Сердцу в клетке не легко...

Марат наматывал круги по комнате отдыха и размышлял. Он не понимал ничего. Если Эд почему-то решил отказаться от всего того, чем он жил все эти годы, то зачем он написал это сообщение. Он же наверняка понимал, что я узнаю эту пунктуацию из тысячи… Марата терзал один единственный вопрос: Что же произошло на том концерте? Почему он решил уйти? Почему он написал это сообщение ему, а не Стасу? Марат вернулся в комнату звукозаписи и взял с пульта ключи от машины. Глаза невольно наткнулись на две гитарные стойки. На одной из них покоился его студийная басуха, а вторая напоминала разрушенное здание. На ней раньше стояла потёртая, студийная гитара Шклярского. Через год после исчезновения Эда Стас забрал гитару себе. Она стала его талисманом. О том, что это гитара Эдмунда знали только участники Пикника. Марат опустился на колени перед стойкой и, закрыв глаза, вновь увидел на ней гитару и Эда, самозабвенно зажимающего струны. Он помнил… Он всё ещё помнил, как часто приходя на репетицию в студию на несколько минут раньше он слышал необычные мелодии, звучащие тихо, но от этого не менее притягательно. Какие-то из них записывались Эдом и получали жизнь в виде новых песен Пикника, какие-то записанные Шклярским когда-то продолжали пылится на полках из-за отсутствия подходящих стихов, а какие-то исчезали бесследно, поскольку он считал их несовершенными. Марат вышел из звукозаписывающей, прошел в сторону комнаты отдыха, подошёл к стеллажу и благоверного посмотрел на лежащие на нем листочки бумаги. Это были нотные листы, а иногда – наспех разлинееные простые листы белой бумаги. Корчемный опустился на кресло неподалеку от стеллажа и погрузился в свои мысли, продолжая крутить в правой руке ключи от машины. *** Назойливые солнечные лучи пробрались в окно сквозь плотно задернутые шторы и обожгли веки лежащего под одеялом мужчины. Он открыл глаза и огляделся. Обстановка была очень проста и незатейлива: ламинат, покрытый фиолетовым ковром, светлые обои, кровать с резной спинкой, небольшой столик, стоящий у окна и старинный книжный шкаф, на одной из полок которого лежали неровными стопками тетради и блокноты с наспех расчерченным нотным станом, зарисовками и стихами.. В углу, возле кровати стояла в открытом чехле его вечная спутница – акустическая гитара. Встав с кровати, Эдмунд взял лист бумаги и начал рисовать. Руки создавали красивую картину, а мысли сами собой возвращались к нему: как он там, что делает, сумел ли отойти от того, что произошло. На концерте в родном городе он вдруг понял, что испытывает к Марату далеко не дружеские чувства. Он и раньше осознавал, что иногда во время концертов, когда на нем были тёмные очки, он слишком долго смотрит на Марата, но поделать ничего не мог. Желание смотреть на это блондинистые создание было слишком сильным и противиться ему было просто невозможно. Шклярский долго размышлял после концерта в Питере сможет ли он дальше общаться с Маратом, скрывая свои чувства. В день концерта во Владивостоке Эдмунд понял, что это невозможно и решил поговорить с Корчемным, рассказав ему все как есть, но в последний момент Шклярский испугался разговора с Маратом. Он исчез… Спрятался в наспех снятой во Владивостоке однокомнатной квартире. Боясь быть узнанным, он жил в этой квартире почти не выходя из нее и лишь спустя две недели после отъезда Пикника решился тоже взять билет на поезд и уехать. Порвать все мосты... Тогда все казалось правильным и верным. Но почему же сейчас, спустя пять лет, так тяжко и холодно в груди? Неужели решение было неправильным? Обитая в маленьком городке в Карелии Эдмунд все чаще задавался этими вопросами. Он мог назвать свою жизнь лишь существованием. Ему не хватало общения с Маратом этой улыбки, этих глаз… Решившись отправить сообщение адресату «МаратКо» Эдмунд надеялся, на ответ , но не был уверен, что Корчемный ответит на сообщение с незнакомого номера. За прошедшие годы Шклярский осознал, что он хочет все рассказать. Он по-прежнему боялся реакции Марата, но молчать больше не мог. Получив ответ на сообщение Эдмунд обрадовался и задумался. Он не мог в сообщении рассказать всё то о чем спрашивал его Корчемный. Позвонить он тоже не решился. Ему казалось, что сказать такое можно только лично. И он решил попросить Марата о встрече. Было страшно, но, решив открыться Марату, Эдмунд не видел другого выхода. Взяв телефон в руки чтобы написать сообщение Эдмунд чертыхнулся. Он не заметил, что в телефоне внезапно села батарейка. Написание сообщения пришлось отложить.