On the verge of madness

***

      Вот и настал момент, которого Фрэнк так долго ждал: Джерард уже собирал его вещи в небольшую дорожную сумку. А когда закончил, то, молча взглянув на мужа, который сидел в коляске, вздохнул, выкатывая его из палаты. Из-за неких осложнений с репродуктивной системой, что немного пострадала в аварии, Айеро был вынужден пролежать в больнице немного дольше, ежедневно посещая ещё и собрания, на которых инвалидам вбивали в голову то, что они не виновны в том, что случилось; то, что их семьи должны за ними теперь ухаживать, — и что это нормально, потому не нужно считать себя обузой, — ведь если бы что-то подобное случилось с ними, то больные поступили бы точно так же. Фрэнк даже и не думал над этим, пока не посетил первое такое сборище. Он ни в коем случае не считал себя кем-то вроде ненужного хлама, как это часто бывало у других людей. Даже наоборот, он считал, что Джи обязан теперь ухаживать за ним некоторое время, пока сам же альфа не станет на ноги. В церкви они обещали, что будут друг с другом и в горе, и в счастье, и в радости, и в болезни, поэтому… Для Айеро это было что-то вроде обязанности, которую его омега должен исполнять до поры, до времени. Он же через пару месяцев окончательно восстановится. К тому же, альфа отплатит Джерарду той же монетой, когда тот будет вынашивать их малыша. И это нормально. Это называют «супружеский долг».       В коридоре супругам посчастливилось встретить лечащего врача, что как раз должен был отдать им список лекарств и составленных упражнений, помогающих разрабатывать мышцы в домашних условиях. Искоса посмотрев на бумажку, что забрал Уэй, Фрэнк спросил:       — Мне можно заниматься сексом?       — Фрэнк! — Джерард немного покраснел, отворачиваясь от доктора.       — Лучше вам пока с этим повременить. Через недельку другую, после хоть небольшого прогресса, — пожалуйста, никто не запрещает, но не в ближайшие дни точно. — спокойно ответил мужчина с таким выражением лица, будто ему каждый день задают по несколько раз этот вопрос. Хотя, кто знает. Может, это действительно так?          После ещё нескольких рекомендаций, Джерард все-таки выкатил Фрэнка к машине, усаживая его на сидение и закидывая уже сложенную коляску в багажник.       — Обязательно было спрашивать об этом? — пробурчал омега, смотря на руль и дуя губы. Ему было слишком неловко и неуютно обсуждать такие темы с кем-то, кроме Айеро. «Прошло столько лет, а Джи всё ещё ребенок», — думал Фрэнк, смотря на мужа. И ему это больше всего нравилось в нем: наивный взгляд, губы, напоминающие большой сундучок, покрасневшие щеки, нахмуренные брови-домики. Странно даже от одной мысли о том, что когда-то это чудо было замкнутым агрессивным комком-альфоненавистником, которое шипело на всё живое, идя вперед к своей цели. Любовь меняет всех без исключений.       — Мне было необходимо знать. Какой толк от альфы, если он не может удовлетворить свою омегу во время течки?       — Ты дурак? Мне хорошо с тобой рядом вне зависимости от того, трахаешь ты меня или нет, — фыркнул мужчина, заводя машину и выезжая с парковки. А Айеро только улыбнулся, зная, что муж такой психованный из-за долгого отсутствия вязки с любимым — это не могло не льстить.       Дом милый дом. Первое, что отметил про себя альфа, так это то, что территория была хорошо убрана, дом был выкрашен в белоснежный цвет, а на лужайке игралось множество собак и котов. И последнее немного пугало. Неужели Джи настолько отчаялся, окружая себя одними животными? Также, во дворе работал фонтан, птицы в саду щебетали, а с неба капал холодный дождь, предупреждая, что совсем скоро начнется настоящая гроза. Небо было затянуто одной огромной серой тучей, но, несмотря на это, было довольно тепло. И это немного даже радовало, потому что инициатива мерзнуть на улице, когда на дворе конец июня, была не очень заманчивой.       