***
— Эй, Тэхен, не хочешь сходить ко мне после работы? Я, так и быть, помогу тебе с криминалистикой, но с тебя должок, — голос Чонгука был неоправданно веселым, а Тэхен вспоминал, когда он просил о таком Чонгука, — ну так что? — Следовате. — Давай ко мне, обговорим детали, я поищу что будет нужно. «Прошу, Тэхен, подыграй мне», — шепчет Чонгук одними губами. Тэхен неуверенно кивает и медленно подходит к кабинету Чонгука, осторожно стучится. — Входите, — ровный и спокойный голос Чонгука заставил нервничать Тэхена еще больше. Как только за Тэхеном захлопывается дверь, Чонгук моментально оказывается около Тэ. — Ты еще медленнее мог идти? У Намджуна большие проблемы, — шипит Чонгук, поворачивая ключ, — у тебя есть пять минут, чтобы собраться. — Но ты же позвал меня в коридоре и сказал… -… что буду учить тебя криминалистике, так и есть, только с маленькой поправочкой, давай быстрее, от этого зависит не только судьба Намджуна. Все остальное — расскажу по дороге, где меньше любопытных ушей, — вздыхает Чонгук, — давай сюда свой мобильник. — Зачем? — Дурак, что ли? Они отслеживать все будут. Смотри, я создаю тебе алиби, когда ты сидишь и «учишься» со мной, а ты в это время идешь к Намджуну и предупреждаешь его. Чимину надо смыться куда-нибудь из города, и желательно побыстрей. — Все так серьезно? — Пять зверских убийств — это тебе не просто так. Тем более, что рост и вес Чимина и Флориста приблизительно сходятся, а волос, найденный на месте преступления Алисы, — принадлежит Чимину.***
Тэхен набирает побольше воздуха и звонит в дверь. Сейчас от его умения быстро все разъяснить зависит дальнейшая судьба Чимина. Тэхен звонит несколько раз, молится всем известным богам, чтобы дверь открыл Намджун, прежде чем замечает, что та медленно открывается, а в прорези оказывается Чимин. Он смотрит хмуро из-под челки и спешит захлопнуть дверь, но Тэхен успевает просунуть ногу, и поставить ее под углом, так, чтобы толстая подошва пришлась как раз на островатый конец двери. — Чимин, прошу, сейчас не время, мне нужно поговорить с Намджуном срочно. — Не срочно, — говорит презрительно Чимин, оглядывая Тэхена, и выталкивает его ногу из-под двери. — Чимин, пойми, тебе угрожает опасность, — Тэхен вцепляется руками в дверь. Дрожащий голос выдает волнение, Чимин смотрит на него с сомнением. — Нам всем угрожает опасность заснуть и не проснуться. — Кто там? — спрашивает сонно Намджун, останавливаясь в коридоре. — Никто! — с нажимом произносит Чимин, громче, чем следовало, пытаясь захлопнуть дверь. — Следователь Ким! — кричит Тэхен, если не получается договориться, значит, надо применить грубую силу. — Т-тэхен, — заикается Намджун, — что ты де. — Долгая история, у меня почти нет вре. — Уходи! — Стой, Чимин, впусти его, — Чимин прищуривает свои глаза, они становятся похожи на две небольшие щелочки; он сверлит взглядом Намджуна, но тот остается непреклонен, и Чимин отступает, неожиданно отпуская дверь, так внезапно, что Тэхен наваливается на нее всем своим весом и только чудом не летит на пол, вцепившись в ручку как в спасительный жилет. Чимин разочарованно хмыкает. — У меня не так много времени, вот, — Тэхен отдает Намджуну флешку, — это от Чонг… от следователя Чона. И это тоже, — он передает небольшую коробочку. На флешке оказывается один файл под говорящим названием «Прочесть и удалить». «Намджун, надеюсь, когда Тэхен отдаст это тебе, не будет слишком поздно, в общем, на месте преступления найден волос, и он принадлежит Чимину. К тому же, рост, вес и размер обуви Чимина как раз входят в средние показатели Флориста, это ты знаешь не хуже меня. Я не ошибаюсь, я перепроверил все несколько раз, но результат всегда один, на момент убийств номер телефона Чимина зафиксирован около заброшки, боюсь, такое не смогут посчитать за достаточное алиби. Я не сомневаюсь, что Чимина подставили, и он оказался в ненужное время в ненужном месте, но чем черт не шутит. Общественность растерзает любого — и сделает из этого настоящую сенсацию, тебя, скорее всего, отстранят, это-то ты должен понимать, насчет Тэхена сказать сложнее. В пакете, что я дал Тэхену, будут лежать новые документы, одежда и телефон, пускай едет по адресу и там остается, пока не уляжется шумиха, еду будет приносить человек, в чьей верности не приходится сомневаться, каждые четыре дня в пять часов вечера, пожалуйста, не выходи в это время из комнаты. Как только станет безопасно, я свяжусь с тобой. Не бери ничего лишнего с собой, все по-минимуму: ты, вроде как, вышел в ближайший магазин и не вернулся». «Я ничего не хочу говорить, но, Намджун, я думаю, это кто-то из твоего окружения, кто-то такой, кто знает о твоей жизни и что у тебя есть Чимин, который «мешает» тебе. Просто будь осторожен».***
