В чужой шкуре

      Локи с досадой пнул песок ногой и осмотрелся. Повсюду, куда только хватало взгляда, тянулась безжизненная Ванахеймская пустыня. Рядом с ним, распластавшись на горячем песке, лежал без сознания Тор. Похоже, Локи переоценил возможности брата. В магии Тор недалеко ушел от несмышленого ребенка. И теперь они застряли здесь до тех пор, пока он не восстановится.       Неумелое использование магической силы очень плохо отражалось на самочувствии горе-мага. Это Локи помнил по собственному неудачному опыту. Если бы не проклятый ошейник, он бы легко перенес их из темницы Хенира к тропе. А так, похоже, придется идти туда пешком не одну неделю. Или учить Тора основам магии в ускоренном порядке. Вызывать Радужный мост и признаваться отцу в самовольной прогулке по Ванахейму не было ни малейшего желания. Всё-таки ещё оставался небольшой шанс, что он пока не знает о случившемся.       Очень скоро Локи понял, что его ошейник и неумения Тора — не главная беда. Нещадно палящее солнце грозило изжарить их заживо на этой песчаной сковородке. Пришлось повязать на голову рубашку так, чтобы она хоть немного прикрывала плечи. Не хотелось даже думать о том, что будет с ними к вечеру. Тело брата солнце лишь ласково золотило, а светлую кожу Локи нещадно сжигало за пару часов.        — Эй, просыпайся! Пора идти.       Ответом ему стало протестующее бурчание. Да ещё и чуть локтем в лоб не получил, когда принялся тормошить братца за плечи.        — Вставай, говорю.       Тор сморщился и прохрипел:        — Где мы? — Голос у него был, как на утро после первой попойки с Вольштаггом. Ох, и влетело им тогда от отца. Сейчас, если поймают, влетит не меньше.        — Тебя надо спросить, братец. Явно не у тропы. — Локи с трудом сдерживался, чтобы не утопить его в ядовитых подколах.        — Цвергова задница! Это то, что я думаю? — Он наконец-то соизволил посмотреть на дело рук своих. И похоже, увиденное ему не понравилось. Ожидаемо. Локи тоже был, мягко говоря, не в восторге.        — Да. Ванахеймская пустыня. И нечего тут валяться. Вставай. Пошли.       Для большей мотивации и собственного удовольствия Локи слегка пнул брата ногой по ляжкам. Тот, естественно, не остался в долгу и попытался ухватить его за босую пятку. Как всегда не поймал. Локи знал наперед каждое его движение, поэтому легко ускользнул от загребущих рук. Зато заставил горе-мага подняться.        — Куда пойдем?        — Какая разница? Хоть куда-нибудь. Будем сидеть здесь — умрем от солнечного удара и обезвоживания. — Локи не собирался обгореть до цвета варёных раков и превратиться в сушёную мумию, даже не попытавшись спастись.        — Нужно открывать Мост.        — Рехнулся?! Отец не посмотрит, что нам уже больше восьмисот лет. Выпорет, как малолеток, и посадит под домашний арест лет на сто. Нет, дома о случившемся пока ничего не знают. Иначе нас бы уже забрали. Так что поднимайся и пошли.        — Это бесполезно, Локи. Отсюда до скал много недель пути.        — Для начала давай доберёмся до какого-нибудь оазиса.        — И где этот оазис?        — Понятия не имею. Ты как думаешь?       Тор задрал лицо к небу с таким озадаченным выражением, что Локи невольно вспомнился урок математики. Вот и сейчас брат оглядел пустыню со знакомой беспомощностью пополам с удивлением, пожал плечами и указал рукой в сторону.        — Может, там?        — Отлично. Значит, идём в другую сторону. — И Локи уверенно зашагал в противоположном направлении. — Один раз я тебя уже послушал, и с меня хватит.       