***
Выйдя из портальной воронки, мы оказались в Пустошах, что по заверениям парней раскидывались за много километров до самих окраин Фаллен-Сити. Знойный ветер со стороны портала обдувал полы моего пыльника, позвякивая цепью, играющей на солнце бликами, а я так и не нашёл за что зацепиться глазу в окружающей обстановке. Пески, потрескавшаяся почва, иссохшие растения... Пожалуй, только так я могу описать пейзаж Пустошей. С тихим гулом, портал за нами закрылся, и мы пошли вперёд, под руководством Эйнджела стараясь выбраться на хоть какую-то обжитую местность. Вдруг, в ухе дилиньгнуло, и перед глазами появилась надпись в голограммном окне:Приветствую новых пользователей Системы. Я - Система, отслеживающая показатели ваших характеристик и даруемых богами титулов, а также созданная Серафимом для более координированных действий в связи с последними событиями.
Пожалуйста, подождите... Ведётся считывание воспоминаний Души для фиксирования астральных изменений пользователей.
Готово.
Имя: Максимилиан
Фамилия: Арториас
Раса: Человек
Возраст: 21 год
Класс: Путник Бездны
Используемое вооружение: Меч-пила «Кромсатель» (одноручный меч, духовное оружие), «Искупление Путника» («Вина» и «Прощение») (двуручный меч, двойные клинки, духовное оружие)
Навыки:
Доппельгангер — 212 ур. (Эксперт)
Телепортация — 243 ур. (Эксперт)
Владение пистолетами — 146 ур. (Адепт)
Владение штурм. винтовками — 245 ур. (Эксперт)
Владение холодным оружием — 387 ур. (Мастер)
Владение взрывчаткой — 78 ур. (Новичок)
Владение ближним боем — 493 ур. (Великий мастер)
Титулы:
Смотрящий в глаза Бездны: Ты долго всматривался во тьму Бездны, и теперь видишь то, на что мало кто отважится взглянуть даже вскользь. Ты получаешь отметку Бездны, канал силы Бездны, способность видеть и поглощать Души разумных. Даёт способность «Одержимость Виной». Носитель Чёрного Света: Ты - носитель проклятого артефакта Чёрный Свет. Ну что-ж, это мало тебе чем поможет, но хоть не так обидно будет. Ты получаешь способность к морфированию, поглощению, бонус к живучести, силе, выносливости, ловкости и ещё ряду характеристик. Хотя, с поехавшей крышей, тебя это вряд-ли утешит. Даёт способность «Ненависть Исчадия». Вставший на путь Искупления: Ты решился пройти нелёгкий путь Искупления, Путник. Единственное, что могу сказать - путь осилит лишь идущий. Снимает системные ограничения на количество навыков и характеристик, порог навыков и количество титулов и способностей. М-да, ты тот ещё читер... Изменивший Зону: Ты - один из немногих, кто смог изменить Зону Отчуждения. Теперь она имеет укромное место для загадывания желаний. Обитатели и выходцы из сектора «Зона Отчуждения» невольно будут ощущать к тебе уважение. Наследник Арториаса: Ты дал обещание одному из легендарных рыцарей перед тем, как тот умер. Получи бонус к силе, ловкости и живучести, а ещё на память подарок от него. Даёт возможность использовать Небесный меч Арториаса и его проклятый аналог. Путник Бездны: Ты не желаешь стать Монстром, но и с людьми тебя уже мало что связывает. Ты на грани между смертными и бессмертными. Не желая власти, но желая изменить мир, ты идёшь своим путём. Даёт способность «Утончённое восприятие бытия».Способности:
Одержимость Виной: ты одержим Духом Отмщения, что искупит свою Вину лишь тогда, когда исполнится его Отмщение, или же покуда он не сможет себя простить (Соул). Имеет возможность автономного управления отдельно от пользователя, применяя свои собственные навыки и способности вкупе со снаряжением («Вина» и «Прощение»). Ненависть Исчадия: ты познал Ненависть с той стороны, с которой никто не сможет осмыслить это чувство, подтачивающее твой разум (Грешник). Имеет возможность автономного управления отдельно от пользователя, применяя свои собственные навыки и способности вкупе со снаряжением (Меч-пила «Кромсатель»). Утончённое