***
— Мой дом стал для меня тюрьмой! Для тех, кто в доме, я чужой… Я не наивен и не жду перемен. — вихляя в небесах, крылатый черно-серый зони, тело которого окутывал покров из золотистого света, с небрежной легкостью уходил из-под залпов гранатометов и ракетниц, начисто игнорируя попадания мелкокалиберных патронов. — Я ждал, что брат меня поймет! Поймет, и крикнем мы: «Вперед!». Но брат блуждал среди собственных стен… — «Пятый»… если не заткнеш-ш-шься, я присоединюсь к крысам, чтобы заставить тебя замолчать уже навсегда. — шипя сквозь сжатые зубы, злобно пообещал таврас, приземляясь на крышу одного из окраинных домов Бастиона, при помощи чакры заращивая опаленную дыру в своем боевом скафандре, образовавшуюся после шального попадания зажигательного снаряда. — Тс-с-с… Откуда эти грызуны взяли столько оружия? — Да разграбили военные склады или захоронки минотавров нашли… Какая разница? — гибрид пегаса и зебры заложил еще один вираж, резко взмахнул крыльями, отправляя с их кромок два прозрачных острых топора, затем вошел в пике и, снизившись на высоту в полтора метра, стал скользить вдоль порядком разрушенной улицы, выдыхая при этом поток золотого огня. — Хм… — закончив ремонтировать свою амуницию, «Седьмой» поспешно метнулся в сторону и спрыгнул с края крыши, ускользая от криогранаты производства республиканских артефакторов. — Если они собрали весь хлам, что скопился за все две… три войны, то у нас могут возникнуть проблемы. Стрекотание крупнокалиберного пулемета заставило тавра сложить крылья и камнем упасть вниз, пропуская над собой очередь из тяжелых кристаллических пуль. «Как-то неправильно развивается зачистка города». Промелькнула мысль в голове у ученого, вынужденного сразу после приземления изображать подобие маятника. Лысые уродливые крысы хоть и были не слишком опасны по одиночке, но двое «Безымянных» серьезно недооценили их численность, разумность и навыки стайных хищников, приобретенные уже после катастрофы благодаря хаотичным мутациям. «Подумать только… Генетическая память, передающая навыки от родителей к детям. Крысята сразу после рождения знают, как пользоваться оружием, и имеют понятие об окружающем мире… Как жаль, что подобный результат получился совершенно случайно, да еще в столь неподходящих условиях». — И вообще ты мне просто завидуешь, так как я единственный из братьев, кто развил свой певчий талант. — снова набрав высоту, гордо заявил «Пятый», при этом готовя какую-то энергетическую атаку, похожую на шар из переплетающихся потоков ветра. — Но раз тебе не нравится классика минотавров, могу вспомнить что-нибудь другое. М-м-м… Дым на небе, дым на земле. Вместо домов руины… — Стихия молнии: «пронзающее копье». — этот прием был не самым удобным и любимым тавром, но ее скорость заставляла закрыть глаза на все неудобства и излишние затраты чакры. — Тс-с-с… Увернулс-ся. — Полюби тебя Дискорд, «Седьмой». Ты что творишь? — как бы быстр не был снаряд из молнии, но благодаря активному использованию света, скорость которого была еще выше, зебрас успел не только увидеть атаку, но и уклониться от нее, при этом выпустив незаконченное заклинание куда-то в центр города. — Пытаюсь понять, как у Мозенрата мог получиться такой клон, как ты, — тенью скользнув по наименее пострадавшей стене вверх и расправив крылья, таврас начал взлетать все выше и выше. — Тебе ли не знать, «брат», что из «Безымянных» смогли выжить только те, кто перестал считать себя копиями Доса? — все веселье, как и безуминка во взгляде крылатого зони исчезли, словно их и не было. — По остальным гибель «оригинала» ударила слишком сильно, так что они даже не сумели спастись от довольно нелепых смертей. Я вообще удивлен, что, кроме нас двоих, остался еще один родственник… Оба летуна взмыли вверх, уходя от оружия крыс, и стали наблюдать за нежитью, без особых успехов штурмующей Бастион. — И как же тебе удалось перестать воспринимать себя, как клона? — с искренним интересом в голосе спросил «Седьмой», покосившись