Равновесие

      — Братишка, не знаю, как ты, а я жопой чую, что это все не то, чем кажется, — глядя на с виду обычную полосу препятствий, которую пробегают школьники на соревнованиях между классами, пробормотала я на ухо стоящему передо мной Тсунаеши.       — А она… Больше ничего тебе не говорит? — чуть поалев щеками из-за моей грубости, покосился на меня стоящий на финише брат, держащий в руке красный флажок. — Не говорит о том, почему я вообще в этом участвую?!       — Соберись, тря… — я невольно шагнула наперерез мелкому киллеру, становясь между ним и мальчиком, и получая удивительно мощный удар подошвами маленьких берц в выставленную в блоке руку.       И не нужно думать, что это не больно лишь потому, что они маленькие! — руку свело судорогой, заставив меня проклясть собственное желание защитить мелкого труса, для которого данная процедура была бы более чем полезной!       — Реборн-сан, скажите, пожалуйста, нам стоит опасаться того, что вы свезли на это мероприятие половину арсенала Поднебесной? — потерев место ушиба и кое-как восстановив моторику, обратилась я к малышу в камуфляжном костюме.       Тот довольно улыбнулся и, сверкнув глазами, неожиданно подпрыгнул вверх, необъяснимым, но вполне обычным для него образом оказываясь на специально для него установленном пьедестальчике с маленьким стулом. Леон стал рупором, и, похлопав вот-вот готового разревется будущего Джудаймэ по плечу, я отошла к воинственно блестящим глазами девушкам.       — Итак! Как великий мастер военной подготовки, я объявляю, что по итогам прохождения этой специально созданной мной трассы, все части которой я продумал, мы выберем вторую главу Дисциплинарного Комитета, отвечающую за женскую часть школы! — я ощутила, как по спине в панике убегают мурашки, и, чуть повернувшись в ту сторону, откуда меня буквально пытались заморозить взглядом, наткнулась на взбешенно сверкающего глазами Кёю.       Странно, что пока бездействует.       — Йошкар-Ола, да ты ж его доведешь до белого каления сейчас своими словами… Сука, — тихо по-русски выругалась я, неожиданно прекрасно поняв, что эта речь произносилась далеко не для нас, участниц этого идиотизма. Кажется, что даже если я первой приду к финишу, там меня будет ждать босс уровня. А прийти первой надо, иначе… Не оправдать ожидания Реборна тупо страшно.       — Тот, кто пройдет всю полосу препятствий и первым доберется до нашего курсора с красным флажком, и этот флажок получит, тот и будет победителем! — довольно закончил Реборн, а до меня окончательно дошло то, почему же Тсуна все же участвует.       Не знаю, догадался ли Реборн о том, что я все прекрасно поняла. Но медлить и тянуть он больше не стал и, переделав Леона на сей раз в пистолет, громко выстрелил.       Девочки рванули вперед, толкаясь и ругаясь друг на дружку. Я осталась стоять на финише, вполне спокойно глядя на то, как часть из них пропахала носом землю, не успев отойти от стартовой линии и на двадцать шагов. Что ж, от этого мелкого засранца стоило ожидать того, что все испытания пойдут сразу и, сука, будут даже за сантиметр до финишной ленточки.       Оценивающим взглядом пробежавшись по всей линии препятствий, я уныло вздохнула. Надеюсь, хоть без капканов в этот раз. А то попала я как-то с Белькой на кухне в один из таких по поре ночной. Мне-то всего-то шрам на ноге подарило, почти незаметный теперь, а вот его Высочество половину замка перестроило. Хорошо, что все около холодильника началось и я просто спряталась в его нутре, пока принц громил хоромы в жажде крови.       Все же стоит радоваться тому, что Бельфегор мальчик. Иначе его уже сам босс порешил бы, за стабильность припадков.       