— Ну так что, Чимин, ты готов дать мне ответ? — Чимин беспомощно перебегает глазами с Хосока на Юнги, сидящими напротив него. Их руки были накрепко связаны веревкой за спиной, а рты заклеены скотчем. Юнги только что пришел в себя, чуть выше над правым ухом виднелась запёкшаяся кровь.
— Пока ты еще не определился, даю тебе немного времени пораздумывать, а я пока все объясню нашим гостям, — он оборачивается к парням. — Один из вас должен сегодня умереть, но я не более чем орудие. Он, — Джин указал на Чимина, — будет решать, кому жить, а кому умереть.
Юнги замирает. Совсем не так он думал закончить свою жизнь. Конечно, усмехается он, если выбирать между ним и Хосоком, понятно, кого же выберет Чимин. Пускай когда-то Юнги и спас жизнь Чимину, именно он помог ему сблизиться с Хосоком и не давал загнуться все эти три года. Юнги откидывает голову назад, упираясь затылком в холодную стену. У него была прекрасная жизнь. Любовь, ненависть, соперничество, дружба, о чем еще можно мечтать? О безболезненной смерти, наверное.
— Мм, — Хосок силится что-то сказать, но не может, он трепыхается еще пару секунд, пока все не обращают взгляды к нему, и он замирает, шумно выдохнув.
— Кажется, я знаю, о чем ты хочешь нам сказать, — Джин не сводит взгляда с Хосока. — Сначала я хотел бы извиниться за то, что представился Намджуном, да, именно посему я немного не походил на того брата, о котором говорил Чимин. А теперь ближе к делу, ты ведь хочешь умереть за них обоих? — Юнги протестующе качает головой и мычит более злобно. У Чимина пересыхает во рту.
Хосок смотрит на Джина не отрываясь и медленно кивает. Он готов.
— Но ты, кажется, не понял, я ничего не решаю, решает только Чимин, — Хосок поворачивает голову, и даже без слов Чимин понимает, что именно Хосок хочет ему сказать.
«Я не выживу, если потеряю кого-то из вас вновь».
— Нет, — Чимин качает головой, — Хосок, ты должен жить, считай это своим проклятьем… п-прости меня, Ю-юнги, — Чимин запинается, грохочет цепями, пряча лицо в руках. Хосок протестующее мычит и всхлипывает практически одновременно с Чимином.
— Браво, браво, — гул аплодисментов разносится по темнице, — это было очень тяжело для тебя, Чимин, но ты сделал хороший выбор: избавиться от своего конкурента. Я спросил тебя — ты отказался дать ответ, я поставил тебя перед выбором, и ты выбрал, но я никогда не говорил, что последую твоему решению. И поэтому я забираю Хосока.
— Т-ты не посмеешь…
— Не посмею? Чимини, ты путаешь, я могу все и всегда.
Джин тянет Хосока за собой под протестующее мычание Чимина, Пак бросает умоляющие взгляды на Юнги, но тот лишь сидит, уставившись в одну точку. Чимин пытается ослабить веревку на руках, за что получает удар в солнечное сплетение. Боль обрушивается внезапно, на секунду Чимин забывает свое имя и причину своего присутствия здесь, но всего на мгновение.
— Чимин-и? — Джин грубо хватает его за подбородок, заставляя поднять голову, даже слабое освещение не способно скрыть ликование пирующих чертей в чужих глазах. Длинные, тонкие пальцы обхватывают сильнее, черти продолжают свой языческий ритуальный танец у костра, а невольный страх Чимина вперемешку с какой-то непонятной безрассудной храбростью лишь добавляет дров в общий костер, — ты знаешь, что плохих мальчиков надо наказывать, м?
— Мм, — Чимин пытается что-то ответить.
— Тише, — Джин прикладывает указательный палец к заклеенному рту, — я знаю, — тихий шепот раздается у самого уха, Джин ухмыляется, ощущая на тонкой коже парня мурашки от своего голоса, — Чимин-и ведь хороший мальчик и хочет таковым оставаться, верно? Я предлагаю тебе сделку — твой указательный палец в обмен на жизнь Хосока. Подумай: всего-лишь один маленький пальчик и целая жизнь, а?