восприятие бытия: ты видишь гораздо больше чем какой-либо смертный. Теперь для тебя доступна «оценка», «чувство маны», «утончённость тканей бытия» и прочие навыки, связанные с восприятием и манипуляциями реальности и тканей бытия (исключение: Код Вселенной). Видя всё это полотнище текста, я невольно присвистнул. «А ещё, если ты не допёр сразу, у этого всего есть то, что системой не берётся в учёт», - возник в голове голос Грешника. - Что, например? - спросил я его вслух. «Форма Исчадия» и форма «Духа Отмщения», - ответил мне он. - Те формы, в которых мы сражались друг с другом? - переспросил я. «Именно. Хотя, они так и не «устаканились», и им нужно ещё достаточно времени чтобы прийти к окончательному виду», - начал было он. - Которая скорее всего завершится именно тогда, когда я закончу с остальными носителями Чёрного Света. М-да... - тяжело выдохнул я. - Закончил? - спросил Алекс меня. Я мысленно свернул окно системки, и ответил: - Да, я закончил. - Хорошо. Серафим нам выслал транспорт, должен будет появиться с минуты на минуту, - посмотрел Алекс на часы, закатав рукав. - Не нравится мне что-то всё это... - пробормотал Эйнджел, всматриваясь в поднимающееся вдали облако пыли. Хм... Действительно, как-то слишком шустро Серафим всё провернул. - Как вы думаете... Транспорт едет нас забрать, или утилизировать? - спросил я, невольно сжав кулаки. - Не знаю... - ответила Джесс, и достала из-за спины невесть откуда взявшуюся снайперскую винтовку, садясь на колено. «Пространственный карман» - ответил на мой незаданный вопрос Соул, - «И да, она правильно делает, что целится в тех, кто ведёт вездеход». В подтверждение его вывода заговорила снайперка, из которой Джессика начала обстреливать приближающийся транспорт. - Да блядь, это когда-нибудь закончится? - ругнулся Алекс в унисон передёргиванию затвора штурмовой винтовки. - Фиксирую их, - отчеканил Эйнджел, - Джесс, на три градуса правее и шесть градусов выше. Джессика навелась, и сделала новый выстрел: - Водитель убит, - отрапортовала она. Я же, сделал то, что ни за что не придёт кому-либо в здравом уме. Побежал навстречу транспортнику на всей своей скорости, перевоплощая свои руки в когти. Преодолев несколько дюн, я выпрыгнул навстречу взлетевшему снизу шестиколёсному внедорожнику, и уцепившись рукой за раму, тут же наношу удар в грудь стрелку башни. Нити артефакта уже пробрались внутрь легкобронированной машины и сделали своё дело, поглотив экипаж. Тряска, машина уходит в кювет, а я вцепившись в скобы, молился Бездне, чтобы меня не раскатало в тонкий блин. Вот, машина остановилась, врезавшись в дюну мордой, и я, тряся головой и шатаясь, выбираюсь из транспорта. Обернувшись в ожидании худшего, я невольно улыбнулся повернувшейся ко мне лицом удаче: транспортный вездеход лишь зарылся передней частью в песок, но каких-либо фатальных повреждений на первый взгляд не было. Поднявшись на бархан, я всмотрелся в направлении выброски из телепорта, и ребята уже спешили на место «вынужденной остановки» транспортника. - Эйнджел, приём, - нажал я на кнопку переговорного устройства. - На связи, - на бегу ответил мне он. - Похоже, на нас тут зуб точат, а конкретно - на меня, - уведомил я его, «просматривая» воспоминания одного из членов экипажа. - Как ты это узнал? - спросил Алекс. - Сожрал весь состав бронетехники, блядь, как ещё-то?! - выгнул я бровь, спускаясь вниз. - Бля... забыл совсем, - промямлил Алекс в эфир. И тут меня резануло чувство угрозы. Затылок засвербело, а ноги так и хотели сместиться в сторону, но предчувствие упорно било в колокола о том, что опасность была не сзади. Я огляделся, выискивая возможный источник опасности, и с удивлением понял то, что меня так тревожило. Земля под ногами начало едва ощутимо дрожать, постепенно увеличивая амплитуду и частоту сейсмической