Тор догнал его и молча пошел рядом. Сквозь пыль и грязь на его лице заметно проступала бледность, а руки дрожали, как у старого пропойцы. Жалость к брату смешивалась с восхищением и злостью. Если бы не его невежество и бахвальство, они бы вообще сюда не угодили. И все же после мощнейшего всплеска силы, пережитого Тором во время перемещения, ему было явно плохо. Локи от таких экспериментов отлеживался по несколько дней, не выползая даже на самые заманчивые авантюры братца и его дружков. А Тор шел босиком по раскаленному песку и не жаловался. Он вообще ни на что не жаловался. Хотя Локи на его месте тоже молчал бы в тряпочку.       Прогулка по пустыне казалась ходьбой на месте. Почти неменяющийся пейзаж и отупляющая жара сводили с ума. По ощущениям они шли уже несколько дней. Но не до конца спекшийся мозг подсказывал, что скорее всего часов шесть-семь. Когда на горизонте вместо очередного бархана появились очертания стен и деревьев, Локи сначала не поверил своим глазам.        — Ты тоже это видишь?        — Да. Это похоже…        — На оазис!       Это действительно был оазис, до которого они плелись целую вечность. Но добравшись, пихались локтями за право побыстрее сделать глоток воды из бившего прямо из земли источника. Вернее, Локи пихался, к своему стыду. В чем он, разумеется, никогда не раскается вслух. Тор позволил ему утолить первую жажду и только после этого напился сам.       Потом они растянулись в тени деревьев и развалин большого каменного дома. Локи блаженно выдохнул и на несколько секунд почувствовал себя очень и очень счастливым. Даже гудящие ноги и обожженная кожа не омрачали эти мгновения. Только вот магическая сила… Когда отступила жажда, а от солнца заслонила прохладная тень пальм и каменных стен, запертая магия напомнила о себе. Внутри словно тек кипящий расплавленный свинец. И хотелось вскрыть себе вены, лишь бы избавиться от него.       Хорошо, что Локи подготовили к этому ещё столетие назад. Приучили тело игнорировать возмущение запертой магии. Иначе он бы сошел с ума. А так позволил лишь минутную слабость, быстро переключив внимание на первое, за что зацепился взгляд.        — Как ты себя чувствуешь? — Локи приподнялся на локте и внимательно посмотрел на лежащего рядом брата, пытаясь оценить его состояние.        — Голова болит. Очень, — признался Тор.        — Ещё бы. Ты через себя столько силы прогнал. Зачем? Вот зачем так много? Я же руны кровью начертил. Этого было вполне достаточно. От тебя требовался только небольшой импульс и направление.        — Откуда я знаю, как создаются эти твои импульсы и направления? — огрызнулся Тор.        — Ну да. Это тебе не мечом махать.       Суртур подрал бы эту пустыню, этого идиота, считающегося моим братом, и тех, кто придумал эти проклятые ошейники! Локи дотронулся до ненавистной полоски на шее и тут же отдернул руку — обожжённые пальцы снова заболели. Кожа на кончиках покраснела, опухла, а кое-где даже воспалилась от грязи. Сразу вспомнилось, как их поймали у самой тропы, в шаге от спасения. И собственное бессилие, когда барахтался, как глупая куропатка в силках, обжигаясь и только больше запутываясь.        — Что с твоими руками?       Локи вынырнул из воспоминаний и столкнулся взглядом с братом, смотревшим на него с явной тревогой. Он даже взял ладонь Локи в свою и притянул ближе, внимательно рассматривая ранки.        — Магическая сеть. Подавляет магию. Они накинули ее на меня. Я пытался разорвать. И вот… — Говорить о собственной слабости и глупости было до крайности неприятно. Особенно зная, что получишь в ответ очередные насмешки и наставления почаще тренироваться в боевых искусствах.        — Больно? — Тор бережно погладил его руку, как будто пытаясь залечить касанием, а во взгляде легко читалось искреннее сочувствие.       А потом вдруг резко встал и ушел, не сказав ни слова. Локи даже рта раскрыть не успел, чтобы спросить, куда понесло этого нездорового на голову, как Тор уже вернулся и стал обматывать его руки мокрыми тряпками.        — Вот. Посиди так. Не ахти что, но хоть ненадолго поможет.       Переживать из-за каких-то обгоревших пальцев? Не слабо же ваны его заклинанием приложили. Обычно брат высмеивал подобные слабости, а сейчас… Не жалел, нет. Хотел помочь.        — Спасибо. Но это тогда было больно. Сеть жжется. А сейчас уже почти нет. Ты где эти тряпки достал? — Локи с интересом разглядывал вышитую руну Тора на компрессе.       Брат лишь пожал плечами в ответ и тепло улыбнулся, устраиваясь рядом.        — А тебе не все равно? Лучше расскажи мне, что произошло? Ты говорил, что все из-за меня. Но я совсем ничего не помню. Как мы оказались в Ванахейме? Почему Хенир заточил нас в темницу?        — Прелестно. Ты заварил кашу и ты же ничего не помнишь. — Локи стало смешно от нелепости всей ситуации, и все же немного боязно за Тора.       Нет, ему было приятно, что в кои-то веки к нему отнеслись действительно по-братски, а не как к докучливой помехе или удобному дополнению. Но в голову закралось сомнение: а Тор ли это? Может, пока он был на допросе, настоящего Тора куда-то увели, а на его место посадили кого-то другого? И этот неизвестный понятия не имеет, как ведёт себя настоящий Тор, и вот сейчас прокололся. Но тут сидящий рядом таким привычным жестом почесал кончик носа и сразу чихнул, что Локи облегчённо выдохнул. Нет, это все тот же Тор, никаких сомнений.        — Что ты помнишь до темницы?        — Мы дрались с ванами в горах. Прорывались к тропе. Огун, Фандрал, Вольштагг и Сиф успели уйти. А нас схватили. Но как мы оказались в горах и чем вызвали гнев ванов, я не помню.        — Видишь ли, братец, ты возжелал покорить сердце прекрасной Фрейи и пообещал ей дивное ожерелье, что хранится в сокровищнице Хенира в обмен на ее благосклонность.       Тор зажмурился и глухо застонал, откидываясь на песок.        — И мы отправились за этим цверговым ожерельем?        — Я пытался тебя отговорить, но ты не слушал. А твои дружки… Они от восторга только что хвостами не виляли. Как же! Проникнуть в сокровищницу самого Правителя Ванахейма!        — Я так понимаю, ожерелье мы не смогли забрать?        — Нет. Нам повезло, что Хенир сейчас в отъезде. Нас не узнали, приняв за обычных воров.        — Я — идиот, — выдал Тор, заставив Локи подавиться заготовленной остротой.        — Серьезно? Нет, ты действительно это сказал? Ну почему нет свидетелей? Мне никто не поверит! — Локи даже руками всплеснул, как манерный придворный поэт, от чего компрессы размотались, и один отлетел прямо в Тора. — А ты не так непроходимо туп, как я думал. Ладно, отдыхай. Твои силы сейчас — наша единственная надежда на спасение. Пойду осмотрюсь. Позже попробуем ещё раз перенестись к тропе.        — Может попросим открыть Мост?        — Нет, — отрезал Локи, возвращая Тору вторую тряпочку. — Высуши, может пришьешь обратно. Всё-таки мама сама вышивала.       Ответом ему была задорная улыбка, перешедшая в гримасу. А голова у брата всё-таки болела сильно.       Локи бродил по оазису и не понимал, откуда взялось ощущение опасности. Внутри живота скручивался противный холодный жгут, перемалывая внутренности. Хотелось сжаться в комок и забиться в самую дальнюю дыру, где никто никогда не найдет. Обычно Локи так чувствовал себя, ожидая наказания от отца. Может, он наблюдает за ними, и Локи не по себе от его сурового взгляда? Нет. Глупости. Но что же здесь тогда не так, если интуиция вопит немедленно убираться подальше?       