***
— Чего хотел? — голос холодный, Юнги все силы прикладывает, чтобы выглядеть спокойным, однако ладони потеют так, что руки в карманы спрятать приходитьсяприходиться — не хочется, чтобы Чонгук видел его волнение. А младший и сам нервничает. Губы прикусывает, пальцы на руках заламывает и улыбается как-то странно, явно с напряжением. — Как на счёт прогулки? — И это ты не мог сказать по телефону? — выгнув бровь, Юнги действительно слишком сильно поражается. Он-то думал, что младший хочет сказать что-то более важное, что нелогично передавать через трубку, а тут вот оно что. — Мы ни разу толком не гуляли, — пожав плечами, Чонгук чувствует внезапно нахлынувшее спокойствие. Да и смысл нервничать? Это ведь Юнги, которого он знает, возможно не так хорошо, как раньше, но знает же. — Ты ненормальный, — улыбка сама на губах появляется, Юнги не понимает зачем и почему, но не собирается об этом думать. Его бывший врач прав — им нужно поговорить, но перед этим необходимо общение, непринуждённое, дающее возможность собраться с мыслями. Чонгук, кажется, думает точно так же — рассказывает, над чем работал в это время и какие эмоции получил, постоянно спрашивает про Америку, видимо, давно готовился к этому разговору. А ещё ведёт куда-то, но и сам не знает, куда. Юнги это не заботит, а зачем? Они впервые могут просто бесцельно бродить по улицам, сворачивать в первые попавшиеся улочки и не заботиться о дороге — старший больше не прикован к коляске, они вольны ходить там, где хотят. — Впервые здесь ночью, — заворожённо наблюдая за подсвеченным разноцветными прожекторами струями воды, Юнги говорит так лениво, что складывается ощущение, будто он изрядно пьян. На деле же алкоголь он уже не чувствовал. Ноги отваливались, длительное блуждание по улицам в совокупности с двумя бессонными ночами давало о себе знать, к тому же Юнги в принципе было тяжело переносить долгие прогулки — неприятная боль сковывала нижнюю часть тела. Людей на набережной было довольно много, что в принципе не было удивительно, ведь не только парочки любили приходить к мосту вечером, чтобы лицезреть радужный фонтан. По мнению Мина он был единственной нормальной достопримечательностью в Сеуле. Всё-таки помимо красивого зрелища, — почти два десятка тонн воды, льющиеся по обе стороны моста, подсвеченные яркими цветами да ещё двигающиеся под самые различные песни — это ещё и приносило пользу природе. Насосы, что закачивали воду из реки Хан, выпускали её только после того, как та прошла несколько слоёв фильтров. Присев на ступеньки у самого края берега, парень устало вытянул ноги, потягиваясь. Что ни говори, а по Корее он всегда скучает, даже когда уезжает на небольшой срок. Чонгук непривычно долго молчал, но спрашивать причину резкого затишья было лень. Накинув капюшон, Мин вопросительно посмотрел на парня, но тут же отвернулся, довольно громко хмыкая — младший достал фотоаппарат, делая несколько снимков «танцующей» воды. — Ты без него хоть куда-нибудь ходишь? — засовывая руки в карманы (у воды было довольно прохладно), Юнги привычно лениво растягивал гласные, изо всех сил подавляя зевок. — Разве что в туалет, — быстро пролистав получившиеся снимки и отметив, что парочка всё-таки удалась, Чонгук отложил технику. — Почему я не удивлён? — закатив глаза, Юнги проговорил так невнятно, что даже он сам себя не понял — язык, кажется, решил полностью послать своего хозяина. — Следующая неделя, она у тебя сильно загружена? — говорит тихо, чувствует, как сердце начинает бешено биться о грудную клетку, а ладони потеть. Вытерев их о штанины, Чонгук бросает быстрый взгляд на Юнги, который чуть нахмурился, явно силясь вспомнить, что у него вообще есть в расписании. — У меня несколько интервью, а остальное всё в студии происходить будет — мы с несколькими пацанами договорились коллаб сделать, будем думать над музыкой. — Я снял помещение для выставки, хочу показать «миру» свои фотографии. Придёшь? — всё так же ощущая дикое волнение, Чонгук наконец посмотрел на парня. В глазах Юнги трудно было прочитать какие-либо эмоции — взгляд слишком уставший, Чон даже облегчение почувствовал, если Мин и считает его просьбу глупой, сейчас ему будет лень тратить силы на то, чтобы сказать об этом. — Когда именно? — Если не занят, то в пятницу. — Хорошо, я приду, — кивнув, Юнги отвернулся, вновь попадая под чары цветной воды. Всё-таки правы люди, бесконечно смотреть можно. Глупая улыбка, появившаяся на лице младшего, никак не хотела поддаваться контролю. Чонгук всё так же смотрел на хёна, но не делал большего, изо всех сил сдерживая себя. Ему, как минимум, хотелось схватить того в охапку, задушить в объятьях и пищать от радости и благодарности. Однако он лишь глубоко вздохнул, наконец чувствуя, что сердце начало бить в привычном ритме. — И всё-таки чертовски красиво, — вновь сдерживая зевок, Юнги чуть улыбнулся, когда «танец» воды сменился. — Да, красиво, — не отрывая глаз от старшего, тихо прошептал Гук. И плевать, что они говорят про разные вещи.Сложное решение
24 мая 2018 г. в 22:02
— Стой, то есть ты хочешь сказать, что после этого до сих пор никак не связывался с Чонгуком? — мужчина, отставив бокал в сторону, удивлённо уставился на бывшего пациента. В баре было довольно шумно, поэтому ему с трудом удалось услышать тихий ответ.
