Нет смысла

      Юнги молчал всю дорогу, Чон и не пытался вытянуть из него что-либо. За последнее время от понял, если Юнги хочет — он расскажет сам. В апартаментах было душно и пахло затхлостью: перед уходом они забыли открыть окна. Пока младший исправлял эту проблему — проветривал комнаты, Юнги уже забрался под одеяло.        — А переодеться? — вскинув бровь, Чонгук с укором наблюдал за тем, как парень закутывался по самую макушку в одеяло. Чон несколько раз отхватывал подзатыльник, когда проделывал тоже самое, только вот отличием было то, что он был в домашней одежде, а не уличной.       — Моя кровать — мои правила, — звук доносился из-под синтепоновой толщи.       Юнги хотелось спрятаться с самого визита в тюрьму, и наконец он мог это сделать. Было странно, но Мин вновь чувствовал себя ребёнком и искренне верил, что одеяло способно спрятать его от монстров. Одеяло и Чонгук, что поглаживал его спину сквозь ткань.       Чувства от встречи с отцом были смешанные, но осадок оставляли неприятный. Грудь разрывалась на части: видеть безжизненного, опустевшего старика было больно почти физически, слышать его отвратительную речь и не чувствовать в словах ни капли искренности — морально. Юнги не мог простить свою вспыльчивость ровно также, как и жестокие слова о матери. Если бы не эти два фактора беседа длилась бы дольше, и возможно Мин смог бы что-нибудь вытянуть, узнать причину той ссоры. Однако, он ушёл ни с чем.        — Есть будешь? — у Чонгука в голосе была надежда, хотя он прекрасно знал ответ и ничуть не расстроился полному игнорированию вопроса. Забравшись к Юнги, парень прижал худое тельце, укладывая чужую голову себе на грудь.        — Я не смог сдержаться и толком не поговорил с ним.       Перебирая жёсткие пряди пальцами, Чон закусил губу — он догадывался, что этим кончится, но от жалобной интонации сжималось всё нутро. Сейчас Юнги был слишком уязвим, и Чонгук мог поклясться, что это длилось уже давно, только прозрел, чтобы заметить, недавно.        — Сейчас, когда прокручиваю наш разговор, ощущение, будто он знал, что я хотел услышать, и просто подыгрывал мне, — перекинув руку через талию младшего, Юнги крепче прижался к тёплому телу. Из окна тянул холодный воздух, но его никто не спешил закрывать — Мин любил контраст температур, пускай и сильно мёрз, Чон же просто любил, когда это худое мерзлявое тельце прижималось к нему.        — Зачем? Если он действительно хочет выйти, ему стоило быть честным с тобой.        — Я и сам хотел бы знать, — прикрыв глаза, парень тяжело выдохнул. В словах Чона был смысл, однако если у отца всё хорошо схвачено, от слов Юнги и показаний его стороны не будет смысла — их просто не возьмут во внимание.       — Он манипулировал мной, знал, что разозлюсь и быстро уйду, — выдыхая, Юнги громко усмехнулся. Наконец он понял, что это было.        — Хочешь сказать, что он играет на твоей ненависти, заставляя её стать больше? — удивляясь, Чон хотел посмотреть на парня, но поза не позволяла.        — Похоже на то. Интересно только, зачем ему всё это. Я видел, как он смотрел. Его взгляд был как раньше. В нём была любовь.        — Не хочет, чтобы ты сомневался. Так, когда выйдет, ты можешь захотеть встретиться с ним ещё раз и тогда он может сказать то, что не хочет. Умышленно держит на расстоянии, — задумчиво рассматривая тёмный потолок, медленно рассуждал Чонгук. Заметив, как напрягся Мин, спешно добавил:        — По крайней мере, мне так кажется.       Юнги резко сел, удивляя парня — Чон начал переживать, что сказал что-то не то. А он сказал. Стягивая надоевший пиджак, Мин внимательно смотрел на мрачный вид окна. Темнело рано, а из-за почти бесконечных туч даже днём было слишком серо. Парень с усердием вылазил из сковывающей одежды, старался не зацикливаться на неосторожно брошенной Чонгуком фразе. «Когда выйдет». А ведь правда, его освобождение лишь вопрос времени, расслабившись и погрязнув в рутине обычной спокойной жизни, Юнги слишком опрометчиво забыл об этом.        — Не могу больше думать об этом, — тяжело выдыхая, парень покачал головой. — Всё, беру выходной. Если поднимешь эту тему — отправишься к себе домой, — угрожающе сверкнув глазами, Юнги слабо улыбнулся недоумению на чужом лице.        — И чем займёшься в свой выходной?       Чонгук внимательно наблюдал за лицом напротив. Длившаяся несколько минут тишина напрягала — Юнги сидел практически голый и сверлил его своими лисьими глазками. Его кожа уже успела покрыться мурашками, приходилось стараться, чтобы не начать стучать зубами.        — Ну, я могу лечь спать и упасть в пучину отчаяния и паники перед грядущим разбирательством, — неоднозначно пожав плечами, Мин не переставал улыбаться.        — Либо? — Чонгук старался сохранять спокойствие, однако голос дрогнул. Он уже догадался, чего добивается старший, но сомневался рациональности его решения.        — Если ты сейчас же не переспишь со мной, можешь идти к себе, — Юнги фыркнул.        Он продолжал сверлить парня взглядом и его уже изрядно изводила медлительность Чона. Разве не понятно, что он устал и хочет простого человеческого потрахаться? Юнги хищно улыбнулся, отсчитывая про себя до десяти. Конечно, когда дойдёт до заветной цифры, Чонгука он не выпроводит, скорее просто всё возьмёт в свои руки. Высовывая на доли секунды язык и проходясь им по пересохшим губам, окончательно добивая этим младшего, Юнги поёрзал на месте. Всё-таки и правда было весьма-весьма прохладно сидеть вот так.       Чонгук растерянно наблюдал за парнем. Он не понимал, что именно творилось сейчас в этой крашеной голове, и похоже вообще никогда не понимал. Бездействие давалось с трудом, особенно когда на тебя смотрят хитрым кофейными глазками, делающими из Юнги соблазнительного чертёнка. Взвесив все «за» и «против», парень всё-таки решил не отказывать в столь соблазнительном для обоих требовании. Если Юнги считает, что подобное отвлечёт его, то пусть. Чонгук не будет разбираться: хорошие мысли, плохие, — выбьет все из хрупкого тела.       Резко схватив тонкое запястье, Чон подмял под себя парня.        — С каких это пор ты грозишься отправить меня домой? — слегка раздражённо прорычал он, опаляя горячим дыханием аккуратное ушко. Не дождавшись ответа, Чонгук остервенело впился в чужие губы, изредка покусывая. Юнги не сдержал победной ухмылки, зарываясь пальцами в вьющиеся на концах пряди.        В руках Чонгука было тепло. Горячие волны растекались по венам, заставляя прижиматься к чужому телу сильнее. Юнги чувствовал, как медленно плавится всё его нутро, превращаясь в непонятную субстанцию, жаждущую больших ласк. Чонгук не спешил, и это немного злило. Неспешно парень касался кончиками пальцев мягкой кожи, чувствовал, как старший подаётся слегка вперёд, как только тёплая ладонь исчезает со своего места, и чувствовал полный единоличный контроль.        — Ты такой милый, — улыбнулся Чон, отстраняясь от сладких губ.       Юнги лежал с прикрытыми глазами, тяжело дыша, пытался хоть немного успокоиться, но его пробивало дрожью. Тело давно не ощущало подобных ласк, парень силился вспомнить, когда у них последний раз была близость, но в голове упорно ничего не было. Чон смазано поцеловал припухшие губы, спускаясь ниже. Юнги не сдержал рваного вздоха, когда его шею приятно защекотали кончики отросших волос.       Устраиваясь удобнее меж поблядски раздвинутых ног, Чон рвано глубоко дышал. Ему медленно, но верно сносило крышу от этого вида. Возбуждённый до предела, видя такое же возбуждение под собой, парень молился всем кому только можно и нельзя, лишь бы не сорваться. Вновь целуя впалый живот, Чонгук подцепил резинку трусов. Юнги пришлось сесть, чтобы помочь лишить себя последней части одежды. Он остался абсолютно голым. Взгляд полностью затуманился, парень больше не отдавал себе отчёт, что именно творит.        — Не двигайся, — после очередного короткого поцелуя шепчет, опускаясь. Чонгук подвис на секунду, зачарованно наблюдая, как старший ловко справляется с его ширинкой.       Мин вновь облизал губы и коснулся ими головки, слегка проходясь по ней языком и собираясь выделившуюся капельку смазки. Чонгук воздухом подавился, когда парень вобрал сразу до основания. В уголках глаз образовалась влага, да и в целом ощущения были не очень приятные, но Юнги не обращал на это внимание. Нажав рукой на бедро младшего, как бы прося раздвинуть ноги пошире, второй он обхватил основание члена. Опыта в подобном не было, так что так глубоко Мин пока решил не действовать. Под аккомпанемент тяжёлого дыхания он начал медленно двигаться. Было немного неприятно, непонятно, куда девать зубы, но в целом не так плохо, как Юнги уже успел себе понапридумывать.       Чонгук, положив руку поверх миновой макушки, мягко направлял. Он не понимал, как ему до сих пор удаётся держать себя в руках, но терять этот контроль не хотелось. Он понимал другое — где-то Чон всё-таки проебался. Это он хотел доставить удовольствие, но получалось пока совсем наоборот. Да и навряд ли он сможет принести Юнги то же наслаждение, что испытывает сейчас.       Юнги не понял, в какой именно момент начал кайфовать от происходящего, но не особо об этом задумывался. Он сейчас вообще ни о чём не задумывался. Ну разве только о том, как бы не задеть ещё раз чувствительную головку зубами. По тому, как напряглись ноги парня, Юнги понял, что действует в правильном направлении. Набирая темп, он резче двигал головой, слегка смущаясь характерных звуков, которые замечал, кажется, только он сам. Нетерпеливо поёрзав на месте, Мин непроизвольно прогнулся в спине, делая контрольный в голову Чонгука. Тихо зарычав, он надавил на чужую макушку. Юнги, подавившись, начал протестующе мычать. Наверно, будь он в другом настроении, прибил бы мелкого немедленно. Однако он лишь спокойно — насколько позволяла ситуация и раздражающий приступ кашля — отстранился и с явным интересом облизывал липкие пальцы.        — Неужто нравится, — на выдохе прохрипел Чон, утягивая парня в объятья. У него голова кругом шла от действий старшего, оставалось только потерять окончательно разум от этой картины. Собственно, Гук и потерял.        — Ну, не так противно, как могло быть, — пожал плечами Юнги, вызывая тихий смех.       Продолжить увлекательное вылизывание собственных пальцев Юнги не дали. Опрокинул его на спину, Чонгук быстро стянул с себя остатки одежды и принялся вновь усыпать чужое тело щекочущими поцелуями. Поглаживая бёдра, он медленно добрался до пульсирующего члена. Юнги аж заскулил, когда ему издевательски неспешно начали дрочить. Толкаясь в тёплую ладонь, он сжал простынь, метаясь от сладкого удовольствия по кровати.        — Будет немного больно, — Юнги не слышал этих слов, лишь сильнее заскулил, когда влажный палец проник внутри. У Чонгука вновь дыхание перехватило, когда старший, привыкнув, сам начал двигать бёдрами. Дело дрянь. Крепче сжав член и начав резче двигать рукой, Чон почти сразу же добавил ещё один палец, теряя самообладание.       Юнги вновь испытывал дискомфорт, только теперь в совершенно ином месте. Всё-таки с требованием он погорячился — переспать у них навряд ли сегодня получится. Чонгук тоже понимал это. В Юнги было слишком узко. Облегчённо выдохнув, когда младший вытащил пальцы, Мин слегка смутился. Чёрт, ну почему они проебали столько времени в пустую и не занялись этим раньше? Сейчас всё было бы куда проще.        — Давай по-другому, — качнув головой и подхватив парня за бёдра, Чонгук помог ему перевернуться.       Пока Юнги смущала, но окончательно в краску вогнал младший, когда слегка прикусил его за ягодицу. Рухнув лицом в подушку, Мин сжался, когда пальцы едва начали проталкиваться внутрь.        — Расслабься.        — Да знаю я, — фыркнув, Юнги всё же попытался не обращать внимания на дискомфорт.       