тряски. - Твою-то мать... - я занёс кулак с преобразовавшимся на ней молотом и вдарил что было сил по дюне, в которую вгрызся транспортник. Облако песка и пыли поднялось надо мной в тот же момент, и я уже откашливаясь от всего этого дерьма, вцепился в клиновидный капот этого чуда инженерии и автомеханики, выталкивая его назад. Я почувствовал, как по рукам пробежались нити артефакта, и с обеих сторон услышал: - Ну чё же ты один то пыхтишь тут? Нас сразу позвать было не судьба? - ехидно спросил Грешник справа. - Толкай лучше, а не разговаривай, осколок Исчадия, - а это уже Соул прорычал слева, и мы втроём вытолкнули махину с места. После чего, оба моих «автономных» воплощения исчезли. Как раз, когда начали приближаться остальные: - Быстрее в калымагу, а то костей не соберём! - крикнул я им, усаживаясь за место стрелка, на ходу перечехляя станковый пулемёт и проверяя боезапас. Парни тут же сиганули вперёд на сидения, один за место водителя, а другой, на место командира машины. Джесс оставалось только устроиться сзади, в своеобразный десантный отсек, откуда в случае чего можно было вести огонь. Алекс дал по газам, и мы стартанули с места, оставляя за собой кучу взвеси и песка. - И чё, куда нам пилякать? - спросил Алекс. - В город, - ответил Эйнджел, лицо которого было мрачнее тучи. Ну да, я понимаю, каково это - когда тебя предают те, кому ты хоть иногда, но доверял. Ведь, как оказалось, Серафим послал вояк не на оказание поддержки, а именно на устранение. Это я понял тогда, когда поглотил этих людей. Я невольно взглянул вниз, под себя, и уже хотел было что-то сказать, как земля внезапно затряслась, и далеко позади, в районе километра от нас, из земли вынырнуло... нечто. Червеобразное существо, навскидку, пары сотен метров в диаметре, с четырьмя раскрывшимися в разные стороны челюстными приблудами аки яуджа, из пасти которой посыпались на поверхность твари поменьше. Такие же мерзкие, склизкие, с такими же ртами, они втопили к нам так быстро, что казалось, они нас догонят через минуту-полторы. Я вжал гашетку, и пулемёт в моих руках застучал, выплёвывая снаряды (а иначе как снарядами эти пульки у меня язык не поворачивался назвать) и отбрасывая пустые гильзы в сторону. - Ебаться-всраться в тепловизор, это что ещё за хуета?! - заорал Алекс. - Грабоиды, мать их за ногу! - крикнул в ответ я, поводя пулемётом, расчерчивая линией свинца особо ретивых «бегунов». «Оценку примени, придурок», - раздался в голове голос Грешника. - Блядь... Оценка! - выкрикнул я, и передо мной появилось окно голограммы:«Подземный червь Деоргон.
Грех Затворничества»
Мои маты в этот момент, наверное, было слышно даже в космосе. То есть ЭТО... Затворничество?! «Сука, и съебаться хуй выйдет, и отмудохать его надо», - цокнул я языком, продолжая отстрел мелочёвки. Тут же, я замечаю останки разбитого байка. И в этот момент мне приходит идея. - Пилите дальше! Я отвлеку! - крикнул я ребятам, а сам вылез на ходящую ходуном подо мной броню. С трудом устояв на ногах, я делаю прыжок на песок, попутно слыша за рёвом движка маты парней. Перекат. Быстро поднявшись, я бегу вперёд, к остову байка, и моя левая рука сама по себе выбрасывается вперёд, выпуская сгусток маны в чёрном завихрении. Подбежав к «восстановленному» байку, я сажусь в него, и резко надавив на акселератор, выжимаю газ, попутно дав кулаком в морду одной из двуногих тварей в прыжке. Я еду вперёд, навстречу этому гигантскому червю и всё увеличивающемуся потоку тварей. Выхватываю появившийся из-за спины «Кромсатель» и вытянув руку, разрываю тварей, крутясь в их куче, нанося удары, выпады и разгоняя лезвие пилы на оружии. В нос бьёт запах крови, боевой кураж охватывает меня, пока я не замечаю, что двуногие твари кончились. Остановив байк, и опёршись на левую ногу, я скалюсь твари в ответ. Да, сучка, теперь настала твоя очередь узнать, что такое «душить удава». И я стартую с места, разгоняясь в плывущую по пескам на меня тварь. Вот, я на одной из дюн взлетаю в воздух, отправив байк на дыбах прямиком в пасть чудовищу. И в следующий миг всё вокруг обволакивает темнота.***