Судя по каменным развалинам, когда-то давно здесь стоял богатый дом. Но потом ваны ушли. Что-то случилось. Что? Возможно, раньше воды было больше, а потом пустыня взяла свое. Объяснение казалось логичным ровно до тех пор, пока он не наткнулся на кости. Очень много костей. И принадлежали они явно не животным, потому что животные не носят оружие и доспехи.       Локи достал из кучи меч, старый и тупой, но лучше такой, чем никакого. Огляделся по сторонам, никого не увидел и поспешил обратно к Тору. Всё-таки с этим местом что-то было не так.        — Поднимайся, нужно уходить.        — Теперь-то зачем?        — Там за развалинами гора костей. Мне это не нравится.        — И я даже знаю, откуда они там, — изменившимся голосом сказал Тор, медленно и плавно садясь.       У Локи волосы на в загривке встали дыбом: на песок перед ним отбрасывало тень нечто большое, и оно тяжело дышало.        — Оно у меня за спиной, да?        — Да, — кивнул Тор, заметно сглотнув. — Только не дергайся. Никаких резких движений.       От страха вдруг стало холодно, как будто он разом провалился в Йотунхейм. И сам царь Лафей сжал его горло, не давая как следует вдохнуть. Паника почти накрыла, когда мечущийся в поисках спасения взгляд зацепился за глаза брата. Они выражали спокойствие и уверенность. Можно было подумать, он этих чудовищ каждый день пачками убивал, как Локи лягушек во время опытов, и точно знал, что нужно делать. Эта уверенность успокоила, позволила вздохнуть полной грудью и начать соображать.        — Оно одно?        — Да. Но нам и этого хватит. — Тор встал на четвереньки и стал осторожно подбираться к Локи по большой дуге.        — Кто это?        — Мантикора, — выдохнул брат, в один громадный прыжок оказался рядом, отшвырнул Локи в сторону, и с криком сцепился с прыгнувшим зверем.       Больно! Проехаться обожженной спиной по песку и камням — это больно! Локи зажмурился и заскулил, пережидая, пока пройдет первый шок. Когда под веками исчезли разноцветные пляшущие круги, он открыл глаза. И очень захотел закрыть их обратно.       Мантикора выглядела пугающе. Она была размером с упитанного льва. Длинный хвост венчало скорпионово жало, которым она пыталась достать Тора. А брат уворачивался как мог, зачем-то пытаясь забежать ей за спину. Но зверь явно решил сразу приступить к трапезе. Оскаленные клыки щелкали совсем рядом с Тором. В другой раз Локи бы с удовольствием прокомментировал этот то ли танец, то ли игру в пятнашки. Но не сегодня.       О таких поединках он только в книгах про героев читал. И читать было увлекательнее, чем смотреть, как чудовище повалило на землю и пытается отгрызть голову его надоедливому, заносчивому, необразованному, безрассудному, сильному, храброму брату.        — А ну, пошла вон, кошка драная! — заорал Локи, потрясая мечом. — Это мой брат! И только я могу открутить ему голову!       Мантикора отвлеклась на шум, Тору хватило этого мгновения, чтобы вырваться из смертельных объятий и спрятаться в развалинах. Упустив одну жертву, чудовище злобно зарычало и стало подбираться к другой.       Локи отступал, проклиная ненавистный ошейник. Заклинание для подобных случаев он знал на зубок и применял даже вслепую. Спасибо учителям и скептику-Фандралу, подбившему когда-то на спор с завязанными глазами уничтожить хищника в лесу. Но магия, бурлившая в крови, сводившая с ума своей силой и могуществом, была недоступна. Зато мантикора приближалась. А что Локи знал о мантикорах? В голове всплыл только размах крыльев. Очень ценная информация, когда тебя хотят сожрать.       