***
Спустя пару недель у Джи началась течка. Это было очень плохо по мнению мужчины, поскольку к тридцати годам организм омег перестраивается, поэтому периоды выброса феромонов становятся более размеренными и редкими. Приблизительно, одна течка в три месяца. У Джерарда тоже так было. До поры, до времени, а если быть более точным, до того момента, как очнулся Фрэнк. Зрелый организм сдержано принимал присутствие рядом альф даже во время течки, но вот с Айеро было немного по-другому: Уэю будто крышу срывало, стоило только вдохнуть полной грудью замечательный запах своего мужа. И вот, тело омеги в который раз подкидывает ему сюрприз. Они с Фрэнком едут с обследования, держа курс к супермаркету. И вдруг… — Джи, ты… Ты так пахнешь, — пробормотал в какое-то мгновение Айеро, рукой поглаживая бедро любимого. — Чего это ты? — сразу после того, как он произнес это, то почувствовал, что джинсы намокают, а воздух будто становится более теплым. «Только не это», — подумал Уэй, испуганно моргая. Мужчина совсем не ожидал такого, так ещё и при муже. Это было самым ужасным, что могло произойти. У супругов всё ещё не было секса с того времени, как альфа очнулся, и это ужасно злило старшего, ведь Джерард постоянно сбегал от него, когда дело доходило до постели. А оправдывал он это всё тем, что у Фрэнка ещё плохо разработаны мышцы и пока напрягаться столь сильно нельзя. Айеро только фыркал на это, ведь прогресс уже был на лицо: альфа понемногу начал ходить. Пусть пока и быстро уставал, но хоть что-то. — У тебя течка, да? Поехали домой. — Но дома нечего есть, — прошептал омега, краснея и немного напрягаясь. Его муж всё ещё пахнул, словно поле самых пахучих в мире фиалок, запах которых отдавал примесью ванили и крепкого виски. — Джи, я тебя сейчас прямо в машине… — Ладно-ладно, только не нервничай.***
На улице уже вечерело: солнце почти исчезло из виду, закрывая за собой некую невидимую дверь, за которой жил свет, а мрак, что дожидался ухода своего главного соперника, тут же начинал понемногу заполнять всё пространство вокруг себя. Многие парочки именно в это время суток выползали из своих домов, устраивая романтические вечера, прогулки парками, садами, лесами, пляжами, так как темнота создавала впечатление особой магической свободы, вольности действий. Она завораживала влюбленных своей неизвестностью и непокорностью, заставляя чувствовать по отношению к себе невиданный ранее интерес. Люди будто на вкус пробовали некий запретный плод, будоража себя и свои внутренности в предвкушении этого. Сидя на капоте машины, Фрэнк прижимал Джерарда к себе, целуя того настолько мягко и нежно, что омега, кажется, сразу же забыл обо всем на свете, руками хватаясь за крепкие плечи своего спутника по жизни. Не хотелось прерывать такой трогательный и, в то же время, ужасно чувствительный момент, отвлекаясь на будние дела, которые сумбурно разбрасывают мысли, сотворяя внутри что-то вроде беспорядка. Не хотелось вообще ничего, только целовать эти мягкие губы, утопать в их сладостном карамельном вкусе, который до чёртиков перед глазами завораживал Джи все эти годы. Годы, прожитые в одиночестве и тишине. Годы, прожитые будто в прозрачном вакууме. — Пошли в дом. Шепот раздался прямо над ухом альфы, заставляя его немного прийти в себя. Хотелось максимально сильно удовлетворить своего омегу, чтобы тот даже не думал на кого-то смотреть. А Фрэнк это замечал за ним, как казалось самому мужчине. У него появился некий страх, что Джерарду надоест жить с тем, кто не сможет дарить свою любовь в полной мере, отсюда и было такое желание поскорее подарить мужу то, чего не было пару лет. Айеро