Алекс, матерясь сквозь зубы, выворачивает руль, входя в управляемый занос. Эйнджел становится на место стрелка, и Джесс тут же меняется, садясь на переднее сиденье. - Да что же за вечно самоубийственные планы приходят ему в голову?! - восклицает она, держась за скобу над своей головой. - Спроси его при встрече, - кричит Алекс в ответ, разгоняясь и продолжая ехать в сторону первых аванпостов, к которому вёл маркер на мини-карте, расположенный на приборной панели. - Эйнджел, нам придётся проехать сквозь аванпост! Держись там! - кричит Алекс, едва повернув голову. И тут они подпрыгивают на ухабине, отчего Алекс едва не прикусил язык. Джессика снова достаёт свою снайперскую винтовку, и прильнув к прицелу, докладывает: - Два часа, через триста метров враги, аванпост. - Так это же шикарно, - оскалился Алекс, выруливая на раскатанную колею под стук пулемёта, за которым сидел Эйнджел. Джесс сделала первый выстрел, вышибая мозги одному из впереди стоящих постовых. Алекс давит на газ всё сильнее, переключаясь на последнюю доступную передачу. Машина врезается в тело одного из солдат, разбрызгивая кровь и внутренности тонким слоем по асфальту и клиновидной поверхности брони вездехода. Существа, что бежали за машиной вслед, тут же настигают не успевших среагировать бойцов, и под стрёкот автоматных очередей уже смешиваются крики боли и агонии вместе с писком чудовищ. Алекс резко тормозит, снова разворачивая машину боком, и Эйнджел не сговариваясь, разворачивает пулемёт в сторону хаоса. Его глаза тут же словно в режиме дополненной реальности выделяют несколько источников взрывоопасных веществ, видимо, предназначенных для изготовления взрывчатки и боеприпасов. Сместив чуть правее дуло оружия, он давит на гашетку, и снаряды пробивают один из контейнеров, вызывая детонацию. Взрыв, синее пламя, устремившееся вверх, и зажавшие уши Эйнджел, Алекс и Джессика... Рёв тварей, горящих и оплавляющихся заживо. Эйнджел открывает глаза, тряся головой, и в его зрении виднеется указатель с пояснением, устремившийся к пламени. Фосфорит лириума. Эйнджел тут же юркнул вниз, ударяя по переключателю, задраивая люк. Высунувшись между Алексом и Джессикой, он дёргает рычажки, переключая транспорт в режим полной изоляции, включая вентиляцию с системой фильтров, и всматриваясь в уже появившийся перед всеми голограммный экран, транслирующий изображение с камер, установленных по периметру вездехода. - Эй, что за хрень? - спрашивает Алекс, потряхивая головой. - Я взорвал одну из взрывчаток, оказавшейся фосфоритом лириума, - отвечает Эйнджел, усаживаясь на место за водителями, - И задраил люки, дабы мы тут не вдохнули эту смесь. - А чё она делает? - повернулся Алекс к Эйнджелу, с профессиональным интересом смотря на него. - Смесь основана на химическом соединении фосфора и лириума, который использовали для зачистки местности от биологических угроз, - мрачно отвечает Эйнджел. - Погоди, это разве не технология НИКИМА?! - удивлённо спрашивает Джессика, оборачиваясь к Эйнджелу. Эйнджел вытирает лицо, явно нервничая. - Это одна из технологий, что была разработана мной, - отвечает Эйнджел, - Но кто... Кто, мать их за ногу, использует всё это? - в ярости махнул Эйнджел в сторону приборной панели. Алекс невольно отслеживает направление руки Эйнджела, и внимательнее осмотрев приборную панель, присвистывает: - Похоже, из Лживого Рая не мы одни натырили примочек, - оборачивается он назад, - Не просветишь, что это и с чем его едят? - спрашивает Алекс у Эйнджела. Эйнджела трясло. Он никогда не хотел, чтобы его труды использовали