на своего напарника по данной авантюре. — Ты не поверишь. — второй «Безымянный» расплылся в широкой улыбке. — Мне помогла любовь. — Ку-ку-ку-ку… и в каких же позах она тебе помогла? — скрестив руки на груди, тавр изобразил змеиную усмешку. — Ха… Аха-ха! — искренне развеселившись, крылатый зони вспыхнул золотым сиянием, тем самым превращаясь в маленькое солнышко. — Тебе нужно чаще шутить. У тебя это получается очень даже неплохо. — И все же? — настоял на ответе «Седьмой». — Я признался себе в том, что люблю желто-черную зебраску и мне наплевать на жен Мозенрата. — снова совершенно серьезно произнес «Пятый». — Будем бить по площадям? «Хм… что бы «учитель» сказал, узнав о том, что его клон запал на его сестру? Жаль, я этого уже не узнаю». — Готовим «электрический шторм». — согласно кивнул таврас. — Если даже это не перебьет грызунов, то хотя бы оружие из строя выведет. Мне надоело ощущать себя мишенью в тире.ГОРЬКИЙ ВКУС СВОБОДЫ
13 июля 2018 г. в 20:53
Взмахнув широкими полупрозрачными крыльями и поджав ноги, она заставила свое тело заложить крутой вираж и устремиться к кажущимся близкими небесам, скрытым за пеленой алых облаков. Лучи мнимого багровым солнца беспощадно жгли тело полудуховной кобылки, которая, несмотря на неприятные ощущения, взлетала все выше и выше, остановившись только тогда, когда радиация, излучаемая невесомой пылью, начала обжигать бока и мордочку, оставляя на них кровавые раны.
Перевернувшись вверх животом и вытянув передние ноги к такому родному, но сейчас невероятно чужому солнцу, Винтер Стар стала падать вниз, ощущая, как усиливающийся ветер треплет крылья, заставляет подобно знамени развеваться эфемерные хвост и гриву, переливающиеся белым, синим и золотым сиянием, а также ласкает шелковистую голубую шерстку. По мере удаления от облаков и приближения к земле повреждения на шкурке заживали, не оставляя и следа, на губах же продолжала играть горькая улыбка, обнажающая пару острых тонких клыков.
Когда до земной тверди оставалось не больше пяти метров, гибрид единорога и вендиго совершила кувырок и, оказавшись ногами вниз, с глухим хлопком распахнула крылья, гася инерцию. И все же аккуратные копытца достаточно сильно ударились о высушенный красноватый грунт, оставив четыре маленьких ямки, что, впрочем, совершенно не доставило неудобств юной… Кому? Пожалуй, ответа на этот вопрос не знала ни она сама, ни ученые из академии имени принцессы Селестии, кои вряд ли пришли бы к одному выводу.
Больше не единорожка, еще не дух…
«Плевать».
Мотнув головой, Винтер Стар отогнала от себя бессмысленные мысли и, освободив ноги от земли, неспешно зашагала в сторону городка, который приметила во время своих воздушных кульбитов. Крылья, подчиняясь волевому усилию, втянулись в спину, при этом вызвав волну неприятных мурашек, грива и хвост, лишенные магической подпитки, обвисли серыми прядями. Тонкие веки, прикрывающие глаза, тускло сверкавшие белым светом, позволяли сохранять маскировку без особых усилий (все же контролировать поток магии, несколько усилившийся после перерубания канала подпитки пространственного кармана, стало непривычно сложно).
С тех пор как она вырвалась из духовного плана в материальный мир, прошло довольно много времени, так что Винтер Стар успела составить свое мнение об общей обстановке. К крупным скоплениям выживших вроде Кантерлотской Империи, Кристальной Империи, Уникорнии и города химер кобылка приближаться не рисковала, здраво опасаясь за свои жизнь и свободу.
Из памяти Солар Уайт обладательница полупрозрачных крыльев знала, что стража не позволит существу с ее природой свободно жить среди простых пони, а ученые вряд ли упустят возможность исследовать что-нибудь новое, интересное и перспективно полезное. В конце концов, одна возможность безбоязненно жить под постоянным воздействием губительного для других живых существ излучения стоила того, чтобы забыть о гуманности и ей подобных ограничителях.
«Быть пленницей или подопытной… не хочу».