С горем пополам, Джерард всё же сумел завести мужа в дом.       — Ну, я не знаю, как тебе попасть на второй этаж. Я, конечно, мог бы попробовать, но не думаю, что хочу даже пытаться: упадешь ещё. Поживешь пока на первом?       — Ты хотел сказать «поживем». Вместе. — быстро исправил его Фрэнк.       — Да, конечно. Поживем пока в гостиной? — нервно заулыбавшись, поинтересовался омега. — Кстати, мне нужно будет ненадолго отъехать. Купить лекарства по рецепту, продукты, одежду. Ты немного исхудал, поэтому твоя на тебя будет большой.       Фрэнк внимательно следил за каждой мышцей на лице мужа.       — У тебя точно никого нет?       — Знаешь, очень, блин, смешно! Перестань это спрашивать: нет у меня никого. А если сомневаешься и не доверяешь — я знаю, где выход. Джи не так представлял себе это. Столько лет он держался за Фрэнка, а тот теперь смеет предполагать что-то подобное. Это очень обидно и унизительно для Уэя.       — Раз знаешь, то тебя никто не держит, — спокойно ответил альфа и уехал на кухню. Холодильник, как и ожидалось, оказался пуст. Фрэнку ужасно сильно хотелось есть.       Дверь с грохотом захлопнулась, а сердце Айеро пропустило удар, второй, третий… Неужели Джерард в самом деле ушёл? Даже предполагать такого не хотелось. Его омега никогда бы не бросил. Но… Тот ли Джи сейчас? Прошли года. Все люди понемногу меняются спустя время, взрослеют, принимая тяжёлые, но верные решения.       Достав из кармана кофты телефон, который ему ещё две недели назад в больницу принес Уэй, мужчина набрал единственный вбитый номер, нервно постукивая пальцами по пустой миске, что стояла на стойке.       — Алло, — спокойно ответил Джерард, принимая вызов.       — Ты куда ушёл?       — Я же сказал. За продуктами и лекарствами. Скоро буду. — как ни в чем не бывало доложил омега. — Тебе нужно что-то купить?       — Нет, я… Прости. Я не хотел.       — Всё хорошо. Врач сказал, что ты можешь быть раздражительным и злым из-за выплеска гормонов. — объяснил мужчина.       — Получается, я снова подросток, неконтролирующий свои эмоции?       — Получается, да, — Джи хихикнул, представляя надутого Фрэнки. Даже не верится, что теперь всё будет так.       — Не смешно, Джерард. Совсем! — возмутился Айеро, сбрасывая вызов. Он действительно заметил изменения в организме, мыслях, ощущениях: всё воспринимается острее обычного, и реакция совсем неожиданная: выброс феромонов. Запах альфы усилился, напоминая запах течного омеги. Это Фрэнку не очень нравилось. Хотя, может, Джерарду так лучше? Или… Айеро совсем запутался в мыслях и собственных ощущениях, заламывая пальцы то на одной, то на другой руке.        Всё время, которое альфа провел в одиночестве, он думал над своей жизнью, смыслом. Определённо, Джи был его спасательным кругом, его опорой и мотивацией. Но если поразмышлять? Какая цель его жизни? Родиться, повзрослеть, выучиться, найти работу, завести семью и умереть? Именно этому алгоритму мужчина следовал годами, думая, что делает это в своё удовольствие. Но, как осознал Фрэнк, это далеко не так. Он жил просто чтобы жить. Он жил не для себя, не для кого-то, а для галочки. И сейчас, понимая, что сломать систему вполне реально, Айеро хочется сбежать куда-нибудь. Сбежать с Джерардом под руку в те же горы. Или на безлюдный остров. Куда-нибудь.        