Stardust

– Все началось три года назад. Мы приземлились на Спартакс совершенно случайно – заправиться, купить еды. Ракету развлечь, потому что он тогда ныл, как маленький ребенок, которому надоели старые игрушки. Я давно знал, что Спартакс – империя очень развитая, просто как-то не тянуло на планету, где каждого воришку ловят за несколько минут. Тут никто еще не улизнул от охраны, особенно во дворце. Для меня это было вызовом. Я не посвящал Гамору и Дракса в план – Гамора бы не одобрила, а у нас только-только все начало устаканиваться. А Дракс сразу сказал бы ей – не потому, что он трепло – хотя это тоже, – а потому что не умеет держать язык за зубами. Енот был в теме – помог найти чертежи дворца, узнать расписание смены королевской гвардии. Он сначала тоже не одобрил, мол, ничего не выйдет, нас сразу повяжут, и больше Галактика ничего не услышит о Стражах, точнее, об их самой «гениальной… ну и не очень» части. В итоге согласился, когда узнал, зачем именно охотимся. Местный скупщик обещал нам пять миллиардов юнитов, если достанем ему корону умершей королевы – матери Джей’сона. Сказал, у него есть покупали на каждый бриллиант в короне, а золото и серебро корпуса он переплавит и сбудет по завышенной цене, потому что металлы практически идеально чистые. Пять миллиардов, представляешь? Я бы на эти деньги купил Гаморе целую планету, сделал ремонт Милано снаружи и изнутри, и осталось бы каждому на всю жизнь.Поэтому мы и согласились. Конечно, на дело пошел я – ночью, когда вышли на пост самые ленивые. Я их снотворным обрызгал, все живы и здоровы. Самое странное началось, когда ни одна сигнализация не сработала, сколько бы дверей я не открывал. Я даже почти вскрыл дверь хранилища, но решил попробовать отпечаток. И он сработал. Но корону я забрать не успел – главнокомандующая, а именно Вики, уложила меня с одного удара. Когда очнулся, устроили допрос: что да как, как прошел во дворец, как взломал систему охраны и перенастроил на свои данные. А потом вошел отец, и по его взгляду я сразу понял – что-то не так. Он попросил рассказать о себе, показать оружие – так все и раскрылось. Я из вора внезапно стал наследным принцем одной из крупнейших галактических империй. Вики меня сначала возненавидела – я забрал ее надежды и возможности, оставив лишь жалкое состояние внебрачной дочурки короля. Джей’сон действовал издалека – рассказывал о своих идеях, способах их реализации. А я так увлекся всей этой роскошью и деньгами, что не замечал, как превращаюсь в него – безнравственного и беспринципного мудака. Гамора сначала тоже не обращала внимания – я дарил ей красивые подарки, самые опасное оружие. Это не в ее стиле, но отец нас всех увлек, к каждому нашел свой подход. Потом она начала замечать – город окрашивался кровью, большая ее часть была на моих руках. Все начиналось с преступников, и закончилось год спустя массовым геноцидом – пристрастным и несправедливым. Не помню как я согласился, но на следующий день гвардейцы убили почти четыре миллиона человек, там были все: и беженцы из других империй, и незарегистрированные ни на одной планете, ни в одной стране бродяги, и даже бедные или неугодные отцу спартаксианцу. Я помог только совету – сказал отцу, что они пригодятся. Это был самый страшный день в истории Спартакса. Я проснулся ночью, руки ненормально дрожали, а подушку разодрал и вопил как сумасшедший, даже Гамора прибежала – мы с ней на тот момент уже рассорились, потому что она видела Джей’сона насквозь. Я все понял от начала и до конца – как он продумал весь этот план внушения мне идей массового убийства, как реализовал его моими руками и очистил страну от неугодных. Это было словно озарение. Мы собрали свои вещи, с которыми приехали и уже почти сбежали, но что-то двинуло меня напасть на него. Я его почти убил, ранил в ногу. А он включил камеры, и все увидели как я, якобы виновник геноцида, проклинаю отца и рассказываю о его роли в этом