Или бы скидывал его в лагерь врагов ежемесячно. Но тогда бы мы довольно быстро лишились работы. А это ставит под удар стаканы.       Первая более чем неожиданная неожиданность после стены, обмазанной маслом, множества растяжек и ловушек, подвешивающих в воздухе, ямы с грязью и шатающейся доски с чем-то липким под ней, а потом дырявых мешков с перьями, был огромный бассейн. С аллигаторами. Нет, я действительно ожидала подобное — скорее, я бы разочаровалась, если Реборн не поставил бы парочку другую ловушек из пособия по ним же. Скорее, я удивилась тому, что он где-то успел найти и притащить сюда этих рептилий. Всего-то за каких-то три часа столько успеть… Его бы энергию, да на благое дело!       Увы, хотя нет — к счастью! — бассейн мы прошли спокойно. Курицы были более чем уверены в том, что хищники как царь — не настоящие, а я подобное уже проходила, да и подкорректировать их передвижение было несложно. Правда, слов благодарности я так и не дождалась, да и не для них старалась.       Второй неприятностью было воспламеняющееся через определенные промежутки времени кольцо. Однако это не остановило оставшихся троих школьниц, кричащих о том, что имитация прикольная, но они не поведутся и не испугаются.       Одну мы потеряли после упрятанной в песке ловушки-петли и, сверкая в мою сторону разозленным взглядом, потому что я не бежала и вообще не спешила, оставшиеся упрямо ползли вперед через переплетения канатов.       Обогнав их почти без напряжения и поблагодарив Бельфегора за тренировки, потому как канат, это ничто по сравнению с лесками на его ножах, я удивленно отметила, что впереди оставалась самая обычная стометровка без каких-либо ярко выраженных проблем. Сделав пару шагов, я с рухнувшим в желудок сердцем почувствовала, как за спиной что-то щелкнуло и загрохотало.       Резко повернувшись на звук, я на мгновение замерла и, действительно не по-детски удивившись огромному каменному шару аля-Индиана (вернее тому, где он прятался все это время), рванула на первой крейсерской в сторону обомлевшего Тсуны, смотрящего на приближающийся шар с легким отупением на лице. Да, малыш, во всем, что касается предприятий Реборна, здравый смысл не участвует.       Мимо щеки, зацепив волосы, быстро пролетел какой-то смазанный предмет — поднажав, я за пару секунд преодолела последние метры и, схватив Тсуну, вместе с ним рванула вбок, пропуская мимо шар из камня и пару летающих дротиков. Зуб даю — все смазаны какой-нибудь гадостью!       — У тебя кровь, — испуганно заметил братишка, указывая на мои колени, которыми я проехала по земле, в попытке уберечь его от камня.       — Заживет, — поморщилась я, поднимаясь на ноги и подозрительно глядя на шар, который и не планировал останавливаться, делая небольшой полукруг и, кажется, идя на второй заход. — Эм… Тсуна… Кажется, лучше начать бежать…       — Да что тут вообще происходит?! — истерическим голосом разума возопил Савада, круглыми глазами глядя на накатывающийся пипец.       — Шевели ластами! — я потянула его за собой, стараясь вновь бежать быстро, что было немного сложно — коленями я неслабо приложилась, напрочь порвав спортивные штаны.       — Это ненормально!.. Это мне все снится… Бах!.. Со мною сила! Я остановлю этот камень!!! — я истерично хихикнула, сбрасывая скорость и наблюдая за вновь бегающим в одних трусах Тсунаеши, который на этот раз решил пободаться с настойчивым булыжником. Причем в прямом смысле этого слова — парень с огоньком на лбу уперся лбом в камень, рыча как ненормальный, но тормозя его.       — Достойный соперник, — саркастично усмехнулась я, покачав головой и переводя взгляд на отчего-то лыбящегося Реборна.       