Человек может понять смысл своей жизни только в экстремальных условиях, покопавшись в себе и поняв, а действительно ли он хочет оставаться собою. Игра это или нет — понятно только ему. И в этом особенность человека. У других существ, наполняющих планету Земля, разве есть цель? Только инстинкты, но ни понимания, ни осознания. В этом человек и отличается. Он думает. Он умеет сопоставлять факты, строить логические цепочки, достигать целей, которые заранее себе поставил. Но животные, существующие благодаря инстинктам, куда невиннее. Самое разумное существо в то же время самое глупое и жестокое. И от этого хочется убежать. Убежать туда, где людей нет. Убежать туда, где только ветер, нашептывающий колыбельную, вода, исцеляющая внутренний мир, земля, держащая на ногах до последнего, и большое солнце, согревающее подсознание. Убежать туда… Убежать в свой собственный маленький мирок. Исчезнуть в пространстве.       Джерард вернулся довольно быстро, прикупив всё, что требовалось. Он застал Фрэнка за чтением книги — и это радовало. Врач предупредил Джи, что его муж может часто впадать в раздумия, прокручивая в голове всю жизнь. Человек, после длительного сна, начинает задумываться о своих поступках, словах, чувствах, переживаниях, в итоге загоняя себя в невидимую клетку, которую создал всеми этими размышлениями. И Джерард не хотел бы, чтобы что-то подобное случилось и с Айеро.        — Помочь с готовкой? — Фрэнк тихо подъехал сзади, пугая омегу до дрожи. Подскочив на месте и хихикнув, Уэй промямлил сонным голосов:        — Давай. Тебя рекомендовали кормить мясом, зерновым хлебом, йогуртом, овощами и творогом, так что сегодня на ужин я стушу картошку с грибами и куриными бедрами. А ты пока салат сделай для меня.        — Всё так же не ешь мясо?        Кивнув головой, омега, подумав, развернулся к мужчине лицом, наклоняясь.        — Когда приготовишь, получишь подарок. — промурлыкал он, целуя Айеро в губы.        — М, если ты о себе целиком и полностью, то я абсолютно не против.        — Дурак, нам нельзя, — Джерард отстранился и принялся дальше нарезать картошку.        — Можно. От одной мысли, что тебя никто не трогал, включая меня, уже почти четыре года… От тебя пахнет вкусно. Можно подумать, что ты — девственник, раз так благоухаешь.        — Фрэнк, я сказал нет, значит нет. Мы обязательно снова смешаем запахи, ты поставишь мне новую метку, но не сейчас. — Джи ответил строго, не желая поддаваться на уловки своего альфы.        — Хорошо, тогда хоть на колени мне сядь.        — Нет.        — Пожалуйста, — запах Фрэнка стал ещё ярче, дурманя голову омеге совсем. Уэю хотелось наплевать на все рамки и правила, позволив себе отдаться мужчине с головой. Но он не мог. Это же Джерард, мать его, Уэй.        — Я только посижу.        Аккуратно присев, он закрыл глаза, утыкаясь носом Фрэнку за ухо: там его запах был ещё более выражен.        Альфа, осторожно и нежно слегка сжав бедро любимого, поцеловал его в макушку, рукой прижимая к себе ещё ближе.        — Я так ск-кучал, — голос Уэя дрожал, а вскоре что-то влажное почувствовалось на плече. Кофта Фрэнка совсем немного намокла от слёз Джерарда, от чего мужчина тут же взялся успокаивать мужа.        — Не плачь, солнышко. Не люблю, когда ты так делаешь. Лучше поцелуй меня.        Мгновение, и губы омеги нежно скользят по губам альфы, пытаясь впитать в себя как можно больше родного запаха. Не хочется большего ничего, поскольку поцелуев очень даже достаточно. Достаточно для души и тела.        — Прости, нужно доготовить. А после будем целоваться хоть и до завтра. Идёт? — нехотя разрывая поцелуй, предложил Джи и, получив вздох и кивок, встал обратно на ноги, продолжая готовку.       Теперь у них начинается новый период жизни. Совместной семейной жизни, в которой оба будут чувствовать себя очень счастливыми, нужными, а главное — полезными и любимыми. И всё это благодаря всего лишь случайному стечению обстоятельств, благодаря которым мужчины нашли друг друга. Благодаря которому они узнали, что такое «любовь». Такой ласки и заботы, не испытываемой прежде, не знал ни один из них. Но сейчас же это — неотъемлемая часть жизни счастливых омега и альфы. Счастливой семейной пары.