Пока смерть не разлучит нас

Бостон, наше время Томас тяжело опустился в кресло. Белизна больничных стен знакомо давила на опустевшее сознание. Взгляд метался по белым швам между белыми плитками, а внутри агонизировала душа. Она умирала, содрогаясь в предсмертных судорогах, под аккомпанемент слов врача "Очень тяжёлое состояние. Боюсь, его спасёт только чудо". В лишенных смысла глазах просматривалась дикая боль, наполнявшая брюнета. Зрачки судорожно метались из стороны в сторону, стараясь зацепиться хоть за что-то, как за спасительный якорь. Как? Как это случилось? Как до этого дошло? Почему его не пускают к любимому? Почему врачи почти ничего не говорят? Парень с тяжелым вздохом запрокинул голову и потер руками лицо. А ведь совсем недавно они были так безоблачно счастливы... За что теперь ему так плохо?! Почему именно Ньют должен был заболеть?! За что, гребаное мироздание?! Эдисон из последних сил сдерживал слезы. Он знал, что если сейчас расплачется, то уже не сможет остановиться. А ему предстояло ещё пережить эту долгую ночь. Минхо прислонился спиной к белоснежной стене неподалеку, и сполз по ней вниз, не проронив ни слова. Ещё никогда Эдисон не был так рад его присутствию. Парни не ладили ещё со свадьбы Ньюта и Томаса, ещё с той пьяной драки. Но сейчас брюнет был действительно благодарен этому заносчивому мудаку, что тот позвонил ему… Томас встретился глазами со своим отражением в больничном зеркале, и вздрогнул. Оттуда на него смотрел бледный как полотно, с ужасным мертвым взглядом, тёмными мешками под глазами парень, которого жизнь загнала в угол безысходности, больше похожий на зомби, чем на человека. До Томаса не сразу дошло, что он смотрит на свое отражение. Уж слишком измученным было его лицо. Лас-Вегас, 1,5 года назад Вот Эдисон смотрит в зеркало и видит сияющие счастьем глаза, радостную улыбку на лице, красивую бутоньерку на чёрном свадебном костюме и предвкушение лучшего дня в его жизни. И тысячи таких же счастливых дней после. Рядом с самым любимым, таким тёплым, нежным и уютным Ньютом. "Я самый счастливый человек на этой планете"- мелькнула мысль, от которой улыбка стала ещё шире. Теперь они будут официально мужем и.. мужем. Права друг на друга теперь будут прописаны в паспорте. Кажется, кто-то сейчас улетит на седьмое небо от счастья. Томас взглянул на часы и поспешил на выход. Где-то там возле цветочного алтаря ждал его солнечный мальчик и клятвы вечной любви к нему. Шествуя по красной дорожке мимо гостей к алтарю, с букетом в руках, Томас широко улыбался, не скрывая своего счастья. Он встретился с родными глазами мамы, увидел искренние улыбки на лицах Галли и Брэнды, которые стояли рядом, как впрочем и всегда. Эти двое были лучшими друзьями с самого детства, и, казалось, никогда друг от друга не отлипали. Вдруг юноша увидел Терезу в толпе. Она смотрела на него теплым, радостным взглядом. Похоже, она была действительно рада за Томаса. Искренне рада, что он нашел свою половинку, и что он счастлив. От взгляда девушки на душе у парня стало так уютно. Хотя они плохо разошлись, в прошлом их очень многое связывало. Эдисон только сейчас понял, как он рад, что все таки помирился с ней. Тереза ведь все ещё была дорога ему. Просто как хороший друг. Последняя пара шагов и Томас выкинул все ненужные мысли из своей головы и стал напротив тетеньки с дельфиньим голосом. По залу прошелся шепоток, но тут же затих. Парень обернулся и дыхание у него перехватило. К нему навстречу такой же счастливый, в белом костюме и короткой фате, которую ему нацепила Соня в самый последний момент, шёл Ньют. Он плыл по воздуху, словно снежинка, подгоняемая потоками ветра, не оставляя Томасу ни единого шанса отвести взгляд. - Ты такой красивый, такой.. такой.. мой,- выдохнул, брюнет, когда его чудо остановилось возле алтаря. От светловолосого послышалась лишь пара смешков, похожих на перезвон серебряных колокольчиков. Томас взял своего любимого за руку и повернулся к алтарю. Церемония началась. Большую часть текста брюнет пропустил мимо своего сознания, просто созерцая родное лицо напротив и наблюдая как Ньют мило краснеет под таким восхищенным взглядом. - .. вляется ли Ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Всё также продолжая смотреть в глаза любимого, Томас громко произнёс своё "ДА". Воцарилась ещё большая тишина и ведущая обратилась к Ньюту. Несколько секунд заминки, выжегшие лёгкие брюнету от нереальности происходящего и осознаня шанса услышать "нет". - Да!