В лучшем случае, Чимина ждет принудительное лечение, в худшем — смерть. Дурацкая улыбка лезет на лицо, хотя, в общем-то, не до смеха, выбор у него не велик, но есть кое-что, что он обязан сделать до того, как заляжет на дно. «Прямо как Юнги, — шепчет внутренний голос, — кто больше всех кричал, о том, как тяжело было Хосоку смириться с утратой? И кто первым предает его?» Чимина передергивает от слова предатель. Еще пару дней назад он клеймил так Юнги, а теперь сам стал им. У небес определенно особое чувство юмора. Он должен встретиться с Хосоком, даже если это будет его последняя встреча, последнее, что он успеет сделать в этой жизни. Глупо надеяться, что его поймут, но он хотя бы потом сможет утешить себя. — Что случилось? Ты никогда раньше не приходил без предупреждения, — Хосок скрещивает руки и облокачивается на дверной косяк, Чимин физически осязает его неудовольствие, насмешливую улыбку и пренебрежительный взгляд, но у Чимина больше не будет второго шанса. Слова обиды застревают комом в горле, и Чимин сглатывает. Совсем не так он хотел попрощаться. Нечто зловещее происходит за его спиной, а вместо шага вперед он делает три шага назад. — Вот, — Чимин снимает с шеи тонкую черную веревку, на которой висел маленький серебряный ключик, — теперь это твое, мне уже пора, — Чимин оставляет позади растерянного Хосока, подразумевая, что диалог окончен. — Подожди, Чимин, что это должно значить? — Чимин останавливается, не оглядываясь и кусая губы. Если он сейчас скажет, он причинит боль Хосоку, если не скажет — тоже причинит. Чимин давит истерический смешок и решается. Он подбегает к растерянному Хосоку, хватает его за воротник, заставляя нагнуться и тихонько тычется в губы котенком. — Ты самое лучшее что было со мной в жизни, — Чимин говорит тихо, полушепотом, проглатывая окончания. Хосок накрывает его руки своими, ощущая, как напрягается Чимин в его руках и отводит взгляд. — Я поеду с тобой, — четко и уверенно проговаривает Хосок, Чимин поднимает на него удивленный взгляд, а Хосок продолжает, видя свое отражение в глазах напротив, — я с тобой, — повторяет Хосок, прижимая Чимина к себе, — ты ведь тоже хочешь уйти, прямо как он. У него было такое же лицо, в нашу последнюю, — Хосок крепче обнял Чимина, словно боялся потерять, как тогда, — встречу. — Он? — Юнги. Больше я не позволю себе потерять кого-нибудь из вас. — Так ты все вспомнил? — Чимин вжимается в футболку Хосока, утыкаясь носом куда-то в шею, когда чувствует нежные прикосновения Хосока к своим волосам. Чимин боится услышать всей правды, что он является всего-лишь неполноценной заменой Юнги. — Не все, только фрагменты. — А как же.? — Юнги? Пускай помучается, как я когда-то. — Хочешь отомстить ему со мной? Когда он ушел, мы остались друг у друга, но если уйдем мы — с ним больше никого не останется. Это будет еще хуже, чем его предательство, оно, по крайней мере, было одно. — Я не знаю, Чимин, я не знаю, я просто хочу вырваться из этого замкнутого круга. — Поезд сегодня в шесть пятнадцать. Приходи, я буду ждать, — темно-карие глаза Хосока потемнели еще больше, и Чимин прочел в них то, что так боялся не найти: поддержку, сочувствие и любовь. Хосок смотрел вслед уходящему Чимину. Он очнулся лишь, когда услышал громкий стук во входную дверь. На часах два ночи. До поезда добрых четыре часа.***
Хосок пришел раньше почти на целый час. Морозно. На станции почти никого: он да несколько человек. Хосок сел на холодную скамейку, облачко пара сорвалось с губ. Надо было взять одежду потеплее, но это все уже мелочи. Мысли о будущем преследовали его, не давая вырваться из своих оков. Они уедут куда-нибудь туда, где их никто не сможет узнать, так далеко, что они сами забудут об этом; снимут какую-нибудь комнатушку, будут подрабатывать. Хосок прекрасно играет на виолончели, быть может, устроится в какой-нибудь ресторанчик, а Чимин будет танцевать. Никаких наркотиков, Чимин забудет об их сосуществовании. Он открывает глаза. Пять тридцать. Минуты бегут одна за другой. Четыре, пять, семь. Шесть утра. Поезд должен приехать через четверть часа, а Чимина еще нет. Пять, десять минут. Хосок нетерпеливо оглядывается о сторонам. Тринадцать минут, раздается протяжный гудок проезжающего поезда. Двадцать минут. Хосок смотрит в след уходящему поезду и сжимает кулон-ключик. Хочется выкинуть все вещи, пнуть несчастный чемодан и спросить: «Зачем?». Неужели Чимин решил отыграться на Хосоке за причиненную боль и обиду, а может, это он пошел докладывать Юнги? Нет, нет, такого не может быть! Ключик мерно покачивался на цепочке, отливая серебром спокойствия.Прощальный подарок.