Чонгук, стараясь отвлечь от неприятных ощущений, взял в руки требующий внимания орган. Реакция не заставила себя долго ждать — парень тут же расслабился, начал тихо поскуливать, самозабвенно толкаясь в ладонь. Когда два пальца скользили почти без затруднений, Чон смог нормально выдохнуть и расслабиться. Всё-таки причинять боль он не планировал, так что единолично решил ограничиться сегодня этим.       Юнги, если честно, было уже абсолютно плевать. Он был готов потерпеть ещё раз ноющую боль, если после неё будет такое наслаждение. Чонгук двигался в нём довольно медленно, но проникал глубоко, — издевался, гад — а вот дрочил отменно. Юнги нравился этот контраст. Покрывая выпирающие крылья-лопатки поцелуями, Чонгук слегка покусывал мягкую кожу, оттягивая её и оставляя красные отметины. Он хотел видеть лицо парня, наблюдать за его эмоциями и запоминать каждую из них. В следующий раз он непременно сделает это, а сейчас придётся потерпеть.       Юнги как будто током прошибло — по телу пронеслась молния, несущая не боль, нет, вовсе нет.        — Ещё… ещё раз сделай т-так, — мыча куда-то в подушку, он сильнее отклячил задницу, сам пытаясь насаживаться.       Опешив, Чонгук не сразу понял, о чём именно его просят, а когда всё же понял, по комнате пронёсся хриплый стон. Раз за разом повторяя движения, увеличивал темп, заставляя Юнги задыхаться от неожиданных эмоций. Ему было чертовски хорошо. И если поначалу он испытывал больше моральное наслаждение, то сейчас оно было полностью физическим.        — Твою мать! — вскрикнул Юнги, закидывая голову и непроизвольно закатывая глаза. Эмоции зашкаливали, обволакивая с ног до головы на несколько бесконечно долгих секунд. За это время они успели полностью опустошить худое тельце. Пальцы подрагивали, Чонгуку казалось, что это он сейчас испытал оргазм — по ощущениям так и было. По крайней мере ему так казалось. Сердце стучало где-то в висках и лёгкость в теле слишком окрыляла. Улыбаясь обессиленному парню, Чонгук аккуратно укрыл его одеялом, ложась рядом.        — Поздравляю с первым анальным оргазмом, — продолжая по-дурацки лыбиться, Чон нежно поцеловал мокрые прядки крашенной чёлки.        — Да пошёл ты, — фыркнув, Юнги удобнее устраивался на груди парня.       Безумно хотелось в душ, но он был благополучно отложен на утро — сил хватало только на то, чтобы сохранять горизонтальное положение.        — Действительно, не так уж и противно.       Юнги не сразу понял, о чём именного говорил парень, поэтому не придал этому особого значения. Но спустя несколько секунд резко распахнул глаза, принимая сидячее положение и тихо ойкая от неприятного чувства в пятой точке.        — Завтра должно немного побаливать, — не отрываясь от своего занятия, чуть ли не промурлыкал Чонгук.        — Ты что творишь? — ошарашенно наблюдая за старательно облизывающим пальцы парнем, Юнги заливался румянцем.        — А что? — младший пожал плечами. — Мне захотелось проверить. Тебе нужно отдохнуть, — вернув Мина в прежнее положение, Чонгук чмокнул ему в макушку. — Спокойной ночи.       Ему на самом деле не хотелось спать, как и делать что-либо. А вот перспектива понаблюдать за умиротворённым лицом Юнги была слишком привлекательной. Чонгук вообще сомневался, что сможет уснуть сегодня — перед глазами до сих пор стоящий на коленях Мин. Только вот парень не мог определить, что понравилось ему больше: вид отсасывающего Юнги или с удовольствием насаживающегося на его пальцы.       В голове Юнги всё было куда проще — он просто проваливался в сон. Только перед тем, как окончательно уснуть, парень поклялся себе, что больше никогда не сделает ничего подобного — ребёнок обязательно ведь повторит. И если самому ему понравилось пробовать Чонгука, то видеть, как Чон проделывает тоже самое весьма смущает.       «Хотя, можно глаза ему завязать в следующий раз», — кивнув мысли, Юнги лениво зевнул.