Равновесие

      — Съешь ложечку, Ребо-орн, — легко улыбнувшись, девушка с розовыми волосами нагнулась к аркобалено. Бурая жижа в ложке заставила содрогнуться, стоило лишь подумать о том, что будет с желудком того несчастного, кто рискнет это проглотить.       Я и брат, затаив дыхание, во все глаза наблюдали за тем, что же предпримет репетитор. Увы, стоило мне моргнуть, и я тут же поняла, что пропустила момент подмены — ложка ткнулась уже в закрытый рот куклы, в то время как Реборн быстро переместился уже ко мне на руки.       Подстава…       — Реборн! — возмущенно воскликнула девушка, бросая ненужную уже ложку в тарелку и гневно сверкая глазами. — Саша! Как ты…       — Пора в школу, — тихо отозвалась я, промокая рот салфеткой. — Реборн, судя по всему, хочет проводить своего подопечного и лично удостовериться в том, что тот достиг заведения. Нам пора, всего доброго.       Да. Полное и безоговорочное да — я не поладила с Бьянки. Вообще никак. Она, с какого-то бодуна взяла с потолка то, что между мной и ее обожаемым любовником с соской есть какая-то связь и направила все свои силы на разметку территории.       Первая наша встреча закончилась тем, что я послала ее кубарем куда-то в сторону зала, когда, войдя на кухню обнаружила, что почти все наши продукты были превращены в отраву. До денег, которые отец семейства Савада должен был прислать, было еще две недели, а с учетом выросшего количества голодных ртов, имеющийся в наличии бюджет таял на глазах. Нана отшучивалась, махала руками, когда я поднимала вопрос о том, что не пора ли брать оплату за постой, и плавно соскакивала с темы, переходя на вопросы о моей личной жизни и том загадочном школьнике, который одолжил мне свою форму. Первые разы такой ход срабатывал — я сбивалась с мысли, путалась и капитулировала.       Достаточно быстро я поняла то, что мама не признается в том, что с деньгами у нас все очень плохо.       Поэтому, когда я увидела то, что Бьянки по факту свела наши шансы с «дотянем до получки» на «все, жопа, помрем», я немного разозлилась. После устроенной взбучки последовал незамедлительный реванш, который так же быстро отменился — Реборн, не желая рушить дом, одним выстрелом-хлопушкой остановил нас обеих. После чего и познакомил. Тогда-то Бьянки и заявила во всеуслышание, что сердце Реборна лишь ее. Мое предложение получить данный орган прямо на месте почему-то никого не воодушевило и мне ничего не осталось как уйти к себе. Тсуна, осторожно выглянувший на шум, поспешил скрыться в комнате, куда, после, через так и не заделанный пролом в стене зашла и я. Все же сестра я не для слова, да и математика несколько охладила мой пыл и настроила на размышления. Где получить деньги для семьи? Впрочем, ответ лежал на поверхности, стоило вспомнить то, в какое «гэ» я вляпалась, не померев окончательно и бесповоротно около десяти лет назад.       Когда Нана была в душе, теперь вместе с Бьянки (итальянка заинтересовалась идеей совместного принятия водных процедур да, скорее всего, задалась целью разузнать обо мне побольше, чтобы впоследствии ударить побольнее), я оккупировала телефон.       Подождав, пока мне зададут все возможные проверочные пароли и наконец-то соединят с нужным абонентом, я принялась терпеливо слушать ненавязчивую музычку. Интересно, кто ее вообще поставил? Наверняка один из Хранителей Ноно решил прикольнуться. Они порой совсем как дети.       — Емитсу Савада, слушаю, — спокойно раздалось в телефоне, когда я уже хотела бросить трубку.       — Александра Савада на связи, сэр, — стараясь сделать голос как можно более беспристрастным, представилась я. Наконец-то есть возможность хотя бы услышать голос родного человека…       — Что случилось? Что-то с сыном? — интонации изменились на обеспокоенные, а я неожиданно поняла то, что внутри сердца разливается горечь. Я не волновала его, и осознание этого факта заставляло плакать.       Действительно плакать, горячими каплями капая на столешницу, на которой стоял телефонный аппарат. Хорошо, что беззвучно.       — У нас… деньги закончились, — сдавленным голосом сообщила я, стараясь взять себя в руки.       Хотелось забиться в угол и завыть, а не все это.       — Я же присылал недавно, — удивился мужчина. — Неужели… Неужели вы себе что-то дорогостоящее купили? Платья? — чуть восторженно предположил он.       Я хихикнула, понимая, что папа не изменился даже с моим вторжением в канон.       — Нет, блин, мы Вонголу создаем, — буркнула я, утирая лицо и прислушиваясь к звукам из ванной. — Потрясите за шею дедулю, потрясите долбанных Бовино, которые позволяют пятилетнему ребенку обвешаться гранатами и в одиночестве гулять по Японии — пусть дадут денег. После того, как у нас увеличился штат, денег стало не хватать. Нана старается скрывать этот факт, но… — я замялась, решая, стоит ли ябедничать и, взвесив все за и против, отказалась от этой идеи, — но у нас дети, которым нужны витамины и новая одежда, ведь они растут. Тсунаеши, из-за пуль возрождения, часто рвет свои вещи — не напасешься на него. Да и хотелось бы купить пару современных гаджетов — у него скоро старшая школа, интернет не помешает. И ремонт в доме после нескольких неудачных выстрелов Реборна в Тсунаеши…       — Вы хоть живы? — обреченно раздалось с той стороны провода после некоторого молчания.       — Волноваться не…       — РЕБОРН!!! — донеслось со второго этажа. — Я приложу все силы чтобы решить это уравнение!       — В общем, мы живы, да, — помолчав, успокоила я мужчину. — Только денег нет. Тут Нана из душа выходит, поговорите с ней. Скажите, что вам премию дали и вы вышлете ее. Она обрадуется. Не только деньгам — она по вам скучает.       — Понял, — коротко отозвался советник и я поняла, что для меня разговор окончен.       Нужно как можно меньше с ним контактировать, иначе я сойду с ума. Ведь люблю я его не меньше чем Нану, которая для меня открыта, в отличие от него. Как же больно…       — Мама Нана, иди сюда скорее — папа Емитсу звонит! — крикнула я, стоило двери в ванную открыться.       Нана среагировала мгновенно. Бьянки удивленно икнула, круглыми глазами глядя на то, как женщина практически телепортировалась к телефону.       — Дорогой, как дела? — засветившись от счастья так, что мне пришлось отвернуться, защебетала мама.       Я поспешила отойти от нее — даже простая с виду беседа казалась чем-то интимным.       — Она не твоя мать, а он тебе не отец, — холодно посмотрела на меня девушка, стоило мне поравняться с ней — я купалась после них с мамой. — Ты убийца из Варии, вряд ли сможешь долго притворяться пай девочкой.       — Бьянки, ты абсолютно права, — улыбнулась я, поворачиваясь к ней. — Я убийца из Варии. А теперь прикрой рот и постарайся сделать так, чтобы от тебя в этом доме не возникало проблем. Если хочешь жить под одной крышей с Реборном. И, уясни сразу — я его уважаю как учителя, человека, который добился того положения в обществе, при котором он сам в состоянии выбирать свою свободу. Я не люблю его. Продолжишь размечать территорию, и твой отец будет иметь лишь одного ребенка. Твои способности тебе не помогут. И забудь о готовке в этом доме. Иначе я заставлю тебя сожрать все, что ты создашь.       Лицо девушки выражало неприкрытую ненависть вперемешку с непонимание того, как мелочь ниже ее ростом на полторы головы смеет ей угрожать. Ведь она известна в обществе как Ядовитый Скорпион, а я… Вонгола не афишировала моего существования и знают обо мне лишь в узких…       Стоп. Бьянки знает обо мне. После понимания этого сразу пришло осознание того факта, что она не просто так поперлась за своим возлюбленным. У нее есть заказчик? Вряд ли, иначе она бы уже выполнила всю работу как наемный убийца. Если только ее работа — это не сбор информации и проверка окружения Тсунаеши. И его самого. В таком случае возникает вопрос — что ей нужно? Она не член семьи, во всяком случае пока. Как она на днях заявила — она будет рядом, пока Реборн учит моего брата. Но она не говорила о том, что она стала нашей боевой единицей.       