Надежда. Верность. Любовь.

— Мы должны начать действовать, — сказала Макгонагалл подругам. — От нас зависит исход войны. Вы понимаете это? Сегодня убили семью маглов! Завтра семьи маглорожденных, начнут убивать? Это уже не шутки! Мы должны уже были начать! А не без дел сидеть! Вы понимаете это?! — Нелла, успокойся, пожалуйста, — попросила ее Лили. — Мы начнем, только успокойся. — Я спокойна, Эванс! — воскликнула она, но не увидев в глазах рыжей понимания, вышла из комнаты, хлопнув дверью. — Я вижу, — ответила рыжая, покачав головой. — Что это с ней? — спросила Гермиона у Лили. — Сегодня первое ноября. В ноябре… двадцать девятого ноября… погиб ее отец… Элфинстоун Урхарт. Он скончался от укуса Ядовитой тентакулы. Ей тогда и двух не было, но она помнит его серые глаза, это единственное, что она помнит. И то она забывает их. Она ненавидит ноябрь, потому что в этот месяц она потеряла отца. У нее есть мать, но нет отца. Минерва не сможет, как бы не старалась, заменить его. Она разбалована, думаю, ты этого не замечаешь, но если присмотреться к окружающим и ее отношению к ним то ты увидишь, поймешь. Сириус не зря называется ее стервой, хоть и любит. Для нее не важны чувства окружающих, только близких либо же слабых. Но даже при нас она старается, чтобы все внимание было на ней. А в ответ она помогает, заботиться, любит. Только, знаешь, ты и я… мы меняем ее. *** Гермиона сидели в библиотеке, когда к ней подошел Римус. — Привет, что ты тут делаешь? — спросил он, присев, напротив шатенки. — Я думал, что ты должна быть с Донеллой. — Она не хочет, чтобы я видела ее боль, пусть мы и очень близки, — ответила она, вспоминая как в тогда, еще в своем времени, Гермиона не могла найти Макгонагалл. И возвращалась только в декабре. *** Мародеры сидели в гостиной гриффиндора, когда к ним спустились Гермиона и Лили. Последняя явно не хотела идти сюда. — Вы не видели Неллу? — спросила Грейнджер. — Она должна быть у Макгонагалл-старшей, — ответил Блэк, смотря на огонь в камине. Он выглядел усталым и раздраженным. Сириус понимал, что Нелле плохо, но он не может ей помочь. Блэк хотел бы просто быть рядом, но она не позволит. — Ее там нет и небыло. — Как не было? Я же сам проводил ее до кабинета! — Ты? — удивились девушки. — Да…

— Макгонагалл! — увидев черноволосую, воскликнул Блэк. — Что тебе, Блэк, — устало спросила она, подняв голову. — Я просто… Я хотел, сказать, что ты не одна. У тебя есть подруги… я. Я готов тебя выслушать… всегда, — сказал он, взяв ее ладони в руки. — Я всегда с тобой. Даже если ты не хочешь этого, я все равно буду рядом… буду с тобой… буду любить. На мгновение повисла тишина, а они так и стояли друг напротив друга, смотря в глаза друг друга. Сириус держал ее руки в своих, думая, что она сейчас оттолкнет его, но этого не происходит. Неожиданно она улыбнулась. — Я знаю, — сказала она. — Знаю и благодарна за это, но я не готова принять твою любовь, прости. В голосе Макгонагалл было сожаление. От ее слов, Блэк почувствовал боль, но несмотря на это он ответил с натянутой улыбкой. — Я буду ждать… сколько нужно будет. Просто дай мне шанс. — Мне надо подумать, — ответила она. — - Проведешь к кабинету матери? — С удовольствием, мисс Макгонагалл, — ответил он.

— А ч-чего в-вы такие г-гре рус г-г-грустные? — услышали они заплетающийся голос Макгонагалл. — Ты где была?! — хором спросили Лили и Гермиона. — Тшшш, — прошептала она. — Не кричите. И хватит читать мне на-но-не… лек-ции! Я в-вз-з-зрррррослый человек! — Взрослый человек? — встав со своего места, спросил Сириус. — Взрослая значит?! Блэк, встав со своего места, подошел к ней. Закинув ее себе на плечо, вышел из гостиной. — Не убей ее! — крикнул ему в спину Поттер.