Джин лукаво улыбается, прищуривая глаза, потому что знает: Чимин готов отдать свою жизнь ради Хосока. Но взять ее просто так — непозволительное расточительство.
— Ты готов? — спрашивает Джин, когда указательный палец правой руки лежит между брусками. Чимин коротко кивает, закусывая губу, руки мелко дрожат, а Джин вовсе не думает торопиться, — ты точно готов? — сладко проговаривает он с некой издевкой в голосе.
Чимин хочет съязвить нечто колкое в ответ, но молоточек опускается на середину кости.
Слышится хруст. И Чимин, задыхаясь от дикой боли, взвывает.
— Прости, кажется, я размозжил тебе кость, — Чимин прижимает руку к себе, по губе стекает капля крови, а по щекам — слезы, — хороший мальчик, — Джин нежно гладит чужую макушку, утешающе прижимая к себе.
Юнги все еще смотрит куда-то вдаль.
— А ты знал, что размозженную кость почти невозможно восстановить?
***
Джин утягивает Хосока во двор, свежий воздух режет легкие после затхлого воздуха настоящей темницы, Хосок вздыхает полной грудью, когда чувствует какое-то копошение за спиной. Джин тянет за веревки до багрово-красных отметин, заставляя Хосока потерять координацию и почти повиснуть на оковах. Джин тянется за садовыми ножницами, остро заточенными специально для этой цели. Хосок поворачивает голову, но Джин не дает этого сделать, грубо заставляя Хосока смотреть вперед, а сам ножницами разрезает веревку.
Хоби чувствует, как начинает покалывать руки от недостатка крови, он отрывает скотч. Осторожно касается подушечками пальцев губ и морщится от неприятных ощущений. На запястьях видны следы от веревки.
— Хосок, ты должен мне помочь.
— Почему?
— Потому что я единственный, кто хочет, чтобы все остались живы.
— Это ты говоришь мне? Ты, человек, с руками по локоть в крови?
— Тсс, брат, все не так, как ты думаешь. Просто помоги мне, — Джин смотрел не отрываясь, — прошу.
— Слушаю.
Одна простая истина: когда человек смотрит слишком пристально,
практически не моргая — он лжет.
— А ты изменился за это время.
— Меня научили спорить только с теми, кому я доверяю.
— Тебе не удастся предать кровь, ты же ведь чувствуешь, я прав? — Джин подходит и прижимается к Хосоку со спины, обхватывая его руками — так, как они когда-то любили делать в детстве, — да, я вижу это по твоим голодным глазам. Скажи, кого из них ты хотел бы убить первым?
— Нет, я вовсе… не такой, — Джин усмехается, пряча издевательскую улыбку. Он хочет совершить истинное творение вместе с Хосоком, своим братом. Все убийства до — лишь неумелая проба пера, завуалированное послание, дошедшее до несогласного адресата.
— А какой? Разве тебе ни разу не хотелось сломать их? Показать, кто здесь хозяин, вытащить наружу все чувства и на короткий миг забытья остаться с собой?
— Зачем ты их убил? Зачем ты устроил этот цирк с похищением? Зачем ты дал выбор Чимину?
— Спустя столько лет после нашей последней встречи ты задаешь такие скучные вопросы, Сокки? Неужели тебе совсем неинтересно, как я жил все это время?
— Я знаю одно: я никогда в жизни не поверю в то, что ты убивал девушек только ради того, чтобы собрать браслет.
— Да, пожалуй, в этом есть доля смысла.
— Доля смысла? Для тебя? Для того, чей ход действий никогда не мог понять ни один из окружающих?
— Это звучит мило, «ни один из окружающих», — передразнивает его Джин, — значит, ты мне гораздо ближе?
— Нет, я тоже не понимал тебя.
— Иногда, но все же тебе приходились по вкусу мои шутки.
— Иногда.
«И я, в то время как искал света, медленно, незаметно для самого себя погружался во мрак»**
***
— Ты готов?
— Если я даже отвечу «нет», как много это изменит? — в голосе Хосока проскользнули нотки отчаяния.
— Ты прав. Глупости.
Хосок вытягивает руку, в руке — пистолет.
— Хосок? — изумляется Юнги. — Что ты делаешь? — если он и боится, то не выдает этого. А бояться бы стоило… хотя бы самого себя.