Хм, интересно…       Я по нос погрузилась в воду и задумчиво выпустила воздух, создавая пузыри на поверхности.       Бьянки создала опасную ситуацию, в которой, явно с подачи Реборна, проверяет меня на то, как я поступлю с таким перспективным человеком как она. С одной стороны, тут мои личные интересны — она бросила мне вызов и вообще ведет себя вызывающе по отношению ко мне. С другой стороны, она полезна нашему кандидату в лидеры Вонголы.       С третьей стороны она угрожает своей готовкой жизни моего брата.       Мне остается лишь выбрать верное направление своих действий. Она полезна семье, но пока не научится делать из еды во всех случаях нечто неудобоваримое — будут проблемы. Реборн использует все возможности создать брату неприятности, из которых тот должен будет выпутаться.       И что мне делать?! Складывается ощущение, что чертов аркобалено на полном серьезе решил меня сделать внешним советником Тсунаеши, раз постоянно втравливает в такие странные ситуации. Прямо как его отец у Ноно. Кстати… А ведь с Реборна и правда станется — он смотрит далеко за рамки, в которых действуем мы. Что ж… Придется и мне перестать впадать в детство. Жаль, ведь было так интересно, тем более что и сознание, невзирая на более взрослую душу, заточено под ребенка. Либо придется быстро повзрослеть, либо буду выкручиваться.       Закончив с купанием, я поднялась к себе в комнату. Впереди был сон, столь необходимый организму. Хорошо, что можно спать без сновидений.                     В классе царила странная тишина. Девушки перешептывались, парни бросали на них задумчивые взгляды и не отставали от юных сплетниц. Пройдя к себе за место, я недоуменно вскинула бровь — по сравнению с недавним оживлением, на котором в классе было не протолкнуться (девочки готовили пирожные, и Тсуна заодно прошел тест Бьянки) сейчас атмосфера напоминала похороны.       — Эй, кого поминаем? — толкнув сидящую рядом Одуванчик, прошептала я на русском. Почему-то казалось, что если я начну на японском, то народ поймет, что я, как и все, в непонятках. И мой статус падет. Странные мысли.       — Тупого бейсболиста, — со вздохом отозвалась она.       — В смысле? — не поняла я, бросая на спящего Такеши быстрый взгляд. — Наш жив. Что, какой-то другой самоустранился?       — Я смотрю ты в танке… — зевнула во весь рот девушка, откидываясь на спинку стула. — Наш, наш… Его девушка отшила.       — Э? — чувствуя удивление, после осознания смысла новости облегчение, а потом раскаяние, удивленно вскинула я брови. — Его-то? — все же больше было удивления — чтобы Такеши, чей фан клуб был в рейтинге самых популярных, да отшили? Поразительно.       — Ага, — вяло отозвалась девушка. — Он несколько дней пытался это скрывать и поначалу все отлично проходило, а вчера после того, как твой брательник нагло сожрал все пирожные, он пропалился, сказав своим ребятам из клуба, что и девушка его отшила, и вкусняшек он так и не попробовал. Разумеется, что его сдали.       — Эм… — я покачала головой, понимая, что ничего не понимаю. — А кто она?       — А никто не знает, — развела руками Аяме. — Дальше этого признания дело не пошло. Слишком быстро пацаны инфу слили в массы.       — А ты откуда знаешь, что именно они? — прищурилась я.       — Зашла узнать. Фигня, в общем, — отмахнулась девушка.       Ага, фигня — ты ж спецом к ним пошла, как пить дать, — скептически сощурилась я, отворачиваясь от нее.       И все же, кто та странная девушка?       Я уныло вздохнула, понимая, что это вполне нормально, что объект моей симпатии в свою очередь симпатизирует другой. Судьба, она такая странная. Вон, Тсуна опять бросает восторженные взгляды на спину Киоко, которой нет дела до сплетен остальных — она сидит и что-то увлеченно заполняет в тетради. Хотя им проще с этим — пусть Киоко является идолом нашей школы, она никому свое сердце не отдавала, а на признания в любви ей отвечает неизменным отказом. У Тсуны есть все шансы, хоть сам он об этом даже не думает. Для этой девочки главное это поступки и душа, а не всеобщие ярлыки.       