Можно было бы направиться в Уникорнию — маленькое и самостоятельное государство, в котором попросту нет параноидальной службы безопасности и фанатичных ученых. Однако этому варианту противоречили сразу два «но», перечеркивающие шанс на благополучное разрешение конфликта с властями. Во-первых, пони не появляются из воздуха, а это значит, что придется как-то объяснять свое прибытие из внешнего мира. Во-вторых, среди единорогов уже поселилось существо, само присутствие которого заставляло молодую кобылку покрываться воображаемыми мурашками.
«Может быть, оно и не агрессивно, но мне почему-то сильно не хочется идти на контакт».
Город химер, очень похожих на аликорнов, мог бы стать домом для еще одного необычного существа: насколько удалось узнать, так называемая Общность пользуется услугами зони… Но и тут были свои «подводные камни», столкновение с которыми могло стать причиной гибели. Во-первых, Твайлайт Спаркл и Эпплджек были если не главами поселения, то очень близки к этому (присутствие в одном месте учениц Селестии и Мозенрата практически гарантировало множественные неприятные опыты для любой необычной тварюшки, которая по собственной глупости попадется им на глаза). Во-вторых, полностью подчиненное положение, да еще и со статусом гражданина второго сорта Винтер Стар не устраивало.
«Я еще не настолько отчаялась».
О Кантерлоте, которым сейчас правит принцесса Сансет, говорить вообще не стоило: из того, что удалось узнать при помощи найденного радиоприемника и допроса выживальщиков, выходило, что приемная дочь богини солнца страдает приступами паранойи.
«Кристальная Империя? Что-то Сомбра мне доверия не внушает. Впрочем, это может быть просто эффектом от знакомства одной из моих матерей со Старсвирлом… Но пока я не смогу постоять за себя в бою и не буду хоть что-то из себя представлять как союзник, с ним лучше не сталкиваться».
Можно было бы покинуть Эквестрию и отправиться куда-нибудь еще (долететь до той же Зебрики Винтер Стар смогла бы без труда). Однако логика подсказывала молодой кобылке, что оба известных государства полосатых если и выжили в катастрофе, то их жители будут не слишком гостеприимны. Южные дикари и раньше проявляли чрезмерные агрессию и подозрительность, а теперь эти их черты должны были стать еще более яркими. В Конфедерацию Независимых Государств следовало отправиться исключительно для того, чтобы добить остатки их цивилизации, дабы они никогда не восстановились и не смогли по новой начать свои завоевательные походы. Грифоны… были неприятны одной из изначальных личностей, а вот второй воспринимались как отличный источник пищи.
«Если мой план себя не оправдает, то можно будет попытать счастье у клювастых кошек».
Свою ставку юная кобылка делала на выживальщиков, которые, как бы странно это не звучало, были самой жалкой и многочисленной фракцией. Кем вообще были эти жеребцы и кобылы? В основном гражданские земные пони, реже единороги, пегасы в их рядах были диковинкой.
Умудрившись выжить при первом ударе и приспособиться к радиации, они довольно быстро поняли то, что спасать их никто не придет, а потому стали организовывать свои собственные мини-государства. В сети подземных туннелей Мэйнхэттена обитает самая большая на данный момент колония выживальщиков, которые постепенно умирают от старости и болезней, не имея возможности продолжать свой род из-за низкого магического фона. В других городах, деревнях и селах время от времени так же встречаются выжившие, днем старающиеся отсиживаться в своих убежищах, чтобы ночью, кутаясь в самодельную защиту, отправиться на поиски пропитания.
А еще были небольшие базы военных, не отмеченные на картах Эквестрии, где, кроме простых бойцов добровольческой армии, встречались врачи и ученые, способные если не решить проблему с вынашиванием жеребят, то найти хотя бы временное решение.
Иными словами, мертвая Эквестрия при более внимательном рассмотрении оказалась не такой уж и мертвой. Пони, которые выжили не только под куполом Кантерлота, после всего случившегося имели неплохие шансы когда-нибудь в будущем возродить свою цивилизацию…
«Им нужно только немного помочь. Не нужно становиться лидером и вести за собой разумных, другие справятся с этой работой не хуже, а то и лучше меня. А вот способностью без вреда для себя находиться под открытым небом похвастать могут только единицы. Да и Солар Уайт была не последним магом, так что мои услуги явно не будут бесполезны».
Так думала про себя Винтер Стар, постепенно приближаясь к очередному небольшому убежищу, от которого явно тянуло обреченностью, усталостью и застарелой злостью.
Примечания:
Вот так.
Жду отзывов.