как оружие. Никогда... Но НИКИМА... Нет, развращённые архангелы, обернули его творения против целей их создателя. - Эй, - Алекс протягивает флягу Эйнджелу, и тот, искоса взглянув на протянутый предмет, тут же выхватил её, выкрутил крышку и приложился в долгие несколько глотков. После чего, шумно выдохнув в рукав, он отдаёт Алексу флягу назад. - Легче? - участливо спросил Алекс. - Терпимо, буэ, - мотнул головой из стороны в сторону Эйнджел от резкого пойла его друга, - Что там по окружению? - Ничего. Все сгорели или сбежали, пока никто не приближается к нам, - ответила Джесс. - Понятно, - выдохнул Эйнджел, - Мы всё равно не сможем выдвинуться, пока концентрация вещества не станет такой, чтобы фильтр смог с ним справиться во время движения. - Так и что это за вундервафля? - стукнул костяшкой по металлу Алекс, снова спрашивая у Эйнджела то, что ему хотелось узнать. - Легкобронированный вездеход М-439ДМ «Щит», он же Мобильная десантная машина, созданная для передвижения во враждебной среде в условно-вражеской территории. Наверху, - показал пальцем Эйнджел, - крупнокалиберный пулемёт под двенадцать и семь на сто восемь миллиметров боезапас с ленточным питанием. по периметру установлены камеры, машина напичкана системой вентиляции, электроникой и контр-средствами вроде тепловых ловушек, специального химического состава в колёсах и прочего, что будет долго объяснять. - И это создал ты? - удивлённо спросили Алекс и Джессика почти в один голос. - Да, по спецзаказу НИКИМА, - опустил Эйнджел голову, - Это было задолго до того, как случился коллапс, и вообще всё это началось. Вдруг, в динамиках мобильной станции радиосвязи раздалось: - Приём, как меня слышно? Говорит Грешник, мы тут с раненым, нужен транспорт с огневой поддержкой. Джессика судорожно схватила рацию, и поднеся к себе, отвечает: - Приём, слышу хорошо. Говорит Алая Вдова, где вы находитесь?, - отжимает она кнопку передачи. - Наконец-то! Мы находимся... Находимся недалеко от источника предполагаемого возгорания, виден дым. Навскидку, метров пятьсот-семьсот до него. Приём? - снова раздаётся из рации, а Алекс уже тем временем разворачивает голограммную карту, на котором было указано их текущее местоположение. Взяв максимальный диаметр круга, он выделил зону вокруг их точки. Джессика, следя за манипуляциями Алекса, передала в рацию: - В какую сторону уходит дым от тебя, приём? - оборачивается она к парням, - Что? Если это единственный ориентир, то лучше сориентироваться по нему. - Я уже запеленговал его сигнал, Джесс, - отвечает Эйнджел, пододвинувшись, - И он находится в этом квадрате, - указывает он протезом на карте, ставя маркер. - Так нам уже можно выдвигаться? - спросил Алекс. Взглянув на показатели «за бортом», Эйнджел кивает: - Поехали, подберём бедолагу, - усаживается Эйнджел назад, не спеша при этом пока открывать люки и отключать вентиляцию. Машина стартует с места, и ребята, объехав уничтоженный аванпост, выезжают на дорогу, навстречу сигналу, пеленгуемым Эйнджелом.***
Пасть чудовища за мной захлопнулась, а байк, на котором я влетел внутрь, улетел вперёд, запав набок, сшибая собой ринувшихся на меня тварей. Перекатом встаю на ноги, обнажая на руке цепь, уже раскручивая её вокруг себя. «Они тупы как пробки», - слышу голос Грешника. «Пушечное мясо», - соглашается с ним Соул. - Эй, хорош сидеть на задних рядах! - крикнул я этим двоим, оскаливаясь, - Или вы решили оставить мне всё веселье? - Да ни за что! - чувствую я отток в левой части тела, слыша рёв заведённой пилы «Кромсателя», рассекая острым концом цепи тела трёх прыгнувших на меня существ. - Быстрее! Я чую впереди источник греха! - с оттоком маны Бездны из меня, Соул уже бросается в атаку с двумя клинками, разрезая тварей справа. Бросок цепи. Печать на руке начинает мерцать ярче, и звенья чернеют, источая