Романтика, Hurt/comfort, Пропущенная сцена | Счастливый финал
***
Кацура всегда был мечтателем. Он мечтал о чистом небе без летающих кораблей аманто, о ясном солнце, о мире, лишённом войн, и о людях. Кацура мечтал много и постоянно. Его называли глупцом, безумцем, ни верили ни единому слову. Но Зура не был бы Зурой, если бы не нашёл таких же, как он — безумных глупцов. Основать Джоишиши, пытаться изменить страну изнутри, изгнать аманто с Земли, в конце концов — воплотить все свои мечты в реальность.***
Кацура ненавидит ложь, да и вообще всё, что противоречит кодексу истинных самураев — бусидо. Однако ему приходится соврать, чтобы скрыться от Шинсенгуми. Раменная, конечно, не самое лучшее место, но ему не выбирать. Лжёт, что ищет «путь рамена», хотя любит собу, и не может удержаться от того, чтобы наказать недобросовестных посетителей порцией жаренного риса. Их первая встреча проходит нелепо, глупо и смущающе, впрочем, как и все остальные. Но он, кажется, потихоньку влюбляется: в эти волосы цвета спелых колосьев, тёмно-голубые глаза и потрясающую улыбку.***
Кацура рассматривает яркий подсолнух, растянувшийся на широкой мужской ладони. Цветок солнца пересекает все четыре линии: сердца, головы, жизни и судьбы. Когда-то Котаро мечтал и о ней — о метке соулмейта. С того времени утекло слишком много воды, и Зура успел позабыть. Теперь же — он будет мечтать и о встрече со своей душевной парой.***
Лидер Джой не специально проходит мимо вывески «Хокуто Шинкен», но не может удержаться от желания войти внутрь. Нишики приветливо улыбается — она уже привыкла видеть этого террориста в своей раменной. Надо же, она ведь прекрасно знает, кто он и чем занимается, но никогда не сообщит об этом Шинсенгуми. Она должна хотя бы ненавидеть его, но попросту не может. Он, как обычно, заказывает собу, которую она добавила в меню специально для него. Они ведут беседу, Нишики часто улыбается и смеётся, а Кацура понимает, что окончательно влюбился.***
Кацура ранен — не успел вовремя увернуться от атаки. Чёртов капитан первого отряда! Откуда он только достаёт эту базуку? Плечо неприятно саднит, мешая при побеге. Котаро забегает в первый попавшийся переулок и прислоняется к холодной стене, тяжело дыша. Повсюду рыщут Шинсенгуми. День точно не задался. Кацуре не остаётся ничего, как забраться на крышу и медленно пробираться в безопасное место. А ноги сами ведут его в «Хокуто Шинкен».***
— Снова лазаешь по крышам, Кацура? — раздаётся насмешливый голос сбоку. — И что на этот раз? Доставка пиццы сталкерами? — Цепные псы Бакуфу. — с непроницаемым выражением лица отвечает Котаро. — Я был слишком беспечен, и они смогли меня задеть. — Заходи уже. — вздыхает Икумацу. В доме она ворчит, ругается на мужчину и, в конечном счёте, помогает с ранением. Нишики смешно краснеет, завидев голый торс Кацуры со стальным прессом, и старается побыстрее закончить перевязку. Котаро загадочно улыбается, смотря, как она стремительно спускается в раменную, а потом надевает форму официанта. Ту самую. Где-то в районе солнечного сплетения рождается тепло — приятно, что она её сохранила.***
Нишики удивлённо смотрит на свою ладонь. Подсолнух. Она уже давно не задумывалась о таких вещах, как всякие соулмейты. Её муж, убитый Джой, хоть и не являлся её душевной парой, но она любила его. А теперь, спустя столько лет — встретила своего соулмейта. Кто он? Как живёт? Где работает? Она может задать ещё множество подобных вопросов, но не станет этого делать, ведь ей абсолютно всё равно.***
Кацура обнаруживает её метку совершенно случайно, за приготовлением рамена, и отказывается верить собственным глазам. Зато он решается поверить своему сердцу, которое стучит быстро-быстро, намереваясь выпрыгнуть из груди. Икумацу замечает метку на его ладони, когда он протягивает ей деньги за обед. Нишики принимает их и показывает свою ладонь, тепло улыбаясь. Эта улыбка согревает его не хуже солнца, которым они связаны.