После, почувствовав неладное, я бросила на брата внимательный взгляд — заветный флажок, который я так и не успела отобрать, отказываясь повиноваться обычным законам во время трансформаций Тсуны, был крепко зажат у него в руке.       — Твою медь… — я округлила глаза, срываясь с места, чтобы на полной скорости успеть теперь уже наперерез Кёе, который-таки выждал нужный момент, все же рассудив, как я и догадывалась, то есть решив разобрать не с проблемой в виде меня, а с самим трофеем. Тем самым устранив победителя.       Впрочем, его отнюдь не расстроило то, что вместо обычного травоядного, на его месте возникла не очень добрая я. Для него не было разницы. Кёя хотел рвать и метать, я хотела того же.       От пары стремительных, но коротких взмахов я без труда увернулась и, улучив момент, просто вырвала одну из тонф, тут же приседая, и в одной из нижних стоек капойэры перекатом уходя в сторону.       Как водный поток, огибающий камни — все по учению монахов, которые предпочитали больше обезоружить противника, после чего мягко и ненавязчиво его скрутить. Для меня эта тема была сложной — проще было разок ударить так, чтобы вырубить противника, и дело с концом.       Стоит отдать должное противнику — не раздумывая и мгновения, парень сразу же сменил стойку, готовясь нападать как есть — с одной тонфой.       — Я загрызу тебя до смерти! — аристократическое лицо с серыми глазами чуть исказила гримаса злости, заставляя на мгновение даже залюбоваться им — красивый, зараза. Пусть и немного по-женски, но красив. А как кулака просит…       — Подавишься, принцесса! — рыкнула в ответ я, вставая, принимая защитную стойку и проверяя оружие на вес. Эх, меня монахи на дзютте, посохи и шесты натаскивали — тонфа никогда не были моей сильной стороной, пусть и входили в программу обучения как «спокойное» оружие. Хотя… Если копнуть в памяти и вытянуть наружу остатки собственной памяти, то… — Оп-па, неплохая примочка, не так ли? — я хищно улыбнулась, выпустив цепь с шипом на конце.       Кёя говорить не любил — он любил драться, не сдаваясь даже если у него будет все переломано. Я драться не особо любила, но я была вспыльчива и быстро заводилась. Да и… Вся эта ахинея заварена Реборном была лишь с одной целью — проверить то, смогу ли я выполнить свои прямые обязанности. То есть защитить будущего Десятого… Ненавижу подобную обреченность, но у Тимотео на мою тушку были свои планы и мне, до поры до времени, придется играть по его правилам. Правда, я не знаю того — до какого времени, потому что…       Я же, считай, собственность Вонголы. Претендовать на свободу — полную свободу, я смогу лишь тогда, когда Тсунаеши станет лидером. Бесспорным, единственным и согласным с этой ролью. По факту он — тот, кто меня создал. О Алексе никто не в курсе. Доказать я вряд ли так просто смогу само её существование, так что… В моих интересах, чтобы Тсуна стал лидером. И в моих интересах быть ему одним из самых близких людей — смутно, но я помню о том, какой он в будущем. Он может и не отпустить. Так что, быстрее, конечно, вряд ли выйдет — тут я в Реборна верю от и до, но в моих интересах, чтобы и не медленнее. И тогда я попрошу его отпустить меня. На все четыре стороны. Освободить от всех долгов и обязательств.       Однако стоять между учителем и учеником продолжу — Тсуна мой приоритет. И мне сложно объяснить то, почему мне так важно, чтобы с ним все было в порядке и ему как можно меньше прилетало от Реборна. Ведь я понимаю то, что ему надо ловить эти удары, чтобы он стал крепче.       