из себя чёрный дым, а наконечник оставляет за собой алый след в воздухе. - Ещё... Ещё... БОЛЬШЕ ЧЕРЕПОВ ДЛЯ ТРОНА ИЗ ЧЕРЕПОВ! - раздаётся смех. Чей смех? Конечно же, мой смех. Ведь это так весело - рвать врагов на части, проливать кровь их тел. Чувствовать их запах страха. Глубоко вдохнув, я задерживаю ненадолго дыхание, наслаждаясь этим моментом. «Сила... Пьянящая сила, что ужасает тех, в ком не должно быть страха. Бросает их в дрожь». Цепь, словно живущая сама по себе, рвёт тварей. Ногам уже трудно идти вперёд от тел, устлавших мясную поверхность этого червя. «Больше силы... Мне нужна сила!» Выбрасываю вперёд правую руку, что скрыта чёрным дымом. «Сила... Чтобы карать. Карать, чтобы нести Справедливость». - Соул, назад! - слышится крик Грешника. Выплёскиваю силу Бездны вперёд, потоком, расчищая путь вглубь. Твари тонут в этом чёрном дыму, проваливаясь в него, словно на том тесте уже ничего не было. Но я видел. Видел то, что было в нём... Монстры Бездны тянули свои лапы к тварям Затворничества, утягивали их к себе, разрывали их своими когтями и клыками. Сотни пар горящих голодным Безумием алых глаз Монстров Бездны. Рука слабеет, и поток силы исчезает, растворяя в себе остатки ринувшихся тварей. Я тяжело выдыхаю, и правая рука практически плетью висит на плече. Чувствую на своём плече хватку. Разворачиваюсь, и Грешник со всей серьёзностью в голосе твердит: - Больше, так, не делай! - чеканит он каждое слово, - Манотоки перенапряжены, и это даст тебе очень неприятные последствия. - Учту, - пересохшим горлом отвечаю я ему, отворачиваясь. - Пойдём, дело ещё не закончено, - отмечает Соул, идя впереди нас двоих. Через непродолжительное время, мы обнаруживаем впереди висящий сгусток плоти, словно сердце чудовища, бьющееся в определённом ритме, к которому со всех сторон тянутся жгуты... - Это и есть сердце, Арториас, - отвечает на мои мысли Соул, - И в этом сердце есть живое существо, что несёт в себе грех Затворничества. - Как вынимать его будем? - спрашивает Грешник прежде, чем нам слышится: «Та-да... Та-а да-а да-ам...» Мы все втроём соскакиваем с прежнего места в разные стороны буквально за секунду до того, как сверху падает чудовище, что уже я встречал в видении. Хтоническое нечто приземляется на ноги, и перед глазами всплывает надпись от Системы:«Хранитель сердца Обскура.
Грех Самобичевания.»
- Ути какая прелесть, - умилился Грешник, заводя мотор своего меча, - Так бы и съел бы тебя, милашка. Я в прямом смысле слова, давлюсь своими словами от такого сюра, что он только что выдал, а Соул тем временем не раздумывая, бросился в атаку. А в моей голове уже начинают раздаваться звуки первых аккордов. Когти моей левой руки уже смыкаются на раскручивающейся цепи, и Грешник тоже бросается в атаку на Обскуру. Мой губы повторяют слова вслед за музыкой, горло едва ли не прорыкивает каждое слово вслед за каждой нотой, задавая ритм.Слушай, они знают, что ты снова борешься с собой. Они знают, что ты уже наполнен болью. Да, им известно, что ты снова причиняешь себе боль. Трудно быть в упадке, так ведь?
Грешник пытается рубануть тварь по одной из рук, но сталкивается с жёстким блоком вылезших на её предплечьях шипов. Соул подныривает под руками с другой стороны, широкой дугой расчерчивая алым и голубым светом своих мечей удар. Один из клинков вязнет в выставленной одной из рук плоти, а второй оставляет на торсе монстра широкий след. Я подбегаю спереди, сталкиваясь взглядом с глазами твари, что когда-то вселяли в меня ужас. Всё те же мёртвые, побелевшие глаза смотрят на меня с ненавистью и злобой. Бросаю цепь прямо в морду, но одна из свободных рук перекрывает её, и цепь наматывается на кисть.Да, они знают что ты калечишь вновь себя Как им не знать, что ты страдаешь снова? Да, им известно, что ты изранил снова себя Трудно гнить внутри, правда?
