Владыка Черных Песков 3. Осколки старого мира

      Кантерлот утопал в вечерних сумерках, после дневной суеты погружаясь в сонную негу. На улицах загорались магические фонари, окна домов светились артефактными лампами, припозднившиеся жеребцы и кобылы торопливо цокали копытцами по вымощенным камнями дорожкам. При взгляде сверху скрывающееся под магическим куполом поселение напоминало светящуюся паутину, тем более яркую и густую, чем ближе она находилась к дворцу (резиденция принцесс вообще не погружалась во мрак ни днем ни ночью).       С момента катастрофы, уничтожившей старый мир, и исхода части пони за пределы защитного барьера прошло достаточно времени, и жители Империи Кантерлот сумели приспособиться к новым условиям. Часть города-государства была перестроена: на месте особняков аристократов, признанных предателями, были возведены многоквартирные многоэтажные дома, куда заселились многодетные и малообеспеченные семьи, на окраинах появились комплексы экранированных ангаров, внутри которых поддерживается повышенный магический фон, почти на каждой крыше красуется уловитель влаги, собирающий в резервуары питьевую воду прямо из воздуха, а в расширенных подземных катакомбах выращиваются мхи и грибы. Только в дворцовом парке сохранилась живая и здоровая зелень в виде деревьев и кустов, на которую водят полюбоваться жеребят и где с разрешения одной из правительниц дозволяется проводить семейные праздники.       В какой-то момент даже сам дворец был превращен в подобие общежития для стражников и их семей, получивших должности слуг и лакеев. Штат прислуги, дабы максимально уменьшить количество неприкаянных жеребцов и кобыл, оказался раздут до немыслимых масштабов (дошло до того, что горничные стали ходить парами и за ними закреплялись даже не этажи или коридоры, а определенные комнаты). В городе так же трудились бригады дворников, художников, архитекторов и реставраторов, благодаря усилиям которых даже самые узкие и темные переулки сверкали чистотой и новизной. Вместо денег рабочие получали жетоны на питание, чеканкой которых занимался королевский монетный двор, так же обеспечивающий и защиту от подделок…       У кого-нибудь мог бы возникнуть вопрос: «Зачем заниматься, по сути, бесполезной работой?» Многие могли бы согласиться с этим мнением, ведь от того, что на улочке, по которой за весь день проходят два-три пони, лежит пыль, или из-за осыпавшейся побелки на стене жилого дома хуже никому не будет. Однако причина того, что в городскую стражу набирали рекрутов, коим вменялось в задачу целыми днями вышагивать по одному и тому же маршруту, сверкая позолоченной броней, а в бригады разнорабочих сгонялись все жеребцы и кобылы, не имеющие специализированного образования в сложных профессиях, все же была: правительство маленького государства отчаянно стремилось решить проблему безработицы, которая приводит к появлению нахлебников…       Если безработные жеребцы и кобылы будут получать ту же дневную норму пищи, что и рабочие, у последних это вызовет недовольство, а первые рано или поздно начнут считать, что кто-то им что-то должен. Но хуже всего то, что при появлении слишком большого количества свободного времени, граждане могут начать организовывать свой досуг самостоятельно и совсем не факт, что это будут законные и безобидные развлечения. Дабы избежать появления банд, приходилось поддерживать присутствие обязанностей стекломоев, колокольщиков (каждое утро бегающих по городу, будя новую смену рабочих звоном серебряных колоколов), а также поощрять художников, музыкантов и артистов.       