AU, Дружба, Пропущенная сцена | OOC | Отклонение от канона, Открытый финал
***
Широяша — живая легенда. Белый демон, чьё прошлое сокрыто алой пеленой. Тот, кто вёл за собой людей в безнадёжно проигранной войне. Тот, кто дарил им надежду, хотя нуждался в ней больше всего. Самурай с серебряной душой, которая сияет ярче звёзд — Саката Гинтоки.***
Они встретились не при самых лучших обстоятельствах. Глава «тысячи цветов», Луна города вечной ночи и живая легенда со сверкающей душой серебряного цвета. Волей судьбы они были вынуждены объединиться и сражаться спина к спине, дабы вернуть потерянное солнце. И своё собственное.***
В изумрудных глазах мелькает хитрый блеск, но Цукуё слишком увлечена расчёсыванием тёмных локонов, чтобы заметить. Хинова подхватывает левый рукав как всегда чёрного кимоно и оголяет руку. Узор из белых цветов лилии начинается с плеча и заканчивается чуть ниже локтя. — Красиво... — с улыбкой произносит Хинова, ведя подушечками пальцев по татуировке. — Есть предположения, кто? — Никаких. — устало выдыхает Цукуё; от глаз Хиновы ничего не спрячешь. — Когда появилась? — После битвы с Хосеном. — услышав до боли знакомое имя, тёмноволосая невольно отпускает руку женщины. Тень грусти залегает на красивом лице персонального Солнца Йошивары. — Может ли быть что... Что это кто-то из наших спасителей? — Вполне. — ещё раз вздыхает Цукуё, вспомнив сумасшедшую троицу — смешного паренька в очках, рыжеволосую малышку-Ято и нахального среброволосого самурая.***
Гинтоки хмуро рассматривает свою левую руку, что обычно сокрыта под рукавом кимоно. После битвы с Королём Ночи Широяша ожидал как минимум новых шрамов — впрочем, они тоже появились, — но уж точно не каких-то там татуировок соулмейта. Вообще, вещи вроде «душевной пары» он считал сопливым розовым бредом, от которого тянуло блевать. На войне с аманто он услышал много подобной чуши от своих товарищей по несчастью. Даже трое его старых не-друзей иногда предавались размышлением о соулмейтах; словом, об этом думали все, кроме Гинтоки. Серебряный самурай считал, что у него нет второй половинки — да и если бы она существовала, то не факт, что он дожил бы до встречи с ней. Но у судьбы как всегда на всё свои планы. И вот она, гаденько смеясь, оставляет его в живых, а теперь, спустя много лет, устраивает встречу с душевной парой! Но Гинтоки не был Гинтоки, если бы не ухмыльнулся ей в лицо и сказал «И что дальше?». Искать вторую половинку он явно не собирался — а зачем? Лучше потратить это время на прочтение нового выпуска Джампа.***
Когда Кагура и Шинпачи, словно сговорившись, начали каждый день без умолку болтать про своих соулмейтов — им тоже повезло получить метки и теперь они гадали, кто же их вторая половина, — Гинтоки почувствовал, как у него дёргается глаз. «Надо пойти куда-нибудь развеяться» — пришла гениальная мысль в кудрявую голову, и Гинтоки уже хотел ринуться в Пачинко, однако пустой кошелёк, качая головой, остановил его праведный порыв. Гинтоки страдальчески вздохнул, сел на диване и уставился в одну точку, думая, куда бы можно ещё пойти. Зарабатывать деньги было лень, а бесплатный сыр только в мышеловке. Хотя... Точно! Йошивара! Он теперь там в почёте и никакая женщина не посмеет ему отказать. Кагура и Шинпачи с подозрением посмотрели на ухмыляющегося «босса», который несколько минут сидел неподвижно, пялясь в одну точку, а потом просиял и ушёл в неизвестном направлении.***
Свободная Йошивара нежилась в ласковых лучах долгожданного солнца. После освобождения от гнёта Хосена она не слишком-то изменилась — разве что свинцовые небеса сменилась на настоящие, а женщины стали равны мужчинам. В остальном же это так и остался город вечного порока. Гинтоки шёл, засунув руки в карманы, пока его не окликнул знакомый голос. Обернувшись, он увидел Хинову, что приветливо махала ему с балкончика одного из лав-домов и приглашала зайти. — Гинтоки-доно, для нас честь вас принимать! То, что вы сделали для Йошивары невозможно выразить словами благодарности. — Хинова искренне улыбнулась, сложив руки на коленях. — Меньшее из того, что мы может сделать для вас — это предложить лучшую выпивку и обслуживание. Цукки, принеси сюда самого дорогого сакэ для самого дорогого гостя! — Цукуё, что стояла, привычно прислонившись к стене и прожигая Гинтоки взглядом со спины, послушно спустилась вниз за выпивкой и закусками. Когда стол был накрыт, а сакэ разлито, Хинова произнесла тост, и праздник души Гинтоки начался. Спустя некоторое время на втором этаже появилась девушка из хьякки и увела с собой извиняющуюся Хинову со словами, что без неё не справятся. И вот уже не слишком трезвый Гинтоки остался наедине с пьяной в стельку Цукуё — какой-то самоубийца додумался налить и ей. На её щеках расцвёл румянец, в аметистовых глазах появился блеск, да и сама женщина начала вести себя развязно — от привычной холодности и сдержанности не осталось и следа. И Гинтоки, чего уж таить греха, засмотрелся на неё такую — вызывающую и красивую. Да, Цукуё была одной из самых привлекательных женщин, которых он встречал. А когда она взглянула ему прямо в глаза, у среброволосого перехватило дыхание и он пропустил момент, когда тайю смерти оказалась в опасной близости от него. Цукки глупо хихикала, явно не контролируя себя, и пыталась стянуть с Гинтоки кимоно — а тот и не сопротивлялся, пользуясь ситуацией. Когда ей это удалось и она уже потянулась к его губам, Цукуё резко застыла. С визгом она вскочила на ноги, доставая кунаи — алкоголь выветрился мгновенно. — Т-ты! Ч-что... — тщетно пыталась оправдаться покрасневшая Цукуё. Гинтоки удивлённо проследил за её взглядом и увидел свою же метку соулмейта. Неужто это она её так смутила? Но не успел он додумать, как глава хьякки, отведя взгляд и покраснев пуще прежнего, закатала левый рукав, оголяя руку с такой же татуировкой, как и у него. Гинтоки устало вздохнул — видимо, шутка судьбы ещё не кончилась.