- уверенно разносится в воздухе. Женщина снова начала нести какой-то бред. Вроде как про кольца. Эдисон трепетно одел на тонкий безымянный палец правой руки Ньюта изящный ободок, а потом почувствовал как на его палец холодные нежные руки одели парное кольцо. - Горько! - закричала толпа вокруг. Кинув на блондина немного плотоядный взгляд, Томас с удивлением увидел не менее собственнический прищур Ньюта. Сделав уверенный шаг к Томасу, светловолосый положил руку ему на шею, давая любимому возможность увлечь его в поцелуй. Эдисон не стал медлить ни секунды. Он прижался к мягким и таким желанным губам, нежно целуя их, в который раз удивляясь какое же сильное удовольствие ему приносят простые поцелуи. Через несколько секунд Томас медленно отстранился, и услышал тихий шепот Ньюта: - Теперь ты только мой, Томми. Пока смерть не разлучит нас. Томас улыбнулся. - Пока смерть не разлучит нас, - с радостью в голосе, эхом отозвался он. Приобняв теперь уже законного мужа, брюнет через всю красную дорожку, повел его к лимузину - веселье ведь только начиналось. Спустя где-то час, все гости уже были в банкетном зале, в котором продолжалось празднество. Длинные столы, застеленные белыми шелковыми скатертями были переполнены самыми разными блюдами и выпивкой. По огромному залу разносилась громкая музыка, тамада то и дело шутил и предлагал всем по очереди сказать тост. Все сидели на мягких стульях, в белых чехлах, с золотыми бантами на спинке. Все смеялись, напивались, кричали. В зале было очень шумно и весело. Подвыпив, гости уже начали было рваться на танцпол, но ведущий остановил энтузиастов, и вежливо сказал, что сначала должен быть танец молодых. Под бурные аплодисменты Томас вывел Ньюта на середину зала. Они стали друг напротив друга, включилась музыка. Первый легкий перелив мелодии и молодые сделали синхронный шаг друг к другу. Руки Томаса скользнули на талию к Ньюту, оставляя тому лишь обнимать любимого за шею. Прильнув к друг другу, прижавшись всем телом, юноши начали двигаться по танцполу постепенно разгоняясь, добавляя все больше огня желаний, сжигая друг друга и всех присутствующих страстностью их танца. Глаза обоих блестели желанием и сумасшествием, и Томас буквально провалился в глаза напротив. Он тонул в ореховых омутах, растворялся в тесных движениях, боролся с желанием перевести все в более интимное русло. Складывалось ощущение, что этот танец был призван проверить его выдержку. Брюнет даже не задумывался о движениях - ноги передвигались сами собой. Все внимание было сконцентрировано на руке любимого, что скользила по телу, распаляя жар. Все мысли в один миг сошлись на одном единственном человеке, который сейчас был так близко. На нем, и на предстоящей брачной ночи. Особый акцент в музыке, и Ньют закинул ногу на Томаса, прогибаясь и ещё больше прижимаясь грудью к груди парня. Последнему показалось, что если бы не такое количество людей, он бы, не сдержался и начал срывать одежду с блондина прямо здесь и сейчас. Финальный аккорд песни, и Томас наклонил жениха, заставляя его прогнуться в спине через его руку. Все как репетировали. Наступила тишина, которая длилась буквально несколько секунд - все гости все ещё были под впечатлением от только что увиденной феерии. Искорки безумия продолжали играть в голове брюнета, складываясь в такие фантазии, что если бы их главный герой о них знал, то был бы уже цвета краплака. Он наверное никогда не получал столько удовольствия и страсти от простого танца. Подавшись чуть вперёд, он немного укусил нижнюю губу Ньюта, топя себя в его глубоких медовых игривых глазах, а за тем сразу же поцеловал, как бы извиняясь. По помещению эхом разнесся оглушительный свист - свистели Минхо и Галли, кто же ещё? Следом раздались бурные аплодисменты, толпа понеслась на танцпол, вдохновлённая примером молодоженов. Громкую клубную музыку было слышно даже на улице. Вечеринка продолжалась до самого утра. Как и на любой свадьбе, не обошлось и без пьяной драки. Упитый в стельку, Минхо начал придираться к Терезе, а точнее, к ее слишком короткому платью, и называть ее не слишком пристойным словами. Услышав это, далеко не трезвый Томас вступился за свою бывшую. Словесная перепалка разгоралась все сильнее, грязные, непристойные слова сыпались с обеих сторон. После фразы “Ты его не достоин, скотина мажорная! Сидишь на всем готовеньком!”, небрежно брошенной