Правда?

      Блондин что-то хотел сказать, но, смотря как Аомине отдаляется от него снова, все в груди сжалось, встал ком в горле. Кисе понимал, что эта встреча не может просто вот так закончится, но сделать что-то так и не решился.       Подойдя к прилавку с журналами, Аомине встал, как вкопанный. Он чувствовал некую боль внутри, ненавидел ее больше всего на свете. Сердце готово было выпрыгнуть, хотелось кричать, провалиться сквозь землю, но ничего из перечисленного не произошло. Аомине понимал, что он виноват, что по его вине все разрушилось… все то, что он любил, — больше этого нет, но, тем не менее, он не терял надежду. Где-то в глубине души он знал, что все будет как прежде, и хотел поскорее вернуть те года, когда он был действительно счастлив, однако поздно осознал это. Не выдержав подобных мыслей, Аомине развернулся, дабы еще раз увидеть Кисе, но того уже не было. Не понимая, зачем, он выбежал на улицу в поисках блондина, но ноги не слушались. Он просто хотел обнять его и держать в своих объятиях настолько долго, насколько это возможно.       Выбежав на улицу, Аомине не увидел его, цокнув языком. Опустив голову вниз, он вернулся в магазин, оплатил покупку и пошел домой. Вернувшись, у него зародились вопросы: почему Кисе был тут? Его дом же на другом конце города! Может… он приехал специально, чтобы встретиться с ним? Но как он узнал, что они встретятся? Вопросов было много, а вот ответов не было не одного.       Разложив продукты по местам, Аомине с грохотом упал на диван. Как только он включил телевизор, его телефон издал знакомую мелодию — точнее, голосовую запись, когда Кисе и Аомине смеха ради записали друг другу на телефон оповещения о звонке и о смс. Взглянув на дисплей, Аомине увидел номер своей подруги детства.       — Да?       — Дай-чан, ты что, спишь? — с некой возмутимостью ответил женский голос.       — Нет, Сацуки, че хотела? — безэмоционально ответил Аомине, взглянув на часы.       — Я разговаривала с Ки-чаном недавно, — радостно произнесла Момои.       — И что?       — Он сказал, что вы виделись сегодня. А еще сказал, что ты набрал себе кучу сладостей… Дай-чан не ешь много сладкого!       — Ага, и это все, что ты хотела мне сказать?       — Нет, — девушка на секунду замолчала, как будто ждала ответа, но вскоре, все же, продолжила, — ты ему так и не рассказал?       — Ага, — и вновь безэмоциональный ответ.       — Но ведь проблема сама не решится, — с неким волнением сказала Момои.       — Тц, да знаю я, — Аомине положил трубку. Он не хотел слушать продолжение, ведь этот разговор у них идет уже два года.       Откинув телефон, Аомине уставился в телевизор. Из-за жары тянуло спать, потому тот даже не сопротивлялся, уходя в объятия Морфея. Когда Аомине проснулся, было уже темно, за окнами давящая тишина. Ему нравилась ночь, ведь в это время так спокойно, но, тем не менее, последние два года он ее терпеть не мог. Ночью обостряется та боль, что мешает уснуть, показывая, казалось, забытые воспоминания, делая еще хуже.       Встав с дивана, Аомине не придумал ничего лучше, кроме как поесть мороженое и усесться за игры, чтобы вновь не чувствовать себя одиноким. Проиграв часа три, Дайки решил глянуть телефон. Когда он, наконец-то, нашел потерянное, на дисплее высветилось 48 пропущенных вызовов и 35 смс.       «Сацуки», — подумал парень, и только он хотел отложить телефон, как застыл, раскрыв глаза. Он не мог поверить в это — Сацуки звонила ему всего 15 раз, а остальные звонки принадлежали человеку, от которого он не ожидал подобного.       И вновь в голове появились вопросы: зачем? Почему? Для чего? И только Дайки хотел задаться очередным вопросом, как телефон зазвонил. От неожиданности Аомине выронил его, подня и, увидев заветный номер, и тут же взял трубку.       — Кисе? — удивленно произнес парень.       — Аоминеччи, ну наконец-то, я не мог до тебя дозвониться целый день, — взволнованно сказал Кисе.       — Что случилось?       — Прости, Аоминеччи, но… — парень затих.       — Не молчи, Кисе, говори уже.       — Дело в том, что у меня дома произошло замыкание, пока я ходил по магазинам. Полдома сгорело, и не мог бы я… Ну, пожить у тебя какое-то время? — чуть ли не плача произнес собеседник.       — Где ты сейчас? — спокойным тоном ответил Аомине.       — Я возле своего дома… точнее то, что от него осталось...       — Оставайся там, я скоро буду, — не дождавшись ответа, Аомине положил трубку.       Серьезно? Этот вопрос эхом отозвался у него в голове, в груди все сжималось, но уже не от боли. Ккровь закипела, и лицо парня покрылось румянцем. Быстро собравшись, он вызвал такси и поехал к Кисе; приехав на место, он рассчитался с таксистом и подошел "пострадавшему". Его лицо выражало боль, это выражение он не любил больше всего: красные от слёз глаза были наполнены горестью, этот взгляда приносил много боли Аомине. Подойдя к парню, Аомине спросил:       — Как давно ты тут сидишь? — смотря сверху вниз, сказал Аомине.       — Часа два, — опустив взгляд, прошептал Кисе.       — Что? Два часа? А ты не мог с разу ко мне поехать? — раздраженно ответил и посмотрел на дом.       — А если бы ты был против, я же не знаю, — все также тихо ответил Кисе.       — Дурак, — резко прокричал Аомине, — мои двери всегда открыты для тебя, это ведь и твой дом тоже.       Аомине обнял Кисе, и тот зарыдал не потому, что дом сгорел, а потому, что сгорело то, ради чего он жил, те воспоминания сгорели вместе с фотографиями.       — Что-нибудь ценное сгорело? — спокойно произнес баскетболист.       — Да, — шмыгнув носом, ответил парень. — Фотографии, те самые фотографии.       — Что? Ты их хранил? — удивленно спросил Аомине.       — Конечно же, — Кисе попытался улыбнуться.       — Но почему? — обеспокоенно спросил.       — Потому, что я люблю Аоминеччи — Кисе поднял взгляд и улыбнулся самой обворожительной улыбкой.       Аомине потерял дар речи, он не знал, что сказать, внутри как будто бабочки взлетели; он почувствовал облегчение, которое не испытывал уже очень давно. Если бы можно было бы, он бы сейчас же распрыгался, расплакался как ребенок, скрутил бы сальто, сделал бы кучу трюков, но он понимал, что для этого сейчас не время, не время радоваться.       — Ну, что? Домой? — с легкой улыбкой спросил Аомине.       — Д-да, — замешкавшись ответил Кисе.       Аомине вызвал такси, и через три минуты оно уже подъехало. Аомине взял багаж Кисе. «Видимо все, что уцелело», — подумал парень и положил багаж в багажник. Открыв дверь, Аомине жестом показал Кисе, чтобы тот садился; кивнув, Кисе сел в машину, Аомине сделал то же самое, и они направились домой.