Равновесие

      — … И во имя экстрима мы заполучим все первые места!!! — я согласно кивнула, с вполне миролюбивым выражением на лице слушая активно настроенного капитана боксерского клуба.       Шумный? Да. Скуало точно бы поставил пять из пяти за громкость. А уж активный-то какой… Утомил меня Реохей-семпа-а-ай, ох, утомил, и, если бы не чай, принесенный кружащейся рядом Киоко, которая в перерыв согласилась с чем-то там помочь своему старшему братцу, я бы уже свалила. Вот честно — через ближайшее техническое отверстие в стене, очень уж напирал на меня парень. Даже ясно стало то, почему Кёя его не трогает, предпочитая отмалчиваться и не кусаться — куси, поди, такое вот солнышко… Оно же радостно улыбнется в ответ щербатой улыбкой и утянет тебя с потрохами в свой обожаемый клуб. Уж лучше бы я мимо кулинарии проходила, или читательского клуба, а не покорно стояла на месте, ожидая, пока солнечный вихрь на меня нападет, окружит, сметет и утащит в свою обитель.       Хотя с другой стороны, невзирая на его энергичность, которая, казалось, вот-вот спалит все вокруг, мне парень понравился. Да, громкий, да, шумный, да, чрезвычайно активный и не немного двинутый на боксе. Но чем-то притягивающий. И, наверное, он пока что единственный из всей будущей молодой Вонголы, кто изначально и бесповоротно подходил на роль Хранителя Солнца. Другого такого хрен сыщешь — он уже обогнал по части солнца Луссурию. Эх, а ведь для меня варийцы в авторитете…       — Хорошо, Реохей-семпай, и что же ты хочешь? — с братом Киоко такое отношение было вполне нормально, как я поняла. Называть его по фамилии не тянуло, да и ему было до фонаря, судя по всему. Стоит попробовать и без этого «семпая».       — Вступай в клуб бокса! — будто и не толкнув до этого тираду минут на тридцать, по-новой начал парень.       — В качестве кого, Реохей? — вскинула я бровь, меланхолично покачивая чай в кружке. — Ты же понимаешь, что девушек, занимающихся боксом, у нас нет. А возиться с бумажками… Думаю, Хибари в скором времени меня ими завалит в отместку за то, что покусилась на территорию.       — Во имя экстрима, занимайся боксом!! — взревел Сасагава, сея эхо в моей черепушке и пугая проходящих мимо открытой двери одноклассников.       — Хорошо, — пожав плечами, спокойно отозвалась я, чем, наверное, вызвала короткий миг удивления у присутствующих. Но не у Реохея уж точно. — Буду приходить, когда не будет работы в ДК. Где у тебя тут бланки на вступление? Мне бы поскорее, еще отнести их нужно.       — Да!!! — Киоко, наблюдая за братом, тихо прыснула в кулачок и, чуть покраснев, подмигнула мне, одними губами говоря «постарайся».       Я благодарно кивнула в ответ и, одним глотком осушив чашку, поднялась на ноги и осторожно потянулась — плечо, чертово плечо. В остальном жить буду, если он прямо сейчас не затеет тренировку.              Увы, колобку не повезло. Реохей, выхватив у меня из-под носа исписанный мелким почерком листок, отдал его сестре, которая все равно спешила в сторону класса, а значит, могла и занести мой бланк в ДК.       Меня же остановили властным движением руки, замотанной в бинты и, мне ничего не осталось, как влезть к лисе на нос, чтобы та лучше услышала мою песенку.       — Реохей, это… Я после битвы с Хибари не в том состоянии, чтобы вести партнерский бой, — тихо протянула я, натягивая перчатки и еще раз проверяя защиту для головы. — Ты уж извини, если что.       — Во имя экстрима, постарайся!! Я видел то, на что ты способна! — рыкнул глава клуба и после удара в гонг одним из его команды, затанцевал на своем месте.       Бокс… Лусс тоже любит бокс, так что немудрено, что я знаю то, как двигаться и бить. Все остальное — практика, опыт, скорость и, наверное, капелька везения.       Двойной правой пролетел мимо уха со скоростью пули, оставив после себя тихий свист в ухе — плавно уклонившись в сторону, я тихо выдохнула и, так же для разминки проведя пару ударов перед собой, хищно прищурилась.       