дерьме. Наверное, это и сплотило меня с Викторией, это спровоцировало митинги против отца. И это же привело меня туда, где я сейчас. Питер умолк. По тому, как дрожали его руки, Тони понял, что воспоминания нагрянули с новой силой. Старк потянулся и потрепал его по плечу – а что еще сделаешь? Винить Квилла, пусть и за такой кошмар, он бы не стал ни за что. Он уже наслушался потрясающих историй про бывшего императора Спартакса и понял, каким он был… неприятным человеком. А Питер в те годы только начинал меняться – неудивительно, что идея семьи и роскоши завлекла его. Виктория слушать долгий рассказ не стала, ей хватило ссоры между Питером и Тони незадолго до этого. Бросив острое «Вы прямо как любовники!» и услышав в ответ дружное «Мы не любовники!», она ушла, чтобы связаться со своим флотом. К тому же, в тех событиях, о которых рассказывал Питер, она принимала непосредственное участие и бередить старые раны не хотела. Зато после того, как Квилл и Старк освободили ее от скруллов, ее сердце будто оттаяло. Уже на своем корабле, который эта троица, к их удивлению, по-тихому увела из бункера, она проявляла настоящую сестринскую заботу, даже обняла Питера. Наверное, ей правда нравилось быть такой, когда никто не смущал ее и не смотрел со скептицизмом. А смотрел так только Джей’сон, поэтому при нем и его приближенных она была строгой, решительной и замкнутой. Питер делал ее лучше, Питер всех делал лучше, иногда жертвуя при этом своими хорошими качествами. – Я не знаю, что сказать, – произнес Тони после затянувшейся паузы и не солгал. То, что творил Джей’сон со своим народом и своим сыном, было просто омерзительно, но Старк, даже не обвиняя Питера, пожалеть бы его тоже не смог. Его мотивы и причины были ясны как день, но это не отменяло его участия во всей жуткой ситуации. Тони мог лишь поддержать его, но молча. А может, оно было бы и к лучшему – какие тут слова помогут? Едва ли найдется хоть какая-та фраза, которая сбросит оковы вины. – Не надо ничего говорить. Я выгляжу как придурок и веду себя также, молчу о своей семье, но не это мое самое тяжкое бремя. Мое бремя – души миллионов погибших невинных людей, о которых я думаю каждый гребанный день. Я думаю о том, кем они могли быть, как выглядели, почему вообще попали на Спартакс. Это была аннигиляция, полное уничтожение. И я в главной роли – убийца, избалованный королевский сынок, сбежавший под шумок. Зато теперь ты знаешь. Знаешь, что то ограбление, гонка, Камария – лишь цветочки, прикрывающие ядовитые сорняки моих грехов. – Мы все несем свое бремя, Питер. Твое, бесспорно, тяжкое, но ты каешься в нем. Все, что ты можешь, чтобы почтить память этих людей – это быть искренним и жить дальше, – Тони задумался ненадолго и хмыкнул. – Я ужасный психолог, но неплохой друг? – Отличный… друг, – Питер умолк, отводя взгляд. Та мысль далась ему нелегко, и теперь также нелегко было отвергать ее, чтобы не наделать новых ошибок и не потерять своего, возможно, единственного оставшегося друга. – У вас на Земле убивают за цвет кожи. Но на Спартаксе… Я не знаю, с чем это сравнить. – Почему ты говоришь «у вас»? Земля и твой дом тоже, – Тони нахмурился, отдергивая руку от плеча Квилла. – Да брось, Тони. Земля давно перестала быть моим домом. Мой дом – Милано, рядом со Стражами. Мой дом – челнок, рядом с тобой. *** После сказанного, Квилл отшутился и вылетел из комнаты, словно ошпаренный, оставив озадаченного Старка в одиночестве. Впрочем, и одному ему не удалось побыть долго – Виктория вызвала весь командующий экипаж корабля и их двоих на главную палубу для срочного совещания. Надо признать, наедине с Питером и Тони она была гораздо более… живой. Могла пошутить, пусть и в рамках, посмеяться. При своих же генералах и советниках она позволяла себе лишь держать брата за локоть, да и то как-то грубо, будто он был преступником, а не гостем и родственником. Все без исключения знали про Квилла все – начиная с его преступной