Тяну цепь на себя резким движением. Волна по инерции устремляется дальше по цепи, и тварь получает ударом собственных когтей по морде. Монстр верещит от ярости. «Начало положено, мразь!» - кричит кто-то. Кто кричит? Ах, да, это же опять я. Соул отбивает удар когтями, уводя его в сторону своими клинками. Когти твари рвут один из жгутов, тянущихся к «сердцу», и пространство вокруг нас наполняется рёвом. Грешник скользящим движением пробирается к одной из ног монстра, и звенья «Кромсателя» встречаются со своей жертвой, вырывая новый визг.И тогда ты начнёшь вспоминать Почему Душа во льду и надежда испарилась. Ты мёртв внутри, И нельзя позабыть что ты один из тех кто одинок. Вспомни, что отделило тебя...
Монстр, обозванный Системой Обскурой, прыгает вверх, цепляясь за «потолок» оставшимися конечностями, что были у него в качестве ног, а из обрубков уже хлещет чёрная кровь, несколько каплей которой попадают на меня. В ярости я снова бросаю цепь, но она не долетает. Соул достаёт свой пистолет и делает несколько выстрелов, отчего тварь шустро перебирает ногами, уходя с траектории пуль.Пойми, они знают, что ты снова изранил себя, Они знают что ты до краёв наполнен болью. Да, им известно, что ты снова причинил себе вред, Ты до сих пор в упадке, так ведь?
Одна из пуль рвёт очередной жгут «сердца», и червь снова затрясся от боли, едва оглушая нас своим рёвом. Грешник трансформирует свою руку в «хлыст», и дождавшись, когда Обскура вновь уклонится от пули, выбрасывает удлинившуюся конечность, конец которой вгрызается в плоть монстра. Снова визг, но он не теряя времени, притягивается к ней, нанося удар «молотом» по черепу, роняя тварь вместе с собой вниз.Да, они знают, что ты изувечил вновь себя Они видят, что ты свихнулся от боли? Да, им известно, что ты пустил себе кровь Трудно выдержать боль, не так ли?
Соул отрубает твари ещё одну руку, в то время как Грешник ломает ей одну из ног. Тварь взбрыкивает, переворачиваясь на ноги, но уже не так быстро, как раньше.И тогда ты начнёшь вспоминать Почему Душа во льду, и надежда растаяла. Ты мертв внутри, И никак не забыть что остался впредь ты один. Вспомни, что уничтожило тебя...
Я изо всех сил бегу вперёд, чтобы тоже внести свою лепту в сражение. Пропускаю на волосок от своей шеи когти, чувствуя гнилостный запах её страха. Ну что ж, пора и тебе ответить за свои грехи, Обскура. Невольно улыбаюсь твари прямо в морду, скалясь своими клыками. Когти вцепились в мои кишки, а я продолжаю рвать морду этой бестии своими когтями. Рывок, тело бросает в стену из плоти. На несколько мгновений потемнело в глазах, челюсть сводит от боли, но слух меня не обманывает. Встаю на ноги, смотря на беснующуюся хтоническую херь, из глазниц которой течёт потоками кровь. Оставшиеся лапы монстра бьют вокруг, пытаясь меня достать. «Даже не смешно. Мерзость, а не грех», - думаю я, усмехаясь этой шутке Вселенной. Прихрамывая на правую ногу, ловлю брошенный мне Соулом голубой меч. «Прощение».Если я тебя напугал, Прошу, не убегай. Я так долго скрывал от тебя свою боль. Послушай, если я ранил тебя, Не уходи. Ты знаешь, я так долго таил в себе эту боль.
Подныриваю под рукой, нанося рубящий удар. Буквально, выкручиваясь, меч расчерчивает восходящий след в воздухе. Не давая монстру опомниться, рывком приближаюсь к морде исчадия, и хватаю её за череп. Печать на руке начинает сиять почти нестерпимым светом. Но ослабить хватку сейчас - умереть самому. Вонзаю клинок в грудь монстра, изо всех сил продолжая цепляться за череп перевоплощённой рукой.И тогда ты начнёшь вспоминать Почему твоя Душа во льду, и надежда исчезла. Ты мертв внутри, И нельзя позабыть что ты один из тех кто одинок. Вспомни, что убило тебя... Вспомни, как ты погиб внутри...