Только четверть граждан Империи Кантерлот являлись работниками продуктовых ферм, артефактных мастерских, заводов и иных предприятий, обеспечивающих город-государство всем необходимым для жизни. Еще примерно треть составляли жеребята, школьники и старики, все же остальные попадали в категорию «разнорабочие» (с соответствующими каждой должности дневными порциями питания). И вроде бы на первый взгляд созданная система работала, как часы, но…       Далеко не все были довольны своим местом в обществе, выделенной жилой площадью, достатком семьи и тяжелой, а часто даже бесполезной работой. Многим специалистам вроде ювелиров, дизайнеров, конструкторов, писателей и других пони приходилось переквалифицироваться, чтобы иметь возможность сытно есть и кормить свою семью. Недовольство отсутствием перспектив и многих удобств выплескивалось в драках, грабежах, насилии над жеребятами… На стражу было мало надежд, так как большинство из их рядов годились разве что для парадов и разгона малолетних хулиганов. Но все-таки факт того, что пони — мирная раса, а также наличие угрозы неминуемого наказания позволяли удерживать самые горячие головы в рамках дозволенного (в большинстве ситуаций).       …       Подпольная «ячейка сопротивления узурпаторшам», в которой состояло уже почти полторы сотни идейных жеребцов и кобыл, в эту ночь была собрана в полном составе на одной из баз вблизи комплекса содержания беременных кобыл. Для многих членов тайной организации стало сюрпризом то, что на месте председателя находился желтый единорог с зеленой гривой по имени Вульфгрим, а не принцесса Каденс, которая их всех и объединила, поддерживая и указывая верный путь.       Конечно же, среди пони ходили слухи, что под личиной нежно-розовой аликорна скрывается синяя единорожка, ранее служившая принцессе Селестии… Но, откровенно говоря, четырем из пяти членов организации на это было абсолютно наплевать, ведь, пока предводительница исполняла свою роль, можно было продолжать себя обманывать и быть счастливым. Кроме того, многим «Каденс» умудрялась помочь советом или делом, а в ряде случаев — даже молчаливой поддержкой, когда на нее изливали все свои беды и тревоги.       Если копнуть чуть глубже, то с уверенностью можно сказать, что более половины членов «ячейки сопротивления узурпаторшам» вовсе не собирались чинить принцессам препятствий по-настоящему, ограничиваясь мелкими пакостями вроде неприличных надписей и картинок на белых стенах, выкрученных из держателей светильников и бесконечных разговоров. Только вот были и те, кто хотели взять власть в свои копыта, чтобы «сделать жизнь пони лучше и счастливее», ведь они точно знали, как должно быть правильно. «Каденс» же мешала этой группировке, лидером которой и был Вульфгрим.       — Соратники. — постучав правым передним копытом по тумбе, установленной на возвышении импровизированной сцены, жеребец обвел помещение склада высокомерным взглядом. — Сегодня я собрал вас здесь, чтобы объявить две новости: плохую и великолепную. Начну пожалуй с того, что наконец настало наше время и уже к утру дворец Империи Кантерлота будет захвачен, а узурпаторши брошены в темницу, дабы предстать перед народным судом и ответить за все свои злодеяния. Слишком долго мы — честные пони Эквестрии, верные слуги истинной принцессы, покорно терпели тиранию кровавой кобылы и ночного кошмара.       — Где Каденс? — раздался выкрик серой пегаски из толпы. — Она вообще знает о твоих планах?       — Точно. — поддержал подругу крупный зеленый земной пони. — Без принцессы мы никуда не пойдем!       Первую пару поддержали и другие выкрики, в ответ на что единорог только неприятно усмехнулся. Дождавшись, пока голоса стихнут, он постучал копытом по тумбе и, состроив печальное выражение морды, продолжил говорить:       — К величайшему моему горю, именно мне выпала обязанность сообщить вам, мои верные соратники, что все это время нас жестоко обманывали. Под маской нашей возлюбленной принцессы любви скрывалась подлая и жестокая, лицемерная и двуличная кобыла по имени Биатрикс Луламун! Эта тварь, обманом завоевавшая наше доверие, все эти долгие годы чинила свои козни, вставляла палки в колеса каждому нашему замыслу, убеждала в необходимости набраться терпения… Но самое ужасное, что делала она, это по приказу кровавой кобылы! Нас, как малых жеребят, водили за носы, обещая лучшее будущее, когда правители купаются в роскоши и бед не знают!       В зале поднялся ропот, сторонники желтого жеребца начали выкрикивать лозунги, призывая покарать обманщицу. Самые агрессивные прямым текстом требовали крови…       — Что-то мне это не нравится, — пробормотал зеленый жеребец серой кобыле на ухо.       