деятельности и заканчивая участием в войне против Таноса, что, вообще-то, заслуживало уважения. Но, несмотря на это, Питер все равно поймал несколько недобрых взглядов. – Генерал Линн, – начала Виктория. – Доложите о текущей обстановке на Спартаксе. Высокая женщина с белыми, как бумага, волосами, облаченная в доспехи спартаксианской гвардии, вышла чуть вперед, но говорить начала не сразу, предварительно оглядев всех собравшихся. Чуть задержав взгляд на Тони и его реакторе на груди, она сделала несколько шагов к нему и, лишь когда он вопросительно выгнул брови, остановилась, нахмурившись. – Моя королева, вы уверены, что мы можем доверять этим людям? Мы знаем, что ваш брат попал под влияние вашего отца, но он принял непосредственное участие в геноциде населения, а теперь и вовсе вместе с этим… карликом, – Тони возмущенно фыркнул, – считается межгалактическим преступником. – Генерал, я приказала доложить об обстановке. Если бы я хотела, чтобы вы сделали это в более приватной обстановке, я бы не звала весь командующий экипаж. Вы можете не доверять моему брату, несмотря на его текущие права на престол, но не смейте сомневаться в моих решениях, – жестко ответила Вики и неожиданно для Питера сжала его ладонь в своей. – Докладывать. – Управляющие основными силами захватчиков уже осадили дворец и выставили охрану. Подобраться к нему и вернуть в наше распоряжение сейчас невозможно, потому что не вся армия доступна для связи. Боюсь, сейчас мы можем лишь ждать подмогу и обороняться, если они нападут на нас здесь, в космосе. Виктория кивнула, и по тому, как метался ее взгляд, можно было понять, что она растеряна. Они оказались в тупике – нападение было спланировано идеально, выбрано лучшее время и лучшая ситуация, когда в городе смута из-за выбора нового короля, совет сосредоточен в одном месте. Все войска оказались заблокированы, и покинуть планету успели лишь высокопоставленные лица. Их корабль просто висел вдали от орбиты, чтобы можно было видеть планету, но иметь возможность скрыться, потому что для командования безопасность правящей семьи стояла превыше всего, а пока что к этой семье относились и Вики, и даже Питер. Помимо генерала Линн высказались еще несколько человек: некоторые предлагали совсем глупые идеи вроде «вернуться и попросить мира», будто никогда не слышали про скруллов, другие говорили разумные вещи – продолжать попытки выйти на контакт с войсками и лидерами нападения, выяснить цель завоевания планеты (Виктория не рассказала никому про куб) и попытаться перейти от обороны к атаке, если враги не пойдут на мирное решение. Питер слушал их всех, все еще сжимая руку сестры и уставившись на Тони, будто видел его в последний раз. Он оброс щетиной так, что его модная бородка практически затерялась в ней, щеки совсем впали, хотя он и до этого был не таким уж круглолицым. Во взгляде читалась усталость, но не от всей этой ситуации, а, скорее, из-за недостатка сна. Они ссорились, мирились, изучали новую планету, снова ссорились – это превращалось в замкнутый круг. Питер забыл, когда он в последний раз нормальное ел, но для него такое наполовину бедственное состояние было не в новизну, а Старк всю жизнь жил роскошно, и такое наверняка было непривычно. Но он не жаловался, наверное, просто не думал о таких мелочах, вдумываясь в каждую идею генералов. Однако он не вставил ни слова за всю беседу и ни разу не посмотрел на Квилла, и это заставило последнего вспомнить фразу, которую он ляпнул перед тем, как трусливо сбежать к сестре. Он снова создал напряженную ситуацию, и все из-за чувств, которых просто не должно было быть. Внезапно Вики отослала всех, кроме Питера и Тони, прочь. – Ради бога, мы на пороге войны, уймите свое сексуальное напряжение, – выдала она, вызвав ошарашенные взгляды обоих, но не дав им времени, чтобы ответить. – У меня есть идея. Глупая, жестокая, но идея. Идея, которая может спасти Галактику. На моей «Черной