблемах, касающихся других. — Хочу, — тихо ответил Джерард, а за ним это же повторил и Фрэнк. — Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь? — Готов, — и снова еле заметный вздох со стороны святого отца. Сколько раз он уже слышал это? Сколько раз после встречал людей, которые после этих обещаний изменяли друг другу налево и направо? Кажется, невозможно счесть такое количество на пальцах рук и ног десяти человек. — Готовы ли вы с любовью принять от Бога детей и воспитать их согласно учению Христа и церкви? В ответ снова звучат слова согласия. Бабушка Фрэнка уже утирает платочком слёзы, шмыгая носом и смотря на своего сына, что стоит под боком. Когда-то она так же само плакала и на его свадьбе. Обменявшись кольцами, молодожены принялись произносить свои клятвы, не сдерживая слёз счастья, радости. Посмотрев в глаза Джи, Айеро понял, насколько тот красив. Изумрудные глаза его любимого сверкали радостью, выделяясь среди белых стен и не менее белого костюма своей яркостью и насыщенностью, а черные волосы только сгущали краски, делая губы более алыми, как и цвет их бутоньерок. Молча покинув церковь, все гости разбежались по машинам, а молодые люди, в силу здравого рассудка, наконец забрались в теперь уже свой общий автомобиль. — Господи, я так хочу тебя поцеловать, — тихо произнес альфа, носом втягивая сладковатый запах. — Давай побыстрее закончим с посиделками? Ты вкусно пахнешь… — Не раньше восьми вечера, Фрэнк. Мы это уже обсуждали. Фыркнув, он завел машину. — Какая разница? Часом раньше, часом позже. Это не меняет того факта, что я люблю тебя и очень сильно хочу. — Не будь упрямым ослом, Фрэнки. Терпел месяц — ещё час выдержишь. Почти пять минут они ехали в тишине, но вот Джи, чтобы немного развеять обстановку, поцеловал Айеро в щеку, тут же краснея. Все же, ничто не изменит того факта, что он слишком счастлив сейчас, чтоб злиться или грустить. Альфа, улыбнувшись, спокойно останавливается на светофоре, но тут время будто замирает. Джерард что-то испуганно кричит, слышится противный звук удара металла о металл, движение на дорогах резко прекращается из-за ДТП. На их машину налетает бусик, за которым, судя по всему, велась погоня, поскольку буквально тут же раздался громкий вой сирен. Лобовое стекло разбито вдребезги, омега, сидящий рядом с водителем, без сознания, а сам Фрэнк, кряхтя и кашляя, смотрит на мужа, тяжело дыша. Столкновение было сильным, и это понятно по тому, что какой-то посторонний человек уже валялся на заднем сидении. И он, кажется, уже не дышал. Время остановилось. На улице был слышен грохот, крики, сигналы машин, а альфа на это и внимания не обращал, смотря только на Джерарда и смаргивая слёзы. На лбу Уэя была небольшая царапина, в которой виднелись осколки стекла, губы немного приоткрыты, а до этого белый костюм окрасился в красную крапинку; глаза парня подрагивали — от этого было такое впечатление, будто он сейчас откроет их и улыбнется, говоря Фрэнку, что всё хорошо. Но этого не произошло ни через минуту, ни через пять. Глаза понемногу закрылись уже и у Айеро, а дым, заполняющий салон автомобиля, убаюкивал своим жаром, забирая в сонное царство навек.