Вдруг мантикора извернулась всем телом и громко заревела, оглядываясь назад. Локи посмотрел туда же и ахнул: Тор схватил чудовище за хвост и теперь пытался воткнуть ядовитое жало в зад разъяренного такой наглостью зверя. Мантикора вырывала хвост или старалась укусить нахала, но безуспешно. Тор, похоже, напрягал все силы, какие были, но удерживал жало и продолжал попытки ужалить.        — Что стоишь?! — рявкнул он на замершего Локи. — У нее слабое место под нижней челюстью. Бей туда.        — Как?        — Мечом!        — Но он тупой! И она меня сожрёт!        — Ты Бог Обмана или кто? Не можешь обдурить глупую кошку?!       Ну, ты мне за это ответишь, братец! Я тебе покажу!       Собственно, хитрить тут было не с кем. Мантикора так увлеклась борьбой за свой хвост, что заметила Локи только, когда он уже подошёл к ней. Швырнул горсть песка в морду, целясь в глаза. Поднырнул, со всей силы воткнул меч под самую челюсть и пропорол глотку сколько смог. Его окатило кровавым душем. Мантикора заревела и начала заваливаться на бок. Локи едва успел отползти. Чудовище упало на песок, заскребло лапами, разинуло пасть в диком хрипе и через пару секунд затихло, уставившись на Локи мертвыми глазами.        — Фух! — выдохнул Тор, пнув ногой неподвижную тушу. — Здоровая зверюга.        — Обычная мантикора, — пожал плечами Локи, вытирая кровь с лица рубашкой. Эффекта по ощущениям не было, но хоть что-то.       И всё-таки победа над мантикорой с одним тупым мечом на двоих достойна восхваления в песнях. Ведь они даже не воспользовались магией! Но чувство триумфа испарилось, стоило Локи вспомнить один неприятный факт о мантикорах. Он взобрался на ближайшую стену, взглянул на горизонт и грязно от души выругался.        — Локи, что происходит? — Тор, естественно, залез следом.        — Мантикоры — стайные животные. Это был разведчик. И вот-вот прибудут остальные.       Он тут же спрыгнул вниз со стены, обмакнул руки в кровь животного и стал рисовать руны.        — Да их не меньше двадцати!        — Вот именно! Думаю, ты не хочешь познакомиться с их гостеприимством. Встань вот тут. Повторяй заклинание за мной и думай о тропе. Прошу тебя, Тор!        — Я понял.       Локи поставил его на нужный символ и стал читать заклинание, одновременно заканчивая рисунок. В этот момент перед ним появилась мантикора. Из огромной пасти капала слюна. Она злобно рычала. Хвост-жало готовился убить. Не прерывая речитатива, но наплевав на недорисованные символы, Локи стал отбиваться от мантикоры все тем же тупым мечом. Помощи ждать было неоткуда. Судя по отрешенному взгляду, брат полностью сконцентрировался на магии и заклинании.       Плечи болели. Руки тряслись от напряжения и не слушались. Конечно, они не привыкли к такому. А тяжелый, неудобный меч не столько помогал, сколько усложнял задачу. Долго Локи не выдержит и толку от него одного против целой стаи мало. А приходилось не просто драться, но и читать заклинание, все время сбиваясь с дыхания. Ему удалось оглушить чудовище. Отбросив меч, он вцепился обеими руками в Тора и выдохнул последние слова. Их подхватил вихрь, перед глазами все закружилось, совсем рядом рычали упустившие добычу мантикоры. А в следующее мгновение Локи почувствовал под собой влажную землю и вдохнул прохладный лесной воздух.        — Тор, ты опять промахнулся! — Возмущению Локи не было предела. — Ну что тут сложного?!       Но брат уже не слышал его. Он лежал рядом, а его бок был вспорот от подмышки до бедра. Сквозь рваные края раны наружу текла кровь. Много крови.