розе» достаточно мощного оружия, бомб и прочего… для уничтожения Спартакса. Мы можем пожертвовать одной планетой, чтобы спасти миллионы других. Я знаю, Питер, ты… – Откуда у злодеев фетиш давать кораблям названия в честь якобы черных цветов? – пробормотал он, выдергивая руку из руки Виктории. Тони молча развернулся и прошел к панели управления, усаживаясь в кресло и, кажется, начиная там над чем-то работать. – Я не злодей, – нахмурилась Вики. – Тогда о чем ты вообще говоришь?! – разразился Питер, вскидывая руки. – Ты хочешь уничтожить практически целую расу! Свою расу, Вики! Я рассказывал Тони о геноциде, который устроил по внушению отца, а ты говоришь об уничтожении каждого живого человека на Спартаксе! – Питер, это может быть наш единственный шанс избавиться от скруллов! Мы не можем эвакуировать людей, потому что наш корабль уничтожат еще при входе в атмосферу, мы не можем вызвать войско для начала войны, нам нечем питаться. Питер, мы все умрем в любом случае, но так хотя бы предотвратим массовое завоевание! – Вики, это твои люди. Твой народ, который верит в тебя, а ты хочешь придать их смерти, потому что не знаешь, как начать и выиграть войну? – Питер покачал головой. – Нет, только не это. Я не позволю тебе даже думать об убийстве невинных людей. Ты понятия не имеешь, каково это – не спать ночами, думая о миллионах мертвых по твоей вине. Я не позволю тебе взвалить на себя миллиарды трупов. Подумай о том, что ты, черт возьми, Виктория, наследница трона могущественной империи, осудившая меня когда-то за геноцид. Не повторяй моих ошибок. Виктория склонила голову на бок, очарованно наблюдая за пылкой речью Питера. После всего, что он сказал, она просто не могла не согласиться с ним и следовать своему сумасшедшему плану. В глубине души она, конечно, знала, что идея плохая, но ей так хотелось, чтобы именно брат отговорил от нее. Может, произнеся все эти слова, он сможет простить себя? Внезапно на всю палубу раздалось громкое шипение вперемешку с едва различимыми голосами. В одно мгновение Квилл и Вики оказались рядом с Тони, который сосредоточенно перебирал провода, так нагло изъятые из приборной панели. Он не обращал на них внимания, продолжая заниматься чем-то непонятным, будто находился в своей мастерской, а не на чужом корабле. – Старк, что ты делаешь? – спросила Вики, чуть наклоняясь, и Тони уловил нотки недовольства в ее голосе. Видимо, у всех отпрысков Джей’сона была необыкновенная способность лезть туда, куда их еще не звали. Тони упаковал провода в чехлы, чтобы не удариться током и убрал их обратно в панель. Вместо этого он взял потрепанный временем передатчик – явно инопланетный аналог земного радио, которым слишком долго никто не пользовался. Ну, а раз не пользовались, значит, пришло время вернуть в употребление с новыми функциями. – Вот вроде кричите направо и налево, какая Земля отсталая, а сами прокалываетесь на такой ерунде, как радиоволны. – Ты имеешь в виду… – начала Виктория и широко улыбнулась, явно уловив мысль Тони. Зато Питер все еще стоял рядом с этими техническими гениями, нахмурившись, потому что не понимал, что именно задумал Старк. – Если повезет, мы настроимся на их текущую частоту и услышим все, о чем они говорят. Я видел, в городе полно спутников и антенн, даже во дворце они есть, – и Вики закивала, пораженная такой простой, но эффективной идеей. Они, и правда, были баловнями судьбы – передатчики во дворце работали круглосуточно, чтобы можно было без проблем общаться с другими империями, при необходимости, делать важные объявления, да и просто развлекаться, как это делал Квилл годы назад. Удивительно, что он забыл, как спустя месяц после провозглашения его принцем, он заставил всю прислугу облачиться в белые одежды с красными пятнами и носить муляж оружия, чтобы создать дух Хэллоуина. Жаль лишь, что никто не оценил. Снова раздалось шипение – громче, чем в прошлый раз, и голоса были слышны все четче и