Как же все сло…       — Собака! — нельзя было отвлекаться в бою против Главы Дисциплинарного Комитета. Да, рядом с Тсуной я часто впадала в какую-то задумчивость, но не до такой же степени…       Кёя русского не оценил, чуть довольно отмечая то, как я хватаюсь за будущий синяк, а я, вновь рухнув на колени, крутнулась за парня, выгибаясь назад и пропуская над собой опасно ощерившуюся шипами тонфу и, мысленно взвыв на свою тупость — надо было поддеть наколенники! — резко ударила торцом оружия под его коленку.       Кажется, переборщила, потому как под рукой что-то хрустнуло, и парень с тихим рыком упал на колено. К сожалению, до этого пораженное им плечо нещадно саднило, а потому я не могла контролировать силу своего удара. Жаль будет, если я его слишком сильно укушу — он еще нужен для сюжета. Кёя на сантименты не разменивался и, почти зеркально повторив мой недавний маневр, он крутнулся, не щадя штанов и кожи, метя в то место, где до этого стояла я. Увы, меня там уже не было — сделав над ним колесо, я вновь оказалась у него за спиной, в этот раз ударяя в предплечье шипованным наконечником на цепи.       А вот это уже сложно игнорировать.       Отскочив назад, я замерла, расчетливо глядя на опасно сузившего глаза Кёю. После выпрямилась и коротко поклонилась.       — Если мне предстоит работать бок о бок с тобой, то будет лучше, если я не буду создавать себе лишние проблемы — справиться со всем объемом ваших работ, если ты попадешь на долго в больницу, я не смогу, — и, отвернувшись от него, бросив короткий взгляд на спешащего к своему лидеру Кусакабе, подошла к тихо сидящему на земле Тсуне, своими щеками способным поджечь всю школу. — Держи, братишка, а то простынешь, — стащив несколько пыльную куртку и морщась от пульсации в плече, которое, остывая, начало нещадно болеть, я накинула ее на плечи брата.       — Спасибо, — не зная, куда деть глаза, кивнул он. — Как ты только со всем этим справляешься? Это же… Идиотизм какой-то. Будто страшная история и сказка!       — Мой совет очень прост, Тсуна, — тихо усмехнулась я, осторожно забирая у него флажок, — воспринимай все как данность. Будто так и должно быть. Я так делаю. Поступи я иначе, и уже сошла бы с ума, — и, поднявшись на ноги, продемонстрировала флажок Реборну. — Виктория!       — Я не сомневался в тебе! — я глухо выдохнула, когда берцы уверенно ударили в пострадавшее плечо.       В нем что-то хрустнуло, после чего рука стала ощущаться не так болезненно — я удивленно вскинула брови, после чего благодарно кивнула.       — Это все? Мне кажется, что Кёя не согласится даже если ему сам Император прикажет, — тихо выдохнула я, глядя на то, как тихо рычит на Кусакабе его Глава, которого осторожно уводили в сторону школы. — Надо скорую вызвать — у нас там еще девочки немного… пострадали.       — Вся необходимая помощь им уже оказана! — радостно доложил репетитор, перепрыгивая на плечо Тсуны. — А теперь переодеваться и на занятия!       — Реборн! — возмущенно воскликнул брат, однако, если честно, ему-то возмущаться в этой ситуации должно было быть стыдно — это у меня синяки, шишки да свезенные колени, в то время как он просто лишился спортивной формы да камешек развалил на куски.       Хотя… Думать нужно прекратить, а вот сделать ноги — да. Потому что я отказываюсь все это убирать.       Судя по тому, как быстро свалил куда-то вдаль Реборн, эта мысль к нему в голову забрела и того раньше.                     Горячая вода была как манна небесная — блаженно закрыв глаза и подставившись под струи, я заслуженно отдыхала, смывая с себя грязь, пот, кровь и усталость.       «Боевые» ранения жгло, но, если честно, это было даже приятно — впервые после того, как я покинула монахов, а затем и Варию, я сражалась. Да, Кёя был еще не тем Облаком, которое могло нагнуть половину молодой Вонголы, но и такой зверь был на вкус приятен.       