- слышу я собственный крик, вторящий словам оглушающей меня песни. Из глазниц Обскуры лучами выстрелил голубой свет, едва не слепя меня самого. Визг твари тонет в музыке, а я вижу перед собой обрывки воспоминаний. Своих воспоминаний. Как я выживал в школе, как я терпел все эти раны и увечья, не в силах рассказать об этом кому-либо другому. Словно неся наказание за неизвестное преступление, которое я совершил. Как я сам начал себя карать за это незримое преступление. Вспышка света слепит меня, я падаю на спину, остервенело вытирая глаза, слыша, как очередной мой «грех» визжит на пронзительной ноте, но в конце концов, затихает. А в голове доигрывает последние слова песня:Слушай, они знают, что ты снова борешься с собой. Они знают, что ты переполнен боли. Да, им известно, что ты снова причиняешь себе боль. Трудно быть в упадке, так ведь?
Сколько я ещё пролежал, приходя в себя от вспышки света, я не знаю. Но в голове всё это время бились мысли, всколыхнувшие мои больные воспоминания о тех временах, что сделали из меня того, кем я сейчас являюсь. «Больным ублюдком, что наносит раны себе и окружающим». Выстрел разорвал пелену моих мыслей, заставив открыть глаза. Подняв голову, я увидел Соула, что уже опускал руку с пистолетом, из дула которого выходил едва заметный дымок. - Контрольный, чтобы наверняка, - сказал он, убирая пистолет в кобуру на ноге. - И правильно, - прокряхтел я, вставая на ноги, - Иначе, бьюсь об заклад, она бы воскресла. - Из-за твоих мыслей между прочим, - перебил меня Грешник, стоя чуть поодаль от нас, смотря на «сердце» и постукивая мечом по плечу, - Знаю, трудно себя простить по прошествии стольких лет, ещё и привыкнув к такому... «наказанию». Но с этим что делать будем, - кивком он указал на объект интереса. «Сердце» разделилось напополам, и из прорези выскользнуло гуманоидное тело существа, рухнувшее вниз. Всё в слизи, мерзкое, вонючее, но мы прекрасно знали, что это такое. Затворничество. - И что, мне сделать то же самое? - спросил я у парней. - Думаю, да, - ответил Грешник, убирая меч в ножны на спине. Выдохнув, я подошёл к существу. Практически белое, видимо, от отсутствия света, тело существа дрожало подо мной. Взглянув на печать, я покачал головой и присел рядом с ним на корточки. - Пора бы и тебе заслужить прощение, очередной осколок моей Души, - сказал я, аккуратно прикладывая ладонь к голове гуманоида. В голову снова хлынули воспоминания и эмоции, что я когда-то переживал. Долгие года, проведённые в затворничестве. Замкнувшись в себе от пережитых событий, я не замечал течения жизни, что проносилась вокруг, и внимал лишь тому, что царило внутри меня. Боль, обида, злость, непонимание и угнетение. Я почувствовал, как боль кольнула моё сердце. Но, если так и сидеть в этой возведённой самому себе темнице, я не смогу стать тем, кем стремлюсь стать. «Но там, вокруг, лишь боль и страдания!» - услышал я голос. - Жизнь, это всегда боль и страдание, мой юный друг, - ответил я самому себе мелкому, - Но жизнь не состоит лишь из них. Есть в ней и вера, и любовь, взлёты и падения. В конце концов, есть и надежда. «Ты просто смирился с этой системой!» - Да, смирился. Не потому, что сдался, а наоборот - чтобы достичь того, к чему я стремлюсь, - улыбнулся я, чувствуя нарастающее тепло в Душе. «Это... сложно». - Знаю, жизнь никогда лёгкой не была и не будет. Но, кто мы такие, чтобы судить об этом, не попробовав, м? Мальчишка, что был перед моими глазами, вдруг посмотрел вверх. «Я всегда хотел жить. Жить с теми, кто мне дорог. Кому я дорог». - Я знаю, друг... Я знаю, - ответил я уже начавшему растворяться образу, ощущая, как по щеке скатывается слеза. Ведь желание это никогда не менялось. И не изменится никогда. И именно поэтому, я не сдаюсь. Именно поэтому, я продолжаю сражаться со своими грехами, которыми сам же себя когда-то и заклеймил. Вдруг, в глазах начало темнеть, и я почувствовал падение на песок, прежде, чем отключиться.