четче. Переводчик Тони даже не сразу уловил чужой язык и не мог разобрать непонятные фразы, зато Квилл и Виктория, кажется, понимали обрывки фраз даже без этого устройства. Судя по тому, как они по очереди хмурились и то и дело переглядывались, услышанное явно было не потоком комплиментов в сторону спартаксианского правительства или талантливых архитекторов столицы. «Тив… ан. Его имя Танелиир Тиван. Он хранитель куба на протяжении последних двух столетий. Мы готовы предложить за него миллиард юнитов». Ненадолго наступила тишина. Питер не выглядел удивленным, скорее, разочарованным. Ему стоило догадаться, что такой засранец, как Коллекционер, может быть осведомлен о местоположении опасного артефакта, ведь его имя часть мелькало в комбинации с интересными вещами. А вот Тони это имя ничего не дало, поэтому он просто крутил тумблеры, пытаясь настроить звук. «Что?! Вы не смеете требовать столько. Мы уничтожим вашу планету одним ударом и... Ладно! Три миллиарда, и вы доставите его нам вместе с кубом живым… Нет, дорогуша, я ничего не говорил про невредимость. Сегодня!» Голоса окончательно умолкли, осталось лишь шипение, и Тони убрал звук до минимума. Его простая идея дала им достаточно информации, чтобы сделать следующий шаг. Дело было за малым – решить, как именно сделать этот шаг. – Кто такой Танелиир Тиван? – повернулся Тони к Питеру и Вики. Пришлось рассказывать. За этот нелегкий день Тони выслушал немало интересных длинных историй и много разных людей, и, честно говоря, это начинало надоедать, даже если рассказчиком был Питер. История ничем не отличалась от десятков других – Питер решил подзаработать, нашел ценную вещичку, сцепился со Стражами, и они вместе решили ее толкнуть. Из примечательного – это была их первая встреча, и Старка ни каплю не удивило то, что они охотились друг на друга, а не объединились сразу, как нормальные люди (и звери, и деревья). Конечно, их покупателем и стала звезда этого вечера – Танелиир Тиван, также известный как Коллекционер – озабоченный побрякушками фрик, который продает и покупает даже живых существ. План дальнейшего действия пришел на ум Питера совершенно спонтанно – ему не пришлось даже спорить с Тони и Викторией, потому что других вариантов у них все равно не было. Как и других людей, для исполнения. *** – Это глупость, Питер. Ты уверен, что хочешь сделать это? – прошептал Тони, и от Квилла не укрылось то, как дрожит его голос. – Главное, не выключай передатчик, оставайся на моей частоте. Доверься мне, пожалуйста. Сейчас это важно, как никогда. – Хорошо. Идея была предельно проста – Виктория подводит корабль как можно ближе и как можно быстрее туда, где появится флот, перевозящий Коллекционера с кубом на Спартакс, Питер проникает туда и освобождает Тивана, а Тони страхует. Старк изначально был против того, что Квилл отправится туда один, но разве с ним поспоришь? Он даже запретил Виктории посылать с ним в подмогу лучших шпионов, чего уж говорить о добровольце Тони, который любил сражаться громко и до победного. Но Питеру не удалось убедить Тони деактивировать костюм и ждать рядом с Вики, так что тот стоял у большого иллюминатора, готовый в любой момент броситься на помощь. Ждать пришлось несколько часов – у них не было сведений о том, во сколько флот неизвестных союзников скруллов приблизится к Спартаксу на достаточное расстояние для атаки Викторией, но слишком большое для того, чтобы армия «зеленых» успела на помощь. Питер не снимал маску – нервничал, наверное, да и не хотел, чтобы Тони в сотый раз проверял исправность коммуникаторов. У них появилось слишком много забот по сравнению с прошлой неделей, когда они просто летали по Галактике, покупали всякую ерунду и были обычными людьми. Теперь один снова стал наследным принцем, а второй будто бы его ближайшим советником и стражем. Сначала были сомнения в плане – а точно ли выберут правильный корабль для атаки? Но Виктория рассказала, что после того