Пегаска молча кивнула и поджала губы, став оглядываться по сторонам и замечая все больше растерянных и даже испуганных мордочек. Правда, были среди них и те, кто искренне негодовал.       Дождавшись момента, когда накал страстей достигнет пика, Вульфгрим громко постучал правым передним копытом по тумбе и, усилив голос магией, объявил:       — Позвольте представить вам предательницу Биатрикс Луламун! «Великую и могучую» обманщицу…       Полог, закрывавший часть стены позади сцены, под действием магии единорога тяжело опал, и присутствующие пони ахнули. Их взглядам предстала избитая, изуродованная единорожка с обломанным рогом, грубо срезанной гривой, изрезанной мордочкой и сломанными ногами, за шею подвешенная на толстом канате. Тишина продлилась четыре мучительно долгих секунды и была нарушена словами нового самопровозглашенного лидера повстанцев:       — Она надругалась над нашими чувствами, плюнув в самые глубины душ доверившихся ей пони, мы же лишь сломали ее жалкое тело. Да примет Селестия под свое крыло заблудшую кобылу, да простит ее прегрешения!       — Да!       — Правильно!       — Так этой стерве и надо!       Столь восторженно поддержали своего лидера жеребцы и кобылы из числа самых радикальных членов ячейки.       — Мамочка…       — Как же так? За что?       — Разве так можно с пони?       — Она ведь для нас старалась.       Присутствующие разделились на три части: первые откровенно радовались гибели фальшивой Каденс, вторые были в ужасе и ступоре, третьи же открыто возмущались и были готовы броситься на убийцу вкопытную.       — Назад дороги нет! — заявил Вульфгрим. — Теперь, когда шавка кровавой кобылы мертва, нас всех приговорят к изгнанию… Или же мы исполним наш замысел и наконец совершим переворот. Подумайте, мои верные соратники, желаете ли вы и дальше позволять узурпаторшам творить все, что они только пожелают? Хотите ли вы сдаться и оставить своих жеребят изгоями, ненавидимыми всеми от мала до велика? Желаете ли вы бесславно умереть под лучами смертельной радиации за пределами защитного купола? Пути назад больше нет! Мы пойдем вперед и победим!       — Да!       — Точно!       — Скинем рабское ярмо!       По разным причинам, из страха за себя и своих близких или из-за личных убеждений, все больше жеребцов и кобыл присоединялись к выкрикиванию лозунгов группы поддержки желтого единорога. В один момент те, кто не хотел насилия, остались в меньшинстве, и, если бы всеобщее безумие продолжилось, неизвестно, чем бы все это закончилось для них, но…       Часть задней стены вспыхнула магической аурой и осыпалась внутрь, а на месте пролома появились гвардейцы в позолоченной броне, возглавлял которых единорог в серебряной маске и темно-синем балахоне.       — Именами принцесс Сансет и Луны вы обвиняетесь в измене государству, подрывной деятельности и убийстве. — гулким голосом объявил маг, делая шаг вперед. — В случае сопротивления аресту мы применим силу.       — В атаку! — яростно зарычал Вульфгрим, и его преданные сторонники бросились на солдат, на ходу выхватывая самое разнообразное оружие.       Сам лидер повстанцев, пользуясь поднявшейся шумихой, попытался сбежать, но, едва он сделал пару шагов, как вокруг шеи сжалась невидимая удавка, а ноги оторвались от пола и стали беспомощно перебирать воздух. Остальные присутствующие члены «ячейки», будь то сторонники убийцы или его противники, так же поднялись над полом и, задыхаясь, начали дергаться в хватке мощного телекинеза. Гвардия же смотрела на это с уважением к продемонстрированной силе старого архимага, вопреки всему, вновь вставшего на сторону аликорнов в момент, когда он особенно сильно был нужен.       «Этого хотела бы Селестия».       Пронеслась в голове Кросс Бука мимолетная мысль, когда он опускал на пол склада обмякшие тела неудачливых повстанцев. И пусть для действующей власти они не были серьезной угрозой, но своими действиями могли поднять волну недовольства и жестокости, которую еще не скоро удалось бы успокоить.       — Связать и доставить в темницы. С предводителем и его приближенными я сам разберусь. И, ради Селестии, выньте бедняжку из петли.