Вода лилась и лилась, вместе с ней уходили лишние мысли и тревоги. Но все имеет свойство заканчиваться — закрыв вентили, и наскоро вытершись полотенцем, я мрачно уставилась на ноги. Синяки, шишки, неплохо содранная кожа — показываться в таком виде перед сверстниками не хотелось. Перед Наной, с которой мне предстояло свидеться часа через три — запрещено. Что делать?       Правильно — будь я в одной из школ своей бескрайней родины, я просто бы нашла себе колготки. Увы — Япония такие фортели не пропускала. Либо школьная форма, либо спортивная школьная форма. Юбка у меня до колена. Спортивные штаны грязные и драные.       Печально вздохнув, я все же облачилась в форму и, морщась от еще присутствующей боли в плече, которая завтра обещала вообще стать зверской, да подарить красивый переливающийся синяк, осторожно выглянула в коридор.       Пусто. Необычно для конца перемены, однако с другой стороны вполне нормально — народ отдыхает или готовится к уроку, а не дефилирует мимо раздевалок.       Довольно кивнув, я тихо скользнула наружу и, дойдя до конца коридора, расслабившись, свернула за угол, где звучно вписалась в плечо какого-то подростка.       Ну что за фигня-то?! Могу я хоть немного уйти в мысли и не быть кем-то сбитой, облитой, стукнутой или еще чего похлеще!?       — Ай! — зажимая нос, я отскочила обратно и, чуть щурясь от еще одной вспышки боли, раздраженно посмотрела на причину своих проблем.       Или же на невольного спасителя.       — Извини, очень больно? — карие глаза напротив чуть испуганно округлились, и я вновь отпрянула от склонившегося парня и отрицательно помотала головой, пряча взгляд.       Как-то… неловко, что ли. От такого открытого взгляда даже румянец выполз.       — Все нормально, Ямамото-сан, это моя вина, — я осторожно отняла руку от носа и облегченно выдохнула — не разбил. — Скажи, у тебя… Ты можешь мне помочь?       — Если это в моих силах, то с радостью! — весело заявил он, улыбаясь во все тридцать два зуба, а я неожиданно поняла, что пропала… Эх, в школе лично присутствую всего-то пару недель, за которые ни с кем не пересекалась особо, и тут такая вот засада. Я и забыть забыла о том, что старше на десяток лет — все это осталось лишь туманным воспоминанием, полностью вытесненным реалиями нереальности Реборна. Мне ведь… всего-то тринадцать лет. И ощущаю я себя именно на столько. Так что тут тебе и вновь реалии переходного возраста, и первая…       Я неожиданно поймала себя на том, что испытываю что-то наподобие ревности к его фан-клубу.       — А, ну, — я, под его вновь округлившийся взгляд, пару раз хлопнула себя по щекам, приводя мысли в норму. — Ямамото-сан, моя просьба весьма… Ненормальна, но из людей, чья комплекция хоть немного подходит ко мне, мне по воле неба явились вы. В общем, извините, — я уже не знала, куда глаза девать, мысленно костеря себя последними словами за не вовремя возникшую девчачесть, о которой мне в свое время напомнил Лусс. — Одолжите мне свои спортивные штаны, если не сложно. У вас же для занятий бейсболом есть отдельная форма?       — О, а что случилось? — он удивленно вскинул брови, после окинул меня взглядом и, остановившись на моих побитых коленях, чуть нахмурился. Похоже, он был в курсе того, что я «подала заявку» на пробы в состав Дисциплинарного Комитета. — И как?       — Победа, — пожала я плечами. Конечно победа, что же еще?       — Поздравляю, — он вновь улыбнулся, в этот раз, правда, как-то иначе. По спине даже пробежала пара мурашек.       Будто оценил то, что я могу не только зверем смотреть на всех вокруг, но и ради окружающих на что-то способна. По школе, поди, уже разлетелась весть о том, что я лично против Хибари выступила, девочек прикрывая.       — Да, подожди, — я благодарно кивнула в ответ.       Неожиданно, право слово. Нет, я признаю — на Такеши я, нет-нет, да бросала косой взгляд. Сложно не замечать столь веселого и открытого человека, который своим смехом будто тучи над Намимори разгоняет. Только вот я не пересекалась с ним так близко еще ни разу. Как выходит — не зря, потому что мысли теперь стали... Весьма стесняющими.       — Благодарю вас, Ямамото-сан! — я горячо поклонилась, принимая его штаны. — Я завтра же отдам их вам! Не беспокойтесь, я их постираю!       — Да ладно тебе! — он засмеялся, чуть покраснев и взлохматил волосы.       Все, хватит с меня на сегодня тебя, чудо ты со светящейся улыбкой!       — Все, тогда завтра, вот и условились, — я еще раз поклонилась и поспешила в ближайший женский туалет, где быстро сделала все что нужно.       Штаны оказались почти впору — пришлось лишь немного подкатить по низу.       Вот он и отдал мне должок.       — Чаосу! — по пути в класс я опять наткнулась на неутомимого репетитора, в этот раз одетого вновь в костюм профессора Реборнио. Или как там его…       — Что дальше? — я повернулась к нему, спокойно глядя в немигающие черные глаза.       — Ты подружилась с Такеши Ямамото, — заявил он. — Будет неплохо, если ты приведешь его в семью.       — Я не желаю никому из здесь учащихся этой судьбы, — холодно отозвалась я. — Моя цель — защита Тсунаеши. Увеличение круга его знакомств не моя задача. В конце концов, Реборн, если ты хочешь, чтобы из твоего воспитанника вышло что-то нужное твоим нанимателям, пусть он сам и заводит эти знакомства и друзей. Не самостоятельность подопечного ли является твоей политикой, а?       Реборн молчал, совершенно не отреагировав на то, что я вместо обычного вежливого отношения и подчинения неожиданно повела себя совершенно иначе.       — Что ж, хорошо, что ты меня поняла, — я прищурилась, чуть склоняя голову набок. — Ты хорошо изучила мои методы, Александра. И я рад, что мы с тобой имеем общие взгляды на то, что неудачник Тсуна должен измениться лишь своими силами. Думаю, завтра мы это и проверим.       — Разумеется, Реборн, — я чуть кивнула, не сводя с него внимательного взгляда. — Ты здесь для того, чтобы он стал сильнее. Я — для того, чтобы никто со стороны не добрался до него до этого момента. Другого предназначения у меня нет. Я не могу стать Хранителем Вонголы — моего Пламени нет в предложенном перечне. Какая жалость, нет? — я неожиданно зло для себя оскалилась. — Так что, я не буду идти на поводу у каких-то там описаний Облаков, Дождей или Ураганов. Я ведь то, что неотвратимо и то, что просто есть. Обреченность, грубо говоря. Как думаешь, Реборн, будет ли весело, если наши враги заочно будут обречены, если придут за жизнью Тсунаеши?       — Несомненно, — холодно блеснул глазами киллер. — Из тебя выйдет прекрасный убийца, Александра. Если уже не вышел.       — Великий Реборн в чем-то не уверен? — я непритворно округлила глаза, глядя на него.       Он, однако, не ответил, и, достав из-за пазухи Леона, который в этот раз был очками, повернулся к окну.       — Кёя просил передать, что ты не сможешь быть его помощницей, если не будешь состоять в одном из клубов, — и был таков, тихо и бесшумно выпрыгнув из окна.       — Это плохо, — прищурилась я, имея ввиду отнюдь не информацию о клубах.       Реборн ненавидит быть неуверенным в чем-то. Он профессионал и не может позволить себе подобной роскоши. Сулит ли это проблемы?       Что ж… Клуб, да? То-то я слышу какой-то смутно знакомый крик, приближающийся ко мне. Может, оно и к лучшему.