геноцида, устроенного Джей’соном, любым крупным транспортным средствам был закрыт вход в атмосферу Спартакса, а все внешнеполитические и торговые вопросы решались путем посещения Викторией или Джей’соном других планет и империй. Потом перестали прилетать и мелкие челноки, и мини-Милано Квилла и Старка стал первым челноком, спустя столько лет приземлившимся на планете. Так что перевозчиков Коллекционера будет сложно перепутать с кем-то. У Питера челюсть упала, когда тот корабль, который они ждали, появился на радарах и в поле зрения. По сравнению с ним даже боевая «Черная роза» Виктории была как Плутон рядом с Марсом. Вики снова попыталась переубедить Питера идти в одиночку, но тот был непоколебим и быстро покинул «Розу». – Включить стелс-режим, – незамедлительно скомандовала Виктория – Слышишь меня? – произнес Тони, когда увидел, что Квилл зашел на вражеский борт незамеченным. – Да. Я в норме, отслеживаю куб, – он говорил как-то сухо, но Тони все равно понял, как он волнуется. На кону стояли миллиарды жизней. – Есть след. Старк снова проверил качество работы коммуникаторов и диапазон доступных частот. Снова проверил работу Пятницы, которую так давно не использовал. Снова, снова, снова одно и то же. Руки чесались, чтобы не пойти туда и не надавать им всем по шее и вытащить оттуда Питера раньше, чем у него возникнут проблемы, а они точно будут. В передатчике возникли помехи, и Тони услышал какие-то приглушенные удары. На несколько секунд он замер, но затем Квилл подал голос. – Я нашел его. А еще узнал, что эти ребята из Арктура, – он, кажется, немного запыхался, а голос звучал так, будто он тащил Коллекционера за собой, а тот очень не хотел покидать свой плен. – Кажется, мне руку сломали. – Выбирайся как можно быстрее, я тебя умоляю, – пробубнил Тони, надеясь, что Питер просто не расслышит или проигнорирует его слова. Но тот все прекрасно слышал и не упустил возможность обратить все в шутку, хотя сам чуть сознание не потерял от всего лишь шести слов. Тони Старк в последнее время все чаще и чаще удивлял его подобным, и Питеру начинало казаться, что он просто издевается над его чувствами, даже не зная об этом. Это было жестоко – иметь рядом с собой человека, к которому дышишь… неровно, но не можешь ничего не сказать из-за страха потерять дружбу, которая столько значила и столько прошла. Питер впервые испытывал подобное на собственной шкуре и лишь мечтал, чтобы никто не проходил через это. Как это состояние называют на земле? Френдзона? Глупое слово. – Вау, Вики была права, заботишься обо мне, как любовник, – Старку не составило труда представить, как он улыбается, даже сквозь боль. Тиван на заднем плане что-то возмущенно вопил, и Питер приказал ему заткнуться, чтобы не привлекать лишнего внимания. – Да заткнись ты, придурок, – хмыкнул Тони, оглядываясь по сторонам. Внезапно из-за корабля, где сейчас находился Питер, вылетел почти такой же крупный корабля черного цвета с посеребренными гигантскими турбинами. Он казался смутно знакомым первые несколько секунд, но когда турбины начала трансформироваться в нечто другое, Старк вспомнил, как видел его несколько недель назад. – Тони… Я долго думал кое над чем, – начал Питер, видимо, все еще на бегу. – Я должен сказать, что… – БЕГИ! БЫСТРО ПОКИНЬ КОРАБЛЬ, КВИЛЛ! – завопил Тони. И в ту же секунду раздался взрыв. Сердце Тони остановилась, а на их частоте вместо голоса Питера снова раздалось шипение. Корабль Камарии Арктурианской только что уничтожил Питера Джейсона Квилла, и Старк ничего не мог сделать, кроме как молча смотреть на горящие обломки корабля. Кто-то тряс его за плечо, кажется, Виктория, но Тони чувствовал себя… мертвым. Пустым. Ее голос терялся во множестве других звуков, в том числе в последних словах Питера. Что он хотел сказать? Над чем думал? Неужели эти вопросы останутся без ответов? «Сэр, есть слабые показания пульса в радиусе двух километров. Частота сравнима с пульсом земных