— Ну, мы созванивались один раз, вернее Гук позвонил. Я был занят, поэтому мы особо не разговаривали, — пожав плечами, Юнги откинулся на спинку дивана. Он только вернулся в Корею и очень уж хотел поговорить с другом, даже усталость не смогла остановить парня, пусть сейчас он и зевал через каждые десять минут.
— Ответь честно, ты придурок? — устало вздохнув, старший вскинул брови. — Он тебе в чувствах признался, ты сам стал инициатором того, чтобы переспать, а потом просто забил на всё? Юнги, ты последние мозги высморкал, да?
— А что я по-твоему должен был делать? Звонить ему каждый день, бежать с самолёта к нему в объятья и всё такое? Я сам не понимаю, какие у нас отношения, что уж про Гука говорить — он мальчик не особо умный, навряд ли разобрался.
— Знаешь, мне кажется, что из вас двоих глупый — это как раз ты, — сделав весьма большой глоток, мужчина на время замолчал.
Несколько недель, проведённых в Америке, стали испытанием для Юнги, ведь внезапное возвращение Чонгука в его жизнь не могло остаться незамеченным. Впервые парню было трудно сосредоточиться на работе, отделить от неё личную жизнь и взяться за создание новой песни. Юнги и сам хотел несколько раз позвонить младшему, но вовремя останавливался — в Корее было уже довольно поздно, совершенно не хотелось будить Чона. Слишком много мыслей, таких ненужных и лишних, жужжали в голове всё это время, ждали встречи с бывшим лечащим врачом, но сейчас, когда выдалась такая хорошая возможность поговорить, излить душу и получить действительно нужный совет, Юнги просто не мог рассказать всё то, что творилось у него в голове. Ему казалось, что вся та работа, которую он проводил над собой эти несколько лет, просто сходила на нет — парень опять становился слабым, опьянённым Чонгуком, готовым, кажется, пулю в лоб себе пустить, если младший попросит. Это раздражало.
— Ты же знаешь, что поговорить вам в любом случае нужно, и не так, как вы сделали это в прошлый раз. Вам обоим нужно понять, чего вы хотите, как представляете свою дальнейшую жизнь, и самое главное — есть ли в ваших планах место для ещё одного человека. Вы оба изменились, не сказать, что очень уж сильно, но тем не менее ощутимо. Чонгуку нужно понять, какого тебя он любит — того, что был раньше, или того, который ты сейчас. И любит ли вообще… Тебя это тоже касается, и не смей говорить, что тебе «плевать» на него, — видя, что ему хотят возразить, мужчина поднял руку. — Я знаю, что ты до сих пор что-то испытываешь к нему. И к твоему сведению, я никогда не верил в твою ложь про обратное.
— Мне страшно встречаться с ним, — Юнги сам не понял, как слова слетели с губ. Несколько раз моргнув, он смущённо отвёл взгляд.
Юнги действительно было страшно, только он не понимал, почему. С одной стороны ему хотелось поговорить, высказать всё, что накопилось за это время, Чону, с другой же — хотелось закончить их отношения. Хотелось отомстить, заставить Гука так же страдать, но хотелось и забыть все обиды, оставить их там, в прошлом, и наконец попытать счастье с младшим. Хотелось всего и сразу, выбрать что-то одно — ужасная пытка, которая, казалось, не кончится никогда.
— Это вполне нормально, — после недолгой паузы голос мужчины зазвучал довольно пугающе из-за своей неожиданности. — Я уверен, Чонгуку тоже нелегко, однако сейчас он уже определился, чего именно хочет.
Вопросительный взгляд Юнги немного рассмешил мужчину, но он ничего не ответил, лишь кивком показал на мобильный парня, который вибрировал из-за входящего вызова.