***
Открыв глаза, первым, что увидел Фрэнк, были белый потолок и стены. Он попытался переварить всё, чтобы понять, где находится, но мозги совсем отказывались работать. Знаете, это немного напоминает типичный сопливый сериал, где главный герой приходит в себя и тут же спрашивает о своём местонахождении у врача. Казалось бы, всё очевидно, но не в тот момент, когда ты думаешь только о жуткой головной боли, которая, буквально, заполняет и концентрирует на себе всё внимание. В палате никого не было — второе, что не осталось незамеченным альфой. Мужчина всё же смог более-менее осознать, почему он сейчас, судя по всему, в больнице, ведь ужасные воспоминания, всплывающие как дерево из воды, тут же застыли перед глазами. Теперь пришла очередь тоски. Джерард, его любимый омежка, сейчас… А что с ним? Айеро и этого не знал, ибо просто не мог. Может, он спокойно сидит в коридоре и ждет, когда его муж очнется? Или же он всё ещё без сознания где-нибудь в другой комнате? А если его совсем нет? Об этом даже думать не хотелось. Минут пять мужчина пролежал в тишине, после чего попытался размять онемевшие руки, а ещё ему жутко захотелось снять кислородную маску, ведь кожа под носом и вокруг губ невероятно сильно чесалась: её хотелось содрать вовсе; ощущения были меганеприятными. Прибор, следящий за работой сердца, неприятно пищал, раздражая альфу ещё сильнее. Нужно было встать. Нужно было найти Джерарда. Но сразу после этих мыслей в палату зашел медбрат, выпученными глазами смотря на Айеро. Пробормотав что-то под нос, молодой парень быстро ушёл прочь, через несколько секунд возвращаясь под руку с врачом. — Итак, Фрэнк. Вы в больнице, — принялся констатировать факты доктор, внимательно наблюдая за реакцией больного. — Помните, почему оказались здесь? Положительно кивнув, Фрэнк раздражённо замотал головой, стараясь избавиться от маски и какой-то трубки, что мешала ему говорить. В горле сильно пересохло, а желудок так совсем скрутился в узел. Такое ощущение, будто он не ел пару дней. — Лучше не двигайтесь. Мы обследуем Вас и, если всё будет в норме, снимем это. Я сообщу Вашему мужу, что Вы пришли в себя, а пока я задам Вам пару вопросов…***
— Алло? — сонно пробормотал Джерард в трубку, запуская пятерню в сальные волосы. Он даже не успел посмотреть, кто именно ему звонит. — Здравствуйте, Джерард. Это доктор Снайск. Приподнявшись на локтях, мужчина немного оживился, вздыхая. — Нужны деньги на новые препараты? Я Вам переведу на счёт. — устало отвечает омега, принимая сидячее положение. — Думаю, это сейчас лишнее. Я звоню Вам, чтобы сообщить новость: Ваш муж пришел в себя. Уэй не знает, как на это реагировать. Кричать от счастья, плакать, благодарить врача прямо по телефону. Три с половиной года он был один, утешая себя мыслью, что Фрэнк спит крепким сном в больнице. Утешая себя тем, что он любим кем-то. И вот наконец его возлюбленный очнулся. На часах девять утра. Кажется, работу он и так проспал. — Я сейчас приеду. — Не думаю, что это уместно. Мы сначала осмотрим его, проп… — Я хочу увидеть мужа, — уже злым тоном ответил омега, подрываясь с постели, — поэтому я сейчас же еду в больницу, понятно? Я не буду Вам мешать. Только…поговорю с ним. Сдавшись, доктор дал согласие, а затем вернулся к своей работе. К приезду Джерарда Фрэнка успели осмотреть и привести в порядок: снять маску и сменить белье. Мужчина, не учитывая различные проводки и трубки, выглядел довольно-таки здоровым: румяные щеки, блестящие