азиатом, в ход пошли кулаки. Соня разумно оттащила Терезу, а Бренда - Ньюта подальше от дерущихся, в то время как Галли принялся разнимать ребят. Закончилось все разбитой губой Минхо и фингалом, появившимся под глазом у Томаса. Через время все успокоились, и продолжили веселиться, но напряжение между парнями осталось, проявляясь в редких косых взглядах. Соня отрывалась на дискотеке с Терезой, сначала просто напротив друг друга, а потом переходя на более откровенные движения, Гарриет сидела за столом с Минхо, весело болтая с ним о чем-то и параллельно с этим промывала рану на губе азиата, нежно проводя пальцами по щеке, губам и подбородку. Галли с Брендой застукали вместе в туалете за довольно жарким поцелуем, после чего все начали выпивать за новую смущенную парочку. Голубки жались друг к другу, ища поддержки и понимая, что им уже не отвертеться. Под утро все начали разъезжаться. Гарриет и Минхо, которые специально приехали из Бостона, Соня забрала к себе, перед этим пожелав Ньюту жаркой брачной ночи, а точнее уже утра. Молодые, попрощавшись с гостями, взяли такси и поехали домой, где проспали весь день. После, поужинав, Томас подошел к Ньюту, обнял его и начать нежно целовать шею. Он немного оттянул воротник домашней футболки мужа, и прильнул к острой ключице, намереваясь оставить алое пятнышко. Блондин застонал, и от этого сладкого звука у Эдисона просто снесло крышу. Он мягко, но настойчиво толкнул Ньюта, прижимая его к стене, впиваясь губами в шею. Руки начали плавно спускаться ниже, оглаживая торс, и спускаясь по бедрам. Обхватив одну из ног блондина, Томас закинул ее на себя. Просить второй раз было не надо - Ньют запрыгнул на брюнета, одной рукой впиваясь ему в спину, а вторую загоняя в волосы любимого. Эдисон рвано выдохнул и пошел в спальню, неся свое чудо на себе. Через минуту оба уже раздевали друг друга, будто пытаясь содрать кожу вместе с одеждой, лёжа на большой кровати. С каждой секундой в неосвещенной комнате становилось все жарче. Один покрывал пламенными поцелуями тело другого, не пропуская ни миллиметра, постепенно спускаясь вниз. Ньют стонал, хватался за все, до чего мог дотянуться, дрожал всем телом от желания получить большего. И получил. Томас дал ему столько, на сколько был способен. Отдал ему всего себя, всю свою сущность, всю свою любовь и страсть. Весь жар, что был внутри. Уже встречая утро нового дня, парни обессиленно упали на кровать. Они уснули довольные и счастливые, тесно прижавшись друг к другу, переплетая руки и ноги, освещенные лучами восходящего солнца. Бостон, наше время. Томас вздрогнул, зажмурился и тяжело вздохнул. Отчаяние поглотило парня с новой силой. Он стремительно приближался к финишной черте, за которой заканчивалась его счастливая жизнь. Она становилась ближе с каждой секундой и остановиться, или хотя-бы притормозить не было никаких шансов. Как ты? - где то рядом глухо прозвучал дрожащий голос. Томас поднял измученный, изнеможенный взгляд. Рядом стоял Минхо. От привычной нахальной морды азиата не осталось и следа. В глазах застыли ужас и обреченность. Он был в таком же отчаянии, как и брюнет. Можно я присяду? Томас только медленно кивнул. Минхо опустился в соседнее кресло и закрыл лицо руками. Он громко всхлипнул и резко поднял голову. Черт, Томас, прости меня. Пожалуйста. Мать твою, я так виноват! Я не понимаю как можно быть такой скотиной, как я! Ты ведь любишь его больше всего на свете! Я должен был сказать, что он у меня… Эдисон сидел в немом шоке. Он не был готов к таким откровениям со стороны азиата. Он попросил тебя мне не говорить? Минхо молча кивнул. Сил на слова уже не осталось. Ну, по крайней мере он был у тебя, а не где-то на улице… Между парнями повисла тишина. Оба были узниками своего горя, которое у них было общим. И в этот момент, в эту самую секунду, когда рядом не было больше никого, взаимная неприязнь ребят превратилась в поддержку, в которой они так нуждались. Сейчас они были единственными огоньками друг для друга в тьме, поглотившей их. Общее горе открыло им глаза друг на друга. Томас и Минхо, загнанные жизнью в общий тупик, сидели рядом, как лучше друзья и вместе молились всем богам, которых знали за жизнь одного единственного, но такого важного для них человека. Не было больше ругани, ненависти, упреков, осталась только горечь и самопожирание. Каждый винил себя в случившемся. И в головах одна на двоих билась мысль: “Лишь бы Ньют выжил”.