А вот о Такеши я ничего и не знаю… Знаю о Гокудере, знаю о Реохее. О Такеши лишь то, что живет с отцом, любит бейсбол и хороший друг. У него легкий характер, он часто смеется, но судя по всему иногда лишь для того, чтобы скрыть свои настоящие чувства или неловкость. Но… Дальше у меня пробел в знаниях. Неужели я так сильно своим появлением сломала канон? Мне этого делать не стоит, ведь если я изменю все прямо сейчас, то потом я не смогу контролировать созданную ситуацию. Для меня это неприемлемо, ведь лучше будет, если моя паутина останется нетронутой еще очень долгое время.                     — Гокудера и Савада… Старшая, — я удивленно вскинула брови на такое объявление, но послушно поднялась со своего места — получить результаты контрольного теста. — Вы единственные из всего класса, кто набрал сто баллов. Молодцы!       — Благодарю, — поклонилась я, хмурясь. Не первый раз такое дело — в прошлый, когда старый сенсей-говнюк объявлял тесты, он после сразу вызывал брата и ставил меня ему в пример.       — Ямамото и Савада-младший, у вас самый низкий балл, так что вам придется делать работу над ошибками, — я напряглась, но продолжения не последовало. Учитель, перешел к следующим тестам, отмечая ошибки других учеников и давая рекомендации. Я спокойно села на свое место — на сегодня так же было несколько контрольных, из-за чего я, собственно, и пришла на занятия.       — Пс, эй, — Аяме, широко улыбаясь, показала свой листок с шестьдесят одним баллом.       — Плохо, — покачала я головой. Девушка надулась, а я отвернулась к окну. Опять портилась погода — откуда-то издалека гремел гром и вообще складывалось ощущение, что в Намимори кто-то заговорил погоду, из-за чего вместо солнца над нами постоянно сгущались тучи. Сильный порыв ветра ударил в окна, заставив занавески взметнуться — запахло дождем.       — Учитель, я выйду, — подняв руку и дождавшись кивка от мужчины, я быстро встала и поспешила на выход.       — Эй, а я? — донеслось от Аяме.       — Я по поводу кружков, — отмахнулась я. — Если начнется дождь, то будет лучше, если ученики пойдут домой сразу после занятий. Зонты почти никто не взял с собой.       — Ла-адно, — отвернулась она. — Лучше тут посижу, что-то умное рассказать сегодня обещали.       — Александра-сан как всегда заботится о нас, — раздалось умиленное от Киоко. Класс согласно загомонил, кидая на опешившую меня благодарные взгляды. А до меня запоздало дошло, что мы с девушкой общались на японском и поняли нас абсолютно все.       Пришлось быстро покинуть «поле боя», дабы не спалиться окончательно и не осветить вспыхнувшими щеками классную комнату.       — Нет, — оторвавшись от бумаг, коротко бросил Хибари. — Не растают — на улице тепло.       — Чтобы стадо травоядных было, за этим стадом надо присматривать и ухаживать, — фыркнула я, упираясь ладонями в стол и нависая над столешницей. — На улице уже сейчас похолодало — сам выгляни!       — Ты следишь за порядком у женской части школы, а не за всеми учениками, — строго взглянула в ответ сталь. — Хочешь, чтобы я покарал тебя за неуважение к дисциплине?       — Ага, пять раз и в разных позах, — съязвила я. — Не прокатит, ты уже проверял.       — Перестать проверять мое терпение на прочность, — холодно посоветовал парень, откладывая в сторону один листок и беря в руки другой.       — У тебя его практически нет, — скрестила я руки на груди. — В конце концов, от тебя что, убудет? Ближайшие соревнования у нас не так уж и скоро, никаких олимпиад или чего-то в этом роде тоже нет. Сделай им сокращенный день и пусть топают сразу после занятий домой.       — Нет, — я уловила чуть заметный оттенок злорадства в его голосе.       — Ладно, хорошо, как скажешь, — резко согласилась я и, легко улыбнувшись, спокойно покинула кабинет.       — Что-то интересное задумала? — неожиданно раздалось над ухом.       