Хотел бокса? Я выжму из себя те крохи, что есть.                            — Александра-тян, ты какая-то… Бледная, — тихо толкнул меня в плечо Тсуна, в класс к которому я так и не вернулась, а потому несущий мой ранец и бенто. Эх, со всеми этими приключениями я так и не поела… То-то в животе киты запели серенады.       — Да там это… — стараясь сильно не морщиться от вновь прострелившей плечо боли, промямлила я. — Я в клуб бокса вступила. Вступительный экзамен сдала. Судя по Сасагаве-куну — на отлично. Он, правда, сам не сказал, не смог. Но явно остался доволен.       — Ого! — округлил глаза Тсуна, после поник. — А я и подумать о таком боюсь. Брат Киоко, да в бой…       — Почему же? — я стрельнула глазами по сторонам, ища Реборна, который за такие слова уж точно бы врезал мелкому Саваде. Однако киллера нигде не наблюдалось и оставалось лишь гадать: следит он откуда-то из кустов, или реально отсутствует по уважительной причине.       — Ну, я никчемный Тсуна, — окончательно поник брат. — Слабак и неудачник.       — И? — пожала я плечами и тут же пожалела о столь вольной выходке. — Все мы рождаемся маленькими и слабенькими. Все зависит от веры в себя. Думаешь, я так просто со всеми дерусь только потому что могу? Нет, братишка. Я тоже была слабой — меня даже один… Человек постоянно задирал и третировал. Пока однажды я не собрала все свое ничего в кулак и не… атаковала в ответ. Тогда он отстал. Но, знаешь, не со всеми это прокатывает. Так что вместе с умением бить чужие лица, нужно так же уметь сдерживаться и терпеть. Не поможет это, тогда надо начать учиться промывать чужие мозги.       — Это как? — нахмурился Тсуна, для которого мой сленг, приставший от Варии, был непонятен в большинстве случаев.       — Переговоры, балда, — усмехнулась я. — Дормамму, я пришел договориться и все в этом смысле. Нужно уметь постоять за себя в драке, и, что важнее, за своих друзей и семью. Маму, папу, — я запнулась на последнем слове, вспомнив, что Емитсу нужно не защищать, а от него спасаться… — Без этого никак, ведь мир у нас жестокий. Но, если не тянет на мордобой, умей убеждать соперника на словах. Возможно, не кулаки, а сердце помогут выиграть тебе поединок. Хоть это и не всегда — в большинстве своем те, кто пришел за кровью, другого не хотят.       — Ты так много знаешь, — завистливо вздохнул брат, чем заставил меня чуть покраснеть от удовольствия. После нерешительно, будто боясь того, что я разозлюсь, осторожно поинтересовался. — А почему ты в… Вонголе?       — Я не в Вонголе, — тихо отозвалась я. — Я — твой телохранитель и подчиненный. Я не считаю себя частью этой семьи. В Вонголе я провела около трех лет, после чего меня сослали на обучение к черту на кулички. А потом, перед тем как попасть сюда, я некоторое время провела среди наемных убийц — элитного отряда Вонголы, но, скажем так, и являющегося и не являющегося ее частью. Это сложно объяснить, если честно. Ноно я уважаю — он хороший человек, ему можешь верить. Но я не подчиняюсь ему — он просто тот, кто позаботился о том, чтобы такой ресурс как я, не пропал. Моя цель — ты. Твоя защита от внешних нападений. Все остальное не имеет значения. Станешь Дечимо — станешь моим боссом. До этого я перекати-поле.       — Да ладно тебе, кто на меня напасть-то может? Саша, я же никчемный Тсуна! — горько рассмеялся мальчик.       Я понимающе вздохнула и, будто повинуясь чему-то внутри, оставшемуся от далекой прошлой жизни, осторожно притянула его к себе и ласково потрепала по голове.       — Ты не никчемный, Тсуна. Просто немного рассеянный. Неудачником тебя посторонние назвали, а в наших глазах ты самый лучший. Нане и Емитсу — сын, а мне брат.       — Спасибо, — тихо шепнул зардевшийся мальчишка, а я, широко улыбнувшись, отпустила его и зашагала дальше, понимая, что на душе неожиданно стало легче. Будто сделала именно так, как надо.       — А, Саша… А что у тебя там с… Комитетом? — испуганно оглянувшись назад, будто следом шла мрачная фигура с накинутой на плечи курткой, шепотом закончил Тсуна.       — Да ничего, — покачала я головой, на всякий случай все же обернувшись и проверив горизонт. Чисто. — Кёя поставил условие, что не могу я стать следящим за порядком по женской части, если не буду состоять, хоть в одном клубе. И я выбрала тот, который ему неподвластен, скажем так. Теперь я в клубе бокса. Правда, после того, как наваляла Реохею, попросила его использовать меня только в крайнем случае, а так буду и там с бумагами возиться. В принципе, не сложно, если разобраться. Только проблемно — видимо на это Кёя и рассчитывает. Что не справлюсь.       — Такая большая ответственность… — выдохнул он.       — О, если бы не Реборн, я бы и дальше не совалась бы никуда. Мне и без этого есть чем заняться, — отмахнулась я, краем глаза отмечая движение слева.       — Какой странный ребенок, — напряженно отозвался Тсуна, глядя в том же направлении. — Что-то мне кажется…       — Если вокруг нас присутствуют странности, то ты сам понимаешь то, что это значит, — закончила я, провожая ребенка лет пяти, одетого в костюм коровы, мрачным взглядом. — Бовино. Это наследник одной из мафиозных семей содружественных Вонголе. Могу даже сказать так — в первом поколении Вонголы одним из приближенных к Джотто — Первому, был далекий предок этого… Теленка.       — Опять проблемы, — горестно вздохнул Тсуна.       — Не без этого, — согласно кивнула я, — он из своих, а значит, с проблемами, которые могут от него поступить, тебе самому разбираться. Я могу атаковать только посторонних.       — Бросишь меня на растерзание еще одному из этой ужасной мафии?! — горестно воскликнул надежда Вонголы.       — Ну… Он мелкий. А еще, он дурак, что, впрочем, нормально для его, опять-таки, возраста, — усмехнулась я. — Ламбо-сан капризный, громкий, проказливый. Ему всего пять, Тсуна. Ты должен понять, что весь мир для него это одна большая игра.                     — Никакая это не игра! — вопил спустя день мой брат, когда в его комнате поутру мелкое недоразумение в коровьей одежке начало разбрасывать гранаты. — Он же меня убьет!       — О, что-то расшумелись они сегодня, — умильно всплеснула руками Нана, быстро стряпая завтрак уже на четверых. — Но Тсу-куну стоит поторапливаться, иначе он опоздает в школу.       — Не беспокойся, маман, я прослежу, — отозвался Реборн, который завтрак пропустить ну никак не мог. Впрочем, как и вчерашний обед, на который явился, перед этим напинав Тсуне, после Ламбо, после опять Тсуне.       Но так и не сказал, куда ходил, оставив меня с предвкушением ожидать новую пакость в его исполнении. Правда, я пока не решила для себя того, какое оно, это предвкушение.       — Все нормально, мама Нана, — качнула я головой. — Я теперь член Дисциплинарного Комитета. Если Кёя и пристанет к Тсунаеши по поводу опозданий, я что-нибудь придумаю. В конце концов, детство не вечно, что у Тсуны, что у Ламбо. Пусть еще немного поиграют, — мило улыбнулась я растаявшей женщине.       — Ох, какая же ты милая, Саша, — Нана чуть не всплакнула, но быстро взяла себя в руки и начала с удвоенной силой готовить еще что-то.       — Пойду, позову его, — Реборн, видимо, решил все же ускорить процесс наверху и, ловко спрыгнув со стула, быстро скрылся на лестнице.       Я пожала плечами — сегодня, невзирая на вчерашние потери, это далось не так болезненно. Вероятнее всего, это все из-за моего, эм, строения? Создания? В общем, из-за пламени, из которого я была вроде как создана. Мелкие раны и ушибы быстро проходили, как и шрамы. От того капкана, в который мы с Беллом угодили, шрам был страшный, на пол ноги. А теперь всего-то пара незаметных глазу полосок. Тем более что Кёя о Пламени еще не знает, а потому не умеет им атаковать. Вот после монахов — да. Там было сложно и тяжело, потому что вбитая в прямом смысле наука еще долго напоминала о себе.       — Саша, а кто тот мальчик, который одолжил тебе штаны? — любопытно стрельнула в мою сторону глазами Нана.       — А, одноклассник, — чуть покраснев, отмахнулась я, наслаждаясь тем, что никто не пытался отнять у меня еду или отвлечь. — А что такое?       — Да так, ничего. Твои коленки как, уже лучше?       — Кто сказал? — выпрямилась я, глядя на нее с обидой.       Нана засмеялась, из-за чего я залюбовалась ею — какая она красивая, наша мама.       — Реборн-кун, — прищурилась она, став похожей на заговорщицу. — Сказал, что ты на физкультуре неудачно упала.       — Эх, никаких секретов в этом доме, — уныло выдохнула я, разводя руками.       — Ну, а может потому, что ты одета в запасную форму Тсу-куна, а в корзине для стирки лежит твоя спортивная форма с дырками на коленях? — задумчиво приложила пальчик к губам Нана.       Миг, и мы громко рассмеялись.       — Хорошо, что я на вырост брала, — вытирая выступившие слезы, сквозь смех выговорила женщина. — Тебе как раз в пору. Но колени заживут, и ты опять наденешь женскую форму! А потом мы тебе еще платье купим!       Я согласно кивнула, допивая сок и косясь в сторону второго этажа, откуда спускался несколько помятый Тсуна. Успешно достигнуть нижней ступени он, впрочем, так и не успел — Реборн, взвившись в воздух, сбил парня с ног, кубарем посылая вперед.       — Ох, Тсу-кун, ты живой? — на миг выглянула из-за угла Нана, и, быстро оценив ситуацию, вновь скрылась на кухне. Явно привыкла к тому, что ее птенец не в ладах с крылышками. — Поспеши, а то опоздаешь.       — Да, мама, — покорно кивнул кое-как собравшийся в кучку брат, осторожно занимая место за столом и с такой тоской взглянувший в свой стакан с соком, что я испугалась того, что он там утопится. С него станется.       — А где корова? — чуть выждав, поинтересовалась я у Реборна.       Меня в наглую проигнорировали, полностью сконцентрировавшись на том, чтобы украсть у ничего не предпринимающего Тсуны кусок бекона.       Понятливо кивнув, я поднялась из-за стола, проходя к входной двери и открывая ту ровно в тот момент, как туда дополз мелкий Бовино.       — Ну что, усвоил урок о том, что на Реборна лезть нельзя? — присев перед ним на корточки, прищурилась я.       — Только… Только… Только спокойствие!!! — выдала ненормальная корова в ответ, выуживая из башки базуку и запрыгивая в нее.       Щелкнул спусковой крючок, и в момент все вокруг заволокло розовым дымом.       — Ох, и куда это я попал? — задумчиво разнеслось из облака. Потянуло итальянской пастой. М… Аж слюнки выступили, невзирая на то, что я только что неплохо позавтракала.       — Десятилетнее прошлое, Ламбо. Привет тебе, — дождавшись, пока дым рассеется и передо мной возникнет наконец-то взрослый Бовино, коротко поклонилась я. После спокойно отобрала у него тарелку со спагетти в соусе и вилку, с удовольствием набрасываясь на еду.       — О… — выдавил он, глядя на меня круглыми глазами. — Александра… Рад видеть тебя. Благодарю, что заботилась обо мне, — грустно улыбнувшись, поклонился он.       — Да без проблем. Ты почаще макарошки с этим соусом наворачивай, ага? — подмигнула я, быстро приканчивая порцию. — Уф, вкуснотища-то какая, — довольно выдохнула я.       — Да, они тебе всегда очень нравились, — согласно кивнул Ламбо. — Ты меня ими впервые угостила.       — О, вот как? — я аккуратно положила вилку на тарелку и вернула ту Бовино. — Повару моя похвала — вкусно. А… Почему "нравились"?       — А, да так получилось, — как-то неуверенно пожал он плечами. — Пожалуй, мне лучше уйти отсюда, а то... Об этом периоде времени у меня ужасные воспоминания.       — И куда ты пойдешь? — не согласилась с ним я. — Ты-то может и уйдешь, а мелкий где окажется?       — Ох, твоя правда, — грустно вздохнул Ламбо, печальными глазами глядя на отполированную мною тарелку. — Еще вляпаюсь во что-нибудь.       — Ну, думаю, что хуже, чем Вонгола, ты не подцепишь, — усмехнулась я, ловя в ответ такую же усмешку. — Слушай, Ламбо… А Тсуна твоего времени... Он какой?       Ламбо вскинул брови, глядя на меня с нечитаемым выражением глаз.       — Десятый, — коротко выдохнул он, будто боясь сказать лишнее.       Я отмахнулась.       — И без тебя знаю. И том, что Десятый, и о том, что Хранителей себе набрал из круга друзей. Я о человеке тебя спрашиваю, — прищурилась я, глядя на него с ожиданием.       Ламбо медлил, да и на лице его было написано удивление после моих слов. Будто я не должна была знать о том, чего достиг Тсуна.       — Он… — наконец-то открыл он рот, но…       — Йошкар-Ола… — печально выдохнула я в розовый дым. — Будто сериал какой-то. Продолжение следует, блин.       — Ой, а что ты тут делаешь? — невинно вопросило у меня пышноволосое дитя с зажатой в маленьких ручках карамелькой.       — Вообще-то, жду тебя, Ламбо-сан, — вздохнула я, нагибаясь и подхватывая легкое тельце на руки. — Мы с Тсуной в школу идем, а тебя завтрак ожидает.       — О-ля-ля, Ламбо-сан сейчас поест! — громко выкрикнуло чудо, радостно мотыляя ножками и быстро поглощая карамель. — Ку-шать, ку-шать!       — Цыц! — Реборн был не в духе, набрасываясь на удерживаемого мной малыша.       Резко уйдя в бок, в этот раз я-таки смогла избежать какого-либо удара со стороны маленького репетитора и позорно бежала под прикрытие стола, где плюхнулась на стул вместе с Ламбо на руках.       Нана тут же подала завтрак — картофельное пюре с яичницей, на которой была нарисована кетчупом забавная мордашка.       — Ну вот, Ламбо-сан, а теперь давай кушать, — улыбнулась ребенку я, осторожно беря в ложку немного пюре и дуя на него. — Открой ротик…       Сложно сказать, что было на уме после моего поступка у Реборна. Вот Тсуна, да — вылупился удивленно, если не сказать шокировано. Наверное, не ожидал от грозной и вечно хмурой сестренки такого поведения.       Не сумев утерпеть, следующую ложку еды я отправила прямиком ему в рот и, под заливистый смех Ламбо наблюдала за тем, как вновь заалел парень.       Остаток завтрака прошел нормально — Тсуна доедал остатки своей трапезы в покое, пусть и не в тишине. Очень уж Ламбо понравилось внимание к его персоне, а от того и шумел он, то напевая разную белиберду на несуществующем языке, то слагая нерифмованные стихи о том, как сейчас съест новую ложку картошки. А мне и в радость — если он не капризничает сверх меры, то вполне себе адекватный и милый ребенок.       Однако долго так не могло продолжаться — шкурой уловив нетерпение Реборна, я со вздохом усадила Ламбо на стул, а сама пошла в прихожую обуваться. Тсуна, явно не желая идти в школу, потому что там должны были говорить о результатах теста, а с учетом того, кто преподаватель — на весь класс, уныло поплелся следом.       Совсем, бедолага, настроение потерял. Как бы Реборн его не сломал такими методами — все же, насколько я могла судить, с учетом того, что в оригинальной истории у Тсуны не было сестры-отличницы, у Тсуны не было… Скажем так «золотого примера» перед глазами. Я прекрасно знала о том, насколько иногда губительно такое вот отличие у детей одной семьи. Да и Незу, в отличии от остальных преподавателей, брата пытался просто извести. Он бы и с Такеши не церемонился, однако тот был лучшим игроком в бейсбол, и учителю приходилось сжимать зубы крепче, мысленно посылая на голову спортсмена кары небесные, сулящие ему череду проигрышей и вылет из команды. У Тсуны защиты не было — я, быстро вырвавшись в первые места по оценкам учащихся нашего потока, часто ставилась ему в пример. Мальчишка краснел, молча терпел, не роняя ни слова, сносил все гадости, в то время как я злилась и бесилась до такой степени, что в последний раз нечаянно сломала парту. Вырвавшееся пламя было невидимым для одноклассников, но вот результат ощутили все — столешницу просто разорвало в клочья.       