за руку повел Джи внутрь, подбадривающе смотря на него. — Ты ведь понимаешь, что сейчас будет? — Фрэнк остановился у самой двери в спальню, за талию притягивая мужчину к себе. — Да, — он кивнул в подтверждение слов, безбожно краснея, казалось, до кончиков пальцев и ушей. Джерард врал по этому поводу. Конечно же он не был готов! Он даже отчасти боялся, что превратился, мягко говоря, в бревно. И чересчур сильно боялся проверять, так ли это. Наверняка Фрэнку не хотелось бы делать в постели всё самому. Заметив легкую дрожь, что пробрала омегу, Айеро немного удивился, но посчитал за нужное промолчать, чтобы ещё больше не напрягать того. Они и не поняли, как добрались до кровати, как Джерард оказался без рубашки, как шея младшего стала влажной от мокрых поцелуев и покусываний. Казалось, ласки длились вечность, а счета времени будто и не существовало вовсе. Проложив очередную влажную дорожку губами, альфа запустил одну руку в волосы мужу, смотря ему прямо в глаза. — Я уже и забыл, каково это. Джи ответил на это милой и широкой улыбкой, спуская руки на ремень Фрэнка и начиная расстегивать его, после чего откладывая на стоящую недалеко тумбочку. Все страхи выветрились сразу после контакта кожи и губ, отключая панику, которая успела зародиться у мужчины не раз за всё это время. Айеро тоже не бездействовал, потихоньку стягивая с Уэя его джинсы. Даже это движение казалось слишком нежным, поэтому Джерард немного потек, вздыхая в этот момент. — Джинсы такие мокрые, — прошептал Фрэнк, будто бы насмехаясь над ним. — Прости. Ноги Джи запутались в штанах, от чего момент выглядел немного неловко: омега раскраснелся, а его муж сидел на коленях и хихикал, наблюдая за этой картиной. — Лучше бы помог! И он помог, стягивая эту вещь окончательно и сбрасывая их на пол. — Не устраивай беспорядок. — Замолчи, малыш. Господи, как же давно любимый так называл его. Кажется, лет десять назад, если не больше. Закончив с одеждой и бельем полностью, альфа устроился между ног своего сокровища, наклоняясь и целуя того в оголенный живот. Тихий скулеж не заставил себя долго ждать, непроизвольно срываясь с уст Джерарда снова и снова. Волна возбуждения прошлась по телам обоих любовников, покрывая кожу в некоторых местах красными пятнами. Не терпелось наконец соединиться друг с другом. — Готов? Я могу начинать? — Для тебя я в любое время готов, — невнятно пробормотал омега, раздвигая ноги немного шире, чтобы обоим было удобнее. Фрэнк не стал долго ждать: он, направив свою эрекцию рукой, начал медленно входить в Уэя, от чего тот слегка скривился и сжался. Всё же, за столько лет он забыл эти ощущения и с непривычки начал отталкивать альфу от себя. — Тшшш, ты чего? Потерпи немного. Сам же знаешь, что потом будет приятно. — Нужно было сначала растянуть… Айеро застыл на несколько минут, после чего медленно задвигался. На лице уже не читалась такая сильная боль, как в самом начале, поэтому мужчина решил, что можно ускорить темп. Уэй тут же вцепился ему в плечи, шипя. Они подождали ещё немного, потом ещё, после чего постепенно смогли начать получать удовольствие: Фрэнк попадал в чувствительную точку любимого, а тот тихонько стонал, сжимая пальцы на плечах сильнее. Сцепка началась очень неожиданно. Никто ещё не успел получить разрядку, а узел на члене альфы уже набух так, будто в гон при виде течной задницы. — Боже, больно, — Джи даже заплакал, ерзая под мужем. — Хей, ша, малыш. Сильно больно? — О-очень. Пожалуйста, перестань. От этого оба затихли. Тишину лишь изредка разрезали противные всхлипы, а сердце Фрэнка резали жалость и страх. «Только не это», — всё, о чем думал Айеро.