Hurt/comfort, ER, Дружба, Пропущенная сцена | Счастливый финал
***
Мадарамэ Дарэда Оссан — Ма-да-о или же просто «Бесполезный старик» — вот, как его его теперь называют. А когда-то он — Хасегава Тайзо, занимал высокопоставленный пост в Бакуфу — Директор Департамента Иммиграционной Службы. Когда-то он мог иметь всё, о чём пожелает, кататься как сыр в масле. А что теперь? Картонная коробка вместо дома, обычные хаори, штаны и гэта вместо дорого костюма да старые солнцезащитные очки — последнее напоминание о славном прошлом. Когда-то у него была любимая и любящая жена, простое человеческое счастье. Теперь же — одиночество, горе и смешной клевер на носу, который давно не приносит удачи.***
Их история началась с моря. Он — выходец из бедной самурайской семьи и она — дочь одного из виднейших членов Бакуфу. Казалось бы, такие как они не смогут быть вместе, но хозяйка судьба распорядилась по-другому. Четырёхлистный клевер, цветок удачи — их красная нить. Сейчас она растянулась и запуталась, но она никогда не порвётся.***
Близится очередная годовщина их свадьбы. Какая по счёту? Он уже и не помнит. Кидает монетки, с трудом собранные из-под дна автомата и дрожащими руками набирает номер, отпечатавшийся где-то на подкорке головного мозга. Монотонные гудки с обратной стороны заставляют его разочарованно повесить трубку и, нашарив спички в кармане, зажечь как всегда дешёвую сигарету. (Солнцезащитные очки и сигареты — вещи, давно ставшие неотъемлемой частью всего его естества). Никотиновый дым сегодня от чего-то горчит.***
Телефонный звонок прозвучал неожиданно, заставив вздрогнуть, а от осознания от кого он, стало невыносимо тяжело на сердце. Стало ещё тяжелее, когда звонок прекратился, эхом продолжая звучать в ушах, а чувство вины стальными тисками сдавило грудь. Хацу давно не смотрит на себя в зеркало — слишком больно. Слишком больно видеть маленький четырёхлистный клевер на носу, которого она когда-то стыдилась. А ведь он — её любимый Тайзо, никогда не стеснялся своей метки соулмейта, всегда заразительно смеялся, заставляя улыбнуться в ответ, и повторял, что это его цветок удачи. А потом говорил: «Иметь такую прекрасную жену ещё большая удача!», заставляя её смущаться. Как же давно это было... А что с ним, с Тайзо, теперь? Нашёл ли он наконец работу, дом? Счастлив ли? Она знает ответ — нет. Раз в месяц Хацу тайно приходит в Йорозую и беседует со старым другом Тайзо — Гинтоки. Тот всегда отнекивается, недовольно бурчит, но в итоге рассказывает, как там поживает «мадао» и обещает хранить молчание. И держит своё слово. А Хацу своё сдержать не может — в прошлом месяце пообещала серебряному самураю помириться с Тайзо. Из-за чего они разошлись? Кажется, Тайзо уволили с престижной работы, а потом он сбежал от сэппуку как последний трус. И это всё? Разве она, как жена, не должна была поддержать своего мужа в сложной ситуации, подсказать правильное решение? А она — из дома выгнала, с детьми общаться запретила — негоже им знать, что их отец последний неудачник. Как же много ошибок они совершили. Можно ли всё изменить?***
— Гинтоки, что мне делать? — спросил уже не слишком трезвый Хасегава, ухватившись за рукав кимоно друга. — Что? — Иди к ней домой! То есть, к себе домой... И извинись. — ответил Гинтоки, не отвлекаясь от поедания парфэ. — За что? — За всё. — вякнул Саката и дёрнул левой рукой так, что послышался треск рвущейся ткани. На несколько секунд настала гробовая тишина. — Чёрт! Хренов Мадао, что ты, что твоя жёнушка — оба непробиваемые идиоты! Мацу каждый месяц приходит ко мне в Йорозую и справляется о твоём здоровье, а в прошлом месяце она пообещала с тобой помириться. — Её зовут Хацу...***
Раздаются три стука в дверь. Хацу вздрагивает, выныривая из воспоминаний и вскакивает со стула, спеша открыть. Но застывает, так и не повернув ключ в замке. — Хацу... Хацу, ты дома? — знакомый голос заставляет сердце болезненно сжаться, и она медленно опускает руку. — Я слышал шаги по ту сторону двери. Хацу слышит как что-то тяжёлое стукается об дверь — словно с другой стороны кто-то о неё облокотился. Тайзо продолжает свой монолог: — Хацу... Я совершил так много ошибок в прошлом. Я слабак и трус. Но... Я всё ещё люблю тебя и детей. — Хацу медленно выдыхает и прислоняется лбом к холодному дереву, прикрывая глаза. — Прости меня... Прости меня, Хацу... Прости... — голос Хасегавы дрожит и Хацу кажется, нет, она уверена, что он сейчас плачет. Глаза предательски щиплет. Ключ поворачивается в замке. Мадао успевает встать, прежде чем дверь со скрипом открывается. Хацу смотрит на заросшего и уставшего от жизни Тайзо, который протягивает ей четырёхлистный клевер, и чувствует влагу на щеках. Они смогут начать всё с начала.