Остаток урока все сидели молча — о том, чтобы поносить Тсунаеши у Незу и мысли больше не было. Почуял, старый гад, что не стоит продолжать.       Я и Тсуна все же были слишком разными и, после того случая обдумывая все, я признала то, что он действительно достоин быть Десятым. Он умеет терпеть. Я — нет, и, наверное, единственное объяснение тому, почему же Незу все еще ходил по нашей школе, было в том, что день его падения от рук моего брата был близок. Я не имею права вмешиваться в его личную победу над недругом — Тсуна сам должен наказать старого обидчика. И он накажет.       — Саша, останься с Ламбо-саном, а? — стоя на выходе из дома, просительно сложил ручки вместе малыш.       — Саша и Тсу-кун идут в школу, Ламбо-сан, — нежно улыбнувшись, мама Нана подхватила ребенка на руки. — Вот вырастешь и сам начнешь туда ходить.       — Именно! Ламбо-сан уже почти совсем большой и скоро пойдет в школу! — воинственно заявил мелкий косплеер с наивными глазами. — А потом и Реборна победю!       — Правильно говорить «одержу победу над…», — я с братом и молча восседающим на его плече Реборном тихо покинули двор, осторожно прикрывая калитку и оставляя воркующую Нану и Ламбо наедине.       — Может, в следующий визит Емитсу попросишь его о братике или сестренке? — задумчиво предложила я Тсуне. Тот, однако, как-то странно взъерошился и ускорил шаг.       — Не хочу о нем слышать, — тихо донеслось в ответ.       Я удивленно вскинула брови, искренне не понимая его реакции. Разве он не любит папу? Странно…       До школы так и дошли — Тсуна впереди, всей своей скорбной тушкой выражая самостоятельность и немую обиду на только ему одному понятную тему. Реборн, в середине пути перепрыгнувший мне плечо, тоже молчал, будто наблюдая за воспитанником, ну а я… Я думала о том, будет ли уместным отдать штаны Такеши в классе, или лучше подкараулить его на перемене.       Правда, все надежды на спокойный день канули в Лету, стоило мне подойти к воротам школы и увидеть дежуривших там ребят из Дисциплинарного.       — Тсуна, я задержусь — передашь учителю, что я в кабинете Дисциплинарного Комитета буду? — тихо шепнула я на ухо вздрогнувшего брата.       Тот коротко кивнул, серой мышью проскальзывая мимо рослых парней с помпадурами на головах и скрываясь за дверями входа.       — Как же меня порой бесит эта его пугливость, — тихо пробормотала я себе под нос.       Реборн согласно кивнул и, негромко проговорив на прощание: «Надо что-то с этим делать», умчался куда-то следом за подопечным.       Мда, явно планирует очередное испытание. Интересно, что на этот раз? Впрочем, мне сейчас не о том думать надо, ой, не о том.       — Савада Александра? — я молча кивнула, глядя на парня в черной форме взглядом хищника, метящего ему в глотку.       Тот вздрогнул, чуть отступая от меня назад, будто уже ощутил клыки на своей шее.       Но не было клыков или когтей. Монахи никогда не сравнивали меня с каким-либо зверем — не было такого чудища в природе, как я, и я знала о том, что мыслят они обо мне именно так. Это у Вонголы символ лидера — лев. Опасный хищник с пышной гривой и огромными клыками. А я… Я не имела зверя-покровителя. Были элементы, не особо приятные для знающих. Но для монахов не существовало Света или Тьмы. Ведь Свет всегда померкнет, чтобы уступить время ночи. А Мрак всегда озарится рассветом, несущим новый день.       — Глава Дисциплинарного Комитета желает вас видеть в своем кабинете, — чуть севшим голосом сообщил он.       Я еле заметно кивнула, подарив его напарникам взгляд не лучше предыдущего и, оставив за спинами чуть слышные облегченные выдохи, медленно и спокойно дошла до шкафчика со сменной обувью.       