Плечо уже привычно приняло на себя удар ботинок и Реборн успешно занял свое обычное место.       — Нет, с чего ты взял? — я подошла к окну. Туча уверенно разрасталась, сверкая молниями и обещая грандиозный потоп.       — Ты так легко сдалась, — покачал головой репетитор.       — Да, все именно так, — Реборн спрыгнул на подоконник и внимательно посмотрел на меня.       — Что-то случилось, — я согласно кивнула, продолжая рассматривать небо.       — Погода. Что-то не так, — покачала я головой. — Почти все время идет дождь. Этого не должно быть — я смотрела погоду, дождей в ближайшее время не должно было быть.       — Хочешь сказать, что здесь кто-то замешан? — задумчиво донеслось от Реборна.       — Не хочу показаться странной, — качнула я головой. — Я даже не уверена, что «кто-то». Но что-то не так.       — Хм, интересно… — донеслось задумчивое от Реборна.       Я невесело кивнула, после, постояв еще немного перед окном, направилась на обход школы.       — А ведь твои узы с никчемным Тсуной…       — Заткнись, — рыкнула я, поворачиваясь к репетитору, вновь сидящему у меня на плече, с горячим намерением засунуть его шляпу ему в задницу. — Еще раз посмеешь так назвать при мне брата, и я душу сожгу, но тебя уничтожу. Ясно?       — Твои узы с Тсуной сильнее день ото дня, будто вы и правда брат и сестра, — будто ничего не произошло, но все же убрав столь бесящее меня, продолжил свою мысль репетитор. — Смотрю, ты все же не зря названа гением Варии — в столь короткое время так хорошо втереться в доверие к совершенно чужому человеку. Для этого нужен тонкий психологический подход.       — К чему ведешь? — нахмурилась я, придерживая его при спуске по лестнице. Хотелось бы так не делать, но…       Часть черт, взятых от Тсунаеши, бесили похлеще слов о нем же от Реборна, но я ничего не могла с этим поделать, пусть и почти все время пыталась задушить внутри себя эти эмоции. Моя суть была сильнее сути Тсунаеши, передавшейся от него за то время, что я была внутри его тела. Но воля Тсуны, во мне не сдерживаемая трусостью брата, на благодатной почве пустила толстые корни.       В общем, это было что-то типа скрытой шизофрении, пусть все проверки на психику я прошла успешно. И это в Варии-то…       — Твоя интуиция очень похожа на интуицию Первого. Даже когда никто еще не знал о приближающейся проблеме, Первый чувствовал это своей гипер-интуицией и предпринимал необходимые шаги, — донеслось задумчивое от киллера.       — Будто ты не видишь странного в происходящем, — покосилась я в его сторону. — В это время года должны быть солнце и счастье, а не дожди и пасмурное желание вздернуться на ближайшем плафоне.       — Это всего лишь дождь, — пожал плечами киллер, — у многих падает настроение при плохой погоде.       — Хорошо, я соглашусь с тем, что моя интуиция лучше, чем у обычных людей, — чуть вспылила я, ускоряясь при спуске по ступеням вниз, к шкафчикам с обувью. — Но… но что-то не так, Реборн! Я давно не ощущала такой обреченности и тоски. Мне плохо.       — Тогда выясни то в чем проблема, — легко прилетело в ответ от аркобалено. — Разве это не лучшее, что ты можешь сделать? Доверься своим инстинктам и иди.       Я скривилась — сознание технаря было очень против такого размытого направления, но от нечего делать, да и от непонимания того, что же мне делать, я подошла к своему шкафчику и открыла дверцу. Чутье вело именно сюда.       — О, тебе целых два письма, — довольно раздалось от киллера.       — Кто положил? — достав их и повертев руках, нахмурилась я.       Белый и розовый конверты, ничем не примечательные.       — Откуда мне знать? Поклонники, может быть?       — У тебя камеры по всей школе, — мрачно сощурилась я.       — Ой, мне пора, — быстро соскочил с плеча аркобалено, скрываясь под одной из плиток на потолке.       — Гавнюк, — цыкнула я, после вернулась к осмотру конвертов. — Никогда не понимала этой традиции слать письма.       «Вы отвергли мои чувства, но я не сдамся и стану лучше, чтобы вы заметили меня, ведь вы подарили мне жажду к жизни!»       — Эм… — я повертела бумажку, после вернулась обратно к прочтению той строчки, что там имелась. — А когда это я вообще успела?       Записка, к сожалению, не указывала на этот момент, а потому скорее больше путала, чем помогала. Когда и кого я успела отвергнуть?!       — Так, а тут у нас что? — я развернула вторую — почерк отличался, что уже радовало.       «И вновь дожди сердце мое омывают, и вновь ожиданием томим».       И адрес местного парка с указанием времени — пять часов вечера.       — Оно, — прищурилась я, пряча оба письма во внутренний карман.       И правда — гиперинтуиция, чтоб ей пусто было, точно указала на то, что содержимое этого конверта и является частью того, что заставляет меня волноваться.       И что дальше делать? Понятие не имею. По идее, нужно пойти и разобраться со всем лично.       С не менее мрачным лицом чем было на момент диалога к Реборном, я села на свое место в классе. Отметка настроения с «нормально» плавно съехала на «убивать все шевелящееся, а что не шевелится — шевелить и убивать». Не нужно было владеть какой-то суперинтуицией, чтобы это ощутить — шепотки в классе обрубило будто их и не было.       — А с тобой-то что? — состроила трагическое выражение лица Аяме, стоило отзвенеть звонку на перерыв. — Ощущение, будто вас всех постепенно депрессия накрывает!       — Держи, — не особо церемонясь, я вручила ей бумажки из внутреннего кармана. — Это меня очень нервирует. Неспроста такое вот письмо и вновь портящаяся погода!       Повисла напряженная тишина, в которой девушка беззвучно читала написанное. Я терпеливо ждала вердикта, наблюдая за тем, как быстро пустеют улицы. Придется идти наперекор Хибари. Ох, неужели опять драться?       — Знаешь… — наконец-то раздалось от Одуванчика. — Со второй запиской я поняла — тут свидание, ясно же. А вот с первой… Я грешила на Каору, считая его тугодумом. Но не знала, что ты еще хуже…       — Ты о чем это?! — непонимающе вскинула я брови, поворачиваясь к ней.       — Да… Гении действительно в чем-то странные, — загадочно улыбнулась девушка, внимательно рассматривая меня. — Ты пришла утром в школу и первой новостью, которую ты услышала, было «Такеши отшила девушка». А потом ты нашла в ящике вот это послание о том, что ты отшила парня, но он не сдастся и продолжит завоевывать твое сердце.       Я глупо захлопала ресницами, слушая ее.       — А с чего ты взяла, что это об одном и том же? Помнишь, мне уже приходило письмо, но я его тогда не прочла, к сожалению. Может, это тот самый человек? Я не прочла, не пришла на свидание, и вот следующая записка.       — А ты почерки сравни, — пожала плечами девушка. — Ту записку я выкинула, но мы всегда можем сравнить почерк Такеши и имеющийся в новой записке. Сейчас, принесу тебе его тетрадь.       — Эй, погоди! — кинулась я следом, внутренне желая сделать как она предложила, а я другой стороны не желая знать правды. — Да не было у нас с ним ничего такого, чтобы я его отшивала! То есть вообще ничего не было!       — Зная тебя и то, насколько ты порой тугодумка в чувствах подобного плана… — Аяме, почувствовав мою слабость, отрывалась вовсю. — Наконец-то и от меня толк будет!       Я трагически молчала, стоя в дверях класса и наблюдая за тем, как Аяме просит у Такеши тетрадь и, получив нужное, садится за свое место и достает письмо с признанием. После пары секунд изучения, девушка разогнулась и, медленно повернувшись ко мне, неожиданно широко улыбнулась и показала большой палец.       — Гы… — более счастливого лица у нее я никогда не видела — быстро пройдя к ней, я наклонилась над тетрадью и с упавшим в шорты под юбкой сердцем констатировала факт — почерк был идентичен. — А весело быть Шерлоком Холмсом.       — Невесело быть мной, — поджала я губы и, забрав письмо, села обратно к себе на место.       Впереди было много проблем… Когда же я успела его отшить…