глаза, довольная улыбка. Картину портили только потрескавшиеся губы, которые альфа постоянно облизывал. Благодаря сильным обезболивающим голова болеть перестала, а суставы не так сильно ломило. Джи, наконец дойдя до нужной палаты, с нетерпением открыл дверь, входя внутрь. — Фрэнки! — омега, не сдержав слез, подбежал к койке, рассматривая мужа так, будто впервые видит. Его сердце бешено колотилось в грудной клетке от неописуемого волнения. — Привет, Джи, — севшим голосом ответил Айеро, тепло улыбаясь. — Эй, не плачь. — Да как тут не плакать? Я так соскучился по тебе. Фрэнк, повнимательнее рассмотрев Джерарда, нахмурился. На омеге не было ни царапины, хотя он хорошо помнил ту рану, что была у Уэя на лбу. — Малыш, как долго я был в отключке? Опустив взгляд в пол, мужчина не стал отвечать, не зная, как лучше сказать. — Ты три с половиной года был в коме. Сильное сотрясение получил в аварии, поэтому… Так получилось. Фрэнк не знал, что можно сказать. Он ожидал многого, но не такого. И как теперь жить? Как бы, он провалялся, словно мертвая тушка, — пусть фактически так и было — в больнице почти четыре года, а мир ведь на месте не стоял всё это время. Как-то странно. Это будто во сне переместиться в будущее. — Ого. Хорошо я, однако, ударился, — попытался пошутить он, криво улыбаясь, но словив на себе осуждающий взгляд мужа, поспешил заткнуться. — Я хочу тебя поцеловать. Так давно этого не делал, — томно произнёс Уэй, наклоняясь вперёд. — Ложись рядом. — Нельзя. — Почему? — Врач сказал, что ты пока не сможешь ходить. Тебе нужно разработать мышцы, суставы. — Причем тут это сейчас? — Нельзя перегружать тебя, — тихо сказал Джерард, шмыгая носом. Он выглядел совсем так же, как и пару лет назад. Только немного грустный. — У тебя был кто-то за это время? — резко спросил альфа, когда Джи уже потянулся за поцелуем. — Конечно нет! У меня на это времени не хватало, да и не нужен мне никто. Кроме тебя. — честно признался Уэй. Ему действительно даже во время течек не хотелось никого, кроме мужа, который всё это время был в коме. Довольно кивнув, Фрэнк оторвал голову от подушки, самостоятельно целуя своего омегу. — Метка совсем потускнела, — заметил он при разглядывании шеи. — Через пару месяцев новую поставишь, — промурлыкал мужчина, целуя на этот раз уже самостоятельно. Они целовались долго и медленно, наслаждаясь каждой секундой. Так бы продолжалось до самого вечера, если бы у омеги не затекла спина. — Ложись. Покраснев, он всё же лёг рядом, понимая, что если это кто-то увидит, то его даже выставить отсюда за такое могут. Но было плевать, поскольку тепло родного тела, по которому омега скучал все эти годы, согревало лучше любых обогревателей и одеял вместе взятых, расслабляя и отвлекая от всевозможных проблем. — У меня так шея болит. И голова. Я уже не могу лежать, Джи. — Пожалуйста, потерпи ещё немного. Через неделю, если всё будет хорошо, я тебя уже домой заберу. Будем там разминаться, приводить тебя в чувство. — Да, хорошо. Куда я денусь? Кстати, а какие там упражнения для разминки, м? Хочу напомнить, что первой брачной ночи у нас не было. — Балбес, ты только очнулся, а уже думаешь об этом. — Брось, ты был бы не против такого. Интересно, за это время ты стал ещё уже? — Заткнись, — пискнул омега, пряча покрасневшие щеки в больничной подушке. — Люблю тебя. — И я тебя. Через пару минут тишины Джерард уснул, прижимаясь к Айеро всем телом: ему до сих пор не верилось, что его муж теперь с ним. Что он жив…