существ, людей. Есть несколько инородных показателей, но смею предположить, что первый показатель принадлежит мистеру Квиллу». Голос Пятницы подействовал как кофе на утро после пьяной вечеринки – отрезвляюще и одновременно болезненно. Тони дернулся, активируя шлем, когда Виктория схватила его за руку, не позволяя открыть люк. Она видела его насквозь, как и своего брата, и прекрасно знала, что если потребуется, эти двое рискнут собой друг ради друга. В ее глазах горело отчаяние, но рассудок не застелила пелена боли и ужаса. Пройдя столько испытаний вместе, Тони не был готов сдаться так просто, тем более, когда появилась ниточка, за которую можно было уцепиться. Питер мог быть жив, Питер мог быть там и нуждаться в помощи, а Виктория смотрела на него, как на безумца, бросающегося в огонь. Она его сестра, и тем более не имела права не пускать Старка хотя бы попробовать найти его в бесчисленном количестве осколков корабля. – Тони, остановись! – кричала Виктория, пока он пытался выдернуть руку, но она вцепилась мертвой хваткой. – Ты видел огонь, никто не выжил бы в таком взрыве! Даже Питер! Ты не представляешь, что я чувствую, но не рискуй собой ради слепой надежды! – Он жив. И я найду его. Он оттолкнул Викторию за черту, где она не пострадает при открытии люка, и вылетел из корабля, приказывая Пятнице вести его туда, где, согласно ее данным, был источник пульса человеческой частоты. Осколки панелей попадались на его пути то и дело, некоторые задевали костюм, оставляя на нем угольные пятна. Вокруг летали трупы – кучи и кучи погибших арктурианцев, убитых своей же будущей королевой. Если нынешний король Арктура одобрил всю эту убийственную операцию, то не трудно было догадаться, почему инопланетяне не хотели контактировать с Землей – земляне для них были слишком адекватными. Он летел все дальше, отдаляясь от корабля Виктории, и слышал в голове сразу два голоса: ее, отчаянный, и Питера, испуганный, но такой воодушевленный. И чем дальше Тони летел, тем более приглушенным становился первый, и тем отчетливее слышался второй. И тут он увидел Питера – не шевелящегося, с частями разбитого шлема, летающими вокруг. В его руке был сжат куб, но, кажется, оставались секунды до того, как он выпустит его, потому что потеряет остаток сил. Он был человеком лишь наполовину, поэтому продержался бы в открытом космосе чуть дольше, чем кто-либо. – Магнит, – скомандовал Тони, и все части шлема мгновенно присоединились к пластине, появившейся в его руке из нано-частиц. Он заткнул его за пояс Квилла и ненадолго замер. Что он мог сделать? Глупая, глупая идея. Но единственная. Наверное, надо было оставить прощальную записку? Или быть повежливее с его сестрой. Наверное, стоило чаще вести себя, как настоящий друг, а не засранец, обвиняющий Квилла во всех проблемах. Было столько ошибок, которые привели их сюда, в открытый космос, где одному, видимо, предстояло остаться навсегда. Но в этот раз это не участь Питера. Не выбор Питера. Не его желания. Теперь это решение Тони, окончательное и бесповоротное. Тони сделал глубокий вдох, и шлем деактивировался. Несколько секунд колебаний, и он прильнул к губам Квилла своими, царапая его лицо неаккуратной щетиной. «Это искусственное дыхание», – твердил он себе. – «Это искусственное дыхание». Но не было совершенно никакого желания отрываться его губ, лишь необходимость. Костюм деактивировался медленно, и это дало Тони лишнюю минуту, чтобы насладиться последним мгновением жизни, а затем он выдернул реактор со своей груди и нацепил его на куртку Квилла, наблюдая, как нано-боты расползаются по его телу, образуя броню. Зрение затуманивалось, исчезли звуки, цвета, эмоции. Была только рука Питера в броне, крепко держащая его запястье. Был последний вздох, о котором Тони в кои-то веке не жалел. Все закончилось так, как должно. – О нет! Нет, пожалуйста, нет! Тони, ты не можешь… уйти. Их частоты больше не совпадали, и наступила тишина.