Внутри оказался небольшой конверт и, со скользнувшим вдоль позвоночника холодком вынув его наружу, покрутила в руках, рассматривая розовую бумагу.       Спешить и узнавать что внутри — не хотелось и, сунув его в карман жакета, я быстро переобулась.       Надеюсь, там какой-то прикол от Реборна, а не любовное послание. Разбивать чье-то сердце я не хотела. Не до амурных дел мне, ой, не до них.                     — Потому что разбила колени, — сев на стул напротив зло прищурившегося Кёи, ответила я на не прозвучавшую угрозу. — Как только заживут — вновь оденусь, как приличествует девушке нашей школы.       — Форма, — холодно отозвался парень, коротко кивая на диван, стоящий в стороне.       Повернувшись к нему, я чуть удивленно вскинула бровь — черная, как у него самого.       О, как — я польщена.       — Мужской нет? — он проигнорировал мой вопрос, и я была вынуждена признать, что он прав — раз отвечаю за девушек, то должна и выглядеть подобающе. А может кто ему «посоветовал» выдать мне эту одежду.       Ведь как только я облачусь в подобный наряд, у меня сразу возникнут неприятности со школьными хулиганами. А испытания у меня прилетают лишь от одного гаврика, и имя ему…       — РЕБОРН!!! — донеслось веселое с улицы.       — Нарушение, — холодно обронил Кёя, правда из своего кресла не поднялся, чем заставил меня удивиться. Впрочем, я достаточно быстро вспомнила о причине его спокойствия. Уже и забыла о том, что я ему вчера немного подкорректировала скорость. То-то он такой мрачный в столь прекрасный весенний день.       — Я хотела бы, чтобы ты мне объяснил о том, что входит в мои обязанности, — проигнорировав явный намек, отозвалась я, поднимаясь на ноги и подходя к окну. Тсунаеши видно не было, хотя я зуб даю — он явно только что пробежал мимо под пулей Возрождения. Что-то новое замыслил Реборн.       — Вот список, — на стол лег лист с печатным текстом и, вернувшись и подхватив его, я пробежалась глазами по строчкам, пробираясь через замысловатые иероглифы.       На первый взгляд все было вполне понятно — порядок, тишина во время уроков, отлов хулиганов. В моем случае — допуск во все помещения, предназначенные для девушек. Присутствие на еженедельном старостате.       — Я могу просить помощи у твоих помощников и Кусакабе? — свернув лист и упрятав его во внутренний карман к давешнему письму, поинтересовалась я, проходя к дивану и подхватывая аккуратно сложенную форму.       — Да, — раздалось холодное. Я уныло вздохнула и, покрутив в пальцах красную наплечную повязку, повернулась лицом к что-то внимательно читающему Хибари.       Он не тот человек, перед которым нужно раскрывать душу. Ему плевать на мой внутренний мир, мои переживания и мои проблемы. Ему нужен покорный робот и безоговорочное исполнение его приказов. Только вот я ненавижу подчинение почти так же сильно как он.       И завидую его свободе, которой у меня нет.       Но сказать было нужно хоть что-то. В конце концов, теперь эти отношения будут долгими и мне нужно, чтобы он понял то, с кем имеет дело. Я не конкурент ему и Намимори для меня всего лишь одно из мест этого мира — боготворить его и беречь в мои планы не входит. Но раз уж так все вышло, и я теперь еще и к проблемам школы подвязана... Что-то сказать надо.       — Я не хотела этого, Глава-сан, — он поднял на меня взгляд, полный холода, верно не ожидая того, что я еще что-то скажу. — Но раз так вышло — будьте любезны не воспринимать меня как одного из своих подчиненных. Я не прощу вас, если вы посмеете меня недооценить. Доброго дня.       Кабинет Кёи я покинула быстро, но, вместо того, чтобы поспешить в класс, быстрым шагом бросилась в сторону, откуда чуть ощутимо доносился отклик родного Посмертного Пламени.       Реборн, во что ты на этот раз втянул моего брата и подопечного?!